Все дороги ведут к Дону. Цикл Донская природа

     Село Гороховка, в которой я родился, располагается на берегу великой русской реки Дон. Вся жизнь  жителей села, и их повседневная деятельность, тесно связаны с этой рекой. С самого раннего детства, насколько я себя помню, Дон был всегда притягательной силой и для меня. С ним связаны все мои самые сокровенные воспоминания о моём далёком детстве и моей юности.
     Село Гороховка располагается налевой, песчаной террасе реки, и тянется, параллельно Дону, на протяжении 15 километров, от озера Зуя, на западе, до Боброва леса, на востоке. Главная улица села, в некоторой мере, даже повторяет изгибы русла реки. Этому следуют и другие улицы. Поперечные переулки села, пересекающие основные улицы, направлены перпендикулярно к Дону, и  через них село по грунтовым дорогам по обширному пойменному лугу сообщается с рекой. Таких переулков в селе много. Наиболее известные из них:  Басовский, Ивчиков, Алексанов, Малаховский, Роговской, Носовский, Центральный, Пшеничный, Косогорский.
     Мои детство и юность связаны с западной частью села, называемой Чупаховкой. Я, практически, ходил к Дону по переулкам Алексанову и Ивчикову. Эти два переулка знакомы мне с раннего детства, и исхожены мною мрого раз. По ним я ходил к Дону купаться, по ним я ходил  к Дону на рыбалку, по ним я ходил к Дону, просто, любоваться его красатой, по ним я ходил к Дону, чтобы ощущать его могущество, силу и историческую важность для родного села, родного края, для всей России.
     Наиболее красивым и ухоженным является переулок Алексанов. Своё название он получил  от имени, живущего на пересечении этого переулка с главной улицей села, хорошо известного в селе, Александра Чупахирна. Семья Александра пользовалась в селе большой популярностью, он являлся ктитором сельского церковного храма, его старший сын Пётр Александрович был известным в стране человеком, принимал активное участие в октябрьских событиях в Петрограде в 1917 году, участвовал в гражданской войне, и погиб в боях за Перекоп. Другие сыновья (Фёдор и Аким) тоже были известными людьми в селе.
     Высокое положение в селе и знакомство с сельским начальством позволили Александру Чупахину совершить нарушение в планировке села. Он со своим  соседом, на участке от главной улицы до второй улицы, перекрыли переулок, и заняли его площадь под свои огороды. В своих дворах, на территории бывшего переулка, они соорудили глубокие меловые погреба. Таким образом, переулолок оказался перекрытым, и сообщение по нему верхней части села с нижней частью было перекрыто. Провернуть такую же афёру с нижней частью переулка, им не удалолсь. Там переулок остался на прежнем месте, и позволял свободно выходить к берегу озера Ракова и далее, по пойменному лугу, проходить к Дону.
     Я  жил на второй улице села, и вынужден был выходить на нижнюю улицу села  по другим переулкам, или через дворы знакомых сельчан. Доступ по переулку Алексанову на луг и к Дону был свободен. Луговая дорога от озера Ракова до Дона была сказочно  красивой. Справа, от озера Ракова до Дона, луг был покрыт невысокими тополёвыми кустарниками и зарощён пышной луговой травой, с самыми разнообразными цветами. Это был настоящий рай для мелких птичек, пресмыкающихся и насекомых. Многочисленные гнёзда птиц можно было встретить под корнями кустарников, на кустарниках и в траве. Птичьи голоса, стрекотание и жужжание насекомых здесь никогда не умолкали. Слева располагался обширный колхозный огород, на котором выращивались овощные и бахчевые сельскохозяйственные культуры. Охранял этот огород знаменитый дед Логвин. Проходя мимо этого огорода,  сельская ребятня испытывала искушение, забраться в огород и отведать там дары природы. Дед Логвин возмущался, поднимал крик от своего  шалаша, но, практически, ничего сделать не мог, так как был с деревянным протезом на одной ноге. Однако отчаянного крика деда все боялись, и, стремглав, убегали с огорода, вприпрыжку, до самого Дона.
     Луговая дорога приводила к Дону. Донская пристань, называемая сельчанапми Бурчук, была красивой, и гостеприимной. Там  всегда было много отдыхающих. Я всегда предпочитал Бурчук, считал его своим излюбленным местом.
     На другую донскую пристань, называемую Краянской, я добирался по сквозному Ивчикову переулку. Дорога проходила у западного берега озера Раколва и далее, через сплошные тополёвые кустарники, до самого Дона. На другие донские пристани нужно было добираться из села по другим переулкам, но я на эти пристани ходил редко.
     Следует рассказать ещё об одной дороге к Дону, через переулок Носовский. Эта дорога вела не только к Дону, но и на правобережный хутор Самодуровку. По этой дороге я часто ходил на этот хутор к родителям и родственникам моей матерои. Носовский переулок, плотно застроенный добротными крестьянскими домами, располагался на высоком песчаном мысу. Дорога из него спускалась к Большому озеру, проходила по западной его окраине, и потом углублялась в обширную тополёвую рощу, простиравшуюся до самого Дона. Высокие тополя и ракиты росли по обеим сторонам  дороги. Здесь тоже царил мир птиц, мелких зверушек, пресмыкающихся и насекомых. Только всё это здесь выглядело более серъёзно, более значимо.
      По значительно наезженной дороге я подходил к Дону. Берег Дона в этом месте был открытым. Здесь когда-то располагалась паромная переправа, пренадлежавшая моему деду Ильинову Козьме Вуколовичу. Командовал на паромной переправе его младший брат Василий Вуколович. Но это было давно – во времена НЭПА. Меня тогда ещё не было, и я знаю об этом только из рассказов старожилов. Сейчас от паромнной переправе ничего не осталось. Дед Василий Вуколович по-прежнему обслуживает переправу, которая теперь осуществляется на простой вёсельной лодке, пренапдлежащей хуторскому колхозу им. РККА.  Василий Вуколович, всегда угрюмый и замкнутый старик, недоброжелательный и неразговорчивый, встречал меня сухо, и всегда требовал оплату за переправу. Денег у меня, естественно, не было, и мне приходилось как-то выкручиваться. Приходя к деду Козьме, я ему жаловался на деда Василия. Дед Козьма возмущался, всегда называл деда Василия Чечётом, такая была у него хуторская кличка. Но от этого ничего не менялось.
     По существующим сельским переулкам  и луговым грунтовым дорогам я ходил к Дону в любое время года. Летом ходил босикиком, в холодное время года ходил в примитивной деревенской обуви, зимой использовал самодельные лыжи. Дон всегда притягивал меня к себе, повышал мне настроение, придавал силу и вдохновление. Вот почему все эти сельские переулки и луговые дороги навсегда запомнились мне и никогда не забываются
     Сегодня в округе всё коренным образом изменилось. Сельские переулки постарели и находятся в запустении. Луговые дороги заросли травой и бурьяном, Донские берега покрыты камышом, кугой и лозняком. Подходы к берегу реки затруднены. Никаких переправ через Дон у хутора Самодуровки (сегодня он называется хутором Донским) нет. Нет стационарных переправ чсерез Дон и в других местах.
     Я и сегодня провожу каждый летний период в Гороховке. По-прежнему хожу к Дону, по сельским переулкам и луговым дорогам, на рыбалку, на пляж и на хутор Донской (Самодуровку). И не важно, что всё вокруг устарело и изменилось в худшую сторону. Я переполнен воспоминаниями о прекрасном прошлом. И эти воспоминания придают мне  всегда хорошее настроение, силы и вдохновение.