Длинное лето. Гл. 32 Жизненный опыт

В свой последний учебный год Вика вступила с определённым жизненным опытом. Её одноклассники — те, кто после десятилетки будут поступать в вуз, — после школы занимались с репетиторами, без этого в «серьёзные» вузы не попасть. В классе только и было разговоров — кто куда собирается поступать.
Названия институтов и академий, перед которыми, по Викиному разумению, полагалось благоговеть, произносились в фамильярно-небрежной манере: Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана именовали Бауманкой, Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова — Плешкой, а факультет журналистики МГУ — трепологическим факультетом, от слова "трепаться". Впрочем, на «трепологическом» абитуриентов ждал творческий конкурс, и Викиным одноклассникам, что называется, не светило.

Названия вузов внушали уважение — Московский банковский институт, Финансовый университет, Московский государственный университет информационных технологий радиотехники и электроники…
Викиным одноклассникам всё казалось решаемым, они обязательно поступят, кто же, если не они? И только Вика на вопрос о том, где она собирается учиться, молчала. Если расскажет, уж точно не поступит. Как все творческие личности, Вика была суеверна.

В художественной школе искусств она тоже училась последний год. Викины одноклассники все младше её на два года (в подготовительный класс принимают с восьми лет, Вика училась с десяти, два года подготовительный класс, пять лет основной), художку они окончат в пятнадцать, потом почти четыре года будут учиться в МАХИ (Московское академическое художественное училище) — и при поступлении в Академию (Московская государственная художественно-промышленная академия им. С.Г. Строганова) у них не будет проблем, с такой подготовкой.

А она, Вика? Она не может себе позволить художественное училище, потому что тогда академию она окончит в двадцать семь: по специальности живопись, графика, скульптура уровень подготовки «специалист» требует шести годов обучения, по специальности архитектура — на один год меньше. Сидеть на шее у родителей Вика не сможет, и без Академии она тоже — не сможет. Значит, поступать придётся сразу после школы, без специальной подготовки. В прошлом году Вика была в Академии на дне открытых дверей и теперь всё знает.

* * *
«Подразделение: Художественное стекло (кафедра, мастерские), место проведения: 2 этаж, правый переход.
Подразделение: Реставрация художественного металла (кафедра, 801 аудитория), место проведения: 8 этаж нового корпуса.
Подразделение: Монументально-декоративная скульптура (кафедра, мастерские), место проведения: 1 этаж главного корпуса, левое крыло.
Подразделение: Средовой дизайн (кафедра), место проведения: 2 этаж, левый переход» — читала Вика, и у неё останавливалось дыхание.

Она поступит. Она будет здесь учиться, и все эти мастерские, кафедры, переходы и коридоры, у которых есть крылья — правое и левое — всё это будет её, Викино, на долгие шесть лет.
— Альма-матер… — произнёс кто-то за спиной. Вика обернулась и встретилась с такими же как у неё, горящими глазами. Альма-матер. Мать-кормилица. Теперь она понимала, почему. Образование — духовное питание знаниями и мудростью.

Факультет она выбрала сразу: «Искусство реставрации». Ещё Вике очень хотелось «Дизайн», но нельзя учиться на двух факультетах сразу.
Кафедры имели магические названия, от которых невозможно оторваться: "Искусство графики", «Коммуникативный дизайн", «Академическая живопись", "Академическая скульптура", "Академический рисунок», "Основы архитектуры, композиции и графики", "Художественное стекло", «Художественный металл», "Реставрация монументально-декоративной живописи", "История и теория декоративного искусства и дизайна"…

Платное обучение стоило невозможно, невообразимо дорого, триста пятьдесят тысяч рублей в год, за шесть лет два миллиона сто тысяч, таких денег у отца нет, ей придётся поступать на бюджетное отделение. Интересно, сколько там мест? Вика вглядывалась в прыгающие перед глазами строчки, и сердце медленно падало.

Графика. Специалитет. Очная. Бюджетные места: 30 мест.
Дизайн. Бакалавриат. Очная. Бюджетные места: 55 мест.
Дизайн. Магиструтура. Бюджетные места: 45 мест.
Живопись. Специалитет. Очная. Бюджетные места: 15 мест.
Искусствоведение. Аспирантура. Очная. Бюждетные места: 7 мест.
Реставрация. Бакалавриат. Очная. Бюджетные места: 5 мест.
Реставрация. Магистратура. Очная. Бюджетные места: 30 мест.

Очно-заочное и заочное обучение предлагалось только по специальности «Теория и история искусств», бюджетных мест 10, стоимость обучения — 350 000 руб./год, как на всех факультетах.
Сердце провалилось в ледяную, обжигающую холодом бездну. И билось всё реже, и медленно холодело.
Огонь в глазах погас. Вика вздохнула и медленно пошла в главный корпус — через левое крыло коридора, через правый переход… который никогда не станет её, Викиным. Шла не разбирая дороги по длинным коридорам, а перед глазами стояли строчки: «Реставрация. Бакалавриат. Бюджетных мест 5. Стоимость обучения 350 000 руб./год».
Ей надо поступить, у них не хватит денег на шесть лет учёбы, это даже смешно, они платят за квартиру и за дачу, а мама получает очень мало, потому что работает неполный рабочий день и ухаживает за Марькой…

— Девушка! А вы куда идёте? Вы не заблудились? Вам какая кафедра нужна?
— Реставрации, — опомнилась Вика. И глупо спросила: — А я — где?
— В альма-матер, — улыбнулся профессор. — В вашей будущей вотчине. Это на восьмом этаже, пойдёмте, я как раз туда направляюсь. А вы, значит, будущий реставратор. Специальность уже выбрали, или ещё не определились?

С Викой так никогда не разговаривали — как с равной. Профессор улыбался ей так, словно был уверен, что она его будущая студентка. Будущая студентка!
— Прошу вас, — профессор распахнул перед Викой двери аудитории. Сидящие в зале (а это был именно зал!) будущие абитуриенты с любопытством на неё уставились. Профессор привёл, знакомая его, или дочка… Эта-то поступит. Тут и думать нечего.

Сердце вылетело из ледяной расщелины молодой сильной птицей и радостно забилось. Она поступит. Обязательно поступит. Нельзя — не поступить.

* * *
Абитуриентов, допущенных к экзаменам, ожидали испытания (так официально назывались представляемые в приёмную комиссию рисунки, этюды с натуры и композиции). Те, чей уровень художественной подготовки комиссия признавала достаточным, допускались к экзаменам — по рисунку, живописи и композиции. Письменный реферат на заданную тему и устный экзамен по истории искусств — это уже после.
По каждой художественной дисциплине даются два задания, на исполнение которых отводится несколько дней. Графика, эскизы, композиции… Поступить в Академию без спецподготовки нереально, даже если ты рисуешь так, как не рисует никто другой, как не рисовал никто ранее. Платное обучение нереально (триста пятьдесят тысяч в год, учиться пять или шесть лет).

Дома Вика заикнулась было о подготовительных курсах (занятия с ноября по май, в режиме экзаменов Академии Художеств), но Наталья Ивановна не хотела для дочери художнического будущего.
С выставками, которые не окупаются, потому что аренда галереи стоит баснословно дорого, а посетители, забредшие случайно — кто же ещё пойдёт на выставку никому не известной художницы, много вас таких, за билет заплатишь а смотреть не на что — посетители не спешат расставаться с деньгами…
С лаками и красками, которыми приходится дышать, постоянно, каждодневно.
С картинами, которые не скоро пишутся и не скоро продаются. С вечным безденежьем и неслабыми тратами (холсты, подрамники, краски, всё придётся покупать им с Остапом, от дочери не дождёшься, в Союзе художников зарплату не платят, членам только стаж идёт, на него хлеба не купишь, значит, так и будет сидеть на родительской шее…)

Наталья Ивановна ответила дочери, как всегда, в уклончивой манере: «Ну, не знаю… Курсы денег стоят, а помогут ли они — бабушка надвое сказала».
Остап промолчал. Выбрала профессию — сама в неё пробивайся, за ручку никто не поведёт.
И Вика решила — пробиваться. Стоили курсы восемь тысяч двести, денег взять неоткуда, школьные завтраки и обеды стоят копейки, на них много не сэкономишь. Значит, надо искать работу на полставки, после уроков. Она может разносить письма, может работать курьером, она согласна даже мыть полы в ближней парикмахерской. Впереди ещё год, она заработает.

На почту её не взяли: несовершеннолетняя, а там работа с материальными ценностями. В парикмахерской надо было мыть и подметать с утра до вечера, каждые два часа. А школа — как же?
Вика устроилась курьером. Ей даже нравилось, но курьерская доставка оценивалась смешно, половина денег уходила на оплату проезда, да и с уроками она не успевала и нахватала двоек. Наталья Ивановна имела с завучем неприятный разговор, и на этом Викина трудовая деятельность закончилась, а заработанные деньги родители потребовали вернуть.

— Пока ты живешь за наш счет, будешь слушаться, и никаких заработков! Ишь чего надумала, бисово отродье! Тебя дома не кормят, не одевают?! На одни краски сколько денег транжирим… Ты о чём думаешь? На второй год хочешь остаться? Второгодницей чтобы звали? — гремел Остап, красный от гнева и от стыда за дочь.
Что теперь учителя школьные подумают? Что девчонку работать заставили? Да они знать ни о чём не знали, пока мать в школу не вызвали, глаза ей не открыли — на доченьку ненаглядную, ей бы ума вложить в задние ворота. — Школу закончишь и делай что хочешь, а пока будет так, как велят родители!

…Постановки на экзамене придётся писать акварелью, с этим проблем не будет, акварель она знает, дед научил… Плохо, что он совсем забыл о ней, будто она, Вика, виновата, что мама не ладит с Марьей, что теперь они живут в Загорске, а к Ивану Андреевичу приезжают в гости… будто она виновата! Ну и пусть. В Академию Художеств она поступит, чего бы ей это ни стоило! Статус внучки именитого академика должен сработать.

Вика не знала — да и откуда она могла знать! — что дедов неоспоримый авторитет и его именитые друзья в Академии Художеств — были всего лишь утешением на старости лет. Что в Академии Мацковского почти не вспоминали, шутка ли, восемь лет как уволился, а незаменимых, как известно, нет. Что через месяц деда не станет.
Марья переживет мужа на полгода. Квартиру, которая принадлежала маминым родителям и которую Вика считала своей, Иван Андреевич приватизирует и переоформит на Марью, обидевшись на дочь «на всю железяку», как выразился Остап. После смерти Марьи все трое Пилипенко окажутся бомжами: наследники потребуют освободить квартиру, согласно решению районного суда.

«Согласно царскому указу, боярам выбили по глазу» — сказал тогда Остап. И уговорил хозяйку малогабаритки, где они ютились втроём в двух смежных комнатёнках, продать ему квартиру с выплатой в рассрочку (уговаривать Остап умел). Первый взнос составил две трети суммы, и хозяйка успокоилась: кто ж у неё купит эту малогабаритку со смежными комнатами, совмещёнными «удобствами», четырёхметровой узкой кухонькой и окнами на помойку?
Два года продать не могла, покупатели приходили, смотрели, уходили. А этих прижало, видать, вот и купили… Видать, свекруха невестку вытурила, ну и сыночка следом, коли ему жена дороже матери. Мас-кви-чи недоделанные.

«Недоделанные» оформили сделку нотариально, в договоре значилось, что квартира общей площадью 35 кв.м, жилая площадь 24 кв.м продана с рассрочкой платежей и в случае прекращения ежемесячных выплат подлежит отторжению и возврату прежнему владельцу. То есть, владелице. («Пусть живут, будут платить аккуратно, квартира ихняя будет, а нет — так вылетят пробкой, и деньги не отдам») — решила владелица.

Остапу повезло — успел взять кредит, предъявив в банке справку о зарплате. Зарплата была приличная, кредит тоже, и проблем с покупкой квартиры не возникло. Зато возникли проблемы со здоровьем — у Остапа не выдержало сердце. А кредит надо было возвращать, с процентами, а директор фирмы за постоянные больничные листы потребовал написать заявление «по собственному желанию», иначе уволит по статье «недоверие», а с такой записью в трудовой книжке Остапа возьмут разве что дворником.

Вика не знала. И с незнакомым ей волнением распахнула массивные двустворчатые двери Академии Художеств… На дне открытых дверей будущие абитуриенты писали на листочках вопросы и передавали в «президиум». Отвечали подробно и всем.
Вика узнала о том, что при работе с масляными красками потребуется регулярное вдыхание паров разбавителя, а при ручной росписи мелких фигурок нужно будет постоянно сидеть с согнутой спиной. Вика согласна была — и на разбавители, и на сколиоз.
На единственный заданный ею вопрос — возможно ли поступить в Академию сразу после окончания школы? — ответ был бескомпромиссным: из всех факультетов поступить без окончания Художественного училища и без специальной подготовки можно только на факультет архитектуры. Там не такой высокий ценз.
В архитектуре потребуется умение делать точные расчёты, а иногда и руководить строительными работами… Выпускники факультета архитектуры — инженеры-строители, там с третьего курса сплошная инженерия, Вике это не надо, она хочет стать художником, а художник-архитектор — это как врач-теоретик…

Выбора у неё нет. Вывешенные в вестибюле "Задания" для абитуриентов Вика читала с опустошенным сердцем. Рисунок (два задания), живопись (одно задание), композиция (одно задание). Гипсовая голова, карандаш, двенадцать часов; рисунок интерьера, карандаш, пятнадцать часов; композиция из заданных геометрических фигур…

Для специальности архитектура учитывается результат ЕГЕ по русскому языку и математике. Для специальностей — живопись, графика, скульптура, история и теория изобразительного искусства — ЕГЕ по русскому и истории. На предварительном допуске к экзамену абитуриенты пишут цветовые и колористические клаузуры* на чувство цвета, тона и цветовых отношений. Вика собиралась писать маслом (холст).

Клаузуры - это задание, направленное на подтверждение практических навыков студентов и на развитие творческого мышления. Результатом клаузуры является макет, набросок, эскиз — любая форма графического представления, демонстрирующая проектную идею в её полноте Кратковременная клаузура концентрирует творческую энергию студента, побуждая к творческой интенсивной работе фантазии. При первом знакомстве с темой надо «схватить» ее основную суть, выявить свое отношение к теме, определить в общих чертах архитектурный и композиционный замысел.

Архитектурная и проектная графика — не её конёк. Но придётся постараться. Вика удивит всех, напишет — подвесные дворы, у неё в запасе год, она над этим поработает…
Вика не знала, что зимой у отца случится инсульт.

Кредит они с Натальей возвращали вдвоём. В Академию Вика так и не поступила.

Окончание http://www.proza.ru/2018/10/31/111