Дымное лето ноль десятого года

      «Морозов умер…», - сказал мне лежащему в ванне, позвонив на мобильный, Женька Двуреченский, друг детства по Навои, где мы бегали босиком по двору среди трёхэтажных домов первых колонистов  Средней Азии, пока родители добывали «уранзолото» в песках Кызылкумов, купались в круглом бетонном, нам по колено бассейне - прямо во дворе на улице Жданова в солнечном городе имени поэта Навои.

Теперь мы жили на пятидесятом километре Киевского шоссе на пересечении со стратегической бетонкой, где я, помню, гулял до утра после выпускного, школьного  «бала», закончившегося пьянкой и опрокидыванием телеги в доме отдыха «Отличник» в пруд заиленный… (эх, Саша… Охх-хо-о…)

И вот умер Майкл, теперь владелец фабрики, а тогда, ещё в девятом классе сидел он у своего магнитофона и крутил,  помню, газетную козью ножку из бычков, а тут вхожу я, Саша Кузнецов - Дима тут же получает «Майкла» от меня под музыку «Т:Rex» с мохнатым голосом Марка Болана.

Но дымным летом... жарким летом ноль десятого - его плёнка кончилась…

Одноклассники уходили в отставку кто где. Дима приглашал их строить то, за что платят, что попадётся: «Построю – сгорит, я опять построю – опять поджигают…», - рассказывал он Виту, теперь безработному подполковнику КГБ в резерве, что раз пьяно сознавался, как поймал на химкомбинате шпиона, старого китайца, что пешком, оказалось, просто пришел с родины в поисках работы.

И Дима/Майкл Морозов взял себе «крышу»… На джипе с рядом фонарей.

А Вита на работу к себе, всё-таки отец-то у него инженер-сантехник был, так и сынок стал теперь главным  по воде и канализации в тех виллах, что вырастали кругом поселка городского типа на пятидесятом километре Ленинского проспекта, как шутил захиповавший одноклассник моего, умершего в то же дымное лето, младшего брата Гоши, Лёшка Алексеев, называя посёлок на итальянский лад: «СельятИно».
- - - - - - - - -

. . .
 

     1998-ой год, газета "Есть ВЫХОД" при Moscow Times.
Я заместитель главного редактора, верстальщица Вета, нас всех постарше – главная. Мы делаем для бездомных газету и они же её продают, половину стоимости оставляя себе.

Верстает жена Никиты Огурцова.

Звоню с улицы Правды, бывшему кагэбэшнику, прототипу и друговрагу… Созваниваемся с Виталиком, вернувшимся теперь из Навои в отставку, потом с Морозовым, который ушёл к тому времени в свою отставку из МЧС в таком же звании подполковника. И они договариваются о работе для Виталика:
 

- Ты какую работу хочешь, физическую или умственную? - улыбаясь, спрашивает Дима, симпатичный, вызывающий доверие одноклассник наш по подмосковной школе на пятидесятом километре Киевского шоссе.

- Да я готов хоть яму копать, работать надо.

А в 2010-ом Дима Морозов умер от четвертого инфаркта. А потом и Толя Головатенко, поэт, с которым работали в газете "Первое сентября", а потом Андрей Голубев, архитектор, друг еще по Навои, говорят, прямо на могиле отца, умершего  позавчера – прилетел, попил, пошёл наутро похмеляться Андрюха на могилу папы и там и помер, прости Господи, кто бы Ты ни был - сериал какой-то, а не Россия…

© Copyright: Саша Валера Кузнецов, 2017
Свидетельство о публикации №217072500317