Утрата

Мой дед питал пристрастие к живописи маслом; выйдет из дома, где-нибудь поставит этюдник, и мажет, посапывая носом от сосредоточенности. Так и получилось, что за пятнадцать лет нашей жизни на даче он создал художественную летопись нашего участка, изобразив его во множестве ракурсов в разные сезоны, и при всевозможных вариациях неба: - от свинцовых туч до яркой синевы.
Все написанные дедом этюды однажды были развешаны на даче на стенах нашей просторной залы; в результате чего участок предстал в двух ипостасях: в живом, и весьма переменчивом виде, и в изображениях, сложившихся в мозаику навсегда застывшего времени своего создания. Эта возможность совмещения двух картин, видимых в одном и том же ракурсе, отстоящие друг от друга на семьдесят, а то и более, лет, меня всегда особенно завораживала, поскольку в моей зрительной памяти хранится еще одна - третья картина, - след собственного взгляда на это же место. Совпадение этих трех картин позволяет создать иллюзию моего перемещения в прошлое. Переводя взгляд с одного этюда к другому, мысленно переносясь в точку, из которой он написан, и всякий раз сверяясь с образом этого места, сохранившимся в памяти о прошлом, можно совершать мысленные прогулки по этому влекущему прошлому.
Однажды во время такой прогулки я надолго задержался вниманием на двух земляных ступеньках, сделанных в коротком, но крутом склоне (он образовался при выравнивании площадки под строительство дома) по пути к входной двери. На этюде они изображены сверху и сбоку - с земляной террасы, некогда прилегавшей к северной стене дачи в виде полукруглой насыпи, отороченной дерном и настурциями; в начале 50-х террасу срыли, и ракурс изображения данного этюда больше невоспроизводим. Мысленно спрыгнув с земляной террасы, я начал перемещаться вправо, все время пятясь, чтобы увидеть ступеньки прямо перед собою, какими они сохранились в моей памяти. И вот я мысленно становлюсь на место, из которого давно, когда к дому еще не были пристроены сени и крыльцо, сейчас исключающие этот ракурс зрения, в проеме раскрытой двери были видны: тропинка, мощеная широкими необрезанными досками серебристого цвета, подбегающая к двум ступеням, взбирающимся по откосу к травяной полянке, по которой она продолжает свой бег под сень небольшого ельника; минуя его и огромную, во все небо, осину, стоящую слева, сворачивает вправо, поднимаясь к калитке. И вдруг я опомнился: только что мною описанный вид был изображен на этюде деда, о котором я только что вспомнил, но которого я уже лет пятьдесят, как не видел на этих стенах. Этюд пропал; то, что он сохранился в моей памяти, не спасает ситуацию; - изображенное на нем слилось с отпечатком моего собственного видения этого места; так как исчезло произведение искусства – реальность существенно иной природы, нежели простая действительность или моя зрительная память; в мозаике прошлого обнаружился досадный пробел, лишивший его зрелище желанной цельности. Есть только один способ ее вновь обрести: нужно найти пропавший этюд и вернуть его в мозаику прошлого, составляющего для меня главную ценность этого места.
                Октябрь 2018 г.