Ну, я попал... 7 или Гумарина

Маршрут: Москва – Петрозаводск-Поросозеро- поезда
                Поросозеро-Совдозеро-частник, легковушка
                Совдозеро -Хейзъярви-Руагъярви-Пейярви-Гумарина-Янгозёрка (мимо Чёрная)-Ломнезёрка- Селецкое-Хизъярви-Селецкое-Сонго- Селецкое-Лужма-Сегозёрское-по воде на байдарке, я сошел на реке Лужма, в Паданы – на перекладных, Паданы-Медвежьегорск- частник, буханка, Медвежьегорск-Москва – поезд.
                Участники:  – Андрей, руководитель, старший, байдарка.
                – Александр, завхоз, младший, каяк.

ВСТУПЛЕНИЕ

Следует усвоить сразу, что не дам вам загрустить – увлеку своим рассказом о превратностях в пути. Тем, кто водному походу предпочтёт турецкий пляж, вряд ли интересен опус про вояж и опыт наш. Тем, кому глоток свободы горше, чем глоток вина, приключения на водах прелесть будет не видна.

Жизнь как фильм, из эпизодов. Их десятка два за день, а бывает - нет их сроду, вспомнить нечего. Как пень просидишь вдали от шума, где и день на день похож. После мучаешься в думах: что в них – правда,  что в них – ложь? В транспорте всё те же лица, что ты видел день назад. Кто обижен, так же злится, кто кивает, но не рад. Точно так же и в походе. Только встречи новизна в каждом новом эпизоде, даже с тем, о чём ты знал, не даёт тебе покоя, заполняя пустоту, ту, что от других не скроешь, как заветную мечту.

Только здесь, в уединенье, сможешь сам понять себя, и не скроешь удивленья от внимания ребят, что идут с тобою рядом, что с тобой к плечу плечо ни за деньги и награды. Там, где истово сечёт снег с дождём попеременно, там, где стужа и мороз, там, где неизменно ценна помощь их от всех угроз.

Здесь описывать не стану – как был выверен маршрут, как потом сменились планы, как мы оказались тут. Пропущу единым махом то, как вывалились в ночь с поезда и то, что с крахом пала вера, что помочь будет нам готов в походе всякий, даже в два часа. То, что так у местных в моде – за провоз втройне чесать. Что от станции до трассы километра три всего, но и здесь двойная такса – и пять сотен за прогон.

Как стояли у обочин, отбиваясь от мошки, под покровом белой ночи слыша гул большой реки. То, какие там дороги... Не дороги, а тоска, словно на реке пороги, как стиральная доска. То, что тяжела укладка, а тележка не для всех. То, что всё не так уж сладко. Что сопутствовал успех не всегда. Как сели в лужу, как судьба смеялась зло, как Андрей вдруг обнаружил, что забыл своё весло. Как из старой оцинковки он рубил, топор тупя. Как без рекогносцировки он в тупик завёл ребят.

Как крутились до обеда, правя каждый свой «болид». Как про выход нам поведал местный бойкий инвалид. Как в лихое безвременье дал машину бизнесмен, как провёз нас вдоль деревни, ни копья не взяв взамен.

Как в Совдозере, Хейзъярви на ночь ставили кружки, в Руагъярви и в Пейярви блёсны рвали окушки. Как в глухом, укромном месте ночь июльская тиха, как сладка там рыба в тесте, как навариста уха.

ГУМАРИНА. ОВЕРКИЛЬ. ВЫХОД В ЯНГОЗЁРКУ.

Чепуху писать не буду – что поход мой? Просто класс! На реке не в первый раз, ну, а в этот - было трудно. Удался мне раунд первый! Вышел, в целом, без потерь, хоть поток рычал как зверь, щекоча серьёзно нервы. Посреди камней плескался, рвал себя, волной метал так, что трепетал металл, не ломаясь, прогибался.

Для короткой передышки воодушевлённый я, к берегу подвёл каяк – вычерпать воды излишки. Впереди за поворотом вниз повёрнута струя, совершенно безотчётно я в неё воткнул каяк и без страха, как казалось, выровнял по курсу ход. То, что ниже открывалось, даже мёртвого проймёт – в метр валы, ухабы, ямы, россыпи больших камней, и на них лечу я прямо, а они летят ко мне.

Уходя уступом влево, вниз неслась со всех опор Гумарина. Вслед за первым я рванул. Воды бугор подхватил меня как щепку, бросил вверх, потом в провал! Снизу в дно ударил крепко, развернул и вниз погнал. Там, где я садиться должен, мой каяк с большой дырой – от рожденья так заложен, потому что я - большой.
 
Заливала в эту дырку вся вода, за валом  вал! Прок и от весла был мал, как бы я его не тыркал. Залило и развернуло, плыл я задом наперёд! Сам чуть не оглох от гула, понимая – смерть идёт. В мыслях рисовал картину самых мрачных перспектив…. Надо было мне, кретину, глянуть – можно ль обнести?

Впереди огромный камень, плоский, длинный, как порог под гигантскими ногами, перегородил поток. Мой каяк, его касаясь, переполненный водой, еле держится у края. От волны очередной он сорвался прямо в омут. Вместе с ним упал и я. Если б вышло по-другому, не нашли б меня друзья….
 
Начал было задыхаться, шарил где что зацепить...  Всё скользило, но хвататься продолжал - остался жить. Я повис среди потока, зацепившись за бревно. После отошёл немного, всё казалось страшным сном. По волнам мешки поплыли, их куда-то унесло, в страхе выронил весло... И ещё потери были – поломал второй шпангоут,  дуги выгнулись вовнутрь!!! В общем, новые заботы сильно осложнили путь.
 
Но пришёл Андрей и сразу дал команду – час на всё! Я ему теперь обязан, он нашёл добро моё, сбегал в магазин за водкой, пива взял и майонез, и наладил так процесс, что за час исправил лодку.

С уговорами, с нажимом, вспоминая чью-то мать, снова на воду  сошли мы, стали вещи догонять. Всё я делал через силу. Только оторопь прошла, слабость резко наступила... Кровь от сердца отлила. Тут почувствовал ушибы – ногу правую свело, но Андрей скользил, как рыба, по реке пока светло.


ДНЁВКА НА ЯНГОЗЁРКЕ.
 

Влившись в Янгозёрки воды, встали, лагерь свой разбив – завтра нам назначен отдых. Рыбы полон был залив. Сеть поставили, вторую, вскрыли шкалик коньяку. Вкус его во рту смакуя, любовались на реку.
 
А потом, набравшись крепко, жизни радовались всласть. Всё совпало, это –редкость. Жив я, значит, вышла масть. А погода – солнце жарит, влагу испаряет влёт, за полдень на небе хмари, видно, дождь опять пойдёт. Ветер стих, собрались тучи, грянул молнии разряд! Следом грома грозный ряд, и полился дождь как с кручи.

Полчаса  и снова солнце шлёт сквозь тучи луч, другой, радуга на небе вьётся, выгнулась  двойной дугой. Я не мог разбить палатку – чуть польёт, опять парит, чуть подсушит… вслед украдкой капля с неба вниз летит.

Кое-как, промежду дела, капель, сырости, жары, пыль дорожная осела, налетели комары. Я теперь недолго мешкал, дно на травке расстелил, вставил дуги, верх навешал, и откинулся без сил. Следом ливень вместе с градом, кратковременный, но страх улетучился с досадой – всё, они не при делах.

Где-то Чёрная клокочет, преодолевая путь. Вроде бы и дело к ночи, так и тянет отдохнуть. Но заливчик, там, где лодки, после дождичка ожил. Мы, допив остатки водки, ощутив избыток сил, кровососов презирая, вышли половить живца. Я блесну провёл по краю – щучка вышла к молодцам! Окуньки, плотвиц десяток – есть наживка для жерлиц… Наведя в душе порядок, лишь к рассвету спать легли.

Поутру опохмелились, в сети язи подошли, и туристы появились, их инструкторы вели. Две байдарки, два каяка плыли дальше, им вослед. Потеряли оба бака, как теперь варить обед? Проходили Гумарину на «отлично» брат с сестрой. Резко смазали картину мать с отцом плохой «игрой». А у нас уже жарёха, пригласили их поесть. Их инструктор, рыжий Лёха мне принёс благую весть, что мешок там отыскался – цел и даже невредим! Правда, он в селе остался. Пусть, подумал я. Бог с ним! Экипированы круто – есть жилеты, каски есть. Согласились и присесть. Через час ушли маршрутом.


Может показаться странным – собрались, мол, алкаши… Погребут и вновь в нирвану погружаются. Решить так примерно может всякий, кто в походах не бывал, тот, кто, где зимуют раки и не слыхивал. Привал, где планируем ночёвку после трудного пути, разрешает пить, на днёвках, если некуда идти. Выпиваем мы с устатку, говоря друг другу: «Будь!», чтобы дать себе разрядку. А в пути ни-ни – табу.

ВНИЗ ПО ЯНГОЗЁРКЕ.

О, какая это вещь – щука в сладком маринаде! Да и запеченный лещ так похмелье утром садит, что тебе армянский хаш, миска с таном, с хашламою – сухари, а не лаваш, трескаем вовсю с ухою.

Снасти снятые лежат, на воде каяк, байдарка… Путь далёкий ждёт ребят, так что, будет кстати чарка.

Устье Чёрной позади, вниз идём по Янгозёрке. Жаль, плечо ещё саднит, но Андрюха  смотрит зорко прямо в карту, вдаль глядит, и, на глаз проверив местность, на дорожку по пути ловит в качестве довеска крупных щук.

Погода – дрянь, мелкий дождь идёт за нами. Ни избушки – глухомань. Берег – кочки, реже – камни. В тучах скрылся горизонт, берега в лесах темнеют, после дождичка озон, как бельем с мороза, веет.

Мерные весла гребки, после них – водовороты. Вот и поворот реки, кости поразмять охота. Перекус – орехов горсть, чай из термоса, баранки и дорожные останки, и смородин спелых гроздь… Кончен пир и вновь весло, мерные гребки, протоки, редкие обрывки слов о погоды злобном роке. Вперемешку всё. Удар, треск катушки, посвист лески… Славный от природы дар – щучка в качестве довеска.

Домик, люд на берегу и знакомые байдарки. Машем им мы на бегу, и привет их ловим жаркий.


Жизнь походная не манна, что летит к тебе с небес. Есть раскладка. Для гурмана всё же место тоже есть. То, что в жизни повседневной нам с тобой привычно так, здесь вкуснее неизменно. Хоть во всём и простота. Весь набор килокалорий в крупах, что в основе каш, воду черпаем из «моря», мясо – с рыбы и шабаш.
 
Всё тут проще, без изысков, самый сложный здесь – лангет. Есть, конечно, доля риска. Если хочешь, дам рецепт: «Окуньков, что покрупнее, с ними несколько сорог…. Тех, которыми из лени чистить, ты бы пренебрег. После – внутренности, жабры, брюхо взрезав, удалить, листиков лавровых пару внутрь и малость посолить. Завернув в фольгу, на угли, где огня нет, только жар. Про готовность свистом пули  сразу всё расскажет пар – он из-под фольги стремится и клокочет громко «пыш-шь»! Четверть часа быстро длится –Налетай! Отведай fish!»

ОЗЕРО НИЖНИЙ МЯРАТ. ДНЁВКА.

Янгозёрка раздвоилась! Здесь Андрюха маху дал: справа – острова овал, слева – тростники как вилы, редкие вдали просветы. Мимо нас прошёл мотор, и, прислушавшись к совету, вновь гребём во весь опор. Приняв остров за искомый берег, в поисках реки, проскочили далеко мы, пробираясь напрямки.

Дело к вечеру, усталость, как всегда, взяла своё… Мы посовещались малость и остались на житьё в царстве Нижнего Мярата. В кронах сосен вековых таял день в лучах заката, ночь под уханье совы опускалась прямо в воду, удивительна светла – так и просится на фото. Мы закончили дела – сеть поставили в протоке, зарядили семь жерлиц на живца – в кустах осоки, у коряг и на мели.

Развели огонь в кострище, что осталось от других, и походные жилища возвели в местах глухих. Быстро приготовив ужин, обжигаясь, свежий чай пили из горячих кружек, радуясь, что в дивный край мы по случаю попали – по-другому шёл маршрут. Звучно так в воде плескались рыбы. Как их много тут!

Спиннинг свой нетерпеливо я достал… Бросок, другой и в проводке торопливой в сумерках тугой дугой в кулаке согнулся спиннинг – хваткой жёсткой, как зацеп, взялся очень сильный хищник на тройник на том конце.

И волна адреналина поднялась во мне как хмель, в голову ударив. Длинно тормоза звучала трель. Сердце гулкими толчками часто разгоняло кровь, подо мной качался камень, норовил комар на бровь приземлиться…. Но упорно, дав добыче слабину, я тащил, когда проворно потянула в глубину леску подлая рыбина! Но свободы ей не дав, выкинул на берег. Спину чуть не вывихнул, чудак.

Вместо отдыха – жарёха. Лучше свежей рыбы нет! После, поболтав немного, мы забылись в позднем сне.

Утро принесло приличный неожиданный улов – окунь в сеть попал отличный и на мелочь классный клёв. Зарядив живцом жерлицы, сняли с них улов ночной, щучек запекли на спицах, для ухи бульон двойной: мелочь в качестве основы – в нём и плавают кружки жира рыб, а не мясного – пригодились окушки.

Днём обследовали берег, натащив сухих коряг дня на два, по крайней мере. Холм на острове, овраг... Кое-где поели ягод – крупной шикши много там. Шли назад по-над оврагом, прямо по грибным местам. Но грибов, как ни искали, не нашли. К полудню тень серых туч легла на дали, дождь пошёл. Накрылся день!

И до вечера под тентом, в дыме тающем костра в разговорах, незаметно просидели мы. С утра после завтрака и сборов, тихих вод нарушив гладь, вместе с утренним уловом мы покинули Мярат.


ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ ОЗЕРО СЕЛЕЦКОЕ В ОЗЕРО ХИЗЬЯРВИ.

Выйдя в воды Ломнезёрки, миновали сеть проток. И неслись мы, словно с горки, силы каждый не берёг.
 
От цветов легла на воду ярко-жёлтая пыльца. Словно мель её разводы, не смешалась до конца.

Каменистый, твёрдый берег, лес, ковёр пушистый трав. Слышен посвист коростеля, что кричит, не зная страх. Стройных сосен ряд вначале, вслед за ним ряды берёз. Ветер ветви их качает. Куст орешника пророс возле берега сквозь камни, раскололись валуны... Красит их заката пламя, моет плеск речной волны.

Белых облаков громады катятся за горизонт, а командует парадом ветер. Смел стрекоз полёт, красочный венок кувшинок солнцу желтизной блестит, изумрудные глубины привлекательны на вид, манят в воду искупаться…. Держим мы высокий темп, чтобы к вечеру добраться до Хизъярви. Между тем, впереди высоким взгорьем правый берег, весь в лесах. Слева, расплескавшись морем, озеро. Всего коса отделяет нас. Селецким называется оно. Ниже, с разворотом резким, направляю в берег нос.

Перекус. Широ’ко море. Но Андрей идти решил. Потому, собравшись вскоре, мы пошли.  «Ты не спеши. Если туго, правь на берег» – мне сказал он.  «Ну, а там, сам гляди.  По крайней мере, соберем потом свой хлам»

Поначалу напугался – сильный ветер дул мне в борт. Помаленьку, правым галсом я выравнивал свой «бот». Потому что носом рыскал, ведь каяк, он - без руля. Ну, а где ещё без риска приключенье посулят?

Так и шли – я в авангарде, он – за мною по пятам. Следом ветер дул, в азарте гнал волну на нас, а нам было всё «по барабану» – брызги, ветер, волн валы. Словно мы по автобану мчались бешено. Вдали, острова у горизонта, лес на них, они плывут, словно спины мастодонтов, что навек остались тут.

Берег близко, он песчаный. Дальше – низкорослый лес. Чалимся, хватаем каны и – вперёд. Палит с небес солнце, жаром огорошив. И в лесу ни ветерка. Шикши миску и морошки мы набрали полный кан.

Вновь за вёсла, полным ходом двинулись. Ушла коса, берег с каменистым сводом, ветер грозный нам в глаза. Не пристать - сплошные камни, волны прут за валом вал, разбиваясь. Их игра мне не по нраву, но привал делать негде.  Сил последних поднабрался и вперёд, будто на велосипеде в гору вверх. За мной идёт, чуть отстав, Андрей с байдаркой. Рад он, страшно повезло – кто-то в качестве подарка бросил здесь одно весло.


ВХОД В ОЗЕРО ХИЗЬЯРВИ.

Выпал неба ломтик синий между туч. И как он мог? Чудеса! Рельефы линий размывает, будто смог, дождь, что к вечеру внезапно ветер за волной принёс. Валится он тихой сапой. Впереди открылся плёс – пляж песчаный волны моют, вверх к избушке путь ведёт, пять палаток за горою, рядом с ними тент. Народ сообща готовит ужин. Пять байдарок на воде, частью их носы на суше, так похожи на ладей.
 
Познакомились. От Сонго до Хизъярви шли пять дней. Здесь на днёвке, ставят донки, ловят щук и окуней. Из Москвы сперва в Паданы, а оттуда – до реки. Путь иной, они сказали, вкруговую, не с руки. На прощание в подарок дали фотоснимок нам вид из космоса, и пару карт других, с промером дна.



В путешествиях с Андреем каждый раз приходит мысль – ни черта я не умею, видно, не учила жизнь.

Любит он костёр огромный, но не пламя до небес. Чтоб походные хоромы грел, как следует, и лес. С этой целью сухостоя заготавливая вал, ни себе, ни мне покоя он ни разу не давал.

Брёвна мы на чурки пилим по длине, примерно, метр. После, все в поту и в мыле, мелкой стружки режем в центр. А затем путём обычным разжигается костёр – хворосту в лесу прилично, да к тому же есть топор.

Время наступает позже хитрость проявить свою – вмиг избавишься от дрожи, выстроив из дров нодью. Для нодьи и дождь не страшен, жар всегда пылает в ней, и к утру под зольной кашей углей пара есть на дне. В ливень, правда, в виде крыши сверху громоздим кору: где – пониже, где – повыше, закрывая так дыру.

С ним я, будто обезьяна, весь в стремленье перенять опыт, чтобы без изъянов применять его. Меня иногда он даже хвалит, мол, старался, есть успех. «Жаль, что не отлил медали!»  еле сдерживает смех.

Сам он от природы сдержан, в меру добр и терпелив. Говорит, что есть надежда не топтаться на мели, подниматься над собою, совершенствуя свой стиль. Так в Америке ковбоя ранчо делает. Постиг таинств я совсем немного, выжить кое-как смогу, но и с компасом дорогу не найду пока. Фигур высшей у туристов пробы – азимут с прочтеньем карт не постиг ещё. Особый нужен здесь, видать, талант.


ДНЁВКА НА ОЗЕРЕ ХИЗЬЯРВИ


Величава, безмятежна озера  Хизъярви гладь. Мы, её касаясь нежно, стали свой залив искать. Километра три прошли мы вдоль него и, наконец, выбор сделан. В глубь залива из байдарок тащим в лес вещи. Прямо возле тропки лагерь выставили свой. Дров – немерено. До сопки, кажется, подать рукой.

Где-то впереди, в реале – километрах в трех, разлом у земной коры. В журнале прочитали мы о нём. У маршрута главной целью был он. Хочется всегда нам загадки разгадать! Много тех, что не успели….

Невзирая на усталость и тяжёлый переход, на кисель, как оказалось, сил хватило. Без хлопот, но старательно и с чувством, с расстановкой, не спеша, мы готовим ужин вкусный – про кисель поёт душа. Сухостой горит на славу, дымом отдаёт листва. Мы еды, как на ораву, приготовим и – в отвал.

«В кан, что доверху наполнен ягодного ассорти, в жар набухших  альвеолей тонкой струйкою ввести разведённого  крахмала, размешать и дать остыть…»  Сколько пьём и всё нам мало! Столько радости в простых и доступных всем рецептах! Ужин вновь почти что цел…Так кисель привносит лепту в дня раскладку.

Между дел вечер поздний в разговорах весь прошёл. В дыму костра виделись моря и горы, города далёких стран… Вспоминался детских сказок и поверий жуткий страх, из статей печатных фразы о потерянных в горах, радиационном фоне, что в десятки раз сильней. сероводородной вони, как писали в них о ней.

Ночь спустилась к нам на крыльях, вечер надолго сменив. Небо облака закрыли, звезды с глаз долой смели. Ветер стих, глухая темень, только искры от костра ввысь летят и наши тени, двигаясь, привносят страх в ощущения безлюдья,
отдалённости, глуши, что так остро чуешь грудью, стуком сердца и души… Что сжимается внезапно, лишь услышишь странный звук, треск….  Ведь кажется, что лапой зверь тебя коснётся вдруг…

Что  таится, намечая только время для броска, и, конец свой представляя, Ты дрожишь – дрожит рука, вкрадчиво и с придыханьем говоришь, спиной дрожа. И приходит пониманье, что в природе ты чужак. То есть, можешь стать добычей для любого – будь то зверь или человек привычный к страхам леса.  Лишь теперь ты оценишь объективно – нужен ли такой поход и добавишь негатива к перечню других невзгод. И покажется, что слишком будет дорогим покой, если вдруг нагрянет мишка или кто-нибудь другой….

Мы, испытывая страхи, вслушиваясь в каждый треск, крики птиц, их крыльев взмахи, нервно пялились на лес. За полночь наговорились, и заснули мёртвым сном – будь что будет, Ваша милость, завтра мы в разлом пойдём!

ПОХОД В РАЗЛОМ. ЯГОДНЫЙ РАЙ.

Утром нам не до рыбалки – после завтрака, в поход, взяв оструганные палки, налегке народ бредёт. Лесом по тропе к верее, дальше – в гору меж камней. Там черника. За Андреем не поспеть, ему важней стало здесь набрать черники, невзирая на мошку, через плотный слой туники, чьи укусы так и жгут.

Он хитёр – в стакан сначала, а потом, попозже, в рот. Пот ручьём – так жарко стало в накомарнике. И вот ягоды полна тарелка, можно в рот теперь набрать, но нет силы. Из-за мелкой прихоти настрой терять.

Старший двинулся меж стенок из камней на выход, вниз. Впереди зелёной пеной стелется болото. Мыс, врезываясь краем в берег, дышит, мягкий как диван, весь в морошке! Не поверишь, будто это – глаз обман.

В три погибели согнувшись, собираем в рот и в кан. И кому разлом тот нужен? До разлома ль мужикам?

Поплелись со сладкой ношей через мыс домой, к огню, рассуждая, что хороший можно сделать конфитюр.

До разлома не дошли мы – за стеной сплошных болот, как мечта, недостижима сопка манит и зовёт…

У тропы, в местах прогретых вылезли боровики – хорошо в природе летом и в лесу, и у реки. Если нет в реке улова, лес прокормит прихожан – из грибов жарёха, клёвый на десерт кисель. Ужа отогнали – ишь, пройдоха, тоже вкусного хотел?

Опосля переполоха состоялся вынос тел на нагретый летним солнцем и пустой песчаный пляж…. Утром  переход на Сонго – продолжается вояж.



Что влечёт в поход из дома? Скажешь – перемена мест? Встречи с миром незнакомым неподдельный интерес? Надобность побыть в безлюдных и необжитых  местах, преодолевая трудность? Повседневность,  суета? Ритм,  где крутишься как  кролик… Где  со школы до седин всё в одной и той же роли выступаешь  ты один? То, как давит мегаполис, перемалывая люд, где ни медицинский полис, ни страховка не спасут?

Не скажу, я сам не знаю… Здесь, вдали, другая жизнь, и она нам, не ломаясь, вдруг подсказывает мысль, что глядеть на вещи проще нужно, в общем-то, друзья. Видеть травы, реки, рощи, ближе быть к земле…. И я с ней согласен.  И когда-то навсегда  сюда приду – по весне кормить сохатых, рыб водить в своём пруду, созерцать ростки на грядках, ароматы трав вдыхать… Жаль, что нет в душе порядка, да и сам не без греха.

 

ПЕРЕХОД ИЗ ОЗЕРА ХИЗЬЯРВИ В ОЗЕРО СОНГО.


Утром плановые сборы сильно осложняют быт, тут уж не до разговоров – как бы что-то не забыть. Мы пакуем в гермы вещи, дует каждый в свой баллон – если вдруг вода из трещин на плаву удержит он.

Наконец, осмотр закончен, «Отплывай!» – раздался крик. И гребу я, что есть мочи, на воде лишь пузыри. Штиль. И лист не шелохнётся. Только, глядя свысока, в озеро ныряет солнце, раздвигает облака, что, как паруса, повисли. Видимо, и в небе штиль…. Я себя ловлю на мысли каверзной на полпути:

«Для порогов мой каяк был совсем не приспособлен. Растерялся я, обмяк,  несся, испуская вопли… Не готовый помирать молодым (полста ж не старость!)  А поход - всего игра, где не ждёшь таких кошмаров. Где за несколько секунд
осознание приходит, что ты оказался тут не ко времени…. В походе у тебя другая цель – просто сплав, грибы, рыбалка, ягоды, уха, кисель. Всё без риска. Как-то жалко помирать за пятьдесят…. Потому совсем не стоит из себя героя строить! Поздно! Скажем так, нельзя!!! Потому что многим нужен ты, а также жизнь твоя. В качестве отца и мужа, свёкра, дедушки…».

В каяк через борт волна плеснула, окатила гроздью брызг… Я прижался к спинке стула и подумал:  – «Если риск совершенно не оправдан, если даже выбор есть, то и рисковать не надо – в пасть к удаву сдуру лезть! Причислять себя к героям, мол, мне всё здесь пополам, чёрт со мной, пущай зароют! Нет, ребята, проще вам отыскать других и с ними преодолевать порог, что на Лужме! На фиг имидж, хорошо хоть выплыть смог!»

Между тем, далёкий остров, вот он, здесь, передо мной. Близ камней, кривых и острых, мой каяк летит стрелой, направляясь на протоку, где шумит, бурлит волна. С разворотом резким, боком я вхожу в неё. Она, накатив по ходу гребень, разбивается о нос. Но в протоке ветер крепнет, вслед ещё одну принёс.

Так в борьбе с волной и ветром, я орудовал веслом понемногу, метр за метром, к берегу меня несло. Я, как мог, сопротивлялся силе ветра и волны, выбираясь правым галсом, принимал на борт валы. Наконец, сменился ветер, виден остров и проход в Сонго – можно об обеде помечтать, закинув в рот доппаёк – сухарь и сало, горсть орехов и конфет, что даёт эффект немалый как всегда.

Вдали просвет виден между островками. На одном, как часовой, высится огромный камень. Берега густой травой заросли, деревьев много, в разнобой – берёза, ель, по песку наверх дорога тянется. Мохнатый шмель мимо пролетел за взятком. Геликоптер-стрекоза, сев на пятнышко заплатки, на меня косит глаза. Возле зарослей подводных окна – манит глубина вниз зелёно-жёлтым сводом, стеблями своих лиан. Волшебство озёрной глади дождь прерывистый накрыл, вышивает серой гладью свой узор он всем в дары.

Перекус и вновь дорога за собою нас ведёт, растянулось длинно Сонго в нескончаемый проход.


ТУШЕЛИ. ДНЁВКА.
 
Для Андрея выбор места под стоянку – самоцель. Взглядом опытным окрестность, как жених свою мамзель, он оценит. Всё, что важно, здесь и свой имеет вес – чтобы полог не был влажным, сухостой - костру, а лес свеж, следами не загажен пребывания других, спуск к воде удобен, также - где костёр разжечь…. Ничьих он не слушает советов. Разве что, когда, устав, мне он поручает это. Лично спальные места подбирает, чтоб покрепче, поудобнее спалось, чтобы в сон упасть, как в вечность, чтобы утром не пришлось в поисках забытой вещи весь раскидывать рюкзак, чтобы избежать затрещин
за стоянку, где не так всё удобно и привычно, как до этого всегда. Так что, выбирая лично, он использует свой дар.

Чистоплотен, что так ценно. Даже фантик от конфет жжёт. Из полиэтилена сделал урну. Редкий след остаётся на стоянке, только пепел от костра, где горят пустые банки из пластмассы на ура.



После нескольких попыток выбор на Тушели пал, там, где волнами размыты берега. Ведёт тропа к обжитому всеми месту, берег чист и чист подход от воды к столу, навесом ели. Никаких забот с размещением палаток.

Над столом поставив тент, занялись костром. Порядок навели вокруг в момент. Всё пошло в костёр мгновенно. Как ни странно, много дров  – пилим брёвна, в метр полено, для нодьи и будь здоров!

Шум дождя перекрывает от порогов шум воды. Этот звук наш слух ласкает. Всё готово. Валит дым, жар костра ласкает каны, пьём с багульником чаи, сушим вещи, многогранный разговор ведём….

Вдали, затяжным дождём размытый леса лиственного вид, валунов, водой покрытых, россыпь между сколов плит. Выше тянется распадок. По нему, войдя в порог на последнем из каскадов, вниз летит реки поток. Череда валов стоячих, бочек ряд за ними вслед, в каждой остриём маячат валуны, и брода нет. Будто кипяток в стакане, возле них вода бурлит, серебрится пузырьками, смешиваясь, вдаль летит.

Невзирая на усталость, дождь, мошку и поздний час, мне удача улыбалась в виде щук и горбача. Несколько проводок утром принесли удачу мне, щука в килограмм. Недурно! Пара крупных окуней.

Дождь, идущий много суток, дал искомый результат – всю задействовал посуду под грибы Андрей и рад. Подосиновиков, белых, сыроежек и маслят он собрал ведро. Жульеном в ужин накормил ребят.

Я ловил живца отменно – земляного червяка, что вертелся неизменно, окунь брал наверняка. Вновь работали жерлицы, повышая щук улов… И светились наши лица, и не нужно было слов, что не зря пришли в Тушели – всё на славу удалось. Правда, едокам кисельным ягод вкусных не нашлось.


ВЫХОД В ОЗЕРО СЕЛЕЦКОЕ. БЕЗЫМЯННАЯ РЕЧКА. ЛУЖМА.

Выход время до обеда занял, вновь в Селецком мы, вновь Андрей за мною следом, вновь на горизонте мыс.

Ветер слаб, покой, и волны мирно катятся. Простор тёплым воздухом наполнен. Справа – острова бугор. Озеро полно коварства – даже лёгкий ветерок норовил в Нептуна царство нас низвергнуть, но не смог. Мы на всех парах промчались, сделав краткий перекус, к острову едва причалив, полные прилива чувств от красот, что перед нами открывались в этот день – вились волны бурунами, облаков ложилась тень на воду, скрывая солнце. Чтобы миг спустя оно, просочившись сквозь оконце, жаром согревало дно мелководья, где стеною стаи рыбьего малька, увлечённого игрою солнечных лучей слегка. Крики говорливых чаек, их стремительный полёт, видно, жертву выбирая, каждая подруг зовёт.

Впереди, за мысом, берег, окнами на плёс изба смотрит, приоткрыты двери –заходи, ночуй, рыбак. На пригорке, у забора рай черничный. Красота! В кружки собираем споро – под конец сбылась мечта.

Быстро разбиваем лагерь, ищем щепки для костра, разжигать нодью не стали – здесь мы только до утра. Подошёл поход к финалу, завтра в Лужму и раздел – я направлюсь на Паданы, потому как не у дел. А  Андрей, любитель карри, без меня продолжит сплав. У него на Лужме спарринг, как признание in love.

Здесь у нас последний ужин, где мы подведём итог, и впервые обнаружим, что разрыв меж нами лёг. Что есть разница во взглядах на походов наших цель, где пороги как награда, как рыбалка и кисель.

Не сторонник я экстрима, счастье мне и сплав простой. Здесь же под угрозу срыва я поставил всё. Иной точкой зрения Андрея я не удовлетворён, ведь маршрут, меня жалея, выбирать не хочет он.

Выпили. Поели молча окуньков и щук в фольге. Прогуляться вышли в рощу, что нас вывела к реке. Там торчат по краю палки, что остались от жерлиц…Захлестнул азарт рыбалки вновь меня. Устроив блиц, в заводи, под самым устьем, в полчаса поймал живцов… Может, в этом захолустье мы повысим свой улов?

Продираясь на байдарке через насыпь из песка, оставлял Андрей «подарки» из живцов у тростника и коряг таёжной речки.

Ночь пришла. Закапал дождь. Утро. Пусто, лишь осечки, живы все живцы. Ну, что ж, собрались для перехода, двинулись. Прощай, поход! Вот и Лужма быстро воды вниз меж берегов несёт. Дальше – каждый в одиночку выбирается домой. Здесь и я поставлю точку, здесь рассказ окончен мой.


На фотографии - закат на озере Нижний Мярат, 25 июля 2009 года


Рецензии