О лэнгуиджес и о себе. Часть четвёртая

  Труднее было с ивритом. Я где-то читал, что у билингв за разные языки отвечают разные участки коры головного мозга. Это доказано при проведении энцефалографии. Есть у меня подозрение, что за иврит на ряду с корой головного мозга отвечает также и мозжечок. Судите сами. Гласных на письме в иврите нет, но тот, кто читает текст,  должен знать, какие гласные прдразумеваются. Этому способствует строгий порядок согласных букв в соответствии с особенностями структуры слова. Всего структур в иврите 7 (к слову, это не худшее, что может случиться. В арабском языке, например, 14 структур). Распознав структуру слова по особым меткам, носитель иврита правильно читает и подразумевающиеся гласные. Проблема ивритоговорящих заключается лишь в одном: в наше время мультикультурализма и постоянно растущей международной интеграции многие слова из разных языков (прежде всего, русского и английского) вливаются в словарный запас структурированного особым образом иврита. Что далеко за примером ходить?  Ивритское выражение кибенимат (к чёрту, нафиг и т.д.) имеет явно русское происхождение. Удивительно, но многие израильтяне об этом даже не догадываются, считая словечко вполне себе ивритским. Ну так вот, проблема с заимствованными словами в иврите в том, что далеко не все они укладываются в ивритские структуры, а, следовательно, не понятно как их читать, когда записаны они только согласными. Часть слов, однако, в какую-либо структуру втиснуть получается, тогда слово приобретает ивритский вид и легко читается. Например слово "филосовствует" нашло место в одной из ивритскимх структур, "итпаэль" и пишется так (здесь для ясности я использую русские согласные и, чтоб уже совсем упростить примеры для неподготовленного читателя с нетренированным мозжечком, пишу не по-ивритски, т.е. справа налево, а наоборот, так, как привычно русскоговорящему читателю -  слева направо):
мтфлсф (мт - согласные, определяющие структуру "итпаэль", а флсф  - корень слова филосовствовать). Израильтянин видит корень, безошибочно распознаёт структуру и читает "митфальсэф", т.е уже с подразумевающимися гласными.
А теперь для тренировки - слово, которое с ростом русскоязычного населения Израиля, имеет все шансы войти в иврит как по маслу - "похмеляется". Сруктура та же мт + корень пхмл. Пишем "мтпхмл". Читаем "митпахмэль". Не так уж сложно читать на иврите без гласных "структурные" слова, правда? Проблема с неструктурными, фамилиями, например. Моя фамилия на иврите пишется так: "ттр ; в". Знак";" может читаться при этом как "в", "о", "у". Только в структуре этот знак приобретает конкретное звучание. В структуре, блиять, но не в моей фамилии! Поэтому и читают тут фамилию Татаров как Тэтров или как Татрув. Свою лепту в эту проблему добавляет то обстоятельство, что некоторые согласные являются чередующимися, и могут означать два звука. Так буква “шин” может читаться как “ш” или “c”, буква “каф” – как “к” или “х”, а “пэй” – как “п” или “ф”.  Чем фамилия длиннее, тем больше вариантов прочтения её существует. Тут многое зависит от базовой ментальной настройки, которая помогает домыслить правильное прочтение неизвестной фамилии точно так же, как рассмотреть образы в пятнах Роршаха. По переезду в Израиль, для того, чтобы выжить, первое время приходится тяжело работать. Я же ещё  и учился. Долгое время не досыпал. Наверное все это отразилось на качестве моих ментальных настроек. Должно быть, поэтому на одном из первых своих дежурств в хирургическом отделении больницы Вольфсон я сделал любопытное открытие. Изучая списочный состав больных в отделении и их  диагнозы, я наткнулся на фамилию Пердакин. Согласен, не самая распространенная фамилия. И не самая благозвучная. Прямо скажем, не повезло человеку с фамилией. С другой стороны, живут же на свете Дуровы, Дураковы и Козловы, и ничего, фамилии не меняют (хотя, может, цифры статистики и говорят обратное). Были у меня одногрупницы в институте с фамилиями Люлька, Чабан и Мертвецова. А совсем недавно, уже в Израиле, довелось мне сталкнуться с гражданкой Щиборщ... Так, что Пердакин, так Пердакин. На следующее утро на отделенческой планерке резиденты отделения бодро докладывали профессору Х-и об изменениях в состоянии больных. Вообще-то докладывать должен был я, проведший в отделении ночь в качестве дежуранта. Но в то время я не был ещё в состоянии связать на иврите больше пары слов. Тогда я в глазах врачей отделения, должно быть, выглядел как не способная к членораздельной речи собака с умными выразительными глазами, уровень интеллекта которой коллеги оценить не могли, потому, что приборов для измерении собачьего IQ вроде бы не существует. Вобщем, вслушиваюсь я напряженно в доклад по больным, стараюсь на слух поймать знакомые слова и фамилии, записываю в блокнотик частоповторяющиеся незнакомые слова с тем, чтобы затем выяснить их значение и выучить написание... Знакомые фамилии мелькают одна за другой, идет обсуждение и заключительная пространная речь профессора старательно артикулирующего слова “лихарбэн” и “мехурбан” (аккуратно записываю в блокнот)... Фамилия Пердакин так и не прозвучала. Странно, может я её не расслышал, пропустил? Через день (тогда я дежурил буквально день-через день) ситуация повторяется. Пердакина снова проигнорировали. Иду, проверяю список больных. Нет же, вот он, живой и имеющийся в наличии      "прдк ; н" (согласная йуд почти всегда читается как И). Ладно, думаю, может завтра до него очередь дойдёт. И в третий раз Пердакин остался без внимания. Тут я и пристал к русскоговорящим сестрам с ненавязчивыми вопросами типа, не поднималась ли у Пердакина температура и не было ли тахикардии?
- А это ещё  кто такой?
- Стыдно, девочки, сидите тут на тахане (сестринский пост), мозоли на тусиках (попки) натираете, а больных даже не помните!
- Пердакин, говорю, с третьей палаты.
- Пердакин - Шмердакин, нет такого, где ты его нашёл?
- Так вот же, у вас под носом!
Я с плохо скрываемым раздражением тычу на шкафчик с выдвижными ящичками. В каждом - папка с историей болезни пациента, а на лицевой его стороне - фамилия больного. Палата номер 3. Второй ящик снизу “прдк ; н”. Секундное замешательство, и пара сестер задыхаясь в грудных рыданиях сползли со своих стульев под рабочий стол.
Через истеричные всхлипывания одна из сестер выдавливала: "Фрадкин, это. Фра-адки-ин!"