Предисловие Юрия Нагибина

    Рассказы и повесть Норы Ясеневой
    Помню, очень давно я читал рассказы Норы Ясеневой, которые она мне присылала.
    И каждый раз они вызывали у меня ощущение радости и грусти одновременно.
Радости - от доброго теплого мира, который творила незнакомая мне, но явно одаренная писательница; грусти - оттого, что с героями ее рассказов, старыми и молодыми, счастливыми, а больше несчастливыми, очень разными, но всегда милосердными, с открытой навстречу людям душой, не часто приходится встречаться.
    Больно, что писателъница ушла из жизни, так и не увидев сборника своих рассказов, обидно, что советский читатель был лишен возможности познакомиться с литератором "негромким", но созвучным каждому, в ком живы душа, чуткое сердце, любовь к ближнему.
    Я с удовольствием познакомился с произведениями Норы Ясеневой.
    Не сомневаюсь, что эта рукопись вполне заслуживает того, чтобы стать книгой - пусть посмертно, но воздадим автору должное: это будет хороший сборник, обладающий весьма ценным качеством - "лица необщим отражением".
    Писательница завидно самостоятельна, она никому не подражает, не следует никаким свергающим образцам, а смело говорит своим собстбеннъгм голосом.
    Пусть этот голос не слишком грамок - (кстати, где сказано, что читателя надо оглушать?), пусть он иногда спотыкается, зато в нем есть чистота, свежестъ, столь редкостное в наше время милосердие, от сердца идущая, не наигранная доброта. А последнее качество едва ли не важнейшее для писателя.
    Несколько слов о рассказах. Некоторые из них почти бессюжетны, например, "Ночной город", открывающий сборник, или "Йо тэ кьеро", они "держатся" на интонации добра и нежности. Порой сюжет как бы подспуден, хотя и отчетливо прочитывается между строками - рассказ "Яблоки"; порой незамысловат, сделан вполне в открытую - "Мозаика", но суть рассказа значительно перерастает событийную ткань. Таков и удивительно нежный при всей суровости судьбы героев рассказ "Паопап". Есть и вполне сюжетный, почти гофмановский рассказ "Нежить". Кстати, сразу скажу, что мне приглянулся и этот странный, дерзкий рассказ, хотя я не любитель такого сорта литературы.
    Но Все же можно сделать вывод, что Нора Ясенева не фабульная рассказчица, дарование ее лирично, ее интересует скрытая жизнь души, а не суматоха внешних проявлений.
    Рассказы написаны бережно, вдумчиво, видна кропотпливая работа над словом, разумеется, не в натужной стерильности фраз, а в слаженности и легкости повествования. Такое дается трудом и, конечно, врожденным литературным вкусом.
    Особо надо выделить повесть "Бутылка с мальвазией", заставляющую думать, что гофмановское - а может, гоголевское? - начало соседствует в прозе Н.Ясеневой с лирическим, строго реалистическим. О чем повесть? О загадочном происшествии в подмосковной деревеньке, напугавшем ночного сторожа, о том, как домовые пошли "в люди" и что из этого вышло.
    Но смысл повести глубже и человечнее, чем внешняя суть событий. Домовые служат автпору для осмысления наших человеческих дел, для осуждения наших недостатков, таких, как бюрократизм, невежество, отпсутствие гражданского мужества, легкомыслие, а равно и для показа наших достоинств: доброты, бескорыстия, преданности и т.п.
    Но глабная мысль повести в том, что без людей скучно на земле, что никакие загадки, тайны, никакая мистика не может сравнитъся в увлекательности с человеческим существованием. Это почувствовали даже домовые. Милая, славная, необычная повестъ!
    В том, что успела написать Нора Ясенева, не обнаруживается тяги к изображению сложных характеров, ее стихия - движение чувств, поэтическая и эмоциональная атмосфера. Трудно сказать, что было бы дальше, как развивалось бы ее дарование, если бы жизнь писательницы не оборвалась так рано. Возможно, она еще пришла бы к психологизму, а возможно, полностью раскрылась бы в пределах лирической прозы. Любой путь вполне законен и почтенен. Важно, что рассказы ее совершенно не устарели, а это и есть один из признаков дарования. Надо только помочь Н.Ясеневой -пусть посмертно - войти в литературную жизнь, обрести читателя.

  Юрий Нагибин