Исцеления в Санта-Лунесе

Карлос сидел в таверне «Дель Оро» перед тремя пустыми кружками, глядел на стену, которую прошивала подрагивающая дорожка из черных муравьев, и вспоминал, с чего все началось.



А началось все позапрошлым летом. Тогда соседний городок Санта-Лунес был известен только жителям их округа. На уроках географии во все времена школьники с досадой смотрели под указку учителя на пустое место на карте Южной Америки. И даже на карте их маленькой страны Санта-Лунес обозначался едва заметной точкой.

В сезон дождей на окраине городка стояли цыгане, чье семя неведомо какими ветрами занесло и на этот континент. Раз в год приезжал цирк. Наступала эра интернет-торговли, потому и коммивояжеры бывали все реже. Словом, жизнь в Санта-Лунесе была предсказуемой и размеренной, до тех пор пока…

Пока у сеньоры Манолы и сеньора Бургаса тем злосчастным июлем не погиб их старший сын Лукас.

Парню было семнадцать. Он только закончил местную школу и папаша спроваживал его в университет. Но пока Лукас пас овец и с влюбленной в него до одури подружкой, шестнадцатилетней Джульетой, гонял на мотоцикле по окрестностям.

Той ночью они валялись в обнимку в траве, как несчастного, вернее, в то время как раз вполне довольного жизнью Лукаса куснул в лицо поцелуйный клоп. Трясясь от ужаса, Джульета довезла дружка до дома, но помочь ему уже не смогли.

Бедная сеньора Манола. Бедный сеньор Бургас. Такое горе, старший сын – любимец матери и надежда отца. Бедная, потерявшая первую свою страсть Джульета. И младший из Бургасов – Алехандро, рано познавший боль утраты.

Лукаса отпели, похоронили и в доме все замерло. Сеньора Манола целыми днями сидела в кресле и всхлипывала. Сеньор Бургас бесконечно курил трубку и топтался по веранде. Овец временно отдали пасти соседскому подростку. Алехандро зависал в интернете, строча в поисковиках «умер брат как пережить» и «что делать когда совсем хреново» и почти не читая ответов. Помимо жалости к брату Алехандро чувствовал важность для себя всего случившегося: горе как бы поднимало его до людей, которые рассуждали в интернете о серьезных вещах, а не только умели постить фотки с дебильными рожами на фоне мотоциклов.

Наверное, так продолжалось бы долго, но на третий день после похорон сеньора Манола, поднимаясь из кресла, чтобы налить в кувшин лимонной воды, облокотилась о стену и влипла.

Стена дома была из кирпича в один ряд, поверх оштукатуренная и окрашенная. Но сейчас под рукой сеньоры Манолы и вокруг по всей стене, слово, выступили капельки меда.

– Бургас? – сеньора Манола хрипло крикнула мужа. – С ума ли я сошла?
Сеньор Бургас подошел и пригляделся. Включил свет, потрогал стену, понюхал палец, попробовал на язык.

– Что за…

Сеньора Манола пожала плечами и ушла на кухню за лимонной водой. Сеньор Бургас похлопал по стене ладонью и решил разобраться со всем этим наутро.

Когда утром он сел на веранде с кружкой крепкого кофе, то заметил, что с ладони исчез уродливый шрам, который он приобрел пять лет назад от зубов взбесившейся только ощенившейся суки Гортензии.

– Манола? – сеньор Бургас позвал жену и поставил кофе на стол. – Из ума ли мы оба выжили?

Сеньора Манола взяла его руку с бывшей заскорузло-коричневой, а нынче ставшей почти розовой ладонью и, уставившись, застыла на месте. Кофе остывал, сеньор Бургас застыл тоже, привыкая не только к смерти сына, вдруг вызвавшей у них ощущение зыбкости этого мира и хрупкости их рассудков, но и к другим, еще грядущим переменам.

Эту композицию и застала зашедшая проведать супругов соседка, известная как трещотка Марианна. Марианна впрямь сочувствовала окружающим, она и жила чужими историями по причине отсутствия собственной семьи. Но тут к сочувствию примешалось любопытство и талант несостоявшегося менеджера по продвижению, пусть о такой профессии в кругах, где вращалась Марианна, не подозревали.

Марианна выслушала супругов, собрала капельки со стены в ладошку и перед зеркалом намазала жидкостью известную всему Санта-Лунесу бородавку у себя под носом, а остаток втерла в вечно заклинивавшее колено.

– И хорошо. И посмотрим, – пробормотала она, расцеловалась с сеньорой Манолой и поспешила домой.

Сеньор Бургас, будучи по природе своей человеком действующим, в чертовщину верить отказывался. Он расковырял кусок стены под протесты жены «не трогать память о бедном мальчике» и понял, вернее, совсем не понял, каким образом липкая жидкость выступает прямо из-под слоя краски.

К полудню следующего дня полгорода знали, что у трещотки Марианны исчезла ее знаменитая бородавка под носом, а также замызганная повязка на колене.

Поползли слухи. К печали, оплетшей так или иначе городок – кто-то учился вместе с Лукасом, кто-то водился с сеньором Бургасом, кого-то обшивала сеньора Манола, – добавился страх, что сеньор Бургас с горя завел дружбу с дьяволом. Но к дому потянулись любопытные.

В следующие пару дней радушные супруги приняли в доме несколько десятков знакомых и незнакомых им горожан. Бургасам соболезновали, приобнимали за плечи, несли еду и очень просили показать чудесную стену. У стены гости хмыкали, восклицали «Вот чудеса» или «Да вранье, это у вас конденсат», но, когда хозяева отворачивались, быстро-быстро нагребали в ладони медовые капли. Старый дон Педро с пораженными артритом кистями рук не только от души поводил ими по стене, но и слизал языком несколько капель.

Вечером юный Алехандро выложил в инстаграм фото стены и очередь перед домом.

Стена ожидания оправдала. И старый дон Педро, и остальные действительно подлечились. Дон Педро в доказательство своего исцеления щипал сеньор, пришедших к дому Бургасов.

– А ведь еще позавчера ложку еле держал, – доверительно хихикал он.

Неканоническими исцелениями заинтересовался местный священник падре Адриан. Поначалу он принципиально отказывался идти смотреть на стену и даже приготовил проповедь об искушениях дьяволом. Но, когда на воскресную мессу, что обычно собирала почти половину города, пришло всего трое, падре изменил тактику.

Он пришел к Бургасам, осенил крестным знамением стену, вынул из принесенного свертка статуэтку Пресвятой Девы Марии Гваделупской и поставил ее у стены.

К вечеру вокруг Девы Марии горели свечи и лежали пахнущие на весь дом венки. Паства, стоит отметить, к падре вернулась.

Чудесные исцеления принесли хлопоты не только пастору. Местный кинематограф терял прибыль. Доктора в больнице сидели без работы. Зарплату им платило государство, поэтому они с чистой совестью целыми днями играли в карты. Зато дантисты клиентуры не лишились, стена почему-то не умела пломбировать зубы.

Через несколько недель коллективного безумия стало известно, что жена Хорхе – Алисия – желанно забеременела после шести лет бесплодного брака. Слухи расползались, и Анита – девушка, прислуживающая падре Адриану, – все чаще встречала у дверей церкви молящих, уставших с дороги женщин, которые просились на ночлег.

В местной гостинице весело и спешно шел ремонт.

Чьи-то предприимчивые сыновья-студенты Чарли и Антонио накупили палаток и за небольшую ренту пускали в них пожить. Они же организовали трещотку Марианну печь лепешки с разными начинками и продавать их паломникам. Себе за организацию порядка Чарли и Антонио клали в карман ежевечернюю мзду.

Не наживались на чудесной стене только хозяева. Кажется, они даже не очень замечали заварившуюся вокруг них суету, которая широко расходилась концентрическими кругами. И сеньора Манола, и сеньор Бургас расценивали чудесное явление как данное Им утешение после смерти Лукаса.

Алехандро собирал лайки, несколько раз за родителей дал интервью газетчикам и телевидению, а потом внезапно ко всему потерял интерес и каждое утро уходил с овцами на пастбище, а, возвращаясь, пробирался в дом через огород, чтобы никого не встретить.

Городок менялся. Крохотный Санта-Лунес стал известен по всему миру.

Бывшие полупарализованные, с трудом перемещавшиеся старики и старухи теперь сидели у дома Бургасов с утра до вечера. Были принесены половики и развешаны гамаки. Общими силами починили забор и поставили еще два фонаря. Старики меняли историю.

Именно от них репортеры узнали, что Лукас с детства был крайне скромным и набожным ребенком, собиравшимся в будущем посвятить себя монашеству. Было вспомнено, что почти двадцать лет назад, когда венчались сеньора Манола и сеньор Бургас, в церкви кто-то уронил свечу, что считалось предзнаменованием дурным, хоть и отсроченным. Нескольким человекам, как оказалось, уже являлся во сне покойный Лукас и призывал переименовать Санта-Лунес в Санта-Лукас.

– И ведь как живой! Видела его – как тебя сейчас вижу!

Вытирая слезы, горожане вспоминали, что практически всегда видели избранность Лукаса, хоть и держали мысли при себе, боясь «сглазить такого чудесного мальчика».

По иронии судьбы Джульета, по мнению большинства, теперь считалась распутной девкой и воплощением дьявола, искушавшим будущего святого. Родителям девушки пришлось отправить ее к тетке в горный поселок, на всякий случай.

Алехандро, просмотрев про брата по телевизору пару передач, а на ютубе десяток роликов, снес свой аккаунт в инстаграме и перестал посещать школу.


К началу зимы настроения в городке поменялись еще раз. Теперь кроме желавших забеременеть жен в Санта-Лунес приезжали с подозрениями разгневанные мужья. Местные весельчаки им предлагали жидкостью со стены намазать кое-что, чтобы точно не сомневаться.

Молодежь, до того уезжавшая и оседавшая в более крупных городах, принялась возвращаться.

Закипела торговля. Семья Родригес открыла сувенирную лавку с интернет-магазином, где продавали отодранные тайком кусочки стены, пузырьки с разбавленной в святой воде чудесной жидкостью и растиражированные взятые из школьных альбомов фото Лукаса.

Бургасам поступали предложения продать дом. Честно говоря, они сами здорово устали от мельтешения лиц в доме и уже почти сторговались с одной риэлтерской конторой.

А еще поговаривали, что исцелениями в Санта-Лунесе заинтересовался сам понтифик.


Но неожиданно, спустя ровно шесть месяцев все закончилось.

Стена, из которой жадные паломники пытались вынуть сразу целый кирпич, вдруг рухнула. Одному перебило ногу, остальные наелись пыли. Но, как ни прикладывали к ноге осколки стены, как ни натирали, нога только опухала.



Карлос в таверне тряхнул головой и потребовал еще пива.

Благодаря чуду в Санта-Лунесе у него вчера появился племянник. Жена его младшего брата – пышнотелая красотка Долорес – тоже уезжала на три дня к чудесной стене девять месяцев назад.

Карлос вспомнил свои с Долорес тайные смешки и договоренности и те три их самые важные ночи в охотничьей хижине, их недозволенную страсть.

А мальчика, разумеется, назвали Лукасом – в благодарность за исполнение желаемого.