Карма

                -Куме , а давайте курити кинем ?
                -Нащо ?
                -Ну як, це ж економiя яка за мiсяць!
                -Давайте тодi, куме, i пити кинем ?
                -Нi, куме, це дурна iдея. Нащо нам стiльки грошей ?

    Серёга пил вторую неделю. Сказать, что пил крепко--ничего не сказать. Пустые бутылки из--под пива теснили водочные, алюминиевые баночки кисло пахли тоником, норовили попасть под ноги, обиженно валялись под диваном, служили пепельницами--вынести всё это на помойку не было сил. Их хватало только, чтобы, проснувшись среди ночи, налить в захватанную пальцами гранёную рюмку очередные сто грамм. Пить лёжа Серёга не умел, приходилось вставать. Морщился, выдыхал воздух, давя спазм в животе, вливал в себя спасительную влагу и замирал на несколько секунд, прислушиваясь к поворотам спиртного в коридорах пустого желудка. Чаще первая порция вела себя как оккупант. Желанными гостями были уже последующие--внутренности не хотели насилия, содрогались и выворачивались. Но так было надо -- Серёга не пил, он лечился. Закусывать не хотелось, кто же заедает лекарство. Следом шла сигарета, запас кирпичного цвета пачек " Примы " ещё не иссяк. Недокуренные до пальцев бычки складывались в сухую посудину. Потом пригодятся -- прокуренный мундштук с обгорелым по краям круглым отверстием был заботливо припрятан в нагрудном кармане рубашки, источая запах табачного перегара. После сигареты спешно проглатывалась вторая порция микстуры, лоб покрывался испариной и, момент истины, жизнь уже не казалась такой мрачной. Приём третьей рюмки оттягивался насколько возможно. Нет, не из соображений экономии -- просто число три настраивало на философские размышления о смысле жизни. Далее шла четвёртая, потом пиво, опять рюмка и пельмени в нераскрытой пачке снова отправлялись в морозилку.
     В комнате бухтел телевизор, за открытым окном чирикали воробьи, шуршали шинами автомобили, жизнь шла своим чередом, начинался новый день. Серёга спал. Во входную дверь в прихожей иногда стучали условным стуком, телефон на беззвучке сердито урчал, маленьким бульдозером уткнувшись в полупустую пивную баночку--эти звуки не могли вырвать его из плена пьяного сна. Причиной пробуждения становилась только нехватка горючего в организме и, как следствие, появление в нём излишек жидкости. Да вы и сами знаете, что ничего не появляется и не исчезает просто так в нашем материальном мире. Однажды, после очередного Серёгиного похода в магазин за добавкой, в его холостяцкой берлоге материализовалось кошачье тело. Что это было--порыв души, соскучившейся в пьяном одиночестве по живому существу или сентиментальная жалость к беспризорной кошачьей породе --не суть. Кошка появилась и всё. Дальше все заботы о ней заканчивались куском колбасы с барского Серёгиного плеча и неприкрытой дверью в туалет, где животное находило себе максимальные удобства в минимальном пространстве совмещённого санузла.
     Какая извращённая пресыщенность такой шикарной жизнью побудила кошку орать благим матом и царапаться в двери -- известно лишь провидению. Оно и сыграло с животным злую шутку. На Серёгу эти непривычные звуки подействовали как ушат воды:
 --Да, какого ты...ёпта, орёшь !, --дрожащая рука нащупала кнопку выключателя на торшере, но свет не зажёгся. Серёга полежал, не двигаясь. Вставать было так муторно, но, гадская кошеня, притихнув было, вновь разразилась кошачьей бранью и жалобами неизвестно на что.
 - Да, твою ж дивизию, -- шершавый язык не ворочался во рту, мозги у Серёги начали закипать.
С трудом разлепив глаза, Серёга понял, что проспал весь день. Он сел на диване. Ночь уже вступила в свои права. Из открытого окна тянуло сыростью, начавшийся дождь чуть слышно шуршал каплями по крыше соседнего здания. Кошка опять начала орать и царапаться за дверью Серёгиной комнаты. Задев в темноте столик с рюмками и запинаясь о пустые бутылки, Серёга дошёл до двери и отворил её. Надоедливая бестия метнулась внутрь, но, с неожиданной для себя ловкостью, Серёга ухватил её за загривок. Сердитое животное тут же выпустило кучу маленьких ножиков на всех своих четырёх лапах и запустило их в Серёгину руку.
  -- А, ты ещё и царапаться, --Серёга ловким движением гандболиста послал урчащий мячик в направлении открытого окна.
Кошка тут же прилетела обратно, мягко приземлилась и, вильнув между нетвёрдых ног Серёги, унеслась в прихожую.
  -- Не понял, --озадаченно протянул Серёга.
  -- Да кто ж там такой меткий и быстрый, --озлился он, думая, что кошку кто то подхватил внизу и забросил обратно ему в окно.
  -- Ну-ка, мля...щас глянем, --и решительно двинулся к чуть сереющему проёму окна.
Чтобы меткий злоумышленник не успел скрыться от справедливого гнева, Серёга набычился и резко боднул головой вперёд, желая высунуться внезапно, как деревянная кукушка из часов. В ту же секунду что то упруго облепило ему лоб и лицо и с силой толкнуло в обратную сторону и он, сделав всего полшага назад по инерции, уже плотно сидел на полу пятой точкой.
  " Сетка , ёпта, " --дошло до Серёги. " Я же её перед запоем от комаров наладил. А я то думаю, чего это кошка так быстро в дом вернулась ".
    Не, пить он не перестал, ни в ту ночь, ни позже, кошек только не любит больше. А за что их любить, ведут себя так, словно не они у нас в доме живут, а мы у них в гостях...да орут ещё по ночам, спать мешают...нормальным людям.