Последний бой он трудный самый

Одна из 25 "Пантер" захваченных (украденных) у немцев у Федоровки.

11-го декабря шальной миной был тяжело ранен комбриг 55-й гв. танковой бригады Давид Абрамович Драгунский. Тогда же в Федоровке 7-й гвардейский корпус прощался с пятьюдесятью двумя своими боевыми товарищами, павшими в последних боях под Малиным. Прогремел прощальный салют.
В ночь с 19-го на 20-ое декабря бойцы 54-ой гв. танковой бригады угнали у немцев 25(!!!) танков «Пантера». Невероятно, но факт. Можно себе представить состояние Теодора Фиша, группенфюрера СС, командира элитнейшей танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», узнавшего о произошедшем.
Так уж получилось, что основным противником 7-го гв. танкового корпуса в предстоящих боях была именно эта дивизия,  представлявшее собой формирование войск СС, созданное на базе личной охраны Гитлера и была наиболее боеспособным танковым соединением Третьего Рейха. Обычно немецкое командование его задействовало на самых трудных участках фронта. По количеству кавалеров Рыцарского креста дивизия входила в число лидеров среди всех остальных войсковых соединений Германии.
В конце декабря 1943-го года, наконец-то, многократно переносимое наступление 1-го Украинского фронта на Житомир и Бердичев началось. Жуков вспоминает:
«Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от 1-го Украинского фронта подготовить и провести Житомирско-Бердичевскую операцию по разгрому противостоящей 4-й танковой армии противника и отбросить ее к Южному Бугу. На усиление 1-го Украинского фронта Ставкой были переданы 18-я армия, 1-я танковая армия, 4-й гвардейский и 25-й танковые корпуса».
«Утром 25 декабря после 50-минутной артиллерийской и авиационной подготовки войска главной группировки фронта перешли в наступление. Оборона противника не выдержала удара наших войск, и немецкие войска начали отход. В связи с создавшимися благоприятными условиями, во второй половине дня, были введены в дело 1-я и 3-я гвардейская танковые армии (6-й гв. ТК, Н.Л.). К исходу 30 декабря фронт прорыва расширился до 300 километров, а глубина его достигла 100 километров. Были освобождены Коростень, Брусилов, Казатин, Сквира и много других городов и населенных пунктов.
Наступавшие войска завязали бой на подступах к Житомиру, Бердичеву, Белой Церкви. Немецкому командованию пришлось принимать экстренные меры, чтобы закрыть образовавшуюся брешь, для чего сюда было переброшено 12 дивизий из других групп армий («Север», «Центр» и группы армий «А»).
31 декабря был вновь освобожден Житомир. Развернулись тяжелые бои за Бердичев — крупный узел железнодорожных и шоссейных коммуникаций». (1).
Говоря о Житомирско-Бердичевской операции, необходимо не забывать, что в тоже время, южнее, немцы вели тяжелейшие бои с войсками 2-го Украинского фронта за Криворожье. Так, 9-го декабря была полностью освобождена, многократно переходившая из рук в руки, Знаменка, а с 16-го по 23-е  декабря развернулись напряженные бои на подступах к Кировограду. Криворожью, в целом, Гитлер уделял особое внимание, приказывая Манштейну любой ценой удерживать Кривой Рог, с его железной рудой, и Никополь, с его никелем.
Фельдмаршалу, конечно, не позавидуешь. Он-то со всей очевидностью понял сталинский замысел: одной мощной рукой  охватить его, Манштейна, войска с севера, отрезав от локтевой связи с группой армий «Центр», а другой, не менее мощной, бить в поддых. Ждать результата этих действий немецкому вермахту оставалось недолго – всего месяц. Его ждало Корсунь-шевченковское побоище. (2) 
– Эх, с его бы энергией только горы и океанические впадины создавать, – говорили о Георгии Константиновиче Жукове в тот момент солдаты 1-го Украинского фронта. Получив по полной программе нагоняй от Сталина за сдачу в ноябре Житомира, Жуков стал рвать и метать. Рвать звезды с погон. Капитаны, майоры и, даже, подполковники порой шли командовать стрелковыми взводами и ротами. Он рвал наградные представления, крича, что «только кровью зарабатываются ордена». Метался он и по фронту, и по штабам, и по траншеям. И везде влезал в детали, гремя своим командирским голосом и громя нерадивых. Именно с декабря 1943-го года стала всходить его слава, та самая – ЖУКОВСКАЯ.
Рассказывает генерал Лебедев:
«Шел декабрь 1943 года. Полным ходом развернулась подготовка к операции по освобождению Житомира и Бердичева. Я шел по траншее, проверяя своих мотострелков на готовность отражать возможную атаку немцев. Вдруг мне чуть ли не на голову сваливается мужичок. Шапка у него с распущенными ушами. Одет он в телогрейку. За спиной ППШ. Было ясно, что это разведчик-наблюдатель. Я ему: «Ты откуда?» А у того физиономия хитрющая. Он мне: «Так до ветру ходил, товарищ генерал». Ага, думаю, до ветру. По опыту знаю: свои «лежки» он никогда и никому не откроет, хоть пытай его. Я махнул рукой, мол, иди себе, а сам стал присматриваться к рощице, из которой он, вероятнее всего, выполз. Смотрю, у ближайших кустов, этак метрах в семи от траншеи, вроде бы что-то похожее на лаз. Автомат был со мной. Думаю, чем черт не шутит, пока бог спит. Может, увижу что-то интересное. Я и пополз. Пересек по-пластунски рощу и оказался на противоположной ее опушке. Бог мой! Да передо мной, как на ладони, вся позиция немцев.
Пока то, да се, время шло. Спрыгнул обратно в траншею, а меня уже ищут. Черняховский срочно вызывает в свой штаб. Туда приехал сам Жуков, проводит совещание. Пока доехал, совещание началось. Начальник штаба 60-й армии (Черняховского) делал доклад по намечаемой операции. Я пригляделся к висящей на стене карте и увидел существенную неточность в расположении немцев напротив моей бригады. Я попросил слова и обратил внимание на эту неточность. Жуков резко встал из-за стола и грубо рявкнул: «Врешь». (3) Я ответил, что только что лично наблюдал расположение противника. «А вы можете мне показать то, что вы наблюдали». – «Хоть сейчас».
Жуков рывком закрыл лежавшую перед ним папку с документами и объявил: «Совещание прерывается. Едем, генерал». Поехали. А в голове крутится: как же мы поползем через рощу с первым заместителем Верховного Главнокомандующего. Была единственная надежда на Черняховского, что он, пока мы едем, отдаст все необходимые распоряжения. В траншее было тихо и никого не было видно из посторонних. Расчеты пулеметчиков сидели в своих гнездах, не обращая ни на кого внимания, как будто маршалы Советского Союза шастают у них по траншее постоянно. Когда дошли до лаза, решили, что первым полезу я. За мной Жуков. За ним два автоматчика. Встречавший нас майор Кабанов, мой начальник штаба, незаметно сделал мне знак, что, мол, все в порядке и всякие случайности исключены.
Жуков отстегнул с плаща свои блистающие золотом погоны и засунул их во внутренний карман кителя: «Ну, поползли».
В общем, все прошло благополучно. Нам с Жуковым удалось не только внимательно изучить расположение немцев, но и обсудить детали моего предстоящего наступления. Самый неприятный момент возник, когда стали возвращаться обратно и оставалось преодолеть последние метров семь до траншеи. Немцы, видимо, что-то учуяли и произвели минометный налет на рощу. В этот момент Жуков, который полз впереди, обернулся ко мне, улыбнулся и тихо произнес: «Что, генерал, даже маршалам иногда полезно побывать под обстрелом, чтобы не забывали, что они такие же солдаты, как и все остальные. Вперед».
Артподготовка в Житомирско-Бердичевской операции в полосе 38-й армии началась на 20 минут раньше установленного срока. Немедленно Жуков позвонил на командный пункт 38-й армии и, не желая выслушивать объяснения Москаленко, отдал приказ об отстранении его от командования и отдании под трибунал. Свыше часа генерал сидел на своем командном пункте оглушенным. И лишь когда Жукову донесли об успешных результатах артподготовки, он отменил свой приказ.
А что случилось? 20 минут для войны слишком много. Случись разнобой, немцы многое могли сделать за это время, дабы резко сократить возможные потери. Но чтобы отдать под трибунал командующего армией… Это потом Москаленко, содрогаясь от действительных воспоминаний, будет лукавить, что, мол, Жуков его спросил: «Почему открыли огонь преждевременно?» Знавшие тогдашнего Жукова, хотя бы даже по «солдатскому телеграфу», читая эти генеральские домыслы, лишь ухмылялись.
В первый же день, 25-го декабря, 1-я ТА генерала Катукова и 6-й гв. ТК 3-й гв. ТА смяли боевые порядки 24-го ТК немцев с его тремя танковыми дивизиями – СС «Рейх», 8-й и 19-й. В тот день сходу были освобождены Радомышль, Брусилов и Корнин. В тот же день 60-я А отбросила к югу 7-ю ТД и неудержимо устремилась к Новоград-Волынскому. Таким образом, немецкий 48-й ТК, удерживающий плацдарм между Малиным и Радомышлем оказался в мешке зажатым с юга и с севера.
Удивительная логика у этих битых немецких генералов. Генерал Меллентин, начальник штаба 48-й ТК, того самого который, так и не смог добиться поставленных целей: в ноябрьских боях – вернуть Киев, в боях с 6-го по 14-е декабря – захватить и очистить малинский плацдарм, в боях с 19-го по 22-е декабря – разгромить 60-ю А Черняховского у Мелени, тем не менее утверждает, что:
«Из трех групп русских войск, переправившихся в ноябре через Днепр, первая, у Брусилова, была сильно потрепана, вторая, в районе Житомир, Радомышль, — полностью уничтожена, а третья, восточнее Коростени, понесла настолько тяжелые потери, что уже не могла больше вести наступательных действий».(4)
И тут же, буквально на следующей странице, он, опровергая самого себя, приступает к «красочному» описанию событий, которые происходили буквально через три дня, после озвученной «победы» под Коростенем.
«Мы узнали, что 24-й танковый корпус потерпел тяжелое поражение, что русские прорвались в районе Брусилова и теперь развивают прорыв. По имеющимся данным, они двигались к Житомиру, и 48-му танковому корпусу была поставлена задача задержать их продвижение. В день рождества (26-го декабря, Н.Л.) штаб нашего корпуса прибыл в Житомир, забитый автомашинами и тыловыми подразделениями, в том числе и тылами 13-го и 24-го корпусов. Мы с трудом проехали по многолюдным улицам и развернули командный пункт южнее города. Танковые дивизии 24-го корпуса (8-я, 19-я и дивизия СС «Рейх») были переданы в наше распоряжение, но никто и понятия не имел, где они находятся и какие понесли потери. Мы полагали, что их удастся обнаружить где-нибудь в лесах восточнее Житомира. Во всяком случае, теперь мы были обязаны определить местонахождение этих несчастных дивизий и восстановить фронт.
Выполнение нашей задачи осложнялось еще и тем, что в Житомире, где скопилось огромное количество войск, царило паническое настроение. Помимо тыловых частей, 4-я танковая армия направила в город артиллерийскую дивизию; в результате на улицах города скопилось более 20 тыс. человек и тысячи автомашин. Город напоминал настоящую мышеловку, и вот через него-то из-за отсутствия хороших дорог и вынуждены были проходить наши три танковые дивизии (1-я, 7-я, дивизия СС «Лейбштандарт»), двигавшиеся с севера».(5)
 Оказавшейся в мешке 48-й немецкий танковый корпус, одно из самых боеспособных на тот момент немецких войсковых объединений, уже в ночь с 25-го на 26-е декабря начал пытаться оставить занимаемые позиции (6). Однако в течение трех дней 7-му гв. ТК удавалось боем сковывать арьергарды немцев. В ночь на 28-е декабря 1943-го года корпус приступил к преследованию отступающего врага, не давая ему возможности оторваться. Дивизии немецкого танкового корпуса, заметая за собой следы, стали проходить через город. Но наше командование четко понимало, что немецкие танки обязательно направятся на юг, чтобы прикрыть собой Бердичев, а заодно выручить дивизии разгромленного 24-го ТК. Перед 7-м гв. ТК была поставлена задача: всячески препятствовать объединению вражеских сил, перерезать шоссе и железные дороги ведущие из Житомира на Бердичев, и тем самым обеспечить беспрепятственный захват  города частями 1-й танковой, 38-й и 18-й армий.
Захваченный 25-го декабря пленный офицер дивизии «Лейбштандарт» показал на допросе, что в ее составе, на тот момент, было 30 «Тигров» и 80 «Пантер». 7-я и 1-я ТД, потеряв в боях под Малиным большую часть личного состава и техники, такой серьезной опасности, как «Лейбштандарт», не представляли.
Тем значительнее был бой за село Тарасовка, когда в 6.00 28-го декабря 56 гв. ТБр отбросила эту дивизию в сторону Житомира, потеряв два Т-34 и одну самоходку и уничтожив три танка и две автомашины. После этого 7-го гв. ТК стал форсированными маршами обходить Житомир с востока и юго-востока с задачей перехватить «Лейбштандарт» на выходе из Житомира и не дать возможность соединиться 48-у ТК с разгромленным 24-м ТК.
Наступление велось в трех колоннах. В центре боевых порядков шли танки 54-й гв. ТБр. Ее сопровождали 1419-м полк самоходок и батальон мотопехоты 23-й гв. МСБр. За ними с интервалом в километр двигались все остальные мотострелки этой бригады. Справа наступала 56-я гв. ТБр, слева – 55-я гв. ТБр. К ночи 28-го декабря 54-я гв. ТБр прорвалась к местечку Лука. 55-я гв. ТБр несколько отстала у местечка Чубаровка и в течении дня отражала контратаки танков и пехоты пробивавшихся на запад 19-й и 8-й ТД 24-го немецкого ТК. Ею было уничтожено 8 танков врага. Ее потери составили 14 танков Т-34 и 4 СУ-85.
Дальнейшая хроника боев 7-го гв. ТК по 5-е января 1944-го года приводится по его Журналу Боевых Действий.(7)
29-е декабря 1943-го года
55-я ТБр с ходу овладела местечком Скоморохи у самого Житомира и стала отражать атаки 7-й ТД немцев, пытающуюся прорваться своими танками на Бердичев. 56-я гв. ТБр, обойдя с северо-запада танковую группу 24-го немецкого ТК, ворвалась в село Лещин. Здесь она захватила переправы через реку Гуйва и стала вести на них тяжелый бой с рвущимися на запад немецкими танками. 54-я гв. ТБр одним батальоном овладела выс. 239,2 в междуречье Гуйвы и Коднянки, а вторым батальоном, с мотопехотой 23-й МСБр, вела бой за рядом расположенное местечко Вершина, занимаемой 9 «Тиграми», двумя артиллерийскими батареями и ротой солдат на 15 бронетранспортерах из ТД СС «Рейх».
30-е декабря 1943-го года.
Утром 7-я немецкая ТД при поддержке ТД СС «Лейбштандарт» настойчиво продолжала атаковать 56-ю гв. ТБр у местечка Скоморохи. Чтобы помочь соседу 54-я гв. ТБр, оставила один танковый батальон у местечка Вершина, а другим совершила стремительный рейд на запад. Совместно с одним батальоном 23-й МСБр, она форсировала речку Коднянку и завязала бой у сел Сингуры и Волица. Тем самым она выполнила одну из текущих задач – перерезала железную дорогу и шоссе на Бердичев. Тем временем 55-я гв. ТБр прочно удерживала местечко Лещин.
Дождавшись ночи, танкисты 54-я гв. ТБр вместе с 1419-м полком самоходок, при поддержке мотопехоты штурмом взяли Сингуры и Волицу. Большую помощь бригаде оказал подоспевший дивизион «катюш», давший по врагу один залп. В результате согласованных действий 54-й и  56-й гв. ТБр немецкие танковые дивизии 48-го ТК, бросив в Волице большое количество орудий и танков, стали откатываться на запад к местечку Троянов, пытаясь там закрепиться.
31-е декабря 1943-го года.
54-я гв. ТБр вместе с 1419-м полком самоходок отражала немецкие атаки на занятых рубежах. Тем временем на южные окраины Житомира вышел 4-й гв. ТК. Воспользовавшись этим 56-я  гв. ТБр присоединилась к 23-й МСБр в освобождении села Вертокиевка, а так же приготовилась к нанесению удара по скоплению танков немецкого 48-го ТК у местечка Дворец.
В этих перемещениях родился план упредить фашистов и не дать им закрепиться в Троянове, нанеся по ним удары и с востока, и с запада. То есть, одновременно с ударом на Дворец обойти троянскую группировку с севера и с запада, захватив местечко Рудне-Городище. Этот план отражен в следующем документе:
БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ № 9
Штаб 54-ой гвардейской танковой бригады.
Восточная окраина села Сингуры. 01.01.1944-го года.
10.00. Карта 1:100 000.
1. Противник прочно удерживает район Троянов – Солотвин.
2. Бригада с бронетранспортерами 1419 самоходного артиллерийского полка наступает в направлении хутор Обирки, местечко Троянов, овладевает Рудне-Городище и перерезает дорогу Бердичев – местечко Чуднов. В дальнейшем наступать в направлении Большие Коровинцы, хутор Червонный и к исходу 01.01 выйти в район Янушполь, захватив передовым отрядом перекресток дорог севернее Жеребки.
Справа в район Чуднов выходят части 4-го гвардейского танкового корпуса.
Слева – 56-ая гвардейская танковая бригада выходит в район Пятки.
3. Передовой отряд – 210-ый танковый батальон с 1-ой стрелковой ротой мотобатальона автоматчиков (МБА). Ближайшая задача – выйти на южные окраины Пятки, перерезав дорогу Бердичев – местечко Чуднов, с выходом главных сил бригады в район Пятки, и наступать в направлении Большие Коровинцы, хутор Червонный и к исходу 04.01 захватить перекресток дорог севернее Жеребки.
4. 209-ый танковый батальон с МБА наступать в направлении хутор Оборки, местечко Троянов. Ближайшая задача овладеть Рудне-Городище. В дальнейшем наступать в направлении Большие Коровинцы, хутор Червонный и к исходу 04.01 выйти в район Янушполь.
5. Первые тыловые эшелоны с частями. Вторые тыловые эшелоны особым распоряжением.
6. Я со штабом в голове 209-го танкового батальона.
7. Донесения присылать: а) при выходе на исходные позиции; б) о выполнении ближайшей задачи; в) о выполнении задания дня; г) информация о ходе боя через каждые 20 минут по радио.
Исходное положение – южная окраина Волица.
Командир 54-ой гвардейской танковой бригады гвардии генерал-майор т/в Лебедев.(8)
О выполнении этого плана вспоминает генерал Лебедев:
«Форсировав (209-м танковым батальоном, Н.Л.) реку Гнилопять, я опросил тщательно местное население о том, что из себя представляет болото, показанное на карте без всяких тропинок. Затем, посадив проводника к себе на танк, вывел бригаду по болоту в обход Троянова к Рудня-Городище.  В коротком разменном бою (мы потеряли два, а немцы четыре танка) захватил городок. Маневр 54  гв. бригады 2-го января заставил немцев оставить Троянов».(9)
3-го января 1944го года.
Бригады корпуса вышли на следующие позиции: 54-я гв. ТБр – местечко Глубочек, имея в составе 17 танков Т-34, активных штыков – 135, 55-я гв. ТБр – местечко Пилипы (8 танков, 27 активных штыков), 56-я гв. ТБр – местечко Пятки (6 танков, 67 активных штыков), 23-я МСБр – Рудня Городище (активных штыков – 344). Справа вели наступление подоспевшие части 107-го СК. Слева – 350 СД. Противник в составе ТД СС «Лейбштандарт» и разрозненных частей 7-й ТД, 68-й, 208-й, 340-й ПД беспорядочно отступает на юго-запад, пытаясь сформировать сплошной фронт.
4-е января 1944го года.
Утром разведчики 54-я гв. ТБр донесли об обнаруженном ими разрыва в немецкой обороне шириной в километр. Упустить такой шанс и отбросить еще дальше от Бердичева на юго-запад части 48-го ТК немцев, если не разгромить его, было бы большой ошибкой. В связи с незначительностью наличных сил решено с 4-го на 5-е января произвести ночную психическую атаку, подобно атаке на Святошино.
К 15.00 бригады заняли исходные позиции для атаки. 55-я гв. ТБр ворвалась в местечко Княжин. 56-я овладела местечком Тютюники. 54-я гв. ТБр, которой по плану предстояло выполнить в намечаемой атаке роль тарана, захватила местечко Малые Коровинцы.  В боях за Княжин погиб заместитель командира  54-я гв. ТБр гвардии майор Привалов. В бою за Малые Коровинцы был тяжело ранен командир 54-я гв. ТБр гвардии генерал-майор танковых войск Лебедев Виктор Григорьевич. В дальнейшем он рассказывал:
 «Бригадой совместно со всем корпусом готовился удар в направлении на Янушполь в обход Бердичева. Благодаря тщательно проведенной разведке и рекогносцировки удар был для немцев неожиданным. При выходе на исходную позицию один батальон пошел очень быстро, а другой почему-то медлил. Я вылез из своего танка  поторопить его. В этот момент налетели мессера и началась бомбежка.  Одна из бомб разорвалась сзади и осколки рикошетом от брони танка брызнули мне лицо. Очнулся я лишь 8-го января уже в киевском госпитале».
Гв. майор Кабанов, начальник штаба 54-я гв. ТБр, принял командование бригады на себя и возглавил запланированную атаку.
5-го января 1944-го года.
В 3.30 ночи 54-я гв. ТБр стремительной ночной атакой, с включенными фарами и под вой сирен, ворвалась в Янушполь. Растерявшийся от неожиданности враг, бежал, не оказывая никакого сопротивления. Попытки танков и пехоты «Лейбштандарта» закрыть образовавшуюся брешь были отражены силами 55-й гв. и 56-я гв. ТБр при содействии частей 350 СД.
54-я гв. ТБр потерь при атаке не имела. Врагу же нанесен громадный ущерб. Уничтожено и захвачено 147 автомашин, 44 танка, убито до 300 солдат и офицеров.(10)
Важнейшим результатом проведенных боев стало освобождение днем 5-го января 1944-го года силами 18-й, 38-й и 1-й танковой армий города Бердичев.

Примечания.
1 Жуков Г К. Воспоминания и размышления. В 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2002. Т.2, С.194,195.
2 Произошло в период с 24-го января по 17 февраля 1944-го года.
3 Рассказ генерала Лебедева был напечатан в ряде изданий и во всех случая реакция Жукова смягчалась. Здесь же приводится так, как было сказано на самом деле.
4 Меллентин Ф. В. Танковые сражения 1939-1945 гг. С.223.
5 Там же. С.224.
6 В своей книге, вследствие общей неразберихи, царящей в момент описываемых событий в немецких штабах, генерал Меллентин путается в датах и в ориентировке. Так он сдвигает события на три дня назад, а когда он указывает «восточнее», то на самом деле оказывается «южнее». Журнал боевых действий 7-го гв. ТК, ЦАМО, ф. 3406 (7 гв.ТК). оп.1. д. 85. л. 11-13, позволяет внести ясность в эти вопросы.
7 ЦАМО, ф. 3406 (7 гв.ТК). оп.1. д. 85. л. 13-15.
8 ЦАМО, ф. 54 гв. тбр. оп.1. д. 10. л. 73.
9 ЦАМО, ф. л/д 0792494. оп. 4877020. л. 27.
10 ЦАМО, ф. 3406 (7 гв.ТК). оп.1. д. 81. л. 1-3.