О чувстве времени. Рисунки с натуры

                Был у меня в классе ученик. Звали его Леня Горячев. Удивительный это был человек. Маленький, щупленький, тихонький. Добряк и большой умница. И я, и ребята любили его всем классом. Больше всего за то, что он всегда готов был поделиться последней рубашкой. Даже с незнакомым человеком. Рубашки его нам были не нужны. А вот сочинениями по русскому и литературе, которые он виртуозно выделывал, пользовалась добрая половина класса.
         Но был у него один мощный недостаток, который очень мешал ему в общении с людьми: он был необыкновенно медлителен. То есть, не то, чтобы как обычно медлителен, ну, так, как это бывает у неповоротливых и нерасторопных людей. Нет, Ленька сам по себе был нормальный в движениях и разговоре. И по коридорам носился с приличной скоростью. Не хуже других. Медлительность у него наблюдалась в интервалах между мыслями, словами и делами.
         Внешне это проявлялось в его постоянных ступорах, когда требовалось немедленное действие. На уроках это всегда вызывало смех в классе и раздражение учителей.
         Например, объясняю урок. И по ходу разъяснения задаю риторический вопрос, с которым обращаюсь  к Леньке в надежде услышать немедленный ответ. Ленька вскакивает с места и бараном пялит на меня глаза. Я повторяю вопрос. А Ленька тупо смотрит  и молчит. «Садись!» - машу  рукой, сама отвечаю на вопрос и продолжаю тему. Минуты через две-три Горячев поднимает руку. «Чего тебе, Горячев?» - спрашиваю,  прерывая  объяснение. «Я хотел ответить на вопрос, который Вы мне задали». И отвечает. В классе взрыв хохота.
         Когда Горячева вызывали к доске отвечать урок, это была настоящая комедия.
      - Горячев! – обращаюсь к нему. И все устремляют взоры к парте,    где сидит Ленька. Ленька поднимается и тут же исчезает под столом.
      - Горячев, ты где? 
      - Я тут! – высовывает Ленька из-за парты свою голову.
      - Что ты там делаешь?
      - Я ищу в сумке дневник, - доносится из-под стола.
      - Зачем тебе дневник?
      - Но Вы же сами говорили, что к доске надо идти с дневником.
      - А почему ты сразу в начале урока его не выложил вместе с тетрадкой?
      - Но я же опоздал.
Разумеется, весь этот диалог происходит одновременно с Ленькиной возней под партой. Минуты через полторы-две Горячев, наконец, выползает из-под стола и направляется к доске. Я повторяю  задание, предназначенное Леньке. Но он ее уже не слушает. Он разворачивается ко мне  спиной и топает назад.
      - Горячев, ты куда пошел?
      - За дневником. Я его на столе забыл.
        Мы обожали Горячева в эти минуты. Он доставлял классу истинное наслаждение.
        О его опозданиях можно рассказывать часами. Он опаздывал ежедневно (за редким исключением) на первый урок.
        Представьте себе картину. Захожу в класс, позволяю учащимся сесть и приготовиться к уроку. Раскрываю классный журнал, раскладываю свои книги и вызываю кого-нибудь к доске.
        И тут за дверью начинается робкое такое поскрипывание.
      - Входи, Горячев! – говорю, потому что безошибочно знаю, что так  оригинально о себе может заявлять один только Горячев. Но возня за дверью не прекращается.
      - Да входи же, чума болотная! – раздражаюсь не на шутку. Не раздражаться невозможно, потому что все в классе прекрасно понимают, что пять-семь минут урока сейчас пролетят бесполезно.
       В двери появляется узенькая щелочка, в которую бедный Горячев просовывает свой нос.
      - А  Вы не будете меня ругать?
      - Не буду. Только заходи скорее.
Дверь медленно растворяется  сантиметров на двадцать и появляется Ленькина голова  с огромными испуганными глазищами. Затем он и сам потихоньку пытается протиснуться  в щель между дверью и косяком.
      - Горячев! – обращаюсь к нему. – Сколько это может продолжаться?  Ты когда-нибудь найдешь свое место в классе?
      - Извините меня, пожалуйста! – топчется он у двери.
      - Ну, извиняю, только ты иди поскорее на место!
      - Я не хотел… и я не знаю, почему так получилось, - все еще торчит Ленька у двери.
      - Леня,  или ты сейчас идешь к своему месту, или я ухожу из класса.
        Этот аргумент оказывается для Леньки убедительным. Он добирается, наконец, до своего места.
       Опаздывал Ленька не потому, что любил поспать по утрам. Вставал-то он как раз очень рано. Его мать, которая работала в больнице медсестрой, уходила на работу к семи утра. Поэтому поднимала сына раненько, а в  половине седьмого уже вместе с сыном выходила из дому.
       Но Ленька быстро ходить в школу не умел, а мать очень торопилась. Поэтому она убегала вперед, а он тащился по дороге со скоростью черепахи. Ему казалось, что к половине девятого свои три квартала он одолеет с лихвой.
       Но по дороге Ленька обыкновенно любил рассматривать витрины, окна домов, прохожих. Он с удовольствием, раззявив рот, наблюдал за всяческими приключениями и происшествиями, которые встречались у него по пути. Его обгоняли школьники и его одноклассники. А он все шел и шел…
        Для него не существовало понятие времени. Время у него постоянно очень сильно отставало от всеобщего. И поэтому у Леньки вечно были со временем проблемы.
        И я, и его одноклассники прекрасно знали об этом и потому старались приспособиться к его времени. Если, к примеру, кому-нибудь к пятнице нужно было от Леньки сочинение, то этот кто-нибудь давал задание Леньке еще в понедельник. А потом во вторник, среду и четверг должен был напоминать Леньке о его обещании.
Когда в классе раздавались поручения, то Леньке определяли такое пустяшное дело, которое не требовало быстрого исполнения. Но чаще я ему вообще ничего не поручала. Какой смысл? Все равно либо не сделает, либо сделает тогда, когда это уже никому не нужно будет.
         Вот все собираются на субботник или на уборку класса. Все уже почти сделано, осталось кое-где кое-что подмахнуть. Тут Горячев вырисовывается.  Ребята него орут, возмущаются. Потом оставляют  объект и дружно разбегаются по домам.
Такие  опоздания его были  на руку одноклассникам. Приходят проверяющие, смотрят: там не доделано, тут мусор остался. Никого нет, один Горячев топчется. «Что ж ты так работаешь, бездельник!» - набрасываются на него контролеры и заставляют его переделывать все или доводить работу до конца.  Сказать к его чести, он пыхтел безропотно.
         Ему, вероятно, всегда было стыдно за свои  опоздания.