У Вэй Чжен Дао главы с 51 по 60

               
                51
  Первые известные записанные буддийские тексты датируются около 80 г. до н. э. (год письменной фиксации Типитаки.Существует, правда не всеми поддерживаемое предположение, что язык пали, на котором была написана Типитака, отражает грамматические и фонетические нормы диалекта, на котором говорили в Магадхе, одном из мест пребывания Будды. Истории известно, что Учитель говорил на некоем «северном диалекте», который не сохранился. А вся более поздняя индийская буддийская литература писалась в основном на санскрите.
  Как утверждает традиция, сам Будда был против перевода его слов на санскрит - «язык Вед» для передачи только на нем, как это было традиционно принято. В те времена только владея санскритом и имея посвящение, человек мог ознакомится с Ведами, т.е. прикоснуться к знаниям. К тому же в ведической традиции язык рассматривался в перспективе ритуала, как часть ритуального действия. С ритуалом была связана как фонетика, так и грамматика санскрита, она разрабатывалась изначально жрецами для использования при устном ритуальном действии.
  Таких задач у учеников Будды не стояло, язык ими использовался для передачи сути учения как можно большему числу людей, суть же состояла в том числе в факте, что язык МЕШАЕТ проникновению в суть. Классический санскрит никогда не был разговорным языком народа, на нем говорили лишь высшие «классы»: брахманы и кшатрии, хотя его понимали и некоторые представители низших сословий. Будда говорил: «Пусть каждый изучает Дхарму на своем языке» в том числе чтобы отделить сказанное им от учения брахманов, выраженное только санскритом.
Последователи Будды переводили высказывания Учителя на различные диалекты, которые в то время передавались только изустно. Письменности тогда еще не существовало.

  Однако со временем несколько факторов заставили буддистов все же прийти именно к санскриту, как основному носителю. Быстрое развитие многочисленных ново индийских языков, которые не имели многих понятий используемых в Учении и необходимых для передачи смысла. Эти «живые разговорные языки» быстро изменялись и были нестабильны, что приводило к искажениям смыслов и мешало четкой передачи Учения.
    Изменение значения понятия было часто результатом непонимания слова. Появлялась ложная народная этимология. Многие древние слова переставали быть понятными, и истолкователи часто руководствовались догадками. 
«По-видимому, существующий ныне текст является результатом неоднократного переписывания и механического соединения разных редакций и вариантов этого памятника…Не исключено, что древние переписчики просто по ошибке вложили в уста Будды заявления оппонентов буддизма, тезисы которых опровергаются в другие частях сутры» -  комментарий уважаемого буддолога по поводу одной переводимой им сутры.

 Текст Алмазной сутры дошел до наших дней на санскрите. И все то время при переводах её на другие языки переводчики встречали довольно много проблем адекватного представления буддийской терминологии и описания состояний сознания. Многие феномены, о которых там упоминается вообще не имеют внешних признаков, и текст является лишь первым шагом для постижения сути.
   К тому же на западе многие буддологические исследования базировались лишь на филологическом анализе, в результате чего произошло однобокое линейное восприятие, так и зафиксировавшегося в умах большинства. Для желающих «прочесть» Алмазную Сутру можно посоветовать ознакомиться со всеми существующими переводами на всех доступных языках, может в этой многоголосицы удастся расслышать тишину сутры и получить ключ к практике.

  Помимо языка существует интуитивная способность различения феноменов жизни, превосходящая остротой и точностью восприятия логический разум, который использует язык.  Интуитивный ум - синтез сознания и подсознания, глубже чем рациональный может постичь явления, в том числе и тайну рождения формы, стадии творческого процесса и внутренние причины явлений. 
То, что может считаться странным и абсурдным для обычного разума, становится реальным и верным для разума, превзошедшего самого себя, вышедшего на сверхинтуитивный уровень. Когда самосознание достаточно разовьется и выйдет за пределы рациональной ментальности, тогда происходит подчинение интуитивному уму, который является средством перехода к еще более высшему принципу Знания. Это состояние и есть «праджня парамита» - основа и суть переводимой сутры.
  В йоге существует предписание: «Надо работать над собой, постоянно тренироваться, учиться, пополняя знания, оттачивать свой ум до безукоризненного состояния, тогда он сможет превзойти самого себя…» -  это и есть мудрость-праджня парамита.
Но привязываться к мысли об этой практике, и к её результатам ошибочно, это вредит так же сильно, как и отсутствие подобной работы.
Любая привязанность хоть ко «злу», хоть к «добру» и «правильности» в равной мере отдаляет от состояния чань. От состояния у вэй. От естественности пребывания в потоке жизни.


  Своеобразный дух чань, вероятно можно описать как определенную «прямоту». В других школах буддизма пробуждение - бодхи - представляется чем-то далеким, почти не достижимым. В Чань же всегда присутствует ощущение, что пробуждение - нечто вполне естественное, почти осязаемое: оно может произойти в любой момент. Если этого не происходит, то лишь потому, что все слишком просто. Та же прямота характеризует и методы обучения Чань, он указывает истину прямо и непосредственно, не отвлекаясь игрой в символы.
  Помогая решить проблемы, ум может найти какое-то временное решение, но это создает новые проблемы, и так продолжается до бесконечности. Все это проблемы существования. Инструмент, который мы используем - мышление, искусственный социальный инструмент не может быть использован для понимания чего-то живого.  Никогда не получается коснуться мышлением ничего живого. Вы ни на что не смотрите; вы не находитесь в контакте ни с чем живым до тех пор, пока используете мышление для постижения или переживания чего-либо.
Все, что вы переживаете, только накапливает инерцию - добавляет ей сил, вот и все. Мышление - не что-то таинственное, оно представляет собой то, что заложила в него культура, общество. С естественностью жизни это имеет мало общего.


   В конце февраля в храме расцветает персиковое дерево, растущее у окон кухни. Его ствол похож на танцующую стройную девушку, а светло-розовые цветы эффектно смотрятся на фоне стены цвета киновари и серой черепичной крыши. Посетители храма фотографируют это дерево, часто не уделяя внимания цветущим растениям, расположенным в других местах храма. И хотя вид цветущего персика действительно красив, но китайцев он привлекает своей символичностью - персик в китайской культуре выражает долголетие, и это один из главных символов бессмертия. А цветы персика являются символом «прекрасной женщины - невесты», весной, в дни свадеб, невестам раньше обязательно дарили ветки персикового дерева или картины с их изображением.

   В те же дни с противоположной стороны здания, в кухонном дворике, зацветает и яблоня, единственное дерево, растущее в центре небольшого квадратного двора вымощенного уличной плиткой, а сбоку, у стены еще живет незаметная ель, такая высокая, что ствол её похож просто на столб, ветки с хвоей начинаются только над крышей. К яблоне от ели у стены много лет была протянута веревка, на которой сушились кухонные полотенца, фартуки поваров, а иногда водоросли или тонко раскатанные листы тофу.
Если на веревке ничего не висело, то в её западню попадались высокорослые иностранцы, стремящиеся побыстрее попасть за стол с вкуснейшими блюдами, и не привыкшие что в этом месте двора растянута веревка. Когда была построена новая кухня веревку сняли, и дворик стал казаться в два раза шире.
Когда яблоня зацветала, её белые цветочки добавляли живописности к развевающимся на ветру тканям фартуков и полотенец, сушащихся на веревке. Крупные яблоки появляются в сентябре, и спокойно висят всю осень, тонкое дерево такой высоты, что человеку достать плоды не представляется возможным - залезть на его хрупкие длинные ветви никто не решался, да и подношения свежих фруктов в храме достаточно, так что кухонные яблоки доставались белкам и птицам.

   Всевозможные птицы жили в окружающем лесу и на территории монастыря. Иностранцы чаще всего видели сов, обитающих под крышей, и неспешно бродящих по округе сорок и фазанов. А музыкальные голоса дроздовых, богатые разнообразными мелодиями, доносились с утра до вечера из разных частей леса. Некоторые из них поют сидя весь день на любимой ветке, некоторые активно перелетая с дерева на дерево. То тут то там раздаются свистовые трели с последующим щебетанием и сочная, звонкая песня зяблика с характерным росчерком. В свой сезон хохочут вороны, прилетая на зиму, и потом исчезают.

  В марте зацветают пальмы, и вокруг гроздей их желтых цветов, похожих на мимозу, начинают суетится пчелы. По всему храму слышен равномерный пчелиный гул. В первые деньки апреля к нему прибавляется трещание сверчков, постукивание дятлов, кукование кукушек. Лесная жизнь достигает пика весенней кутерьмы. Заряжают дождики, так что птицам и насекомым подпевают ручейки, весело несущиеся по склонам, вплетаясь в многоголосие леса. А бесшумные бабочки и стрекозы как парящие на ветру цветочки создают воздушные букеты.
 А резвящихся белок бесшумными никак не назвать. Зверьки круглый год развлекают гостей и постояльцев храма, шныряя по деревьям, гоняясь друг за другом вокруг ствола и перепрыгивая по веткам, иногда забавно срываясь и падая. К тому же они постоянно шебуршатся в комнатах, в которые залазят через окна с крыш, и выносят из сумок иностранцев съестные припасы и мелкие сувениры.

   В залах с Буддами и Архатами белки тоже хозяйничают как дома, путешествуя по балкам и скульптурам, они с удовольствием лакомятся положенными на алтарь фруктами, таскают конфеты, пьют масло из широких масляных светильников, и выносят в зубах стеклянные подсвечники в которых уже догорели свечи. 
То ли они едят оттуда оставшийся ароматизированный воск, то ли им нужны сами подсвечники для каких-то строительных или развлекательных нужд, но за годы окружающий лес очевидно наполнился таким количеством трофеев, что если каким-то образом все подсвечники воссияют, то ночной лес озарится дневным светом.
- Будем надеяться этого не произойдет! -воскликнула послушница, - Надеюсь белки не научатся высекать искру, и мысль о сотнях и сотнях подсвечников, попрятанных в дуплах елей по всему лесу, вызывает лишь трогательные чувства умиления и улыбку, а не беспокойство о противопожарной безопасности, которой в лесном храме уделяют повышенное внимание.
               
                52
 В конце февраля в храме собралась прелюбопытнейшая компания иностранцев такой насыщенной смеси кровей и личных историй, что само по себе заслуживало бы отдельной книги.
 Полячка Моника уже несколько лет путешествовала по миру, проехала автостопом по всей России, жила в палатке на берегу Байкала и в лесах Сибири, хорошо говорила по-русски, обожала русский язык и культуру:
- Я не знаю почему так получалось, что самые важные люди, встретившиеся мне во многих странах, самые мудрые, многому меня научившие, были русскими. И вообще у меня такое ощущение словно я в прошлой жизни была русской. Вот и о храме я узнала от Пети, русского музыканта, живущего в Дали, с которым меня познакомил русский художник Паша, с которым я познакомилась в Куньмине. Я могу бесконечно рассказывать об удивительных людях из России, и тут в храме я опять говорю по-русски с Ольгой, и обучаю русскому языку израильтянина, недавно путешествовавшего по Казахстану и Киргизии, где как он сказал, все тоже говорят по-русски, и ему захотелось начать изучать этот красивый язык…
 Израильтянину было 25 лет, родился он в Израиле, его папа был из Бельгии, а мама из Ирана, но он говорил только на иврите и английском, и вот решил изучать русский. Возможно, лишь как причина чтобы проводить больше времени с Моникой.
30-летняя полячка Моника, с огромными зелеными глазами и пушистыми ресницами, изучала в храме ци гун.
- Я хочу научится тому, что потом смогу практиковать всю жизнь!
Она уже много лет занималась йогой, была стройной, хрупкой и невероятно жизнерадостной.
- Мир так прекрасен, полон замечательных людей, и осознавать себя частью этой удивительной жизни очень здорово. Я чувствую, что мы все суть одно, и что на самом деле нет нужды злиться, враждовать и мучить друг друга, а надо помогать.
  Моника с 13 лет была вегетарианка:
- Я перестала есть мясо не из-за каких-то религиозных или моральных мотивов, а просто заметила, что чувствовала себя плохо после мяса, сразу падало настроение, накатывала грусть. Мама сначала настаивала, чтобы я ела мясо, но постепенно перестала, она знала, что меня нельзя ничего заставить делать насильно, я с детства делала только то, что чувствовала полезным, добрым. С раннего возраста я была чувствительна к людям, к местам, к вещам, всегда ощущая благостность и зловредность, что помогало его избегать. А в храме У Вэй все так наполнено добром!  Так приятно находиться тут, я с первого дня как-то сама собой, хотя это не требуется от иностранцев, стала ходить на молебны, и утром и вечером, и в воскресение на молебен медицинскому Будде, где особенно чувствовала что-то удивительное.
  Она с первого же раза начала подпевать во время молебна, чем привела в восторг и недоумение услышавших это монахов и послушников.
- Я не знаю, как так получилось, просто само собой! - смеясь говорила Моника. - Словно через меня естественным образом полилась мелодия, ведь я была частью церемонии, полноправной частью происходящего. Это просто происходит, я не напираю своими желаниями на происходящую реальность, а сливаюсь с ней, и жизнь течет через меня своей естественностью.

   Естественность, необусловленность, это и есть у вэй. Похоже и индиец Дэвдут пребывал в подобном состоянии, высокий, бородатый 22-летний житель Мумбая, воспитывавшийся с детства в Лондонской школе-интернате, а потом закончивший университет в Кембридже, много лет не был в родном городе, и после храма собирался вернуться в Индию:
- Мне легко давалась учеба, влекли науки, особенно физика и химия, но я выбрал экономику, сразу после университета устроился на некоторое время на работу в Эмираты, чтобы заработать на путешествие, и затем поехал по Америке и Азии. А в Китай попал именно из-за храма, но не как большинство иностранцев чтобы изучать кунг фу, а мне хотелось пожить в настоящем монастыре перед возвращением домой. Успокоить сознание после долгого путешествия.
 В У Вэй сы Дэвдут проводил много времени с 22-летним французом Имраном, пакистанцем по папе. Оба высоких парня, под два метра роста, с модными бородками, походили на братьев, было видно, как им интересно друг с другом и что у них много общего. Это забавляло некоторых иностранцев, кто знал, что Индия и Пакистан не считались дружелюбными между собой, имели сильные политические и культурные разногласия.
Но молодые ребята оказались не обусловлены национальными предрассудками и свободно общались, воспринимая окружающее открыто и естественно. 
Они познакомились в Пекинском аэропорту, Дэвдут собирался лететь в Дали, в храм, а Имран ехал в Монголию, куда планировал уже давно, Китай его не интересовал, но услышав от индуса об удивительном У Вэй сы, решил рискнуть, переменив изначальные намерения.
И не пожалел ни секунды, радуясь, что доверился новому другу:
 – Я уже давно искал некий баланс жизни одновременно как бы в социуме и вне его, и никак не мог найти. Я даже начала думал, что такое в принципе невозможно, но в храме у меня сразу получилось гармонично вписаться в среду, при этом оставаясь самим по себе, и я решил потом попробовать жить так же в Париже, увидев, что это очень даже возможно.
 Он всей душой благодарил Дэвдута за информацию о храме, о таком уникальном месте.
 Дэвдут, как Моника, сразу стал ходить на молебны:
- Меня вдруг потянуло присоединиться, я так и сделал.
 Он давно занимался медитациями, и с израильтянином Яном они нашли общий язык по этой теме, тот как раз читал книгу по разным способом практики, увиденную на полке в храмовой классной комнате. Ян уже несколько месяцев делал медитацию которой обучился в Бирме, однако она давалась ему очень тяжело, и он хотел говорить об этом со всеми, кто хоть что-то мог рассказать, узнавая разные другие способы и отличия между медитациями.

- Я вообще-то уже 9 лет работаю над собственным развитием, правда из этого надо вычесть 3 года армии, где было так невыносимо находится, что практиковать состояние здесь и сейчас оказывалось невозможно. Хотелось впасть в коматоз и представлять, что это все происходит не на самом деле. Физически и морально было очень сложно, только выполняя все автоматически, как робот, можно было выносить армейскую жизнь. Но потом я снова начал заниматься практиками, и вот в храм приехал тоже отчасти из-за этого. Я уже приезжал в декабре, но тогда был большой фестиваль, много народу, и я решил вернуться позже, тем более, что в тот первый раз я имел другие планы, хотел попутешествовать по региону, но утром, узнав, что несколько израильтян из гестхауса собираются в У Вэй сы, я поехал с ними.
В Израиле этот храм известен как кунг фу школа, а меня это не очень интересовало, так что в первый раз я поехал за компанию, но в душе досадовал, что придется проводить время в большой компании израильтян занимаясь кунг фу. Однако все сложилось совсем по-другому, в декабре мы не остались из-за фестиваля, и я, как и хотел поехал в Лицзян и Шангрилу. А вот теперь добрался сюда один, и провожу время в удивительной компании с полячкой, индусом, французом, украинкой и китаянкой, занимаясь тай цзи и говоря о медитациях.

  - Вообще то о медитациях не имеет смысла много говорить, стоит просто делать, а не рассуждать, узнавая и сравнивая все новые и новые способы… - вступила в беседу послушница. - Вот, например, прямо сейчас! Ты знаешь, что, болтая о медитации, о практики здесь-сейчас, о здоровом теле, о потоках энергии, ты сидишь, положив нога на ногу?
 - Ну не знал, это привычка, так все сидят, а что? я привык - ответил, удивившись неожиданному повороту беседы Ян.
- А жизнь в состоянии здесь-сейчас это жизнь не по привычки. Начни удерживать внимание на том, что происходит с телом, ведь тело всегда находится в настоящем, в здесь и сейчас, и замечай, что, когда мысли витают в рассуждениях о медитации, тело находится в нездоровом положении скрюченного позвоночника, не говоря о многих других недостатках этой позы.

В храмах, в помещениях с сутрами, с изображениями Будд, и тем более рядом с шифу, знающие не сидят нога на ногу.
Для простоты это объясняется уважением. 
Уважение кроется в том, что человек показывает, что он не механичен, а осознан, адекватен, старается соответствовать месту и ситуации.
По сидящему нога на ногу видно, что он действует машинально, сидит по привычке, не отдавая себе отчета где в данный момент находится и что происходит с его телом, не чувствует его. Так что он неуважителен не к шифу и Будде (статуе все равно), а выказывает неуважение себе самому, своему телу. 
    Ведь в такой позе невозможно держать позвоночник ровно, он перекашивается, каналы к органам пережимаются. Тем, кто занимается всякими энергетическими практиками, в том числе тай язи и ци гун, особенно ощутимо как энергетические потоки перекрываются, висящая нога перестает быть «заземленной», нарушается баланс, и происходит много негативных для функционирования тела вещей, которые за годы накапливаются и сильно вредят здоровью. Да и настроению, и общему восприятию мира.

 Услышав это Моника воскликнула:
- О, а я уже много лет так не сижу, я отучилась от этого и рада!
 - Вот и доказательство, - смеясь воскликнула послушница - отучиться от этой привычки не трудно, за несколько дней наблюдений за собой можно. Одной недели точно хватит, зато потом всегда будешь в таком хорошем настроении как Моника! Смотри, она светится!
Пытающийся практиковать уже более 9 лет разные сложные ментальные и физические упражнения израильтянин был ошарашен, он сразу понял, что такая простая практика -  ключ ко всему, она сразу ведет ко многим положительным результатам, а главное помогает сохранять ощущение здесь-сейчас, к чему он безуспешно стремился многие годы. 

Индиец Дэвдут, слушающий беседу, улыбался в бороду и кивал.
Оказалось, он вырос в храме, его дедушка был Гуру, настоятель небольшого ашрама - индуистского храма, и, хотя религиозным Дэвдут стал уже живя в Англии, с детства был окружен практикующими церемонии и медитации:
- Попав в храм У Вэй я сразу почувствовал, что попал домой, и не только потому, что на входе стоят почти такие же воины-охранники, изображения которых у нас можно встретить повсюду, но атмосфера, ощущение мне оказались очень родными. Мой дедушка умер, когда я был мальчиком, и у меня к сожалению, нет возможности поговорить с ним на интересующие меня важные темы, так что я уже какое-то время находился в поиски своего Гуру. И вот увидев Мастера храма У Вэй сы я тут же почувствовал, что это ОН.

- А почему ты в Индии не искал себе Гуру? - спросила Моника, - Ведь ты жил в ашраме, у тебя религиозная семья, наверное, там найти было легче?
 - Я не хотел привязываться к нашей религиозной традиции, хотел найти «интернациональную мудрость», - рассмешив полячку и украинку, ответил индус, и продолжил рассказ.
- И вот я решил начать учить китайский язык и приехать сюда в следующем году, побыть подольше и иметь возможность проводить время с шифу и поговорить с ним. Я чувствую, что очень многому могу тут научиться. Что это МОЙ Мастер! И еще мне очень нравится, что у него отличное чувство юмора. Это видно в его глазах, в его лице, и в том, как он реагирует, я наблюдал за ним, я видел, как он открыт и непосредственен.

    В день отъезда Дэвдут хотел попрощаться с шифу, но не знал, когда и как это лучше сделать, он волновался сможет ли так организовать чтобы была свободна послушница, говорящая по-китайски и английски, а главное, чтобы шифу не был занят.  Все получилось само собой.
   Настоятель очевидно знал, что индус хочет попрощаться лично, хотя это делали далеко не все иностранцы, и после обеда стоял во дворике храма, словно ожидая молодого человека.
Дэвдут, держа руки сложенными у груди, сказал, что очень благодарен за возможность пожить в храме и попросил разрешения дотронуться до ног Учителя, что тут же сделал.
   Шифу тепло улыбаясь погладил по голове наклонившегося росляка, благословив его. Дэвдут выпрямился с полными от слеза глазами и сказал, что приедет обязательно, чтобы практиковать медитацию.
Настоятель качнул в одобрении головой и сказал, что много сот лет назад тот уже был учеником шифу, индус оживленно закивал:
 - И вот теперь снова я Ваш Ученик! И приеду практиковать медитацию!
Настоятель широко улыбнулся и продолжил уже серьезно:
 - Самое главное в медитации следить за чистотой сознания и направить внимание на слушание своего дыхание.
 Индус стоял в благоговении и не мог двинуться с места, шифу, открыв ладони чуть вытянув вперед руки сказал: «Ну. Иди!»
 И Дэвдут, словно его притянуло, вытянул вперед руки, и сделав несколько шагов, двумя ладонями обхватил ладони шифу и с восторгом потряс их. А потом поклонившись смущенно убежал в комнату.
  - Я до сих пор нахожусь в состоянии шока, не могу придти в себя, - рассказал он через пол часа присоединившись к болтающим во дворике иностранцам. - Это было что-то невероятное. Я пожал Ему руки и меня словно перевернуло всего. Не знаю, что это было, я впервые такое ощущал! 
Индус не мог успокоиться, его трясло.
- А еще мне немного стыдно что у меня были ледяные руки, я ведь тогда только что мыл посуду под холодной водой, и пальцы еще не успели согреться, а у шифу руки оказались невероятно теплые! Такие теплые, такие удивительные.

                53
 - Если будешь заниматься тай цзи, и у тебя руки всегда будут теплыми! - сказала Оля.
 - Да? Как интересно! Я тут узнаю столько всего! - вступила в разговор израильтянка Авитал, - Я уже почти 7 месяцев я езжу по Азии, стараясь расспрашивать послушников и монахов в разных монастырях, мне интересно узнать о буддизме, но никто ничего толком не может рассказать. Я сильно расстраивалась, мое путешествие подходит к концу, а я так ничего не узнала о буддизме, хотя проехала много буддийских стран. И вот наконец в У Вэй сы я начинаю проникать в суть этой религии и практик.
   Я сама религиозна, мои родители ортодоксально религиозны, но хотя я и читаю ежедневно молитвы, сохраняю шабат, выполняю многие религиозные действия, но все же стараюсь воспринимать мир не только по выученным с детства догматам, а узнавать его как можно шире. В религиях мне не нравилось, что, заставляя следовать за ритуалами и предписаниями, иногда оказывается, что это вредит окружающим.  И мне всегда казалось, что буддизм не такой, но в чем его суть я не могла понять, и вот наконец тут в храме я многое узнала, и что самое удивительное - на личном опыте, сама увидела, как можно взаимодействовать с окружающими людьми из разных культурных и религиозных миров никого не задевая, делая вместе то, что надо в данный момент. На тренировке, за едой, во время мытья посуды, все гармонично вплетаются в жизнь храма. Я обязательно расскажу о своих впечатлениях родителям, думаю, им будет интересно впервые узнать о чань буддизме!

А у израильтянки Лилы родители были приверженцами дзэн буддизма, но она уточнила, что они говорили на эти темы лишь между собой, особо не посвящая в это дочь, давая возможность ей самой придти к своим верованиям и практикам.   
  Лила была невыразимо рада узнать, что У Вэй сы - это храм чань. Она сказала, что с детства слышала притчи про дзэн мастеров, и когда из Китая написала родителям, что собирается провести неделю в кунг фу храме, её папа ответил: «Хорошо. Это тоже, наверное, интересно. Но может когда-нибудь потом ты проведешь время и в дзэн монастыре».   
Какого же было удивление Лилы, когда она обнаружила, что как раз туда и попала, даже не зная об этом.

22-летняя Лила, как и все приезжающие в храм израильтяне, путешествовала в рамках своего постармейского года:
- Я планировала просто посмотреть разные страны, потусоваться. Но после того, как провела неделю во Франции, в медитационным центре, где прошла интенсивные практики, что-то поменялось в сознании, словно что-то открылось, и теперь поездка по Азии, и особенно по Китаю, оказывается невероятно удивительной, поражающей.
  А попадание в дзэн храм - вершина моего путешествия! В У Вэй сы со мной постоянно происходят очень важные внутренние события, например присоединившись к воскресному молебну в холле Будды Медицины я постаралась сконцентрироваться на своем сознании, как советовала «памятка о храмовых церемониях», и обнаружила, что мысли постоянно блуждают, но периодические удары в гонг возвращали обратно к наблюдениям, так я впервые явно увидела, насколько быстро теряется концентрация, и мысли улетают во все стороны. Но благодаря тому, что я внимательно запомнила совет и старалась ему следовать пришло понимание значения фразы быть Здесь и Сейчас.

Эта «Памятка о храмовых церемониях» о которой упоминала Лила, была как раз составлена за несколько дней до её приезда. Одна из китайских послушниц попросила написать небольшой текст на английском языке для иностранцев, которые интересовались храмовыми церемониями, её английского было недостаточно чтобы объяснить какие мероприятия проходят в храме:
    «Дорогие друзья! Если у вас есть интерес и желание принять участие в храмовых молебнах и церемониях, то добро пожаловать!
  Каждый день утром в 6:00 и вечером в 7:00, в основном холле Будды Шакьямуни проходят молебны почитания и благодарности Буддам и Бодхисаттвам, и благословление всех живых существ.
 Каждое воскресение, в холле Будды Медицины, проводится молебен о здоровье и благополучии людей, животных, птиц, рыб и всех живых существ.  Церемония начинается в 9:00 и с небольшими перерывами продолжается до обеда, а затем с 13:30 примерно до 15:30, так же с небольшим перерывом.
  Каждое полнолуние и новолуние (1 и 15 день лунного месяца), проходят молебны благословления, в которых принимает участие Мастер храма У Вэй. Церемонии начинаются в 11:00 в главном холле Будды Шакьямуни.   
   Так же по лунному календарю в течении год проходят буддийские фестивали, в эти дни проводятся разнообразные молебны и церемонии. (Например, День Рождения Будды, день Его ухода в монахи, день Просветления, и т.д.) Почти все они так же начинаются в 11:00 в главном холле.
  Принимая участия в церемониях, пожалуйста, делайте то же что и другие участники рядом с вами. Внутри зала мужчины стоят с правой стороны, а женщины - с левой.
Пожалуйста, не надевайте босоножки с открытыми пальцами и пятками, и одежду с оголенными плечами.
И на последок один совет: во время молебна не глазейте по сторонам, разглядывая людей и статуи, а слушайте звуки мантр и старайтесь сконцентрироваться на своем сознании, успокаивая его.            
                А   Ми Туо Фо
                Фо по-китайски значит Будда
               
  Китайский иероглиф ФО «Будда» состоит из двух частей: краткой формы иероглифа «Человек, и иероглифа ФУ означающего отрицание, в буквальном восприятии Будда = «не человек». На санскрите понятие buddha (там нет заглавных букв) значит проснуться, пробудится, просветлиться, указывая на действие, которое приводит к становлению Буддой. В китайском же определении ФО - можно сказать показатель, отмечающий, что Будда уже не является человеком в привычном понимании этого слова, вышедший из всех социальных слоев.

 Будда — это персонификация абсолютного бытия и абсолютного знания, Будда непознаваем ни посредством утверждения, ни посредством отрицания, и не определяем в названиях и понятиях.
  Но повседневная жизнь людей соткана словами, и сознание, обусловленное концепциями, составлено из слов, и раз пока так, то стоит обращать внимание на некоторые из них. И на язык в целом.
  Будда Гаутама говорил на некоем северном индийском диалекте Магадхи-пракрит, язык восточной группы индоарийских языков. Но на этом языке не сохранились его учения. Магадхи-пракрит в наше время исчез, трансформировавшись развился в бенгальский язык на севере, в ассамский язык на северо-востоке и в язык ория на юге. Некоторые европейские лингвисты считали, что язык пали похож на диалект, на котором говорил Будда, но впоследствии выяснилось, что это не совсем так.

 Исследователи утверждают, что раз Сиддхартха был из знатного рода, то точно владел и санскритом - языком браминов. Но для того, чтобы его понимали многие, он часто использовал разговорный диалект, который называют смешанным (гибридным) санскритом, впитавшим в себя элементы и формы языков пракритов - среднеиндийские индоарийские языки.      
  Древним индийцам было присуще творческое отношение к слову. Оно проявлялось двояко: с одной стороны, к определенному слову пристраивались длинные синонимические ряды, придумывались изощренные слова для обозначения простейших понятий. С другой стороны, в Индии хорошо понимали знаковую природу слова, осознавали огромные потенциальные возможности формально одного и того же слова для выражения самых различных понятий; знали, что значение слова в большой степени определяется целой системой, в состав которой входит данное слово.
Как описывал это один исследователь: «Для удобства языка не всегда нужно, чтобы слова обладали точным смыслом. Неясность так же может оказать услугу, она как форма с пустой сердцевиной: каждый может её заполнить по своему желанию…»

Но вообще не всегда надо знать перевод мантр и сутр чтобы они «начинали работать». 
Израильтянин Дан приехал в храм с зубной болью, а в первый же день заметил, что во время молебна, звуки которого были слышны и на улице, и в его комнате, боль проходила.
 - Я сначала подумал, что это просто совпадение, но в храме шел фестиваль «10 000 Будд» и молебны проводились с утра до вечера почти каждый час, так что у меня была возможность совершенно точно отметить, что стоило начаться звукам песнопений, боль тут же прекращалась, а как только затихал колокольчик, ознаменовывающий окончание церемонии, боль возвращалась вновь.
   Молодой израильтянин давался диву, по приезду жалуясь, что не может спать ночами, мучаясь от боли, он был безмерно рад что попал в У Вэй сы во время фестиваля и поучил возможность отдыхать от навязчивой боли, которая мешала ему все путешествие.
 - Я вспомнил как видел программу по каналу «Дискавери», где ученые измеряли какие-то тепловые волны, исходящие от людей во время выполнения тайцзи, йоги, и во время участия в молебнах в храмах разных религий. Я тогда не придал этому значения, подумал, что ерунда какая-то, а теперь сам вот могу убедиться - во время тренировки и молебнов боль прекращается! Я бы сказал - прекращается чудесным образом, но видимо те волны, которые выявляли на приборах физики, не просто существуют, а являются лечебными! Так что это никакие не чудеса!
- Да, одна из основных задач упражнений тай цзи, и тем более молебнов - это успокоение сознания, а вместе с ним успокаивается и тело, и конечно расслабляется, и естественно снимаются спазмы и всякие зажимы, вот и проходит боль! - объяснила послушница, которая обычно не рассказывала иностранным гостям о чудесах исцеления, потому что знала, что такую информацию принимают только испытавшие это на себе, а им и рассказывать не надо.

Но раз поднялась эта тема она, следуя естественному ходу событий, продолжила рассказ:
- В храме, а особенно в залах где проходят церемонии, и уж тем более вокруг шифу, создаются поля с особой вибрацией, я не знаю, как это по-научному объяснить, но здесь немного другая атмосфера, энергетическая среда. Которая в том числе создается благодаря постоянным произнесением мантр, ведь звук — это вибрация, и потому не важно, что не понятен смысл мантры, звучание определенного набора звуков постепенно изменяет вибрацию окружающего пространства. В том числе поэтому почти во всех церквах, храмах, местах молебнов, чувствительный человек ощущает спокойствие. И я не знаю про другие религии, думаю, что там тоже каждый звук каждого инструмента сопровождающего церемонии не случаен, имеет вибрационное значение, а некоторые и напрямую физиологическое, например, ритмичные удары в «деревянную рыбу» задают сердечный ритм.
   В начале церемонии он немного убыстренный, потому что люди собирались на молебен, быстро поднимались по лестнице в зал, надевали мантии, широко и высоко задирая руки, торопились занять места, кто-то может даже бежал опаздывая, и ритм соответствует их состоянию на тот момент, но потом он замедляется, помогая сердечным мышцам присутствующих успокоиться, и до молебна чувствующий усталость человек ощущает, что усталость проходит.
   Иностранцы бывало спрашивают, о чем говорится во время церемонии, и невероятно удивляются узнав, что большинство присутствующих на молебне китайцев сами не знают. Многие места, на слух иностранца звучащие по-китайски, лишь фонетическая транскрипция текста на санскрите и пали.
Ведь задача церемонии не дать пищу для ума и пополнения базы фактов, а создать исцеляющее поле спокойствия.
                54
 Иногда путешествующие по Азии иностранцы возят с собой небольшие сувениры, чтобы раздавать деревенской детворе и помогшим им в пути местным жителям. В храм часто ребята, которые уже гостили в У Вэй сы и приехали снова, привозят уникальные подарки специально для шифу.
  Финская певица Тулле подарила Мастеру маленький прозрачный камушек, похожий на кварц, который она нашла в тропических лесах Бразилии, сказав, что камушек уникальный, что она возила его с собой несколько лет по многим странам как талисман, и вот теперь с радостью дарит Учителю, потому что чувствует, что это идеальное место, но она не может остаться там сама, и пусть хотя бы там навсегда будет её талисман.

  Француженка Симон привезла Мастеру из Лаоса скульптурку странствующего монаха, рассказав, что поехала в Лаос после недельного пребывания в У Вэй сы, в её планах было дальнейшее путешествие по Юго-восточной Азии, но храм в горах Цаншань так её поразил, что побыв в Лаосе всего несколько дней, увидев эту скульптурку в магазине, она поняла что должна вернуться в храм У Вэй, и провести там все время отпуска, вместо поездки по туристическим местам.

 Русская девушка Мила уезжая из храма подарила Мастеру магнитик с репродукцией картины Рериха. Холодильника у шифу нет, и магнитик наклеили на жестяную коробку с чаем. Таинственно сине-голубая картинка на магнитике один в один подошла по размеру на крышку коробки золотого цвета, от чего коробка приобрела мистический вид и привлекала взгляд сидящих за чайным столом китайских гостей, никогда ранее не видевших волшебных картин Николая Рериха.

  Украинка Лена на новый год преподнесла настоятелю мягкую куклу, сшитую своими руками. Это была довольно крупная игрушка в цветном лоскутном платье, с лохматыми льняными волосами, и без лица.  Шифу ничуть не смущаясь принял неожиданный подарок во время праздничного ужина, и немного рассмотрев куклу, показал её всем собравшимся, потрясая ею в воздухе изображая как она танцует.
Гости рассмеялись не в силах сдержать умиление, иностранцы поразились непосредственностью настоятеля, и долго еще обсуждали как почтителен и прост настоятель буддийского храма, искренне от души принимая на их взгляд неподобающий подарок - нелепую матерчатую куклу.

    Музыкант Петр, идя снова в У Вэй сы чтобы показать это место друзьям, сорвал с растущего на своем дворе дерева два самых больших спелых граната, принес их шифу, сказав что хотел поделиться с храмом лучшими плодами.
Гранаты тут же порезали и предложили сидящим в гостиной за чайным столом, китайцы ели и удивлялись говорящему по-китайски бородатому русоволосому парню, но еще больше тому с каким уважением к настоятелю, вытянув вперед обе руки, поклонившись, иностранец преподнес «лучшие плоды своего урожая».

  Так же свой плод подарил настоятелю и американец, привезя написанную книгу о жизни в Китае, где упоминается и храм, и шифу, и есть цветная фотография с его изображением.
  А француз Мартин сделал подарок не Мастеру, а дереву.
Древней сосне перед главными воротами храма Мартин подарил кусок коры дерева, растущего у него рядом с домом на юге Франции. Он рассказал, что там у него есть любимое дерево, и уезжая в путешествие он взял с собой несколько кусочков коры, чтобы его дерево путешествовало с ним вместе.
27-летней Мартин был физиком-ядерщиком, работающим на оборонном предприятии:
- Когда я вдруг понял, что моя работа не просто не приносит людям счастья, а направлена на уничтожение жизни, я не смог больше оставаться в лаборатории, уволился и решил поехать на год в путешествие, чтобы подумать, как изменить свою жизнь. Мне было легко расстаться с работой, но расстаться с деревом у дома не так просто, я ощущал какую-то связь с ним, и решил взять с собой несколько кусочков его коры. Путешествуя по Байкалу, я познакомился с христианским отшельником, живущим в маленькой избушке, и пробыл с ним неделю, с утра до вечера читая молитвы на английском и русском языках и беседуя.
     Я не религиозный человек, раньше верящий только в науку, но за время, проведенное в Сибирской глуши, в полном покое, я сильно изменился, и теперь могу по-другому воспринимать храмовую жизнь, раньше казавшуюся бы пережитком мифологического сознания и способом промывания мозгов необразованным крестьянам. Да я бы даже не приехал в буддийский храм, думая, что это не для меня, не для ученого-физика.
     У избушки того отшельника росло дерево, напомнившее мне о моем дереве у дома, хотя и другой породы, но ощущения от него были очень похожие, и я оставил там кусочек коры моего дерева.
А попав в храм сильно удивился, насколько местное древнее дерево похоже на те два, правда намного древнее и мощнее.

Мартин проводил все свободное время сидя рядом с храмовым деревом, которому подарил кусочек коры французского собрата.
   А скульптор Софа из Питера подарила храму технологию воспроизведения свечей, научив этом Ольгу, которая начала заливать остатками воска опустевшие подсвечники.
    В марте к живущей в храме украинке добавились русскоговорящий белорус Дима, приехавший в храм по рекомендации Таши, тренировавшейся в У Вэй сы за год до этого, и скульптор Софа, узнавшая о храме от танцовщицы Галины, жившей в храме несколькими годами ранее.

 Дима был программист и актер, давно занимающийся кунг фу, он сразу попросил научить его чему-нибудь посложнее, а то ему будет скучно, и Ольга показала форму с шестом, которую Дима выучил за несколько дней, усердно тренируясь и во время перерывов, и даже во сне:
- Я почти каждую ночь просыпался от того, что мне снились движения формы, и проснувшись я долго не мог уснуть, повторяя их про себя вновь и вновь.

 Софа же боевыми искусствами не увлекалась, к кунг фу была равнодушна, и выбрала спокойный цигун, зато сразу стала посещать молебны, и помогать Ольге подрезать свечи.
  Эту обязанность украинка получила, когда из храма одновременно уехали тренер и несколько послушниц.
Ольга еще с первого приезда хотела делать эти на её взгляд важнейшие задания на алтарях, но в храме было достаточно работников, а когда все разъехались, она оказалась самой подходящей кандидатурой на эту роль - ответственная, аккуратная, послушная, спокойная. Она стала заботиться о чистоте главного храмового зала, залов бодхисаттв Гуаньинь и Дизанвана, залов с Архатами, алтарей Бодхисаттвы Вэйтуо и Будды Майтреи, расставляя благовония, меняя свечи и наливая воду в маленькие керамические кувшинчики.

Подрезать свечные фитили надо было по нескольку раз в день, так что сразу после завтрака, обеда и ужина она спешила к своим «инструментам» - жестяному подносу, расписанному красными пионами, которые трудно было разглядеть сквозь прилипший пепел и опалины. На подносе лежали ножницы, маленькая метелочка и шпатель - чтобы отрывать от столешниц кляксы расплавленного воска догоревших свечей, в кармане у неё завелась зажигалка, а руки стали пахнуть благовониями и маслом.
У послушников эта процедура обычно занимала минут 15, надо было обойти все подсвечники поменяв догоревшие свечи, укоротив ножницами фитили еще горящих, убрать из курильниц палочки от сгоревших благовоний, положить спиралевидные благовония, и собрать на поднос пепел, если ветер нанес его на столешницы из курильниц.
Но Ольга так «зависала» выполняя эти манипуляции, что работа занимала у неё почти час. Она призналась, что словно впадает в какой-то транс, теряет ощущение времени:
- Время перестает существовать, как и всё остальное кроме алтарей. Я не думаю ни о чем кроме высоты свечей и фитильков, забывая обо всем на свете прихожу в себя только обойдя все залы.

Софа восхищалась таким «состоянием дзэн» и тоже хотела его испытать, но творческую натуру сразу озаботило огромное количество остающегося воска, который соскребался со столешниц и из подсвечников, складывался в коробку в углу зала, или сжигался в большой курильнице во дворе залов с Архатами, куда с подноса ссыпался пепел и палочки от догоревших благовоний.
У молодого скульптора загорелись глаза от количества материала для творчества, она подумала, что будь возможность, можно было бы столько всего придумать!
И она таки придумала.
В пятницу, гуляя по городку во время выходного от тренировки дня, она увидела у дверей кафе распродажу, видимо оставшихся от прошлого владельца вещей, там была стиральная машинка, хлебопечка, пылесос, термосы и маленький электрический чайничек. Её тут же посетила мысль расплавлять в нем использованный воск чтобы готовить новые свечи.
Принеся его в храм, раздобыв халат и большое количество пустых стеклянных подсвечников, оставшихся после недавнего фестиваля, которые еще не успели утащить в лес белки, они с Ольгой устроились на террасе гостевых комнат каменной части храма, где были электрические розетки, и приступили к эксперименту.

  Работа пошла как по маслу - растапливая воск в чайничке они разливали его по подсвечникам, вставляя в центр веревочный фитилек, и уже через пару часов весь пол был уставлен новенькими застывающими свечами.
На утро Оля поставила красивые стеклянные подсвечники на алтарях в залах бодхисаттв Гуаньинь и Дидзанвана, взамен простых свечей, которые оплавлялись прямо на столешницу. Она немного волновалась - куда будет стекать воск внутри баночки, думая, что он будет тушить фитиль заливая его, но оказалось, что фитиль горел постоянным пламенем, а расплавленный воск постепенно испарялся, и теперь отходов вообще не оставалось.
 Девочки радовались как дети, Софа своей технической идеи   плавить воск в чайнике и разливать его по формочкам, а Оля приговаривала: «как здорово! теперь воск можно использовать снова, мне всегда было жалко спаливать остатки от свечек в курильнице, а теперь получается безысходное производство! Ой, то есть безотходное!»

   Увидевшая их деятельность послушница Лиу удивилась такой находчивости, сказала, что тоже хочет саморучно вылить себе для комнаты большую свечу, и написала об этом изобретении иностранок в дневнике, предоставляемом настоятелю на прочтение во время вечернего сбора жителей храма.
Шифу поручил монаху, следящему за залом Медицинского Будды, собирать и там оставшийся воск, отдавая его Ольге, чтобы теперь на постоянной основе она готовила собственные храмовые свечи.

  Шла середина марта, послушнице Чжао, которая каждый год в это время собирала дикий чай в лесу вокруг храма, надо было вернуться в Куньмин, так что и эта обязанность перешла Ольге.
   Иностранцев тренировала Лиу, а Ольга в 9 утра уходила с лукошком в еловые заросли, и до 11:30 бродила со всех сторон храмовых строений. Чай надо было собирать только в утренние часы, и никогда после обеда, так же за чаем не ходили во время дождя, и даже если дождь прошел накануне, ночью, и на листиках была влага, его тоже не собирали. А весь сбор надо было закончить до 4 апреля, до фестиваля Цинмин, после которого чай в храме уже не собирался. Считается, что доцинминский чай «легче» и имеет более тонкий аромат, потому ждать возвращения Чжао в храм не было времени.
    Горные склоны Цаншань сформированы террасами, каскадно спускающимися к подножию, создавая удобные площадочки чайным кустам, не любящим расти на равнинах. Этот чай совершенно не походил на ровные кустики плантационного чая, а рос хоть и в некоем угадываемом порядке, но выглядел диким.
    Добираться до многих кустов, выросших выше человеческого роста, надо было сквозь заросли колючего шиповника, ежевики, малины, и Ольга с ног до головы была исцарапана этими чайными охранниками.
За несколько часов в хвойном лесу она собирала почти полное лукошко нежно зеленых листиков. Уезжая, послушница Чжао показала ей места с чайными кустами и объяснила, что надо собирать только самые верхние, чуть открывшиеся листочки, которые Оля для себя прозвала червячки. Но потом оказалось, что червячки ей доставались потому, что она шла за Чжао и собирала уже то, что осталось после китайской послушницы, в лукошке у которой лежали красивые раскрывшиеся листики, похожие на маленьких зеленых бабочек с тремя крылышками.

   Собирая чай в одиночестве Оля увидела, что теперь и ей доставались красивые листики, появляющиеся на тех же кустах через 3-4 дня после прошлого сбора. И так она обходила несколько лесных мест с чайными кустами каждые несколько дней, удивляясь, что устает даже больше чем во время тренировки, но радуясь быть полезной храму и уникальной возможности узнавать новые стороны храмовой жизни, о которых раньше не догадывалась.
  В день, когда не было тренировки, Софа попросила взять её с собой, ей тоже хотелось впервые в жизни пособирать чай, ну и поболтать о том о сем с настоящей буддийской послушницей, проживший так долго в храме.
 Оля уже знала, что идти сразу друг за другом не имеет смысла, второму не будет ничего доставаться, и показав место с кустами, сама углубилась в чащу. Они иногда перекрикивались, чтобы Софа не боялась заблудиться в незнакомом месте, и махали друг другу из-за деревьев, но встретились только когда пришло время идти высыпать урожай на плоские плетенные подносы за павильоном настоятеля, где листики сушились на солнце.

   До обеда оставалось пол часа, и налив себе из термосов кипятка они уселись в комнате делиться впечатлениями. Софа о стольком хотела поговорить, но сил не было, она удивлялась новому типу усталости, а Оля улыбаясь сообщила, что обед сейчас покажется невероятно вкусным!
- Куда уж вкуснее!?  - рассмеялась петербурженка, - Тут и так самая вкусная в мире еда!
  Но беседовать о еде не хотелось, и они заговорили о состоянии Здесь и Сейчас.
 - На полке в храмовой комнате есть книга «Сила момента Сейчас» Экхарта Толле, я знаю, многие её читают, она очень популярна по всему миру, я часто встречала путешественников с этой книгой. Говорят, её автор просветленный человек. Книгу действительно невероятно интересно читать, и мне приятно было узнать, что то, о чем он пишет писал еще Лев Толстой, вот из его дневника, смотри, - и Софа достала свою электронную книгу, - «Жизнь, истинная жизнь только в настоящем, т.е. вне времени. Как давно я знаю это, а только теперь вполне понял, и то едва ли «вполне». Всегда, в каждый момент жизни можно вспомнить это, перенести свою жизнь в настоящий момент, т.е. в сознание Бога. И как только сделаешь это, так отпадает все, что может тревожить, воспоминания прошлого, раскаяние, ожидание или страх будущего, и является спокойствие, твердость, радость. Я испытываю это теперь. И не думай, что это уничтожает энергию жизни, приводит к аскетической умной молитве и глядению на кончик носа. Напротив, это дает несравнимую с обычной жизнью энергию, бесстрашие, свободу и доброту…» от 10 июня 1904 года. Толстой был христианином и потому говорил о Боге, но имел ввиду то же самое, что и Экхарт Толле, и Будда.

  Зазвучал сигнал на обед, и они быстрым шагом направились в столовую, предвкушая вкуснейшие блюда, но бежать туда они не могли, Ольга на ходу пояснила, что в китайской традиции считается неприличным «бежать за едой» демонстрируя голод и нетерпение, а особенно в буддийском храме, где все делается спокойно, с достоинством, ни в чем не создавая ажитации.
               
                55
В конце марта в храм на месяц приехал американец Брайан, темнокожий высокий парень 24-х лет. Люди с темной кожей уже гостили в У Вэй сы, и долго живущие китайские послушники к этому привыкли, но по Китаю путешествует не много африканских гостей, и это вызывает искренний интерес не только у детворы, но и у людей всех возрастов, особенно у деревенских жителей. Так что старушки, в тот период обитавшие на кухне, испытывали любопытство к заморскому гостю, пытаясь рассмотреть его по подробнее пока он ел, их удивляло как он чудно держит палочки и жует. Разглядывать лицо привлекательного чернокожего гостя было очень интересно, и многие чуть стесняясь это делали.

Брайан - это фамилия парня, его имя было не легко запоминаемо и еще труднее произносимо на китайский слух, так что все стали звать его по фамилии.  Так же трудно воспринимаемо было его происхождение, у гостя была индийская, ямайская и африканская кровь, его родители переехали в Америку, и он родился в Техасе, так что по рождению был американцем.
 Брайан оказался дружелюбным и застенчивым, он рассказал, что с детства мечтал заниматься единоборствами, но мама не разрешала, потому что считала это очень травмоопасным:
- А маму я привык слушаться беспрекословно, - рассказывал он, -  Но став самостоятельным человеком, я решил начать исследования разных стилей единоборств, уже немного занимаясь кикбоксингом и крав мага вот решил попробовать и китайские стили ушу. Мне интересно все! И кунг фу, и тай цзи юань и ци гун. Но в храм я ехал не только ради тренировок, я только что закончил колледж, и перед тем как начать работать, решил провести какое-то время в покое, вдали от цивилизации, от компьютеров, технологий, коммерции. Я почувствовал необходимость очистить голову, потому что ощущал, что все глубже затягиваюсь в материальное. Все вокруг меня только и говорят о важности обогащения. Так что я специально искал в интернете настоящий храм где можно пожить, сразу отвергая все предложения в которых упоминались комнаты с кондиционером и вайфаем, я устал от нездоровой привязки к интернету и соцсетям. Я реально раньше проверял свой телефон каждые 10 секунд!
     А когда прочел об У Вэй сы тут же понял, что это идеальное место. Я даже не взял в поездку планшет, и пишу свои путевые заметки ручкой в блокноте, чего не делал раньше никогда в жизни. Уезжая я обещал друзьям вести записи, которые потом выложу в своем блоге, оказалось так необычно и приятно писать рукой, и, хотя у меня ужасный почерк, я получаю огромное удовольствие от этого.
    Жизнь без электричества преподнесла много неожиданностей, в первый вечер я не думал, что стемнеет так рано и оставил фонарик в комнате, которую запер на кодовый замок, так что, когда я вечером пошел в комнату, обнаружил, что в коридоре совершенно темно, и нет никакой возможности набрать код, не стану же я в слепую перебирать тысячи вариантов, подумал я, и лег спать в соседнюю комнату, благо все они были пустыми.

- А почему ты не взял внизу свечу? - удивленно спросили почти хором слушавшие это забавное признание.
 - Я же прочел в правилах, что в комнате нельзя пользоваться свечами, так что эта мысль была отвергнута, - смущенно ответил он.
  Брайан окончил инженерный факультет по технологии очистки воды. Идти работать в государственные структуры ему не хотелось, там были вакансии лишь для консультантов по вопросам окружающей среды, и он решил устроиться в большую частную фирму с хорошими лабораториями. Такой оказалась крупная пивоваренная компания, в которую он собирался поступать после возвращения из Китая на должность техника по очистки воды.
- Какая забавная история, - сказала послушница, - поехать пожить в буддийском храме перед началом работы на пивном заводе!
- А почему ты выбрал именно эту работу? – спросила Ольга.
- Ну, во-первых, я люблю пиво! А главное, я очень хочу работать в лаборатории, и надеюсь, что у них будет финансирование проектов не только по очистки, но и по опреснению. Думаю, это хорошая возможность, - поделился своими мечтами молодой американец. - Я хотел бы работать в лаборатории, изобретая способы опреснения воды, все существующие на данный момент способы очень дорогие, а я хочу сделать это доступным для всех.

  Часто после обеда шифу садился под оливковым деревом во дворике главного зала, и выходящие из столовой рассаживались полукругом впереди и сбоку, по-турецки и в позе лотоса прямо на каменных плитках, послушать беседу Мастера, и просто побыть рядом.
В такие моменты шифу мог продолжить начатый до обеда разговор с гостем, или обсудить с послушниками предстоящие приготовления, или ответить на вопросы, или самому спросить что-то.
Увидев сидящих перед шифу послушников, Брайан тоже присоединился к ним. Иностранцы редко так делали, но бывали те, кому хотелось приобщиться к непонятному разговору, точнее к послеобеденному отдыху в компании с Мастером.
   В тот раз Учитель заговорил с Брайаном, и объяснил ему, и всем окружающим, основу практики медитации, Ольга переводила, так что у американца оказалась уникальная возможность получить прямые рекомендации настоятеля.

  Речь шла о правильном приготовлении к медитации, о правильной позе, дыхании, и о способах концентрации сознания. А потом шифу, неожиданно для всех, и особенно для самого чернокожего гостя, посоветовал ему начать изучать китайскую медицину, иглоукалывание и массаж, сказав, что у него к этому способности и что он сможет принести много пользы людям.
 - О, да, действительно! - потом удивленно рассказывала Ольга. - Когда мы были с ним в паре на массаже он как-то сразу нашел на моих руках энергетические точки, те точки, которые составляют основу китайской терапии, хотя никогда об этом не слышал.
   Неожиданный совет Мастера привел Брайана в недоумение, даже точнее - вызвал легкий шок, парень только-только закончил обучение в колледже и стремился поскорей приступить к работе, ждал этого, предвкушая и радуясь скорому началу взрослой жизни, и не был готов даже к мысли о новом обучении. Да еще в совершенно странной, неведомой ему области. О китайской медицине он не знал ничего, будучи родом из древних культур, имевших свои представления о лечении, он никогда не сталкивался с китайскими традиционными способами оздоровления, и как раз в ближайшую пятницу, по совету Ольги, планировал впервые в жизни пойти на китайский массаж.

 Так же впервые Брайан стирал одежду руками. По его просьбе послушница выдала ему таз и все необходимое, и потом с улыбкой рассказывала, как парня ошеломило от, что это заняло много времени и что ушло огромное количество воды.
- Намного больше, чем если стирать в машинке! –уточнил он, - Я не хочу тратить воду, и решил больше не стирать руками, а относить вещи в химчистку раз в неделю в выходной, в целях экономии храмовой воды.
  Брайан считал себя взрослым самостоятельным человеком, но оказалось, что он не только ни разу в жизни не стирал руками, но и не подметал. После завтрака американец решил помочь послушникам мести площадку у главных ворот и зал Будды Шакьямуни, и впервые в жизни пользовался метлой и совком, потом признавшись, что и это оказалось не таким уж простым делом.
   Но главное открытие ждало его под деревом во дворике. Начав каждый раз присаживаться среди послушников рядом с шифу, он через несколько дней осознал, что чувствует в те моменты такой внутренний покой, о возможности которого не догадывался.
-  Я рос в благополучной среде, окруженный заботой родных, и был уверен, что в душе спокоен как слон, не имея причин для волнений и стрессов. Но оказалось, что сознанию доступен такой покой, по сравнению с которым мое привычное невозмутимое состояние оказалось тревожным и суетным.
  Первые дни пребывания в храме Брайан был единственным заграничным приезжим, и чувствовал себя хоть и странно, но полноправно, стараясь участвовать во всех храмовых делах, не зная, что обычно иностранные гости держаться особняком.

 - А что за иностранцы приезжают в У Вэй сы? Чем они занимаются в своих странах? - спросил он у Ольги, помогая заливать свечи, держа фитиль.
- Если приезжает израильская молодежь, сразу после армии, то они еще не обладают профессией, многие даже еще не знают на кого пойти учиться. А вот постарше, в основном из Европы, бывают учителя, бизнесмены, ученые, автомеханики, садовники, из Индии были кинозвезда и финансист, из Саудовской Аравии - дантист, из Австралии - артисты цирка, из Польши - лингвист, из Украины - турагент, - улыбаясь сказала Ольга.
 - А если спросят потом, то добавим еще что из Америки был работник пивного завода, ставший доктором китайской медицины, - пошутила послушница.

   Вскоре в храм стали приезжать иностранцы, и у Брайана появилась возможность самому узнать, что за ребята бывают в этом тихом китайском монастыре на склоне гор у города Дали.
Из Лондона прилетела 28-летняя Анна, увлекающаяся документальной режиссурой, заканчивающая колледж по этой специальности. Родители Ани из Петербурга, но она родилась в Лондоне и по-русски почти не говорила. Она рассказала, что учителя посоветовали её родителям не общаться с ней по-русски, и она с 4 лет даже дома слышала лишь английскую речь, о чем сейчас сожалела, и, хотя свою профессиональную жизнь не собиралась связывать с Россией, но сказала, что с удовольствием читала бы в оригинале Чехова и Толстого:
  - Я летела в Китай специально чтобы провести неделю в храме, меня очень интересовало китайское ушу, до этого я самостоятельно изучала основы кунг фу по видео из ютуба.
Я понимаю, как это странно звучит, но так вышло что я очень заинтересовалась восточными способами тренировки сознания и тела, но не хотела идти к какому-нибудь лондонцу на дорогущие тренировки, и так как уже давно получаю почти всю информацию о жизни по сети, то решила начать заниматься самостоятельно, найдя уроки от китайского монаха.
    По нескольким видео где он занимается в лесу я за 7 месяцев освоила основные стойки и движения. Но этот учитель не мог меня корректировать, и я поняла, что надо полететь в Китай и найти личного тренера. Когда я прочла, что у храма У Вэй нет своего сайта, нет бронирования мест, что он не дает о себе рекламы, и что там даже нет электричества, я подумала: Это как раз то, что нужно!
С финансами у меня трудновато, я могу покупать авиабилеты лишь на январских распродажах, и, хотя нашла информацию об У Вэй сы еще в прошлом августе, и уже тогда решила ехать, надо было дождаться наступления нового года чтобы купить билет на самое дешевое время - конец марта. 
Маршрут был с несколькими посадками, так что летела почти два дня, и так же два дня на обратную дорогу, но я считаю, что пребывание в этом уникальном месте хотя бы даже день стоит того, чтобы лететь неделю!
А еще оказалось, что тут я не только изучаю форму кунг фу с терпеливым тренером, не только живу в аутентичном буддийском храме высоко в горах, ем вкусную вегетарианскую еду, общаюсь с людьми со всего мира, но еще получаю от настоящего Мастера советы по медитации! Наставления просветленного Учителя!
По интернету я уже знала о способах медитации и практиковала более полугода каждый день, но опять же рядом не было учителя, который бы поправил позу, указал на всякие нюансы, дал советы по внутренней практике. И тут я даже не смела надеяться, что настоятель храма будет так любезен и поможет. Я думала он чрезвычайно занятой человек, и мы, не говорящие по-китайски иностранцы, не имеем шансов на аудиенцию.

А оказалось все так легко, просто, гармонично. Когда шифу после завтрака, обеда и ужина устраивается под деревом во дворике, мы все, кто хотим, можем присесть рядом, и даже не надо было ничего спрашивать! Он сам словно чувствовал наши вопросы, и показывал, как надо сидеть, как держать голову, как дышать, как разминать ноги чтобы легче было сесть в лотос. Это было настолько удивительно! Иногда с нами не оказывалось послушников, говорящих по-английски, но все равно мы понимали друг друга! - Анна не могла сдержать восторга, и добавила, - Да я готова хоть пешком идти сюда в следующий раз!
    На той же неделе в храме жили Линда и Райан из Новой Зеландии. Черноволосая красавица архитектор Линда по рождению китаянка, она была ребенком, когда родители переехали из Гуанчжоу в Новую Зеландию, а рыжеволосый педиатр Райан был новозеландцем. Ребята проводили в Китае медовый месяц, который решили растянуть на годовое путешествие. В Китае они собирались провести 6 недель, из которых смогли выкроить неделю на храм, заранее не зная об У Вэй сы, они услышали о храме в Шангриле, и поменяв планы решили заехать, почувствовав, что это станет жемчужиной их свадебного путешествия. 
  В тот же период в У Вэй сы гостили трое израильских ребят, как обычно проводивших свой постармейский тур по Азии. Одна из них - Маян, рассказывала, что с детства видела, как её старший брат каждый день практикует тай цзи, выучив форму где-то в китайском храме 14 лет назад.
- Но где именно я не знала, и написав брату в чате решила спросить где он обучался, чтобы рассказать ему и об У Вэй сы. Оказалось, что он тренировался именно в храме У Вэй в горах Цаншань у Мастера Цзин Куна!

  Маян была поражена этой новостью, и стала внимательно рассматривать фотографии иностранцев, гостивших в храме в прошлые годы, и на свое удивление нашла фото другого брата, который оказывается тоже заезжал сюда год назад! Она долго не могла успокоиться от смеха, узнав, что сама уже третий член семьи побывавший в этом храме! И удручалась своей невнимательностью, ведь братья рассказывали ей об этом месте, а она тогда не слушала.
Их соотечественник, 29-летний Идо оказался философом, и как Маян многое узнал о себе в храме.
 - Я пишу книгу о структуре универсума, о сути бытия. Однако начав писать потерял вдохновение и не мог продолжать уже довольно долгое время. Но в храме ко мне вернулось не только вдохновение, но появились ранее неведомые способности глубокой концентрации и целостности восприятии мира, а также возможность точнее формулировать мысли. И я с новой силой продолжил свой труд, попутно делая всякие записи о жизни храма.
   Он задался вопросом «Зачем мы носим по утрам с реки камень на голове?» и решил отыскивать каждый день по одному ответу, потом передал этот список послушникам:
1. Поза
2. Концентрация на одном (быть единым с камнем)
3. Осознавать окружающее
4. Давать возможность телу балансировать разные размеры камня
5. Терпеть боль (если камень тяжелый)
6. Работа с эго (не пытаться победить рекорды других по размеру камня)
7. Выбирать самому свою борьбу
               
                56
В 19 день 2 лунного месяца День Рождения Гуаньинь, в новейшей истории храма произошло знаменательное событие - приняла постриг первая монахиня.
Ею стала послушница Лиу, проживающая у Вэй сы уже три года.
До этого настоятель мог принимать в монахи лишь мужчин, но с момента получения им наивысшего сана Большой Монах, появилось право быть шифу не только мужского монастыря, но и возглавлять управление женским, настоятельницей которого должна стать женщина-монахиня.

  Женский монастырь должен находиться в некоем отдалении от мужского, но пока строения не восстановлены, монахини могли проживать на женской части главного храма У Вэй.
Они там периодически появлялись, останавливаясь от нескольких дней до нескольких месяцев, так же приезжали группы монахинь на время проведения фестивалей. Однако принявшей постриг, так сказать - принадлежащей храму, монахини до этого еще не было, и послушница Лиу, ощущая важность события, накануне все повторяла:
- Я стану первой монахиней У Вэй сы, я стану первой монахиней У Вэй сы! - сама не в силах поверить в это.
Церемония оказалось весьма торжественной.
Вечером накануне Лиу, хорошо владеющая каллиграфией, написала на красном фоне красивым шрифтом сверху вниз иероглифы: Небо, Земля, Правитель, Отец, Мать, Учитель, Руководитель, Все тут - эта табличка ночь простояла на алтаре перед скульптурой Гуаньинь, а утром её разместили на столе снаружи дверей главного зала Будды Шакьямуни. Перед столом положили подушку для поклонов.
  Было приятное мартовское утро, лучи восходящего солнца уже почти прогрели воздух после ночной прохлады, и косыми струями проникали в главный зал сквозь открытые центральные двери и сквозь узорчатые вырезы в не распахнутых створках боковых дверей, наполняя зал солнечными зайчиками. Лиу, облаченная в молебную мантию, по-хозяйски протерла небольшую нефритовую статуэтку Будды, привезенную пару лет назад из Лаоса учениками шифу, разместила её на алтаре за курильницей с благовониями, куда поставила новые благовонные палочки, и принесла снаружи лавку. Это велели сделать монахи, несколько недель гостившие в храме, и теперь руководившие организацией церемонии, на которой ни Лиу ни другие постоянные жителей У Вэй сы ранее никогда не присутствовали, поэтому все нервничали больше обычного, не зная, что и как готовить.
Особенно нервничала виновница торжества. Уже за несколько дней до этого она начала приготовления и перемыла все комнаты и коридоры храмовых построек, сделала перестановку у себя в кельи, и раздарила много вещей, которые монахине будут не нужны. Она отдала Ольге кремы и маски для лица, разноцветные носки, рубашки и куртки, которые ей в свою очередь дарили ранее жившие в храме гостьи. Теперь, в новой жизни, у неё будут только монашеские одежды и вся одежда, в которой она ходила до этого, раздавалась обитателям храма и окрестных деревень.

  Прозвучали три удара в большой колокол, и все расположились как во время молебна, с мужской стороны зала монахи за церемониальными инструментами, и два иностранца - Брайан и Идо, пожелавшие участвовать в уникальной и магической, как они выразились, церемонии. В женской части зала стоял еще один монах, послушница Лиу, Ольга, и несколько женщин, пришедших поклониться Будде и оставшихся на церемонию.
 Совершив три общих поклона процессия во главе с монахом, несущим поднос с маленькой курильницей, вышли из зала и направились в павильон настоятеля. Лиу несла благовонную палочку, держа её обеими руками выше головы, и поставила в курильницу на алтаре павильона, когда вошла. Шифу, в церемониальном облачении, ожидал пришедших сидя на троне за алтарем. Поклонившись, войдя внутрь все разместились по обеим сторонам, а Лиу в центре зала. Мастер произнес приветственные слова, Лиу стояла на коленях и отвечала на церемониальные вопросы. Затем все вновь направились в главный зал, настоятель шествовал, замыкая процессию.
   В зале, преподнеся благовония и поклоны, шифу взошел за алтарь, затем Лиу, следуя указаниям, сначала преподнесла благовония, потом поклонилась сначала в сторону мужской части зала, потом женской, потом вышла за двери совершив три поклона перед табличкой, обозначающей собранных вместе Небо, Землю, Правителя, Родителей, Предков, Учителей, и вернувшись в зал, поклонилась Мастеру и Будде.
Шифу произносил сакральные слова, монахи играли на церемониальных инструментах и пели, остальные затаив дыхание наблюдали за происходящим держа руки сложенными ладонями у груди. Сама Лиу была сосредоточенна и серьезна, она стояла на коленях на центральной подушке с закрытыми глазами. Ольга потом призналась, что была так растрогана что чуть не заплакала, еле сдержав слезы.

  Совершив необходимые таинства, Мастер взял приготовленную электрическую бритву, и произнеся: «Отсекаю все зло», провел послушнице прямую линию ото лба к затылку. Пластиковая бритва голубого цвета резво выкроила широкую дорожку на голове стоящей на коленях Лиу.   
Она все три года жизни в храме ходила с коротким ежиком, но на лысо никогда не брилась. Прядь, оказавшуюся в руке, шифу положил стоящему рядом монаху на широкий рукав, который тот приготовил специально для этого действа, оттянув его второй рукой. Оттянутый рукав молельного хай цина образовал широкую мягкую плоскость.
 Со словами: «Исправляю на добродетели» Мастер сделал второй срез волос, и произнеся: «Ради всех живых существ» сделал третий.
 Затем передал бритву Ольге, дав ей глазами понять, что пришла её очередь, и отошел к монаху, ведущему церемонию, они вместе стали произносить специальную для этого события мантру. Ольга знала, что шифу срежет лишь три пряди, и ей надо будет добрить голову новоиспеченной монахини. Лиу почти год назад сообщила своей украинской подруге, что именно ей выпадет эта честь. Оля сначала думала, что это шутка, но при приближении церемонии поняла, что это серьезное задание, и может быть даже – честь, которая действительно ей отведена, и немного волновалась.
Ольга накануне внимательно просмотрела инструкцию к бритве, которую Лиу заранее купила в городе. Так же заранее было куплено «все новое» - зеркало, полотенце, тазик, и прочие хозяйственные предметы:
- Потому что наступает новая жизнь, и все должно быть новое!  - объяснила недоуменной Оле новая монахиня.
  Когда бритье было закончено, шифу вручил монахине с новым именем Син Хуэй (Возрастающая Мудрость) нефритовую подвеску Гуаньинь и браслет-четки, комплект монашеского одеяния и обувь. Она принимала это стоя на коленях перед алтарем, опустив голову. Подвеску и браслет Мастер сам надел ей на шею и руку, произнося слова благословения. Затем прозвучали три звоночка колокольчика на поклоны, и вошедшая в зал послушница Лиу, вышла оттуда монахиней Син Хуэй, направившись в комнату менять облачение.
  Этот день 30-летняя Лиу ждала много лет, приняв решение уйти в монахини за долго до попадания в У Вэй сы. Она была из крупного города в центральном Китае, закончила институт по профессии детский психолог и проработала какое-то время в школе, школьным психологом. Но чувствовала, что главная задача её жизни - нести Учение Будды, и проводила основное время на интернет форумах где женщины обсуждали практику буддизма, монашество и храмы. Там она узнала об У Вэй сы, и, хотя тогда еще шифу не мог принимать женщин в монахини, она решила приехать и стать послушницей, помогая храмовой жизни, и занимаясь ушу. До этого она более 10 лет практиковала единоборства и потому выбрала именно этот храм.
 За годы жизни в У Вэй сы Син Хуэй, пока была еще послушницей Лиу, стала тренером, и выполняла эту роль безупречно, она была ответственна, внимательна, с удовольствием рассказывала иностранным гостям и о китайских единоборствах, и о практиках, и о буддизме.  В сети можно найти упоминания живших в храме иностранцев об этой говорящей по-английски жизнерадостной послушнице, которую, правда, некоторые принимали за мальчика. Её стриженные волосы и уверенная походка чуть вразвалочку скрывали женские черты, чему она была очень рада.
  А теперь, с бритой головой, она совершенно перестала походить на особь женского пола. Надо отметить, что в том числе этого и добиваются монахини, обриваясь.
  Сбритые во время церемонии волосы помогающий монах ссыпал со своего рукава в целлофановый пакет и отдал Син Хуэй.  Она сказала, что шифу велел ей их сжечь или закопать в землю. Выбрав второй вариант, монахиня принесла пакетик с собой на вечернюю тренировку, решив закопать их рядом с тренировочной площадкой:
    - Чтобы я всегда могла их видеть! - сказала она, в очередной раз невероятно поразив Ольгу.

В тот день украинскую послушницу на каждом шагу подстерегали удивительнейшие действия и слова обитателей храма. Вся утренняя церемония вызывала у неё сильное эмоциональное потрясение, она не могла свыкнуться с мыслью, что её добродушная, забавная подружка, веселый тренер, милый собеседник, теперь официальная часть буддизма, и обращаясь к ней надо добавлять к её имени титул - Син Хуэй шифу, что и означает - мастер.
Еще большим шоком для Ольги было увидеть, как женщины, пришедшие в тот день из соседних деревень на молебен в честь Гуаньинь, и все бабульки, работающие на кухни, увидев новую монахиню в сером облачении во дворе перед столовой, начали кланяться ей вставая на колени, опуская голову до земли.
Син Хуэй оказалась смущена этим, но взяв себя в руки, держа ладони сложенными у груди, ответила низким поклоном, произнося «Амитуофо» благословляя их. И вошла в столовую, где она теперь официально могла сидеть за столом с настоятелем, раньше изредка   подсаживаясь туда лишь если не хватало места за другими столами.
 После обеда Оля узнала, что теперь убирать мужские гостевые комнаты надо будет ей, потому что монахине не разрешается входить в жилища, предназначенные для мужчин.
- О, как интересно, принятие монашества одним человеком влияет на жизнь всех остальных в храме! - воскликнул Брайан, услышав об этом, и обращаясь к Оле посочувствовал. - Теперь ты ответственна не только за благовония и чистоту в залах, за изготовление новых свечей, за тренировку, за регистрацию приехавших иностранцев, но еще и за уборку мужских помещений! Да откуда у тебя будет браться время? Ты ведь еще и подаешь чай в гостиной шифу, убираешь павильон, собираешь чай, помогаешь иностранцам по всем вопросам, и участвуешь во всех молебнах!
Я никогда раньше не видел, чтобы у человека было так много разносторонних обязанностей, и чтобы он умудрялся с улыбкой все выполнять! Ты просто феноменальна! Кстати, починился чайник, в котором разогревается воск для изготовления свечей? - участливо спросил он, слыша, что накануне Оля не смогла делать новые свечи потому что чайник не работал.

 - Сломанный чайник! Знаешь, это просто чудо! В тот день в храме была учительница китайского языка Далийского университета, она не буддист, просто пришла впервые посмотреть, много раз слыша об У Вэй сы от студентов. Она преподает китайский иностранцам, и часто слышала, как студенты, побывавшие в храме, с восторгом рассказывали об этом месте. Ты видел её на молебне, молодая миловидная женщина в розовой куртке, она местная, народности Бай, родилась в Дали, но никогда не была в этом храме, хотя её родная деревня находится у подножия следующего пика.
Так вот, после обеда, увидев, что я готовлюсь делать новые свечи, она присела помочь очищать воск от нагара, а когда выяснилось, что чайник сломался, она вспомнила, что дома у неё есть похожий, которым они не пользуются, и на следующий день передала его в дар храму! Просто невероятно! Вещи тут появляются сами по себе по мере необходимости!
Я уже заметила, как только что-то нужно, так оно появляется. Мистика какая-то, хотя появляется не как в сказках по волшебству, а все приносят люди! Даже не обязательно буддисты, не обязательно ученики шифу, а просто люди, узнавшие, что храму нужно то, что у них как раз есть. Та учительница сказала, что крошечный чайничек она купила, когда жила одна, чтобы быстро вскипятить воду на одну чашку, но теперь у неё муж и сын, и этот чайник, совершенно не подходящий для семьи, много лет пылился без дела, и она с удовольствием отдаст его храму на такое важное дело.
  - Знаешь, мне вдруг подумалось, что теперь все свечи, сделанные благодаря этому чайнику можно считать, преподнесенными в храм этой учительницей! -  пришло в голову американцу.
  - А действительно так и получается!  - подтвердила Ольга. - Это так здорово!  Наверное, ей было бы приятно услышать эту твою идею! И ведь так и есть, но еще более интересно! Все, что мы делаем тут это даже не для храма, а вклад в поддержание и передачу Учения. Учения Просветленного о возможности избавления от страданий, Учения как через помощь другим и личную практику можно обрести внутренний покой, мудрость и милосердие, чтобы еще больше помогать другим. Я только что поняла, какое на самом деле важное дело мы все тут делаем. И какое важное дело делает храм и Мастер! Благодаря тебе поняла. Спасибо! - Оля посмотрела на смутившегося молодого американца, и подошедшую монахиню Син Хуэй.

                57
  - А почему у тебя новое имя? - обратился к ней растроганный Брайан, сменив тему, - Ведь ты изначально Лиу, в храме получила имя Пу Фа, а теперь вот опять новое имя.
 - Пу Фа - это данное мне Мастером при принятии Буддизма имя, последние несколько лет мы все, принимающие буддизм в храме У Вэй, получали имена, начинающиеся на иероглиф Пу, что идет от имени бодхисаттвы Пу Сянь - начала рассказывать монахиня, посмотрев на Ольгу с именем Пу Жень.
- Пу Сянь, Бодхисаттва Самантабха;дра, в переводе с санскрита всевеликодушный - бодхисаттва дхармы, олицетворяющий Полное Сострадание, мудрость сущностной самости.  Является покровителем изучающих буддийское Учение, воплощает силу мудрости, учит, что конкретные дела так же важны, как размышления и медитация. Наряду с Манджушри считается главным сподвижником Будды Гаутамы. Часто изображается верхом на белом слоне, держащим в руке цветок лотоса — символ чистоты. Этот бодхисаттва обозначает «действие», и мы все, носящие в честь него имя, должны быть действенными людьми, подвижниками Учения, которые не только медитируют, совершают храмовые церемонии, и разговорами распространяют Учение, но что важнее - реальными действиями.
Вот что значит наш первый иероглиф буддийского имени. Теперь же, после пострига у меня появилось монашеское имя, оно должно быть другое. Новая жизнь - новое имя.  Это благословение шифу на всю мою монашескую жизнь, пожелавшим мне Увеличения Мудрости! А у самого шифу еще более удивительное монашеское имя - Цзин Кун - Пустота!

 Брайан чуть не воскликнул от удивления, он не знал, что у настоятеля такое странное имя. Он вспомнил поразившие его слова Алана Уотса, прочитанные недавно в книге о дзен буддизме: «То, что мы знаем как смерть, пустое пространство, Пустота, является лишь впадинами между гребнями волн в этом бесконечном океане бытия…», и вспомнил как мурашки пошли по его рукам при прочтении этой фразы, а оказывается шифу, самый невероятный в его жизни человек - тоже Пустота.
   - Почему пустота так важна в буддизме? - спросил американец.
 - Пустота, как предельная реальность мироздания, предваряет, предвосхищает все сущее, не будучи сама сущностью. Пустота - шуньята (sunya, sunyata) понятие, сыгравшее исключительно важную роль в развитии древнеиндийской культуры в самых разных ее сферах: религия, философия, наука, языкознание, поэтика, математика и т.п. Об этом можно рассказывать месяцами, но попробую коротко.
 Эго, чья сущность заключается в отделении от остального мира, выстраивает прочную стену из-за страха исчезнуть. Эго живет внутри стены и пытается понять и управлять вселенной, которую само себе придумывает, называя реальностью.
Но в субатомном мире не существует реализма. Частицы не обладают реальными свойствами до тех пор, пока мы не начнем за ними наблюдать - измерять их.
Фактически, если никто не наблюдает за частицей, можно сказать, что она существует лишь как вероятность, то есть как определенная возможность. Это и имеется ввиду под словом Пустота - возможность всего.
 Альберт Эйнштейн говорил: «Человек - часть целого, которое мы назвали Вселенной, часть, ограниченная временем и пространством. Он ощущает себя, свои мысли и чувства, как нечто отличное от всего остального. Это своего рода оптическая иллюзия его сознания. Эта иллюзия является тюрьмой для нас, которая ограничивает нас нашими личными желаниями и привязанностями к близким нам людям. Наша задача - освободится от этой тюрьмы, расширив наш круг сострадания, объять всех живущих существ и всю природу во всей её красе».

 Физик Дэвид Бом рассматривал природу как неразделимое целое, в которой развивается бесконечный истинный базис в невидимом, видимом и условном мире нашей повседневной жизни. Он был убежден, что человеческая мысль способна понять более развитый порядок, но только то, что выходит за пределы мышления, имеет доступ к скрытому порядку вещей: интуиция и прямое видение. Внутри скрытого порядка неожиданно мышление и язык предают нас, и тогда только священное молчание может понять истину. Понять Пустоту. Это молчание - слово всей вселенной, которая выражает себя через нас, через наши жизни, сущность которых есть единство, а не духовный сепаратизм.
 В молчании исчезает все мыслимое и представимое, нет ничего и в то же время появляется неизреченная ПОЛНОТА. Там невозможно найти ни одного из свойств мира; там нет ни добра, ни зла, ни света ни тьмы, ни движения ни покоя. 
  Буддийское искусство в древности изображало Будду в виде пустого места, символически представляя слово шуньята, но впоследствии это было заменено сидящей на Лотосе фигурой. Правда в некоторых храмах все еще это используется - например в Японии есть дзэн храм, в котором на алтаре нет ничего, и когда вошедшие туристы удивленно спрашивают - А где же Будда? им отвечают - Он в вашем сознании.
А в Китае, на Путуошань есть зал где над алтарем сияет большой круг света, в котором видна тень сидящего на лотосе Будды, но источник этого света не понятно откуда, никаких прожекторов не видно. Очень красиво! И такое ощущение, что действительно своими глазами видишь Будду…которого нет… и который есть!
 Пустота - это не «отсутствие». Те же, кто предполагает, что шуньята означает пустоту как лишенность всего, считаются не понявшими этот термин и не уразумевшими цель, для которой он вводился. "Мы релятивисты, мы не негативисты" - настаивали великие учителя буддизма. Учебники их школ открываются своего рода гимном в честь "зависимого возникновения", "относительности":
"Совершенного Будду, первейшего из Учителей, я приветствую!
Он провозгласил принцип Относительности,
Принцип, что ничто /во Вселенной/ не может исчезнуть
И /ничего нового/ не может возникнуть.
Ничто не имеет конца,
Так же нет ничего вечного.
Ничто не идентично /самому себе/,
И нет ничего дифференцированного.
Ничто не двигается ни в том, ни в другом направлении.
Это /Нирвана/, блаженное Успокоение всякой Множественности"

 Духовный сепаратизм, в котором мы воспринимаем вселенную как набор отдельных и несвязанных частей, обрывает связь современного человечества с бесконечной энергией глубочайших уровней подсознания.
Физик Бом говорил, что человек, одетый в смирительную рубашку своего характера или в маску двадцатого века, воспринимает мир в виде набора свободных и отдельных частей, и себя, как одну их частей. Бом понимал, что во вселенной все соединено, и что каждая часть включает в себя все свойства, которые мы приписываем Богу, такие как абсолютное знание, вездесущность и вечность.
Бома волновал один вопрос: какова связь между мыслью и реальностью? Он пришел к выводу, что мы должны отказаться от мнения о том, что наши мысли независимы. Так как эго по отношению к субъекту и объекту имеет склонность разбивать целое на части и изолировать их друг от друга, мы должны перестроить эго таким образом, чтобы оно пришло в гармонию с тем, что оно есть.
Эго ошибочно верит, что оно независимо и полноценно, и потому потребляет огромное количество духовной энергии, чтобы поддерживать эти иллюзии, и потому энергия не может течь в более плодородные места.
Поэтому буддист пытается своими практиками уловить существование эго и зависимости, и перестать от него зависеть, осознав его относительность, как и относительность всех феноменов жизни. 
Сделавший это становится «Пустым», и оказывается обладающим всеми качествами Мастера.
Вот какой совет дает современный физик: «Если хотите быть свободными, непредсказуемыми и способными проявляться как угодно - уменьшайте вовлеченность в происходящее, уменьшайте силу взаимодействия и соответствующий уровень классической корреляции. У нас всегда есть в наличии уровни сознания, где мы нелокальны, и находимся везде и нигде …»
Может быть не догадываясь об этом, если он не знаком с китайской традицией, физик говорил об У Вэй.
Ученый поясняет: «Ведь то, что я наблюдаю, выделяя какие-то из компонент суперпозиции, полностью определяется работой моего ума, моими фиксациями, оценками и предпочтениями. А в состоянии отсутствия фиксаций я перестаю быть внешним детектирующим объектом по отношению к окружающей меня вселенной, выделяющим только определенные компоненты суперпозиции из бесконечного их числа. Отсюда возникает ощущение полного единства с миром и слияния с ним.»
   Это состояние У Вэй. Состояние, которое иногда переводится как не-деяние, это действие в соответствии с Дао, то есть отсутствие личного позыва к действию.  У вэй это не «не-деяние», оно не означает «ничего-не-делание», оно подразумевает то, что любое «делание» становится не обусловленным. Естественным. Когда пребываешь в состоянии наивысшего присутствия, то «ничего-не-делание» оказывает на ситуацию и людей чрезвычайно мощное преобразующее и исцеляющее действие.
В древнем Китае это считалось наивысшей добродетелью, этим обладает наш Мастер. Это состояние радикально отличается от бездеятельности, которая характерна для обычного состояние сознания или, лучше сказать не-сознания эго, вытекающего из страха и инерции. 
   Человек У Вэй действует, не отталкиваясь от реакций своего обусловленного разума, а естественным образом откликается на ситуацию, исходя из осознанного присутствия. Его разум, являясь отражением этого состояния, свободен от каких-либо концепций.
Сущее выносит его за пределы противоположностей разума и освобождает от привязанности к форме. Это и есть Пустота.
               
 
                58
 - Какая оказывается бурная жизнь у храма! - поражался чернокожий Брайан, помогая относить в столовую выставленные в главном дворике столы, - я думал, тут будет монотонная тихая рутинность, но за несколько недель что я тут пробыл, столько всего произошло, и каждая неделя так не похожа на предыдущую! Жаль, что те, кто приезжает не на долго, ничего этого не знают!
На прошлых выходных я видел, как становятся монахами, а в эту я попал на умопомрачительный пир в честь приезда гостей на фестиваль! - делился он мыслями жуя персик, в ожидании, когда будет освобожден от яств очередной стол для отправки обратно в столовую.
  Было 4 апреля - Цинмин. В Китае это нерабочий день. Цинмин традиционный китайский день поминовения усопших, который отмечается на 104-й день после зимнего солнцестояния (15-й день после весеннего равноденствия). Он выпадает на 4, 5 апреля.
В этот день семьи выезжают на природу, чтобы насладиться наступлением весны, и посещают могилы предков. Они приводят могилы в порядок, устраивают что-то типо пикника, завтракая или обедая рядом с могилкой, сжигают ритуальные деньги, благовония.
Но в горах Цаншань категорически запрещено разжигать огонь, и поэтому благовония и бумаги, олицетворяющие деньги для загробного мира, просто кладутся рядом с могилой, а ветер потом разносит их по всему лесу.
Считается, что отмечание этого дня было введено императором Сюаньцзуном в VIII в. династия Тан. До этого он отмечался всегда именно 4 апреля, как День холодной пищи.
В китайской культуре к цифре 4 относятся негативно, она созвучна слову «смерть», так что день 4 апреля - две четверки, воспринимается китайцами связанным с умершими, хотя и существует легенда по появлению Дня Холодной Пищи, связанная с императором, но в целом этот день относится к ушедшим в мир иной предкам собственной семьи.
 В наши дни обряд поминовения усопших почти такой же, как был в древности: люди приходят на могилы, приводят их в порядок, приносят цветы, пищу, любимые вещи умерших, почитают память поклонами перед табличками с именами почивших. Так как на могилах нельзя разводить огонь, многие потом заходят в храм, зажигают курительные палочки, жгут «жертвенные деньги».
  К умершим относятся без горечи, с почтением, и уверенностью, что те помогают оттуда, и с умиротворяющим знанием, что однажды присоединятся к ним в деле охраны семьи, и гор. В языке местной народности бай нет слова «умер», и они не используют разнообразные эвфемизмы, распространенные в других частях Китая, например, одно из них из коммунистических времен - «ушел на встречу с Марксом».
В Дали свое понимание того, что происходит после смерти, это отображается в языке, умерший хоронится на склонах гор, он «уходит охранять горы»- так и называется смерть.
  В день Цинмин в каждом доме местных жителей народности Бай для пикника готовятся лучшие блюда куда должны входить курица, утка, яйца, так же берут с собой благовония, табак, чай, и идут всей семьей на могилы предков. Старейший, совершив поклоны и велев поклониться всем пришедшим, рассказывает молодому поколению подробно о похороненных: их судьбы, их личные истории, их внешние данные и особенности характера, объясняя детям, что так будет удобнее найти друг друга в другом мире, где они потом встретятся и все по-прежнему будут вместе.
Выросшим в такой традиции людям не приходит в голову задаваться вопросом «Что будет со мной после смерти?», у них снята проблема вопроса о потом, они с раннего детства знают, куда направятся после смерти и кого там встретят. Такой способ воспитания подрастающего поколения не только помогает людям народности Бай избавить себя от волнений по поводу загробной жизни, но и создает дополнительное ощущение крепости семейных связей.
   День Цинмин приходится на весенние дни, когда начинает проступать зелень на тех деревьях, что сбрасывали листву, и повсюду чувствуется свежее дыхание весны. Этот день «Чистоты и Ясности» или «Чистой Ясности» связан с наступлением светлых ясных дней. Считалось, что в Цинмин две противоположности ян и инь приходят в равновесие. Небо (ян, мужское начало) оплодотворяет землю (инь, женское начало), зарождается новая жизнь.
С древности в Китае сохранилась традиция совершать на праздник Цинмин весенние прогулки. И в наше время в дни праздника Цинмин во многих достопримечательных местах, в пригородах мегаполисов, в парках толпы отдыхающих.
Так что в храм приезжают не только ради ритуальных действий, никакой особый молебен в этот день не проводится, но просто погулять по горам, проведя лишний выходной день всей семьей.

  Однако не только со всей семьей, а и с целой свитой в несколько десятков человек, каждый год в этот день в храм приезжал бывший высокопоставленный чиновник провинции Юньнань. Могилы его предков находятся не вдалеке от храма, и после их посещения он заезжает навестить шифу.
В честь этого многолюдного визита во дворе храма расставляются столы, ломящиеся от подносов с фруктами и орехами, выкатывающимися с краев, а на обед в столовой подаются более 10 блюд, половина из которых сделана из имитационного мяса.
- Я впервые вижу и ем мясо из сои, грибов и орехов! Я слышал о таком, но даже не мог представить, что это вкуснее, чем настоящее мясо! - делился впечатлениями Брайан, - А еще я сегодня впервые ел фрукты, о которых никогда раньше не знал: пипа, мангустин, глаз дракона, и еще об этих сладких орехах, и еще вот те орехи никогда раньше не ел, да и такие кедровые со светлой скорлупой никогда не видел! И не только пир получился, но и еще очень образовательно! Как жаль, что ребята с прошлой недели не застали этого, я уверен, что Анне бы все дико понравилось, она наверняка сняла бы эти удивительные фрукты и блюда на видео и включила в свой документальный фильм о жизни храма.
Зато на прошлой неделе видели, как принимают монашество! - Брайан с восторгом рассказывал о той удивительной церемонии новоприехавшим, и не забывал добавлять, как он в свою первую неделю жил в храме в одиночестве, без других иностранцев, проводя время в компании с Мастером, который учил его медитации, и как он помогал делать разную храмовую работу и много чему научился.

 Американца особенно внимательно слушал Дэвид, швейцарец, который тоже приехал в храм на месяц, и предвкушал такие же, и даже еще более невероятные приключения.
28-летний Дэвид уже был в У Вэй сы год назад, тогда заехав на неделю из большого любопытства, потому что услышал об этом месте от трех разных людей.
- Сначала мне о храме рассказала побывавшая тут 5 лет назад подруга, потом товарищ, тренировавшийся кунг фу, а потом в Гон Конге китаянка из Дали, с упоением рассказывающая и о своем городе, и об этом уникальном храме. Но тогда в первый раз я можно сказать сделал пробный заезд, на дольше времени не было, у меня был архитектурный заказ, и я спешил вернуться к работе. Но теперь специально ехал в храм на все действие китайской визы, собираясь усердно тренироваться, – рассказывал он.
Дэвид недавно основательно похудел сидя на диете, и в планах было обрести хорошую спортивную форму без нудных тренажеров.
Он, как и все приехавшие в те дни иностранцы, хотели изучать тай цзи, и живший в храме уже три недели Брайан присоединился к ним, поняв, что очевидно пришло время попробовать. В его изначальные планы входили всевозможные виды храмовых тренировок, но он так увлекся кунг фу, что не мог себя заставить переключиться:
- А тут само собой удачно сложилось! - улыбаясь говорил он о своих открытиях Дэвиду, делясь опытом долгого проживания в храме, - Хорошо, что ты приехал не на одну неделю, тогда ты успеешь увидеть много потрясающего! И многому научишься!   Узнаешь о самом себе всякое разное! И хорошо, что ты приехал без своей девушки, не думаю, что это подходящее место для пар… - заключил он, глядя на проходящих мимо израильтянина Шломо и шведку Тину, которые все свободное время проводили вместе, и еле удерживались чтобы не держаться за ручки.
Эта милая пара познакомилась год назад в Берлине. Тина приезжала в Берлин на пару дней, а Шломо работал там охранником в еврейской коммуне. Она переехала к нему из Швеции, и они начали вместе путешествовать, Тина учит иврит, а Шломо шведский. Глядя на них Дэвид скучал по своей подруге из Таиланда, с которой уже давно встречался, она была буддистом и очень хотела поехать с ним в У Вэй сы, но обстоятельства не позволили. Швейцарец приехал в Китай один, переживая об этом. 
Брайан поддерживал нового товарища размышлениями, что в храмовую жизнь лучше погружаться с головой, не отвлекаясь на другие, тем более романтические, мысли.
Что потом и подтвердилось, Тина и Шломо не выдержав сдержанности храмовой жизни уехали через пару дней:
- Мы так любим целоваться, а тут нельзя, и это невыносимо! - сказала на прощание Тина, и ребята поспешили вернуться в город.

  Брайан внимательно наблюдал за всем происходящим, и поражал сам себя стремительно возрастающей мудростью. Он удивлялся разнообразием событий, и своими размышлениями по этому поводу, особенно своими выводами-открытиями. И с удовольствием делился ими:
- Оказывается каждый видит в своей голове разную картину мира, и каждый живет в своем мире, и самое неожиданное - эти миры довольно сильно отличаются друг от друга. Раньше я всегда смотрел на других, мне был важен внешний результат и поощрение других, но теперь я понимаю, что у других у всех что-то свое, свои представления о происходящим, и просто невозможно равняться на окружающих. Теперь я понял, что надо смотреть внутрь! На себя! И как только я начал это делать, я понял почему так важен Мастер! Это тот, на кого можно и нужно равняться, смотря на него… и на себя. Шифу как корни дерева, дающие основу, питают и поддерживают, а все остальные - это ветки и листья. Я все время раньше смотрел на внешнее - на ветки, листья, цветочки, а теперь понимаю, что самое важное - корни, которых не видно! Самое важное внутри, в глубине -  это шифу и его работа, его помощь нам всем окружающим! Мы привыкли глазеть по сторонам, оценивать внешнее, ища учителей и ориентиры по их внешним свойствам, но это все цветы и листья, это проходящее, это не суть «дерева жизни», а результаты работы корня, которого не видно! В дереве самое важное - корни! Работу Мастера не видно окружающим, особенно кто проводит в храме недолго, но если быть внимательным, то как и в дереве - по листьям, по их красоте и разнообразию, она видна! Но самое главное все равно скрыто. И не специально, а просто потому, что это должно быть внутри, чтобы держать и питать! 
И я понял это просто сидя рядом с шифу под оливковым деревом во дворе буддийского храма!
Я никогда не думал, что придти к такому глубокому пониманию вещей оказывается так легко! Если просто молча сидишь рядом с Мастером с закрытыми глазами! Медитация - вот оказывается способ начать все видеть и понимать, способ «отращивать корни своего дерева жизни», спокойное сидение дает основу жизни, энергию, подпитку, баланс, уверенность. А вовсе не беготня и суетность, как думают большинство жителей земли!
Я безумно рад, что в «своем мире», который, как и все создаю себе сам, умудрился попасть сюда, в У Вэй сы, как-то узнал и добрался до этого горного храма даже не ведая какое это невероятное, наполненное мудростью место, и сколько самого важного я тут узнаю и пойму! – делился Брайан.
  В городе, в пятничный выходной, он со слезами на глазах обнял Олю, сказав, что в храме он себе такой вольности бы не позволил, но он так благодарен ей, что не может сдержаться, хотя до его отъезда оставалась еще почти неделя.
- Я благодарю тебя и за терпение во время тренировок, и за объяснения многих вещей о жизни храма и за молчание по поводу других вещей, которые мне надо было понять САМОМУ! Я стал другим человеком! По-настоящему! Это не литературное преувеличение, я действительно никогда не был таким вдумчивым, внимательным, обращающим внимание на происходящее! От большого до малого.
Например, когда ты сказала, что в горах Цаншань живет несколько сотен видов птиц, я удивился, ведь ни одной не видел и не слышал, но когда стал спокойно сидеть, обращая внимание на свои органы чувств, в мои уши тут же влились голоса, наверное, 20 разных пташек! Я был в шоке! Как мог я не слышать всего этого бурного разнообразия живя в лесу уже столько времени!!??
 Чернокожий американец индийско-ямайского происхождения, проведя в храме месяц был настолько тронут, что, уехав вместе со всеми иностранцами, в тот же день вернулся: 
- Утром я не смог попрощаться с шифу, не найдя его нигде, и оставив вещи в гестхаусе, после обеда решил снова приехать, чтобы лично попрощаться. Я не мог покинуть Дали не поклонившись Учителю, и готов был ждать сколько нужно, чтобы сделать это. – отвечал он удивленным жителям храма на вопрос почему вернулся. 
Он привез купленные на рынке пакеты ежевики и винограда и войдя в гостиную настоятеля, поклонившись ему в пол, приняв приглашение присел выпить чаю.
Сидя в элегантном павильоне с расписанными потолком, со свитками каллиграфии и живописи по стенам, с полками уставленными тяжелыми томами с сутрами, он поражался великолепием и строгостью, размышлял над своей будущей жизнью. Он уже точно решил найти себе учителей китайского языка, тай цзи цюань, учителя по китайской медицине, и серьезно этим всем заняться.
  Еще он радовался своему похудению на 8 килограмм, отличной физической формой, и приобретением множества удивительных друзей со всего мира.


                59
«…Наставник, который поведет людей к источнику, должен прежде всего различать истинное и ложное. Если истинное и ложное различины, необходимо так же правильно оценивать время и ситуацию. Так же необходимо обладать «оком источника», произнося слова, указывать или откликаться, не проявляя при этом непостоянства…»
Это слова из книги «5 домов дзэн», чаньского наставника говорящего об ошибках передачи Учения. Читая их послушница Су вспомнила разговор с шифу:
- Я заметила, что шифу в непринужденной беседы за чаем никогда не говорит «нет», а всегда соглашается со словами собеседника, чтобы он не сказал, и как бы неправ не был!  Например, накануне один мужчина показал на своем телефоне фотографию какой-то буддийской башни, и спросил - «Это строение на утесе Гэ Лао?» монастырского комплекса выше по склону, восстановленный Мастером. И шифу, не моргнув глазом, сказал «да», хотя на фото было здание неизвестного храма. В тот же день другой гость, указывая на что-то сделал совершено неверное предположение, и шифу снова согласился, а через небольшую паузу, как ни в чем не бывало, высказал верную версию. Почему так? – спросила послушница.
Она уже много лет наблюдала как Мастер соглашается с собеседником и отвечает утвердительно на любое самое неверное высказывание. Её это удивляло. Поражало. Приводило в недоумение. И вот она улучила минутку, когда в кабинете больше никого не было и спросила об этом.
   Мастер улыбаясь пояснил:
- Это часть Учения, утвердительное высказывание делается из сострадания. Чтобы не начинать спор, не давать повода никому ощутить себя неправым (потерять лицо), поддерживать хорошее настроение и уверенность, что говорящий прав и знает, о чем говорит.
 - А не считается ли тогда что вы врете? - не выдержала изумленная послушница, не стесняясь своего недоумения и прямоты.
- Да, не считается! - Начав фразу утвердительно, добродушно ответил настоятель.
Это было невероятно. Ученица в очередной раз испытывала разрыв шаблона, а шифу продолжал:
 - Зачем начинать спор, ведь и башня на утесе Гэ Лао, и любая другая башня, все башни в мире - это башня на утесе Гэ Лао!
Вот, например, виноград, - продолжил Мастер, указывая на спелую веточку только что помытых фруктов, лежащую на тарелке, - Если человек говорит, что это виноград - это так, если он говорит, что это винные ягоды - это так, если говорит, что это кислые плоды - это так…
-А если он говорит, что это яблоки? - поставила вопрос ребром Су. 
-Да, это яблоки! - ответил шифу, - Если человек в своем понимании видит, что это яблоки, значит для него это яблоки, можно согласится, зачем вступать в конфликт, противоречить ему, расстраивать его! Он ведь пришел в храм для успокоения, для умиротворения! Не стоит будоражить его суетными разногласиями, а надо помогать! В этом состоит милосердие! Если потом он узнает, что это виноград, и придя сюда скажет, что это виноград, с ним тут снова согласятся - Да, это виноград!
  В тот момент Су осознала, что храм, павильон настоятеля, и сам настоятель (общение с ним), не могут создавать у гостя противоречий по пустякам, рождать споры по суетным вопросам и темам, и создавать конфликта! Ведь это пространство согласия!
Важным является не информация, не слова, а что-то намного тоньше, способное просачиваться на глубинные уровни сознания (и подсознания) лишь когда человек находится в расслабленном состоянии! Да! Вот в чем дело!  - воскликнула про себя послушница.   
Мастеру присуще глубокое понимание что каждый живет в «своем» мире, и Учитель умело этим пользуется, неся Учение сквозь заскорузлость обыденного человеческого восприятия, сквозь суету повседневных мыслей, кокон эго, пробивая путь предварительно размягчив почву!
Понимание начинало приходить к послушнице Су. И размышляя над высказыванием чаньского наставника «…произнося слова, указывать или откликаться, не проявляя при этом непостоянства…» она открыла, что постоянство Мастера - это его позитивная реакция! Его безмятежность! Всегда «да!» Дающая собеседнику ощущение комфорта, безопасности, уверенности! Чтобы он расслабился, …и тут! Точнее …и тогда! В него может «войти» то истинное, что течет при общении с Мастером.
Ведь когда собеседник расслабил броню психической защиты от внешнего мира, доверился умиротворяющей атмосфере чайного павильона, «открылся» получая на все вопросы «да», он дает возможность проникнуть более тонким и глубоким смыслам! Истинности У Вэй, не обусловленности словесными феноменами. Естественности!
 В буддизме всякая форма дуализма осуждается, т.к. не выражает высшей истины. Чтобы постичь природу собственного существа надо освободить ум от мысли об относительном, и тогда станет видно, как безмятежна эта природа и как много жизни заключено в ней.
Ухватить недвойственность истины - цель практик чань. 
Так называемая Природа Будды, хотя лучше переводить этот термин как Естественность Просветленности, которым всё обладает, не может быть разделена на такие противоположности как добро и зло, вечное и приходящее, материальное и духовное.
Всё просто ЕСТЬ! И не стоит тратить время на споры.

  Размышлявшая об этом послушница Су была москвичкой средних лет. Она переехала в Китай решив кардинально поменять жизнь поселившись в маленьком городке между озером Эрхай и горами Цаншань. Будучи очарованной китайской культурой, философией, она увлекалась теориями даосизма и собиралась учить китайский чтобы в оригинале читать Лао Цзы.
  О храме У Вэй она прочла в сети, когда изучала округу выбранного для переезда городка Дали. Но буддийский храм где преподают ушу её не интересовал, она заехала туда на пару минут в рамках обзорной поездки по местности. Шел дождь, тренировка проводилась в зале архатов, равнодушно пройдя мимо махающих руками иностранцев, побродив по пустому храму, зайдя на второй этаж в мужские комнаты (о чем тогда не знала), сфотографировав правила жизни храма, вывешенные на стене, и дремавших у ворот собак, она вернулась в такси, чтобы ехать в занимавший её намного больше университет Дали. Куда поступила на курсы китайского языка.
И лишь через пару лет жизни в Дали она решила на летние каникулы для разнообразия заехать пожить в странном буддийском храме, о котором рассказывали иностранные одноклассники, нахваливая это место. Потом она написала в дневник:
«Ни буддизм, ни боевые искусства меня не привлекали, потому откладывая поездку, я попала в У Вэй сы только через два года, хотя жила на расстоянии 15 минут автомобильной езды. Как говорится всему своё время, оно пришло для меня пасмурным июньским утром, и я, собрав сумку, поехала на такси в горы.
 Сильно билось сердце, ведь мне предстояло прожить НЕДЕЛЮ без интернета, без СЫРА и ОЛИВОК в ОДНОКОМНАТНОЙ комнате, да еще и с незнакомкой на соседней кровати! А самым волнительным было ощущение, что меня скорее всего оттуда выгонят! Ведь я не могла выносить режимную жизнь и была настроена антирелигиозно, считая все религии способом промывания мозгов и контролем над обывателями…

   …Стоит упомянуть о моем уровне китайского языка. Всё, что я знаю, а главное, чего НЕ ЗНАЮ о происходящем в храме, связанно в том числе и с тем, какие слова я успела выучить к своему приезду. Китайский это не английский - если не обладаешь хорошим музыкальным слухом, и многими другими талантами, то могут понадобится годы на навык правильного распознавания звуков. Я пока еще в самом начале! И у меня нет помогающих талантов.
Так что основным информационным источником для меня служит первая сигнальная система.  Наблюдательность, внимательность и интуиция - основа моей жизни. Правда, разговаривая с шифу у меня было ощущение, что я хорошо понимаю всё что он мне говорил по-китайски, видимо, от него информация идет напрямую, как говорится «от сердца –к сердцу» …или еще каким-то чудесным надвербальным способом!
И шифу явно умеет «читать мысли»! Вот и сейчас, находясь за пределами храма я уверена, что он знает, что я пишу о нем, и мне довольно неловко.
Но я начала делать эти записи чтобы не сойти с ума от переполняющих переживаний, эмоций, открытий и откровений. И нуждалась хоть в каком-то выпуске пара, потому что поговорить обо всем этом совершенно не с кем.  В Дали близкими друзьями обзавестись пока не удалось, что меня не тревожит, но иногда хотелось бы поговорить по-душам, особенно по-русски, но ни одного русскоговорящего человека тут не живет.
 Я не удивлялась отсутствию русских в Дали, зато было очень удивительно отсутствие монахов в монастыре, мне было непонятно, почему кроме шифу там больше не было постоянных монахов. Обитавшие там молодые парни, не смотря на бритость и оранжевость, оказались просто инструкторами кунг фу, которые обязаны были носить монашеские одеяния, молиться и совершать ритуалы. Настоящие монахи по какой-то причине на долго в храме не задерживались, если и заезжали, то лишь на несколько недель или дней.   
Я долгое время не могла понять, почему шифу «не пускает» в храм монахов и держит там только кунг фу тренеров.
  Но однажды эта «тайна» была раскрыта, объяснив многие ситуации, которые я считала подозрительными. В разговоре с приезжим молодым монахом, который проводил в храме каникулы, я узнала, что в его, одном из самых больших Буддийских университетов в Китае, учится не более 100 человек, а в том, что открыт в Куньмине вообще всего 10. Узнала, что в храмах по всей стране живут лишь по несколько монахов, в самом огромном храмовом комплексе Трех Пагод в Дали, известным на весь Китай, обойти который требуется несколько часов, всего 6-7 постоянных  монахов (причем трое из них – бывшие воспитанники У Вэй сы).
  Я не жила в других монастырях и не знала, что отсутствие монахов общая современная ситуация в стране, а теперь многое поняла! Ведь уже второе поколение тут по одному ребенку в семье, и традиционный важнейший для китайцев «долг перед родителями» не позволяет даже тем, кто хотел бы стать «ушедшим из семьи» (так по-китайски называют монахов) бросить своих стариков.
А еще я узнала о «правиле трех ночей» - настоятель монастыря не может отказать странствующему монаху в ночлеге, а тот не должен провести в приютившем его месте более трех дней, если его не пригласили остаться. Так что время от времени разные монахи забредали в храм, но надолго не задерживались…»

                60
   Получив постриг, надолго не задержалась и новоиспеченная монахиня Син Хуэй, прожив послушницей три года, став монахиней она почти сразу уехала в буддийский университет на подготовительные курсы. Прощаясь с шифу, она сдержала слезы, зная, что приедет на летние каникулы через пару месяцев, и не позволила себе разрыдаться.
 Проводив подругу до такси, Ольга осознала, что теперь буквально все заботы по жизни храма лягут на её плечи: кроме тренировки иностранцев, уборки алтарных залов, чистки жилых комнат, стирки постельного белья, ей придется не просто записывать в тетрадь имена новых гостей и выдавать им анкеты, но и ходить раз в неделю вниз с горы в соседнюю деревню в полицию, чтобы их регистрировать.
А самым странным перешедшим к ней храмовым заданием стало ежедневное написание дневника, подаваемого по вечерам на общем собрании Мастеру.
Киевлянка недоумевала, писать по-китайски она не умела, говорить тоже не особо, владея речью на уровне двухлетнего ребенка. Но кроме неё вести записи в те дни оказалось некому, и заранее пройдя инструктаж уезжающей подруги, она стоя у окна второго этажа коридора, держа в руках телефон с электронным словарем, написала:

«18 апреля                понедельник
Сегодня 12 день 3 лунного месяца, утром монахи провели молебен, другие люди тоже присутствовали на церемонии. Сегодня погода не очень хорошая. Дождь. Все надели побольше одежды. Во второй половине дня Пу Жень (это она о себе) спускалась в деревню Ин Тьяо в полицию.  Вечером монахиня Син Хуэй уехала на учебу. Скоро вернется. Ей было трудно расстаться. Пу Жень очень рада писать дневник.»
 На вечернем сборе шифу с серьезным выражением лица прочел текст, но потом не сдержавшись расхохотался. Оля смущалась что написала так примитивно, но зная, что это было пределом её возможностей на данный момент, не расстроилась, а шифу был растроган что впервые иностранная ученица ведет журнал жизни храма У Вэй в горах Цаншань провинции Юньнань.   
На второй день она написала:

«19 апреля                вторник               
Сегодня 13 день 3 лунного месяца, утром монахи провели молебен, другие люди тоже присутствовали на церемонии. Вчера вернулся Цан Хай (один из ранее живших в храме мальчик-тренер). На завтрак ели баоцы. Утром все иностранцы посетили тренировку. Цан Хай тренировал их кунг фу, они были очень рады. Пу Жень тренировала студентов тай цзи цюань, один человек тренировался ци гун. Днем были гости, вместе ели обед.»
На следующий день:

«20 апреля                среда               
Сегодня 14 день 3 лунного месяца. Утром монахи провели молебен, другие люди тоже присутствовали на церемонии. Утром ели мьентьяо (макароны). Утром все иностранцы посетили тренировку. Погода прекрасная. Утром было солнышко, жарко. Много гостей пришло на обед. После ужина из храма уехало двое израильтян. Вечером пошел дождь, но все равно тепло.»
 Дневник послушницы Су, писавшей его на родном языке для личного пользования за несколько лет до этого, выглядел совершенно иначе:
«…Только теперь, прожив в дали от России несколько лет, и особенно в храме среди иностранцев со всего мира, я стала видеть наши национальные черты характера, не так сильно присущие другим народам. Теперь мне становилось понятно насколько у нас размыта грань «личных отношений». Наша панибратская манера общения явно отличается от западной приветливой сдержанности, и дико контрастирует с присущей китайцам иерархичностью и связанной с этой церемонностью, и не вписывается в их рамки приличия, а тем более в каноны монастырских взаимоотношений.
 К тому же в какой-то момент я поняла, что обладала присущей нам потребностью к деятельности, к активным действиям, причем любым, лишь бы «не сидеть на месте сложа руки». И мои действия часто походили на метания курицы с отрубленной головой. Я поняла, что свойственный нам «душевный порыв» часто приводит к поступку, который превосходит границы принятого. Выходит, хорош поступок или плох, нам не важно, главное - ДЕЙСТВОВАТЬ.
В шутку подумалось что это возможно обусловлено нашим климатом, ведь если сидеть без движения в наших широтах, то и замерзнуть не долго. Так что не удивительно, что фраза, произнесенная Наполеоном - On s'engage et puis on verra «Главное ввязаться, а там видно будет» стала восприниматься русскими как «принцип Суворова», (многие соплеменники думают, что это сказал он) потому что очень уж подходит нашему менталитету.  А также у нас любят цитировать «Когда самурай не знает, что делать, он делает шаг вперед» понимая это как ДЕЙСТВОВАТЬ НАОБУМ.
Очень не сразу, через мучительные испытания, я поняла, что в Китае, особенно среди буддистов - людей, проводящих свою жизнь в тренировке внутреннего покоя, по принципам «не-деяния», я со своим активным бурным поведением походила на опасного лесного варвара или невоспитанного ребенка. Или скорее - на ребенка, росшего среди лесных варваров. 
Вспоминая своих московских подруг подумалось, что некоторые из них воспринимались бы тут психически больными.
 Потихоньку я осознала, что моей первой задачей жизни в храме должна стать АДЕКВАТНОСТЬ - сонастроенность с окружающей действительностью - контексту и ритмам происходящих вокруг событий.  Пришло понимание, что тут не действуют законы моей прошлой жизни.
Первым принятым решением стало прекратить быть «каждой бочке затычкой», и перестать действовать сломя голову.  Я понимала, что это только начало, что приобретаемая адекватность лишь необходимое условие жизни в храме для последующей ломки всего мировоззрения. Будучи предупрежденной мудрецами, я знала и была готова идти дальше в практиках: «на первых порах отбирают то, что мы зовем нравственностью или обыденной моралью. Затем отбирают обыденное сознание, которое называется логика, взамен этого дают способность жить не раздумывая. И надежду на грядущее прозрение».
…В какой-то момент этих трансформаций я приняла Буддизм.
В то время я уже 3 месяца не жила в храме, после проведенных там летних каникул. Но продолжала по воскресениям, полнолуниям и новолуниям приходить на молебны. Тогда на автомобильной дороге вдоль гор копали туннель, и движение было перекрыто, мне приходилось выходить из дома в 6 утра и пешком идти вдоль трассы, а потом в гору, чтобы к 9 прибыть в храм, совершенно надо сказать изнуренной.
  Живущий там монах был в восторге от моего «постоянства и мужества» и начал поговаривать про церемонию «гуи», я глянула в словарь, там было - «намеренно, умышленно», «intentionally, willifully, deliberatly».  Решив, что это какая-то процедура благого намерения я все-таки скромно отказалась, но, когда шифу заговорил об этом – конечно согласилась, думая, что это типо благословение.
 День был назначен на ноябрьское полнолуние.
Как всегда, по полнолуниям и новолуниям в 11 часов дня, начался   молебен с участием шифу. Я и еще несколько незнакомых мне китайцев стояли у центральных подушек, кланялись и подносили благовония.  Я уже полгода по два раза в месяц участвовала в этих церемониях, знала последовательность ритуалов и не волновалась. По завершению молитвы мы, стоящие в центре на коленях, остались, шифу начал говорить с нами, и мы, кланяясь, должны были повторять за ним какие-то слова. Это было не трудно, я делала тоже что и остальные. Нам были даны имена, четки-браслеты, а потом выписаны красные книжечки.
Я не придала этой церемонии особого значения, думая, что получила некое благословение, или типо того.
Спустившись после обеда в город, я позвонила своему китайскому приятелю буддисту и рассказала, что только что «гуи», он долго не мог понять, о чем речь, но, когда я упомянула о получении имени и паспорта, он догадался, и сказал, что это было «гуй и» - похожее по звучанию, но совершенное иное по смыслу действие.
 Словарь безоговорочно ответил - be converted to a religion
…так из словаря я узнала, что стала братом всех буддистов, обретя прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе!
Однажды, желая развлечь русскую девушку, гостившую в храме, я сказала, что «стала буддистом случайно», что меня обратили в буддизм, а я и не знала об этом, согласившись на некую церемонию, название которой неправильно перевела.
Но на самом деле конечно я понимала, что происходит, хотя само слово действительно перевела неправильно. В последствии я перестала рассказывать историю своего обращения в буддизм как «забавный анекдот», почувствовав в этом неуместность. Теперь, смотря на все происходящее в храме более внимательно и ответственно, стараясь привести свое восприятие к срединности, я рассказываю иностранцам историю своего обращения так:
Всё произошло самой собой, Естественно. В храм я приехала, как и вы, на неделю, но мне понравилось, и я осталась еще на одну, потом еще на одну, потом еще, у меня были каникулы, и других планов на лето не было.
Так как я немного знала язык, то подружилась с живущими в храме послушниками, поварами, тренерами, и шифу знал, что я говорю по-китайски. Каждый день после обеда я тренировалась писать иероглифы и однажды взялась переписывать сутру.  Я не знала, что это такое, но с удовольствием принялась за работу, теперь я знаю, что это была «Алмазная сутра», это самая главная книга для практики чань.  Мне понадобилось почти две недели чтобы её полностью переписать, затем послушник отнес мою тетрадку в кабинет шифу.   
Потом шифу велел мне участвовать в утренних и вечерних молебнах, я с удовольствием стала это делать, до этого просто стесняясь, думая, что посторонним нельзя.

Затем я сама стала присоединяться и на воскресные молебны в зале Медицинского Будды. Так прошло лето.
Когда каникулы закончились я продолжала приходить в храм по воскресениям и на полнолуния и новолуния. А когда в храме был большой Буддийский фестиваль я посещала его каждый день.
Видя мой искренний интерес, и, очевидно, другие качества, мне предложили стать ученицей шифу. Так, через полгода пребывания в храме я приняла буддизм, став последовательницей настоятеля храма У Вэй.
… Жизнь в храме довольно сильно изменяла мой характер, я не могла предположить, что за короткий срок человек может так трансформироваться. Оказалось, что процесс интуитивного нащупывая негласных храмовых законов и следования им смог радикально повлиять на всю систему ценностей и изменить мировоззрение.
Жизнь в храме постепенно стала «моей жизнью», за пределами которого - на улицах города, на уроках, дома, я продолжала ощущать себя буддистом, ученицей шифу.  Хотя проводила в У Вэй сы всего по нескольку дней в неделю.
Как-то незаметно ко мне тогда пришло равнодушие ко внешнему - я так определила свое новое состояние и испугалась, но потом узнала, что это шаг на правильном пути, на пути к Равно Душию, то есть к восприятию всего сущего равно, спокойно, без оценочно. Шаг к внутреннему покою.
Даже в христианских духовных практиках упоминается равнодушие не в негативном ключе, Феофан Затворник писал: «Не все кажущееся равнодушными, равнодушны. Много таких, которые не любят говорить о себе, а в себе хранят духовные помышления и духовное разумение…»
И у Льва Толстого в философских дневниках: «Если признавать жизнь всегда благом, наивысшим благом, тогда естественна благодарность к источнику жизни, любовь к Нему, и поэтому любовь безразлична ко всем, ко всему, как лучи солнца».
И у Камю: «Как будто недавнее мое бурное негодование очистило меня от всякой злобы, изгнало надежду, и взирая на это ночное небо, усеянное звездами, я открыл свою душу ласковому равнодушию мира.»
Пришедшее безразличие-равнодушие являлось выражением довольно глубоких внутренних изменений, в том числе убывания важности эго, отказ от автоматизма и привычек, а также понимание, что отдельные вещи не должны иметь повышенного значения. 
  Теперь я уже могла понять и оценить фразу из книжки Пелевина: «И если ты действительно не паришься, через несколько лет становиться кристально ясно, что всё возникающее и исчезающее, вообще всё без исключения, чем бы оно ни было - на фиг тебе не нужно… и то, что представляется тебе внешней реальностью, и то, что прикидывается твоим внутренним миром, тобою самим, - не должно вызывать у тебя никаких личных чувств. Это не твое. Все это тебе ни к чему.»
Идти в этом направлении оказалось освобождающим.
А по поводу активных действий мне все объяснили в других книжках - «…Чань-буддист, принимающий самое непосредственное и активное участие в любых работах, должен оставаться беспристрастным и как бы незаинтересованным в результатах своей деятельности.  А не ждать радости от активности, и тем более похвалы и награды.
Чань-буддизм допускал для своих последователей возможность участие во многих видах человеческой деятельности, не делая различий между делами «мирскими» и «не-мирскими», «обыденными» и «сакральными», между занятиями «высокими» и «низкими». Но при этом чань-буддист должен сохранять, развивать и укреплять то безразличие, спокойно-сосредоточенное состояние которое он достигал в медитациях…»
Как говорил Шестой Патриарх: Необходимо разрушить как ложные, так и правильные взгляды - освободится от привязок, как к «низменным» целям, так и к «высшим». Не привязываться к результатам, ни к чему не привязывать свой дух.
 
   Даже при самой бурной внешней активности чань-буддист должен сохранять непоколебимое внутреннее спокойствие. Но это спокойно-сосредоточенное состояние не означает угасания всякой психической жизни, а лишь освобождение психики от факторов, приносящих в неё хаос, и тем самым мешающих её полнокровной жизнедеятельности, максимальной реализации, самопроявлению её естественных потенциальных возможностей.
«Не думай ни о добре, ни о зле, попытайся узреть свой первозданный лик.» - эта фраза Шестого Патриарха меня поразила. Но еще больше поразил её другой перевод - «Когда не думаешь о хорошем и не думаешь о нехорошем, что является твоей истинной природой?»