Кусок мяса 24

Фёдор вдруг замолчал, по реакции девушек пытаясь понять, следует ли ему продолжать свой рассказ.

- Дальше! - почти скомандовала Матильда. - Рассказывайте все, как было!

- Я сам мало что помню, потому что почти сразу потерял сознание. Я даже не знаю, кто вынес меня из этого ада и как я снова оказался у наших... Но я никогда не забуду лица Александра, - каким увидел его в последнее мгновение. Автомобиль сбил Александра с ног, прямо в грязь, наехал на него и остановился, забуксовав. Колесом прямо на его голове, полностью вдавив её в грязь...

Машенька вздрогнула, пытаясь представив себе эту картину. Как банальны людские зверства в пересказе других людей! Проклятая война, сочиненная людьми! Машеньке почему-то всегда было стыдно за насильственную смерть, причинённую одним человеком другому, - как будто она сама, ей-богу, была соучастницей. Ей было стыдно, что она не могла прекратить этого зверства, размышляя, что Христос умер на кресте за всех одинаково. Он одинаково любил каждого человека. В каждом человеке Он ясно видел то, чем этот человек мог бы стать - и любил в нем это. А человек убивает человека, с верой, что совершает какое-то великое благое дело. Отбирая у человека шанс стать тем, кем он мог бы стать. Вынуждая Бога, у которого нет «запланированных» убийств, принять эту кровавую жертву. Наверное, Катерина была все-таки права, - не такая она уже, оказывается, несмышлёная зелень.

- Простите, Матильда, это все, - не стоит описывать всего, что происходит на войне, - не к чему это перед молодыми девушками. Я и так уже сказал слишком много. Я вообщем-то вовсе не за этим пришёл. Я обещал Александру позаботиться о вас, он был моим другом, спас мне жизнь, и, если между вами были обозначены какие-то обязательства по отношению друг к другу, то я готов...

- Не беспокойтесь, никаких обязательств между нами обозначено не было, - сказала Матильда грустно.

- Матильда Демьяновна, поверьте, на меня можно положиться...

- О, я вам верю, господин унтер-офицер, но, правда, ничего не нужно, живите своей жизнью! - вымученно улыбнулась Матильда.

Когда Фёдор, в большом смятении, ушёл, Машенька, затворив дверь, в большом волнении вернулась к Матильде. Лучше бы та дала волю чувствам, разрыдалась, застенала, - сделала бы что-то такое, что сняло бы с неё напряжение от услышанного. Но, к величайшему удивлению Машеньки, Матильда просто задула свечу и направилась к своей кровати, сказав, что уже поздно и пора спать. Она пребывала словно в каком-то оцепенении. Машенька приготовилась успокаивать и утешать подругу, - но этого не понадобилось.

И только уже глубокой ночью Машенька была разбужена странным шёпотом. Перепугавшись, девушка подскочила и поскорее зажгла лампу. Матильда сидела на своей кровати, облачённая в одну из своих шелковых кружевных сорочек, такая же иссиня-белая и блестящая, как шёлк, покрытая какой-то странной испариной. Её худые, даже костлявые - Машенька и не замечала, как сильно за последнее время похудела подруга, - руки, полусогнутые, вцепились узловатыми пальцами в матрац, да так сильно, что костяшки на них побелели. Матильда раскачивалась назад-вперёд, по её щекам потоком лились беззвучные слезы.

Машенька кинулась к подруге, пыталась её обнять, но та была отталкивающе ледяной, как мраморная статуя. Она не отвечала на объятия, вообще, казалось, не чувствовала, что кто-то прикасается к ней.

- Он рассказывал мне, - пробормотала Матильда, - что его мать всегда боялась, что он утонет... Ей это ещё цыганка нагадала до его рождения... И он пошёл в сухопутные войска! Глупо! Утонуть-то, оказывается, можно и в луже!

Матильда горько усмехнулась, а потом как будто пришла в себя и серьезно так сказала, поймав Машеньку своими чёрными глазами:

- Но, ты знаешь, Маша, наш брат-то большей частью врет... Я-то хорошо нашего брата цыгана знаю! Что-то мне говорит, что Александр жив, жив! Я все это время свечки за здравие ставила! Случись неладное, я обязательно бы это почувствовала, понимаешь?


Продолжить чтение  http://www.proza.ru/2018/11/01/1630