Эпизод 22. Театр

Эпизод 22. Театр

Глава 1
Я пришёл в местный театр с твёрдым желанием получить работу оформителя афиш. В школе я выпускал стенгазету и неплохо поднаторел в работе с плакатными перьями. К тому же я хорошо рисовал. Поэтому был уверен, что меня встретят с распростёртыми объятиями. Но эта вакансия была занята, как и вакансии  декораторов, реквизиторов, бутафоров. Тем более, что я был студентом дневного отделения. И не мог работать в театре ни утром, ни днём. Да и опыта у меня для этого ремесла не было. Зато у меня были свободны вечера. Вот на эти вечера мне и предложили подработку. С испытательным сроком, без официального оформления. Меня взяли в гардероб. С которого, согласно цитате Станиславского и должен начинаться любой театр. Но я был рад и этому. Меня взяли на начало осеннего сезона вместо загулявшего работника. Теперь не было необходимости по вечерам в одиночестве торчать в комнате. Я принёс в общежитие несколько театральных афиш и сказал вахтёрам, что занимаюсь в драмкружке. Это повысило мой авторитет, так как артистов всегда уважали. Я заметил, что стал врать без всякой цели. Хотя, нет, я не врал. Я фантазировал. Создавая рядом с настоящим миром, мир своих фантазий.

Глава 2
Театр. Никогда не мечтал быть артистом, а артисты, наверняка, не мечтали быть гардеробщиками. Я перед началом спектакля принимал верхнюю одежду, а после спектакля, выдавал её, согласно полученным номеркам. Работал я быстро, проблем не создавал, поэтому ко мне относились вполне дружелюбно. Я знал своё место и не лез с приятельскими отношениями к артистам. Одним словом, мы существовали в одной вселенной, но не пересекались. За исключением репетиций. Это были репетиции прогонные, генеральные и ещё какие-то.  На эти репетиции мог прийти любой работник театра. И это даже приветствовалось, так как создавало эффект присутствия зрителей в зале.

Глава 3
Была вторая репетиция какой-то пьесы. Кажется, такая репетиция называлась «выгородка». Актёры ходили по сцене в своей одежде, но у некоторых на головах были цилиндры. И лишь главный персонаж был во фраке. Женская часть труппы подошла к репетиции более творчески. Почти все были в длинных платьях, соответствующих эпохе, за исключением пары молоденьких актрис, которые двигались по сцене в брючных костюмах.
Я сидел в зале и наблюдал за действием. Благо, режиссёр не выгонял. После окончания репетиции был разбор полётов. По его окончании все довольно быстро отправились за кулисы.
На сцену вышла девушка с невыразительной внешностью. Белёсые ресницы и бесцветные брови. Светлые волосы падали на плечи. Заметив меня в зале, она поманила пальцем. Я подошёл к краю сцены.
- Ты спешишь? – спросила девушка.
- Нет, не спешу, - честно ответил я.
- Тогда помоги мне собрать костюмы из гримёрок и перенести их в костюмерную.
  Я с лёгкостью согласился. Так появлялась возможность познакомиться с кем-то из театральных работников и попасть за сцену.
- А куда все так рьяно сорвались? – поинтересовался я.
- Да, сериал какой-то по телевизору начинается, - ответила девушка.
- А ты почему не торопишься?
- Во-первых, я не смотрю телевизор. А во-вторых, я костюмер. Нас тут четверо. Но сегодня особой нужды в костюмах не было. Артисты выбрали себе из одежды то, что помогает вжиться в роль. Поэтому, я сегодня была одна. Вот на генеральной репетиции мы будем в полном составе. А так же гримёры, осветители, реквизиторы и прочие невидимки нашего театра. А ты кто? Я тебя раньше не видела.
- Я студент. В театре подрабатываю гардеробщиком после занятий.
- И как зовут студента-гардеробщика?
- Называй меня Дартес.
- А меня – Маша. Маша Курочкина.
Мы прошли по гримёркам. Собрали костюмы и отнесли их в специальный склад. Отдельное помещение было для мужской одежды и отдельное для женской. Маша стала развешивать костюмы.
Я увидел военный мундир с эполетами и надел его на себя. Он был мне великоват. Тогда я примерил фрак. Он тоже сидел на мне мешковато. Другие костюмы на вешалке меня не впечатлили. И я оглянулся по сторонам, ища, чтобы ещё такое примерить. На стуле лежало женское платье, в котором недавно ходила по сцене одна из актрис. Я взял его в руки и почувствовал тонкий аромат духов. Поддавшись внезапному импульсу, я приложил платье к себе. Оно чем-то напоминало свадебное платье Валеры. Только, то было каким-то заезженным. А это - свежим и ароматным.
- Нравится? – спросила Маша.
- Не мой размер, - ответил я, нисколько не смутившись, - да и не современное оно.
- Да, не современное, но ведь красивое. Можешь надеть вот это? Мне для работы нужно.
Я недоверчиво посмотрел на неё.
- Мне нужно подрезать подол платья, чтобы он был ровным и пришить кружевную ленту.
- Мне тут раздеваться? – уточнил я, чувствуя необычное волнение.
Одно дело, примерять женское платье при мужчинах, знающих, что я парень. Другое дело облачаться в платье при девушке. Особенно, если это её инициатива.
- Я отвернусь, - сказала Маша, - не стесняйся. У театральных это не принято.
Я разделся до трусов, бросив свою одежду на стул. Боялся, что возникнет эрекция, но её не было. Значит, моё тело отреагировало не на Машу Курочкину, а на женское платье. Я вновь возвращался в образ девушки, которую сношали на грязном столе двое кавказцев.

Глава 4
Стал надевать платье, и Маша тут же включилась в процесс: подтянула за пояс, застегнула сзади на крючочки, оправила платье и обошла меня по кругу, рассматривая нижнюю часть.
- Так, - задумчиво сказала она, - низ ровный, резать ничего не нужно.
Затем она присела и стала примётывать кружевную ленту. Приметав, она отошла, чтобы убедиться, что получилось ровно.
- Всё, снимай. На тебе шить не буду, плохая примета.
- А что, есть особые театральные приметы? – спросил я.
- Да сколько хочешь, - засмеялась Маша, - роняешь текст роли, садись на листки. Нельзя свистеть, грызть семечки. Заглядывать в зеркало, через чужое плечо. Не театр, а сплошная чума. Не заговаривай мне зубы, раздевайся. И нечего стесняться, я же костюмер. Я видела почти всех наших актёров и актрис полуголыми. А некоторых полностью без одежды. Нам же во время спектакля приходится за кулисами помогать переодеваться актёрам. Иногда, по нескольку раз за пьесу.
Я снял платье, которое Маша тут же подхватила и куда-то понесла. Направился к стулу со своей одеждой.
- Не современное, говоришь, - раздался за вешалками с одеждой голос костюмерши, - есть и современное. Примерь вот это.
И сняла с вешалки клетчатое платье.
- Примерь, мне будет интересно увидеть, как оно смотрится на тебе.
Я посмотрел Маше в глаза. Она не шутила. И я больше не колебался. Это платье она мне надевать не помогала. Стояла в стороне и наблюдала. Я надел. Это было абсолютно советское платье. Не броской модели. В крупную клеточку с  белым воротничком. Пояском и пуговицами на груди.
- Мне нравится, - сказала Маша, - фигурка у тебя классная. Любая девушка позавидует. Правда попа могла быть побольше, да и грудь подкачала. Но мы сейчас это исправим.
И она, взяв какие-то мешочки, ловко засунула их под платье. Но результат её не удовлетворил.
- Снимай платье. Надо сделать иначе.
Костюмерша была в своей стихии. Она надела на меня розовый лифчик. И засунула в него мешочки.
- Вот так-то лучше.
- А лифчик что, в постановке используется?
- Нет, это мой. Я тут держу часть своей одежды. Но ты первый, кому я дала мою вещь. Тем более, такую интимную. Тут многие мужчины в шутку примеряли на себя женские шмотки. Но ты единственный, кто не смеётся при этом. Тебе нравится женская одежда?
Я молчал. Этот разговор был приятным для меня. Я нашёл родственную душу в своём тайном пристрастии. И если… А что если? Эта девушка сама мне всё это предложила. Не смеялась, не подкалывала. А была совершенно серьёзна. И я ответил честно:
- Нравится.
Маша тоже помолчала, затем добавила:
- Не бойся, я не болтливая. Хочешь, ещё что-нибудь примерить?
- Не знаю, - растерялся я, - может, шляпку какую-нибудь?
- Шляпка к этому платью не пойдёт. Она пошла бы к тому, первому платью. Я сейчас.
Маша быстро пошла куда-то за перегородку и почти тут же вернулась с двумя париками. Один был светлый, второй тёмный. Надела мне на голову какую-то сеточку, затем светлый парик.
- Нет, слишком яркий.
Надела темный.
- А он тебе идёт.
Она подвела меня к зеркалу. В полумраке на меня смотрела стройная девушка, довольно приятной внешности.
- Ты уже когда-нибудь примерял женскую одежду?
- Да, - тихо ответил я.
- Мамину?
- У меня нет мамы. Меня воспитывает бабушка.
- Извини, пожалуйста, я сморозила глупость, - стала оправдываться Маша.
- Я не обиделся, - сказал я миролюбиво.
- Хочешь вина? У меня есть бутылка «Агдама».
- Хочу.

Глава 5
Мы сидели в гримёрке и пили вино, закусывая его плавленым сырком и кусочками печенья.
- Я когда устраивался в театр, обещал директору не пить спиртное на работе, - сказал я.
- Во-первых, работа на сегодня закончена. Во-вторых, мы не пьём, а наслаждаемся. Тебя не учили наслаждаться жизнью?
- Нет, - ответил я честно.
- Я покажу тебе как надо это делать, - сказала Маша, пьяно улыбаясь.
- А ты как сюда попала? В костюмеры, я имею в виду, - поинтересовался я.
- Долгая история, - ответила Маша, - я сюда приехала из Белоруссии.
- О, - оживился я, - мы там летом коровник строили.
- Так ты строитель?
- Стройотрядовец. Но лучше всего я разбираюсь в электричестве. Если что, обращайся.
- Хорошо. Если что, обращусь. Так вот, я выучилась на модельера-конструктора. Работала в ателье. Затем в Рижском доме моды. Потом уехала из Риги в Даугавпилс и стала работать костюмером в театре. Здесь же по вечерам крою и шью вещи для знакомых. Тут швейные машины хорошие. Только ты никому не говори про это.
- Не скажу. А ты никому не рассказывай про сегодняшний маскарад.
- Не бойся, не расскажу. Тут и так своих тайн и дрязг хватает.
- И что это за тайны и дрязги? – поинтересовался я, разливая остатки вина по стаканам.
- Это же артисты, - сказала Маша, - у них постоянная конкуренция за роли, за любовь главного режиссёра, за внимание красавиц и красивых мужиков.
- А почему ты называла театр чумой?
- Не театр я назвала чумой, а отношения между некоторыми артистами. Они ревнуют к тем, кто получил больше цветов от зрителей. К кому бегут поклонники за автографами. Могут пришить рукав костюма к карману, чтобы поломать выход на сцену сопернице. Да ладно, зачем тебе знать все эти страсти-мордасти? Но с костюмерами и гримёрами стараются дружить. От нас зависит их внешний вид на сцене. Кстати, твой вид я так и не довела до совершенства. А ну, садись за столик у зеркала. Будем тебе делать макияж.
- Зачем? – возразил я.
- Да просто, хочется посмотреть на тебя в полном образе.
Маша подкрасила мне ресницы, губы. Наложила тени.
- Ярковато получается, - заметил я.
- Ну да, - согласилась Маша, - это же грим для сцены. Там необходимо, чтобы лицо было выразительным и видным с последнего ряда. А как по мне, так получилось замечательно. Что-то ещё?
Я немного поколебавшись, спросил:
- А туфли женские есть?
- Какой у тебя размер?
- 40-й.
Через минуту костюмерша принесла мне туфли.
- Примеряй. Я специально взяла на низком каблуке, а то навернёшься на каблуках с непривычки.
Я чуть приподнял подол платья.
- Чего-то ещё не хватает? – озадаченно спросила Маша.
- Носков или чулок, чулков. Не помню как правильно.
- Надо говорить «чулок». И их нет. Держи колготки. «Гэдээровские». От себя отрываю.
Девушка бросила комок. Я неумело стал их приспосабливать на ноги. Маша тяжело вздохнула и принялась помогать. Наконец, я встал и прошёлся. На ногах были колготки, которые вызывали приятные ощущения. А ещё настоящие женские туфли.
- Хочешь так прогуляться по городу? – спросила Маша.
- Нет, - возразил я, - ещё арестуют.
Маша рассмеялась.
- Да тебя от настоящей девчонки даже вблизи не отличить. С такой красоткой можно и днём гулять, а вечером, тем более. Ну-ка, пройдись. Шагай ногой от бедра. Молодец, чуть-чуть покачивай попой. Замечательно. Я довольна собой. Я - Пигмалион, а ты – моя Доротея. Или просто Дора. Хотя нет, это имя звучит как дура. Я Маша, а ты – Даша. Даша и Маша – сёстры навек! Согласна?
Я чувствовал себя не очень уверенно, но возможность поучаствовать в новом приключении, да и выпитое вино, придавали отвагу.
- Пусть будет Даша, - согласился я, - куда пойдём?
- Купим ещё бутылку вина и вернёмся назад, - сказала девушка.
- Хорошо, только я у входа постою. В магазин заходить не стану.
Перед выходом Маша достала помаду и стала красить свои губы. Девушка сразу преобразилась. Да, косметика - великое дело.

P.S. Фото не мою. Оно информативное, но довольно точно передаёт мой тогдашний облик в женской одежде.