Служители культа

   Снобы высоколобые! Полялякать бы вам на темы отвлеченные, да пущей важности поднапустить, вот мол какие - не чета приземленным.
   А сами при этом за столом восседаете и тарелочка с салатом горкою, так еще норовите копченой колбаски поддеть вилочкой вне всякой очередности. Цоп её и туда, откуда трансцендентность фонтанирует, ну и залить её, непознанную, как водится акцизной.
   Что вам мешает, натурам эдаким утонченным, дома яишенки пожарить с салом, плотскую серёдку набить, а уж потом и собраться где-нибудь на скамеечке, краешки заумные почесать, вечера-то вон какие тёплые.
   Что первично? Эта ваша поэза? Так она мечется под рифмой как гнедой под нагайкой, то в поля за туманы росные поскачет, то на ветку ароматы нюхать.
   А у самих, над чем ноздри раздуваются?
Над цыплёнком гриль в горчичном соусе. Так-что ля-ля не надо, голодный поэт он не лесенку в небо тычет, он рельсы на шпалы кладет к этому вашему цыплёнку!
   Раньше бывало меценат богатенький, со вкусом между прочим, сам почитает да умилится:
 - Ой, что за прелесть вы, Антон Палыч, сочинили, чистое эпикурейство. Если не побрезгуете, я вас на дачку к себе ангажирую на недельку, осетринка с хреном там и все прочее, включая садик с вишенками. Право заслужили-с!
   Были меценаты, да кончились. Теперь только юбилей ежели, то да - бутербродиков настругают и таких же бедолаг позовут, самоделочки в пластик накапают той же консистенции что и вирши. Как только после третьей зачитывать станут, сами убедитесь.
   Остаются родственники, у них безусловно цыплёнок вышеописанный, но начни вы вслух читать из своего, хоть самое проникновенное, они и беседы не прервут, для них родственные связи - главная черта таланта.
   Одна мечта - богатый родственник, очень. Он тебя в трюме яхты трехпалубной уважит, чтоб жизнь красивую не смущал: сиди мол, осетрину по-клёвывай, да поэмы по-писывай. А как гости знатные, футболист там, тебя под белы рученьки и на свет белый:
 - Смотри, Роналду, что у меня есть - Поэт! Это тебе не мяч по стадиону гонять.