Надсмотрщик
Выхожу на улицу. Тихий шум дождя. Но луна светит ярко, ни облачка. Ни ветра. Это же листья! Их не видно, но тихий шум… Фантастика. Увы, счастливые моменты в этой жизни очень кратки. Захожу обратно.
Сменщики теперь играют в шашки. А тот, в наушниках… Спит ли он? Видят ли картинку открытые глаза? Читают ли текст?.. У одних — очень чуткий сон, и от малейшего шороха они уже в боевом состоянии. Мгновенно. А у других — бодрствование, при котором им можно на голову чайник поставить, и ноль реакции. Вот если облить, так может ещё и поморщится досадливо — откуда льёт? Неприятно...
Да, мы существуем. Отсматриваем содержимое чужих компьютеров, сообщения, письма, звонки. Я знаю такие страшные тайны, что ни одному фантасту не приходили в голову. Разве что реалисту… Нет, наше начальство не работает по подобным обращениям. Даже наоборот, всё хорошо. Слишком. Вопиющая мелочность. Заставляющая утрачивать веру в человечество. Иногда я думаю о Холмсе, который схватился с гением преступников Мориарти, и погиб, поскольку не было для него больше достойного соперника. Но потом ожил, ибо легенде добра негоже умирать. Но что это за жизнь?! Жаловаться Ватсону на то, что измельчал преступный мир, и находить утешение в наркотиках...
Шашки закончились, теперь пошла игра в нарды. Я никак не пойму — что там используют вместо кубиков? Как же непривычен свет экономичной лампы… Ничего. Никаких революций и бунтов. Грандиозных преступных замыслов. Да, мы знаем тёмные делишки многих людей. Тайны. Скелеты в шкафах. Но и они мелочны до безобразия. И абсолютно неинтересны в силу своей безобидности. Перочинным ножом танк не подбить. Кухонные бунты, ограбления на три рубля пятьдесят четыре копейки. Мошенничества на ту же сумму… ну, может, копеек на десять больше. А мы? В кого превращаемся мы? Не те же ли мы люди? Не сидим ли в тех же компьютерах? Санитары… За нами следит управление внутренней безопасности. А что оно увидит? Не то же ли… Мелочность. Тревога по поводу страшного кухонного бунта. Или грабежа на рубль тридцать. Домогательство в виде непристойного письма на электронную почту. Хотя — два сапога пара. Я уйду домой, извлеку с полки книгу. Творцы прошлого будут со мной, они тоже были над этим мелочным мещанством. Но и им не под силу что-то исправить. Врач ничего не может поделать, если больной не хочет лечиться. Болезнь иногда приятна. А иногда и просто привычна… Я не могу привыкнуть к электронным книгам. И к аудиокнигам. По компьютеру смотрю только старые фильмы. Иногда. А слушаю только музыку. Компьютер отучил меня от телевидения вообще, и от фильмов в частности. Он вернул мне книги. Текст на экране, свежие публикации в электронных версиях газет. Чтение.
Сменщики расчертили на листе бильярдный стол, монетки теперь вместо шаров, вместо кия — шариковые ручки. А чем раньше занимались? Прослушивали телефоны. Вскрывали письма. А самое надёжное — так это суровое средневековье. Писать могли единицы, и всё передавалось из уст в уста. Только болтай да слушай. Техника определённо помогает скрывать личные тайны. Но помилуйте, что скрывать?! Пустоту? Её не скроешь. А главное — зачем? За плакатом грозной демонстрации ровно то же, что и на кухне. У властителей мира на кухне то же, что и у офисного планктона. А мыслители… Есть ли хоть кому дело до них?
Бывало и хуже. Когда карали за похищенный рубль, и за кухонный бунт. Когда власть оказывалась ещё более никчёмной, чем бунтари. Много чего бывало. Но это так — эпизоды, эффектно подчёркивающие общую картину.
Свидетельство о публикации №218110100619