26 марта, воскресенье. День восьмой

Утром проснулась от чьих-то резких криков. Моментально села и увидела, что они разбудили не только меня: в углу палатки уже сидел Андрей и, вытянув шею, ожидал повторения звуков. «Что это может быть?» – шёпотом спросила я. «Не знаю… Наверное, птицы». Он снова улёгся. Я прислушалась: возле палатки явно кто-то был. Тихонько, чтобы не разбудить Татьяну, выбралась из спальника и вышагнула на волю. Неподалёку перепархивали бесшумные тени. Я затаилась, и птицы, осмелелев, снова раскричались. Их крики напоминали вороний грай и чей-то смех одновременно, причём смех очень агрессивный и саркастический (16). Я понаблюдала за ними ещё немного и вернулась досыпать.
Утром дежурил Женька. Он дал нам выспаться. К побудке всё было готово, даже стратегический план: двигаться прежним путем.
Двинулись в 9:15. Температура нулевая. Первую ходку я почти не заметила: она далась мне легко. Во время второй для экономии усилий пристроилась за Андреем. Он снимал верхний слой снега, наметённый влажной позёмкой, и я умудрялась скользить. Главное было – не отставать, чтобы между нами не успевало намести новый слой. Я, что называется, «села Андрюше на колесо» и испытывала тихие угрызения совести, видя, как он мучается от подлипа. Отставать не собиралась, но ему, по-видимому, надоело моё  пыхтение. Он сделал резкий рывок, и я безнадёжно отстала.
Во время третьей ходки лыжи пришлось снять: солнце разошлось не на шутку, и подлип нас просто умотал. Спасало наблюдение за необычным природным явлением: ветер скатывал снежные фигуры! Мы пропахивали снежную целину, а шквальный ветер подхватывал небольшие комочки снега, придавая им ускорение. Обгоняя друг друга, эти комочки стремительно вырастали в размерах и превращались в белые цилиндры. Цилиндры гнались за нами, с двух сторон обгоняли нас и, сомкнувшись, неслись впереди до тех пор,пока не рассыпались под собственной тяжестью. Ветер тут же подхватывал их фрагменты и всё начиналось заново. Этот процесс довольно долго забавлял нас.
На обед встали в 14:00. Чтобы ветер не унёс палатку, пришлось лепить снежную стену. Пока лепили, наигрались: вспомнили детство и ваяние снеговиков (17).  Детская сноровка очень пригодилась: стенку возвели, скатывая и подгоняя один к другому снежные шары. Потом забрались в палатку и усилили крепёж собственным весом.
В палатке хорошо: ветер слышен, но неощутим. Гудят примусы, бормочут «Клавы», а мы отдыхаем и набираемся сил. Сегодня у всех лучезарное настроение. Неустанно хохочем. Началось всё с Андрюши, который рассказал очередной анекдот «по случаю»: «Торгует грузин живой рыбой.
- Слушай, что это рыба твоя вверх брюхом плавает?
- Спит на спине.
- А почему она припахивает?
-  А ты себя во сне контролируешь?»
Во время обеда Татьяна попросила Володю что-то ей передать. «Не могу. Положение не позволяет: видишь, в обнимку с женщиной сижу! – кивнул он в сторону «Клавы».
Собираясь на «рекогносцировку», Андрей рассовывает по карманам бумагу, компас, очки... Я не выдержала:
- Очки-то тебе там зачем?
- Должен же я знать, как усваивается моя раскладка! (18)

... С «рекогносцировки» Юра с Женькой вернулись первыми. На входе в палатку их застал напористый Володин вопрос: «Что порешил Совет Старейшин?» Евгений, изобразив на лице соответствующую моменту и высказыванию торжественность, важно изрёк: «Все там будем!» Поднялся такой хохот, что Юра, намеревавшийся что-то добавить, долго не мог вставить ни слова, а когда, наконец, произнёс: «Мудёр, мудёр!» - палатка вообще завибрировала, грозясь сорваться с места.

... Евгений заметил, что я делаю очередные записи в дневнике, и попытался прозондировать почву:
- Татьяна, когда ты обнародуешь свои записи?
- Когда напишу, – ответила я, но он жаждал деятельности:
- А давайте сейчас посочиняем! Задаю рифму: «Уса – колбаса».
Ребята сходу начали склонять слова по падежам. Я добавила, и у нас получилось коллективное «Поэтическое упражнение для освоения правил падежного склонения, хором сочинённое на восьмые сутки пути, в воскресенье, 26 марта 1995 года, на подступах к перевалу Иган. Вот оно:
И.п. – В моём роте колбаса, а у ног течёт Уса (Я).
Р.п. – Не могу без колбасы даже у Большой Усы! (Женька).
Д.п. – Думалось мне на Усе о добавке к колбасе (Я).
В.п. – Я преодолел Усу, поглощая колбасу (Андрей).
Т.п. – Подавившись колбасой, снова встал перед Усой (Я).
П.п. – Молча шёл я по Усе, думая о колбасе... (Юра).

Шли сегодня до самой темноты: Корбут намеревался взять перевал с разгону, но взятие это затянулось на весь день. На очередном плато спешились возле тура, между камнями которого группы, идущие одним маршрутом, как правило, оставляют друг для друга записки. Хотели оставить и мы, да под рукой не оказалось ручки (19).
Обратила внимание, что лыжня впереди идущего Женьки окрасилась фиолетово-красными пятнами. «Что это?» – спросила я.
- Шикша, - ответил он и дал мне попробовать черного цвета ягоды. Я потом часто видела их на мшаных подушках. Почти безвкусные и жидкие, они хорошо утоляют жажду.

Продолжение: http://proza.ru/2018/10/31/197