Золотой олень Глава 5

                Глава 5. ЗА ТРИ СОТКИ КОРБАВАНЦЕВ - СУВЕНИР ДЛЯ ИНОСТРАНЦЕВ

 

Пока бри­гада дворников оживленно суетилась по хозяйству с предвку­шением застолья, он купил паек джентльмена и возвращался в ставшие ему почти род­ными пенаты.

- Дело близится к вечеру, нормальный сперматозоид торопится к яйцеклетке, вот так и рож­даются гении, - рассуждал себе под нос улыбающийся мыслитель, открывая ободранную входную дверь штаб-квартиры.

Из ванной валил пар, словно про­рвало трубу тепло­трассы, и он, смешиваясь с кухонными запахами, навеял обоня­нию гения пролетев­шие юные годы с обедами в общественной столовке.

- Да, рай - это куда мы стремимся, а ад, - где проживаем, - прямо с порога Петр вывел новую формулировку соб­ственной библии. В его руках были два пакета, один другого больше.

- Ты чего там на­ку­пил? - удивленно спросил его Сергей.

- Просто так я ни­чего не беру, только все необ­ходимое для того, чтобы снова почувствовать себя чело­веком, - сказал гонец, отдавая один пакет собеседнику, тут же прошел в комнату и вывалил все содер­жимое второго на диван. Рыжий с недо­умением смотрел на гору всякой всячины: туалетные принадлежности, плюше­вые белые тапки, махровый белоснежный ха­лат, наборы носков и трусов.

- Во, за­тарился! - вос­кликнул, смеясь, Золотой, не отводя взгляда с кучи накупленного Кня­зем барахла.

- А что тапки-то белые, вон тапок полно? Зачем поку­пал? - продолжал он засыпать вопросами загадочного шопмена.

- Бе­лые - это не то, что ты поду­мал. По-твоему, в чем должен ходить белый человек? Только наши люди покупают себе тапочки с закрытыми пятками, чтобы потом их обязательно смять.

И они прошли в кухню, где вовсю кипела работа: Лом мыл по­суду, а Гудвин жарил яичницу. Глядя на тру­жеников тыла, Князь, как бы подбадривая  из­му­ченных  похмельем друзей, воскликнул:

- Не пере­пились еще на Руси добры мо­лодцы! Русский чело­век на голодный желудок работать не может, а на сытый - не хо­чет. Ну, да ладно, меньше слов - ближе к телу. Язык– это не только орган вкуса и речи, это еще и заливное. А сейчас, господа, мы будем изготавливать сувениры. Я раздам каждому из вас надписи, которые вы  наклеите на пакетики.

Он достал прикупленные зип-локи, так же разделил по наименованиям напечатанные наклейки и  объяснил, что делать. Сам же взял одну из баночек и, отделив от листа этикетку со словами "Исторический воздух Санкт - Петербурга", прилепил её на крышку и тут же произнёс:

- Продавая воздух свободы, нужно помнить, что может случиться так, что сам не сможешь купить его ни за какие деньги...       

Приятели смотрели на него, как на полоумного, при этом наклеивая этикетки с надписями, которые у нормального человека могли бы вызвать чувство сумасшествия. Особо рассмотрев слова на отдельной табличке "Исторические реликвии царских династий России", группа наклейщиков просто недоумевала. Закончив процесс, с присвоением титулов упаковкам, Князь выдал каждому будущее содержимое пакетов. Золотому досталась земля, Чудодею канифоль, а Лому покрошенный кирпич. Тут же рыжий воскликнул:

- Князь, я понял!  Мы будем впаривать, это иностранцам, как священные раритеты... Ну, ты и маклак!

Пётр только улыбнулся, ничего на это не ответив. Золотой же продолжил зачитывать наименование эксклюзивного товара:

-"Земля Петергофа, по которой ступали  цари", "Кирпич Петропавловской крепости", "Исторический воздух Санкт-Петербурга", "Осколок Янтарной комнаты".

- Ты сумасшедший! По-твоему, эта хреновина прокатит?

- Увидим... - хитро улыбнулся пришлый алхимик, продолжая закупоривать баночки с перегарным воздухом кухни.

Когда всё было готово, Князь разложил продукцию в фирменные пакеты супермаркета и, выдохнув, промолвил:

- А чем это хуже приевшихся матрёшек?

Никто ничего не мог возразить предприимчивому маклаку, и только Золотой нарушил внезапно наступившее молчание своим призванием к очередному застолью:

- Ну, что, господа, продолжим трапезничать? Отобедаем, чем Бог послал. А Бог нам послал этого гонца, - указывая пальцем на Князя, он даже перекрестился, словно старец в келье.

- С на­ступаю­щим Вас опь­янением! Ради денег я готов пойти на что угодно... Даже на работу!

После этих призывных слов, смеясь, они с Князем начали опо­рожнять продукто­вый пакет. Выложив на стол прикупленные боеприпасы, Сергей пока­чал голо­вой и сказал: 

- Я такого не упот­реблял уже лет пять.

Князь продолжил блистать своим остроумием:

- Что жало­ваться на судьбу, ее могло совсем не быть. Плохо бывает только тогда, когда стано­вится еще хуже. Да и какая жизнь без плотного ночного завтрака? Мозги надо пи­тать не набиванием прямой кишки, чем попало, а правильно выстроенным балан­сом ду­хов­ных килокалорий, - и сам же рассмеялся над своей кулинарной философией.

- Ладно, Лом, разливай, да смотри не расплещи своей трясучкой до­рогую вещь, это тебе не одеколон ананасами из помойки закусы­вать, - смеялся Золотой, раз­рывая упаковки со снадобьями и про­должая восторженную речь:

- Да, Князь, твоя ска­терть-самобранка варит то, что надо. Мировой закусон! Только вот музыки не хватает и девок.

- Девки, бабы, телки, куры.., господа, пора менять диалект, иначе так и останетесь ворчливыми бобылями. Образование можно иметь и среднее, а вот воспитание должно быть высшим!- засмеялся в ответ Князь и закуривая,   произнес очередную байку-тост:

- Сегодня кругом только и слышишь, что ку­рить вредно. Что сигареты - это яд. А со мной произошел такой случай: стою я как-то, жду автобус и хочу прикурить, а сигареты кончились. Тут же зашел в ма­га­зин, ку­пил пачку, выхожу на улицу и...  вижу такую сцену: пока я ходил за сигаре­тами, в остановку влетел грузовик. Кто знает, что могло стать со мною, если бы я не курил? Предлагаю выпить за нас, курильщиков... И сделать перекур!

Все встали, чо­каясь, улыбнулись и залпом опроки­нули импортное зелье.

- Вот это вещь! - пробормо­тал, не морщась и не закусывая, Гудвин.

-Те­перь так будет всегда, если перестанете шинко­ваться и будете слушать то, что я вам говорю, - ответил ему пришлый деятель и засоби­рался в «чистильню». Осмотрев отдраенную сидячую «ку­пель», залил туда прикуп­ленной пены и открыл краны.

- Масть пошла! - радостно воскликнул он, проходя в комнату с наваленной на диван кучей новых шмоток. Выбрал все, что надо, и за­крылся в ван­ной комнате. А в это время на кухне дру­зья продолжали обсуждать  птицу счастья, залетевшую  в разбитую форточку их судьбы. Не прошло и получаса, как вся гоп-ком­пания про­должила «чаепитие». Князь выглядел, как ангел, спустив­шийся на перекур с небес. Он был во всем бе­лом, по плечам его халата, как серебря­ные оборванные струны, развевались длинные мок­рые седые волосы, щеки были гладко выбриты, и только тонкие черные усы, с узкой бород­кой подчеркивали его вы­разительные и глу­бокие голу­бые глаза. Завидев в таком обличии Князя, как заблуд­шие овцы, все дружно кре­стились, бормоча позабытые молитвы.

- Князь, ты Христос! - воскликнул изумлен­ный Сергей.

- Да, осталось только распять, - улыбаясь ему в ответ, стряхивая крошки со стула, произнес, новоиспеченный подвыпившей компанией,  Бог.

- Князь, мы с тобой за день столько наворочали дел, что нам теперь недели не хватит, чтобы все, это об­мозго­вать, - пере­бивая Петра, произнес захмелевший Золотой.

- Да, сделали много, а сколько еще предстоит не сделать. А голова - это же не только кость, в которой на­бито серое извилистое вещество, это еще и процессор, и у каждого своя вирту­альная начинка. Кому-то достаточно и секунды, чтобы все понять, а кому-то и жизни не хва­тит. Это тебе лучше всего Филипп объяс­нит, он у нас ком­пьютерный гений, - засме­ялся в ответ "Божий паломник", разомлевший от пара и перегара.

- Чего-то я все равно не до­гоняю? - проснулся Лом и впервые за все время произнес какие-то слова:

- А чего мы во­обще разгру­жали-то?

- Вот я тебе про этот самый процессор и говорил, - пуще прежнего  захохотал Пётр, хло­пая по плечу Сергея. Они все вместе рассмеялись и продол­жили пирушку.

-Да, бухать, ко­нечно, хорошо, но надо и отдыхать, - словно очеред­ной тост произнес Князь, глотнул из рюмки виски, взял дольку лимона и пошел в комнату. Все соскочили с мест и пошли за ним.

- Ну, вот что, кролики, похавали капустки, пора по клеткам, - указывая собутыльникам на дверь, приказ­ным тоном прикрик­нул ещё вчерашний вожак подворотни.   

- Для туго соображающих,   повторять не буду - прочтете на за­боре. Князю, да и всем нам, надо отдохнуть   после столь напря­женный битвы за урожай.

Только он высказал свою мысль, как в дверь постучали, Сергей открыл и сразу же произнес:

- Князь, это к тебе, Лёха собственной персоной.

- Веди его сюда, - от­ветил из кельи состоявшийся апостол, засти­лая чистую постель.

Сергей выпихнул в коридор подвы­пивших друзей, закрыл за ними дверь и проводил Алексея к Петру, который держал в руках приготовленную долю.

- Ну, вот и порабо­тали, - произнес он, про­тягивая конверт теперь уже знакомому грузчику.

- Можешь пересчитать, там пятьдесят семь тысяч за вычетом задатка.

- Да, все нормально, - ответил ему довольный Алек­сей.

- Тоже верно. Какая разница, сколько денег? Лишь бы хватало. Как накопишь еще пожитков, забе­гай, - Князь улыб­нулся на прощание, крепко пожимая руку новому подельнику. А Сергей повёл на прогулку  собак и, выходя из квартиры вместе с грузчиком, ухмыляясь, пробухтел:

- Счастье чаще всего приносит один человек, но  он же его и уносит.

В убе­жище на­ступила гробовая тишина. Князь застелил постель, перекре­стился, разделся и лег, с улыбкой на лице приговаривая самому себе на сон гряду­щий:

- Бог любит дура­ков, потому что их больше. Увы, порядочным быть в наше время немодно. Заплати налоги и спи спокойно, пусть земля тебе будет пухом! После этих слов он крепко заснул...

…Наступило утро третьего дня правления коронованного царя. Все вокруг суетились, готовясь к приезду Филарета. Гонец доложил царю, что тот уже на подъезде к кремлевским вратам и везет мощи убиенного царевича. Царь повелел облачаться в праздничные одеяния и в сопровождении инокини, царицы Марфы, духовенства и бояр  в окружении охраны стрельцов выдвинулся навстречу будущему патриарху Всея Руси, Филарету. Народ встречал их за городом, и, под ликующие крики горожан, Василий самолично принял из рук Филарета и монахов раку с мощами и, убедившись в нетлении таковых, процессия двинулась в кремль. Царь саморучно,  вместе с боярами, нес подлинное свидетельство смерти царевича Димитрия, хотя  был уже немощен и болен из-за нескончаемых интриг и смуты. Он не просто нес гроб - Василий при этом обращался к народу с речами:

- Вот, люди, смотрите, это и есть подлинный  царственный отрок, невинно убиенный по приказанию Бориски...

Он  прославлял святость царевича, свидетельствуя о сговоре Годунова, не имеющего подлинного родства с Рюриковичами, и молил Господа отомстить всем иродам, поднявшим руку на его малолетнего родственника. Народ кричал:

- К суду басурман! Вечное царствие убиенному!

Филарет же поведал толпе:

- Люди, верьте! Это воистину царевич Димитрий! Верьте: он святой! Когда вскрыли могилу и гроб, то по собору распространилось "необычайное благовоние"; царевич лежал словно живой, сжимая в своей ручонке пригоршню орехов.

Народ неистовствовал, прославляя царевича и проклиная убийц царственного отрока. Царь и его свита с удовлетворением смотрели на ликующих людей и неспешно двигались к Архангельскому собору, под сводами которого гроб вскрыли, и мать Дмитрия Марфа, придя в себя в храме, объявила:

- Да, это мой сын.

После общепринятой духовной церемонии тело царевича поместили в раку вблизи могилы его отца, Ивана Грозного, "в приделе Иоанна Предтечи". Сам патриарх провел службу и после этого, посовещавшись с духовенством, вынес свой вердикт:

- Мощи сего отрока считать святыми.

Немедленно у гроба Димитрия начали происходить чудеса, исцеляющие калек и больных. Народ толпами повалил к святыне, осаждая Архангельский собор...   

  Князь открыл глаза и, глядя в потолок, подумал:

- Ну вот, напросился на вещие сны. Это явно неспроста.

Тут внезапно открылась дверь, вошел Сергей и, словно подслушав его мысли, спросил:

- Что снилось-то?..

Петр, улыбаясь, промолвил:

- И все же замочную скважину нужно делать больше, чтобы не щуриться при просмотре. А самая наивысшая степень любопытства - когда в замочную скважину смотрят с обеих сторон одновременно...

Золотой, словно не услышав его слов, торжественно воскликнул:

- Вставайте, Князь! Вас ждут великие дела! - он перефразировал чью-то знамени­тую мысль,  по­давая Петру халат.

- Да, Вы правы, сударь, мечта ждать не ста­нет. И, как сказал великий Со­крат, «самый бедный человек не тот, у которого нет ни гроша в кар­мане, а тот, у ко­торого нет мечты».

С этими словами он встал, шмыгнул в тапочки и вышел из спальни. Сергей успел рас­смотреть на его груди золо­той ажурный крест, явно старинной работы, с четырьмя рубинами по краям, и серебряный армейский жетон, цепочка ко­торого вместо замка была соеди­нена кольцом чеки от гранаты. А на правом плече выделялась наколка - голова оскалившегося белого медведя в черном берете. На левом плече княжеский знак Рюриковичей - трезубец с буквами «Р» и «Ш». На  груди со стороны сердца тоже была татуировка - родословный герб князей Шуйских, на большом щите которого перекрещивались  два оленя с  двумя орлами, над головами орлов висели короны, в центре малый щит с Георгием Победоносцем, и все это на княжеской мантии, скрепленной вверху княжеской шапкой. И среди всего этого иконостаса красовались не менее впечатляющие затянувшиеся шрамы бывалых сражений.

- Ни хрена себе! У этого парня не только гени­альные мозги с царской родословной, но и все остальное на уровне боевой ма­шины, - подумал про себя Золо­той, увидев  накачанную фигуру и все причиндалы боевого героя. Выходя из спальни, он чуть не споткнулся о его ноги: тот отжи­мался от пола то на правой руке, то на левой и делал это так играючи, как будто сметал щеткой пыль с ковра. Сергей смотрел на него, как замороженный, с откры­тым ртом, ни слова не го­воря, словно увидел привидение. Сколько это продолжа­лось, он даже не успел сооб­разить, очнулся только от того, что Князь выдергивает из его рук халат.

- Ты чего вце­пился-то, как клещ? - улыбаясь, с лег­кой одышкой спросил физкультурник и, прикрывая ру­кой его нижнюю челюсть, доба­вил:

- Спус­тись на землю, отрок. Далеко летящие мысли, как перелетные птицы, уле­тают и не возвращаются.

И пощелкав пальцами у лица изумленного зрителя, выдал еще одно изре­че­ние:

- Жизнь преподносит много разных сюрпри­зов, но чем старше, тем меньше. Учись не удивляться, чтобы никогда не насту­пало разочарование, -  взяв из рук, словно  загипнотизированного приятеля халат, прошел в ванную комнату.

Сергей, по­стояв так еще несколько секунд, почесал пальцами в ры­жем за­тылке, не выра­жая ни­каких эмоций в голосе, сам себе вслух задал вопрос:

- Или я сплю, или до­пился до «белки»? Одно из двух, третьего просто не должно было быть.

Перекре­стился с таким видом, словно хотел добавить: «Чур меня, чур!» Но в это время в квартиру застучали так, словно наступил всемирный потоп. Он открыл дверь: пе­ред ним стояли два его приятеля.

- Ко­нечно же, кто еще мог так дубасить? Вы лучше бы башкой в стену по­долбили, может, тогда бы и мозги прояснились, - с не­довольством пробурчал хозяин бункера, впуская через порог «сладкую па­рочку».

- Вы как две подружки. Педики на велосипе­дике! - продолжал возмущаться еще не со­всем отошедший от уви­денного до этого Зо­лотой. Но в это время открылась дверь, и прямо из ванной Петр, смеясь, подлил масла в огонь:

- Геи - это те же люди, только у них несколько по­ловых органов: что не отвер­стие, то половая щель.

- Вот именно отверстия и щели, а у этих придурков одни дырки, что в голове, что в… - подхва­тив мысль Князя, он еще ожив­леннее на­чал размахивать руками и за минуту про­чел весь словарь ненормативной лексики.

- Так, братья по ра­зуму! - воскликнул улыбающийся Князь, перебивая эмоцио­нальную речь Золотого.

- По какому ра­зуму? - продолжал свирепеть дальний собачий родственник.

- Это два не­доразвитых орангутанга.

- Стоп, стоп, стоп! - Пётр замахал руками, останавливая ос­корбительные реплики не­уго­монного сожителя.

- Из­вините, что я говорю, когда вы перебиваете. Это уже по­шла игра в одни ворота. Ты зна­ешь, что знаменитые слова:«Жизнь прожить - не поле пе­рейти» - посвящены Российскому нацио­нальному фут­болу? Сказка - это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной! А быль - это когда всё наоборот! Давайте лучше помянем вчерашний день и вы­пьем по чуть-чуть за рождение нового. Необходимо собраться с мыслями и продолжить наше хож­дение по мукам.

Все молча, словно поводками прицепленные за ошейники, дви­нулись за ним в кухню. Там уже был накрыт стол, это Золотой подсуетился споза­ранку, думая, что они позав­тра­кают с Князем вдвоем. Да не тут- то было. Он про­сто забыл о своей своре еще вчера нераз­луч­ных собутыльников. Сергей достал из холо­дильника бу­тылку виски, присыпал по­резанный лимон сахаром и сказал:

- Ну, ладно, уговорили. Это я, наверно,  проснувшись, с пер­вого раза в тапки не попал, - и, рассме­явшись над самим со­бой, предложил выпить  за мир во всем мире. Но напоследок, всё же постарался укусить своих приятелей, произнеся, словно тост:

- Мойте руки перед едой: грызть немытые ногти вредно...

  Ну что, господа, скажете, надеюсь, полегчало?  Тогда завязываем балагурить, пора производить обмен нашего творчества на банковские  знаки.

Пётр встал и направился к двери, все ринулись за ним, прихватив с собой пакеты с продукцией. Минут через двадцать они были уже на точке местных барыг, разводящих иностранцев на всякую ересь под названием сувениры. Но то, что принесли с собой друзья Золотого, это было даже в их понятии перебором, до такого  ещё точно никто не додумался. Бывшего мента здесь действительно все знали, даже столик раскладной подогнали, но никто  всерьёз его затею так и не воспринял. Один из торговцев удивлённо спросил:

- Серёг, а это что?..

- Что, не видишь? Родину  продаём...- улыбнулся он, раскладывая на столе бесполезные ископаемые.

 Наступил момент истины: к дворцу подрулили два автобуса с интуристами, которые не могли пройти мимо сувенирных рядов. Завидев приближающуюся делегацию, Князь принялся размахивать табличкой и зазывать потенциальных клиентов:

- Не копи народ монеты - раскупайте раритеты.               

- Жили здесь великие - покупай реликвии.               

- За три сотки карбованцев - раритет для иностранцев.

Не только у его приятелей, но и у местных толкачей отпали  челюсти. Здесь к шумихе не привыкли, всё всегда размеренно и спокойно, а тут целое шоу, да ещё и с прибаутками. К нему сразу подошли любопытные иностранцы и стали спрашивать симпатичную переводчицу:

- Что это?

А Пётр тут же ей дал понять:

- Давай объясняй им, что это натуральные исторические сувениры, и названья прочти, если всё срастётся, десять процентов твои.

Он моментально перевёл стрелки на Гудвина, который почти в совершенстве владел английским:

- Чего уставился-то? Давай работай...

Столпившиеся туристы с любопытством рассматривали продавцов, при этом перешептываясь между собой:

- Да, санкции их серьёзно потрепали...

- У них даже бездомные в совершенстве говорят на английском...

- Медведи вышли из лесу...

- Надо им помочь...

А Князь продолжил свои прибаутки уже на английском, тем самым совсем обескураживая туристов:

- Сувенира лучше нет, чем Петровский раритет.

- По цене за три котлеты  покупайте раритеты.

- Доставайте карбованцы, помогите жертвам санкций.

- Не жалейте вашей меди - будут счастливы медведи...

Англичане понимали, что им этого и не надо, но не могли устоять от такого призыва. Кто-то из них даже высказался:

- Приехали на экскурсию, а попали в русское шапито...

Все торговцы вышли посмотреть на то, с какой скоростью гастролёры раздают пакеты с воздухом в обмен на  деньги.

 Друзья не успели оглянуться, как все сто тридцать наборов закончились. Переводчица улыбалась и только качала головой: таких аферистов она еще не встречала. Князь же сдержал своё слово, отсчитал четыре тысячи и незаметно сунул ей в карман, при этом подмигнул и промолвил:

- Красивым девушкам никогда не хватает денег и комплиментов...

Матрёшечники остолбенели, они никогда не видели, чтобы с такой скоростью что-то продавалось, а тем более, такая лажа...

Пётр, отдавая столик, вручил его владельцу свою рекламную табличку, при этом произнеся напутственную речь:

- Держи, пригодится... А то торгуете чёрти чем... Настоящий продавец - это не тот, у кого ходовой товар, а тот, кто способен уговорить клиента купить то, что он никогда бы не купил. С хорошей рекламой продаётся даже воздух... Да и спецовка на вас круче, чем на иностранцах. Надо учитывать политическую обстановку и находить выгоду в сложившейся ситуации. На раскрашенных деревяшках сегодня далеко не уедешь... Не всё то золото, что пробуют на зуб, - и тут же рассмеялся, посмотрев на блестящую фиксу Золотого, затем повернулся в сторону дворца и, обращаясь к своим остолбеневшим подельникам, с сожалением обмолвился:

- Да, жаль, не было времени посмотреть внутренний интерьер этой царской кладовой... Но думаю, что мы ещё сюда вернёмся, был бы повод... А вы-то хоть здесь были?..- обратился он к своим остолбеневшим местным старожилам. Те только тупо смотрели на него и  пожимали плечами.

- Так я и думал... Всегда поражался, как это туристы, приезжающие за тридевять земель, умудряются за какой-то час рассмотреть то, что не удаётся узреть местным племенам аборигенов за всю их бессознательную жизнь.

Приятели молча выдвинулись к дому, а им в спины смотрели торговцы, не успевшие толком даже и понять, что произошло на самом деле. Князь пересчитал деньги и объявил:

- Ну вот, тридцать пять минут в обмен на тридцать пять тысяч навара. Не хило потрудились, теперь можно и отдохнуть. В нашей стране, господа, нет ничего, чтобы нельзя было продать, а тем более купить. Только каждый товар имеет своё время реализации в ожидании потенциального клиента.

Идущие сзади подельники, молча плелись за заезжим махинатором, и никто не осмеливался даже хоть что-то озвучить.