Шаг навстречу Жизни

О Жизни и выживании. Люди редко задумываются над тем, что стратегии жизни и стратегии выживания полностью противоположны. Когда встречаются два человека, у которых эти стратегии не совпадают, то шансов услышать друг друга, у них крайне мало. Давно известно, кто много лет воевал, с большим трудом адаптируется к мирной жизни. Кто привык выживать, может разучиться чувствовать и наслаждаться жизнью.

Есть много различий этих двух стратегий, но на мой взгляд, главное вот в чем:
– Жизнь – это готовность быть эмоционально обнаженным и чувствительным к изменениям. Готовность переживать нежность, любовь, сострадание. Это быть уязвимым, готовым к глубоким привязанностям, к страху потерять дорогих людей. Это и готовность делиться своими чувствами с другими.
– Выживание, это жёсткость, концентрация на самозащите и добыче всего необходимого. Эмоции в стратегии выживания не эффективны, чем их больше, тем слабее человек. Как говорится, «никаких телячьих нежностей». Например, воины во многих культурах не вступали перед боем в интимную близость с женщинами, а идеальный профессионал не имел ни дома ни семьи, чтобы не быть уязвимым перед врагом.

Я часто встречаю непонимание, а порой и целую пропасть, между детьми и родителями. Особенно между детьми, которые родились и выросли в мирное, благополучное время и умеют жить, и их родителями – впитавшими душой ценности и манеру поведения послевоенного и советского времени, где царило выживание.
Мои ровесники и люди что помладше, часто обижаются на своих «эмоционально отмороженных предков», жалуются на недостачу в детстве любви, тепла, душевных разговором, интереса пап и мам к их сложному внутреннему миру…

Иногда приходится проделать колоссальную работу, прежде чем им удается разглядеть под толстым панцирем родителей огромную любовь, понять их, принять, и в конце концов простить и и по возможности отогреть.
Ведь детям, не знавшим голода, привыкшим к семинарам по «личностному росту» и «рефлексии», к «медитациям» и «здоровому питанию», к книжкам по занимательной психологии, поначалу невдомек, что это значит – выживать.

Как-то на одной из моих групп посвященных мы разбирали историю мужчины, которого вместе с сестрой мать отдала в интернат. Он рассказал свою историю в красках, в ней было много боли и обиды на мать. Дети в интернате его били, и он рано научился драться. Он был маленького роста, потому приходилось доказывать, что он лучший через учебу, победу в математических олимпиадах, на областных соревнованиях по бегу…

Он всегда с нетерпением ждал маму. Она приходила раз в неделю, приносила что-то поесть: вареную картошку, хлеб, или яблоко, иногда одежду и книги. Он мечтал, что однажды она крепко обнимет его, погладит по голове, а он зароется лицом в ее волосах и заплачет. Но этого так ни разу и не произошло…

Когда он стал взрослым, в своей черствости и неспособности построить нормальные отношения с женщинами он винил мать. Да и вообще считал, что она виновата во всех его неудачах, болезнях, одиночестве…

В группе мы обратили внимание, что в этой истории очень много прозвучало о нем, о его чувствах и мечтах, и почти ничего о ней. И тогда я предложила подойти к его истории как режиссер театра, которому нужно понять и объяснить актерам психологический портрет героини. Полноценно раскрыть роль этой женщины.
После долгих исследований: поисков, чтения ее писем, разговоров с родственниками и знакомыми, изучения культуры того времени, у героини его «пьесы жизни» наконец-то появилось лицо, характер и душа…

Мы провели психодраму, инсценировали разговора с его матерью. И всеми фибрами души он почувствовал, как сильно она его любила. Что отдала его и сестру в интернат, чтобы они не голодали, чтобы выжили. Как работала она на трех работах и не оставляла его отца – ветерана войны с израненной душой, который топил на дне стакана страшные воспоминания, напивался до полусмерти, чтобы уснуть без кошмаров.
Как зажав себя в кулак, держала внутри все тяготы, потому что не принято было о них рассказывать, особенно детям.
И лишь иногда, ночью, украдкой когда никто не видит, ревела белугой в подушку, а утром вставала и снова шла выживать.
Он почувствовал, как разрывалось ее сердце от вины и жалости, когда видела она его худющие ножки и затравленные глаза. Как хотелось ей обнять его и прижать к груди, погладить по непослушным вихрам, нареветься вместе вдоволь…
Да только чувствовала она, что если сделает это, то умрет на месте от боли, а сердце ее разорвется.
Нет, не могла она позволить себе, чтобы жалость, бессилие и нежность сломили и ее и детей. Ведь им предстояло еще так много вынести…

Жаль, что слова нежности, прощения и благодарности он сказал не ей, а нам, да бумаге.
Сказал могильной плите, под которой нашла она свой покой, не дожив до 50.

Да, стратегии жизни и стратегии выживания полностью противоположны.
И ради всего святого, когда это только возможно, выбирайте Жизнь…


#LeaWedensky #ЖивоеСлово #ТекстСилы #ЖивыеОтношения #ИзобильноеМышление

Картина калифорнийского художника Билла Стоунхэма