Пражская новелла

Красивый, но немного тусклый рассвет встречал каменный Карлов мост. Заря под влиянием солнца раскинулась красно-розовыми перьями по всему небу, оставляя жёлтые следы от этих переходов. Необычно свежий и бодрящий воздух стоял ранним утром в городе. Небольшие камешки моста игриво блестели после дождика. Издалека казалось, что ты идёшь по самой реке Влтаве, не переходя длинного моста. Промокшие статуи выглядели очень вычернено по сравнению с остальным пейзажем. Меня всегда манила Прага своей европейской, но и в то же время неповторимой, индивидуальностью. На столь известном и старинном мосту никого не было из людей, только рыжий, с подранным ухом, кот гонялся за толстыми городскими голубями, опасаясь свалиться в реку. Фонари постепенно гасли. Утренняя сырость и влажный ветер пробирали до костей, так что пришлось запахнуться краями пальто, перетянув их поясом. Шифоновый тёмный шарф нелепо смотрелся под грузным серым пальто. Чувствовались ледяные руки холода, которые замкнулись на моей шее, сжимая её до боли и противного першения в горле. Закат со временем расходился, оставляя за собой чисто голубое небо. Я медленно подошла к скульптуре "Голгофа" и облокотилась на сырую каменную Деву Марию. Почему-то именно распятие Христа привлекло меня и заставило остановиться около него. Я шла почти бесшумно, потому что боялась спугнуть зрелище, которое не всем дозволено увидеть. Из глубокого кармана я достала сигарету и дешёвую зажигалку, которая бессильно выплевывала кусочки пламени. Слабый ветер сдувал их, но бумага задымилась, и я победно убрала остальное в карман. Я была рада, что святая Мария смотрит в сторону своего сына, а не на то, как я порчу свои лёгкие из-за глупой привычки, до боли въевшейся во мне. Не могу думать, не выпуская изо рта клубов лёгкого дыма. Его замысловатые фигуры заставляют курить дальше, ощущая горький привкус табака. Мало, кто ходит на работу через этот мост, да и ещё так рано. Это место густо кишит художниками-самоучками, любознательными туристами, которые стараются рассмотреть каждую скульптуру и, возможно, увидеть то, чему не придал значения сам Великий скульптор. Каждый ловит свою личную мелочь в произведениях искусства, жадно поглощая её, чтобы запомнить. Облокотившись о край моста, я докурила сигарету, а потом бросила её в реку. Небольшие белые волны радостно подхватили бычок и, играя, топили его. Когда я повернулась обратно, то прямоугольные камешки перестали сверкать и переливаться, большая часть скульптур высохла, только в зелёных, от вечной сырости, складках их одежды блестели крохотные лужицы, подмигивая солнечными зайчиками. Уже холодный голубой цвет полностью обволакивал небо с белыми проплешинами- облаками. Всё молча менялось, не нуждаясь в лишних вглядах, как будто город хотел показать только мне свое волшебное преображение в таком живописном месте. Этим всем владела природная тишина, только она придавала интимность всему. Как же я ей восхищаюсь... Тишина- это самое прекрасное явление, которое понимают не все и наслаждаются немногие. Только ценители желают её больше всего, как что-то запретное или недосягаемое, таящее в себе много новых размышлений и истинной красоты. Мост полностью восстановился после ночного дождя, приняв обычный для него вид. Он был готов встретить много новых людей: новых художников, туристов или просто занятого человека, но ему всегда очень жалко расставаться с такими как я- безумными мечтателями. Продрогнув от ветра, я ушла, пообещав ему вернуться снова.