Исполнитель

     …Что мне нравится в своей работе? Отсутствие чувства вины. Упрекнуть себя не в чем. Кто еще может этим похвастаться! 

     … У меня отдельный кабинет. Чтобы попасть к нему, надо долго идти  по безлюдным коридорам Министерства. Другие двери неподалеку есть, но я никогда не видел выходящих оттуда. Кабинет обычный, единственная его странность – нет мебели. Каменные стены и все. Пустота.   
   
     Один деревянный стул, на котором сижу весь день, и больше ничего. Под потолком горит лампочка, шторы я задергиваю. Смотреть на улицу  – все равно, что выглядывать в коридор, настолько рядом глухая стена соседнего дома.
       
     На подоконнике лежит книга. Старая, пыльная. Что-то, связанное с юриспруденцией. Даже не книга, а так, обрывок книги. Обложка и половина страниц оторваны. Почти без текста, лишь фразы вроде «считать недействительным пункт 8 параграфа 161 инструкции 5644» или «дополнить  статью  137 приказа  4567 словами «во всех случаях». 

     Пневмопочта в кабинет проведена, но по-особому: письма ко мне поступают, я же ничего отправить не могу. Кнопок управления нет, и, наверное, никогда не было.
Да и не нужны они.

     На стене – рубильник. Обычный с виду рычаг на металлической пластине. Смотрит сейчас вверх.

     Он здесь главный.
 
     Замерев, целыми днями сижу подле него.

     Ожидаю.

     Тишина. Никаких звуков, лишь сердце бьется.

     И вот…

     Начинает мерцать лампочка, раздается звонок, и почта приносит бумагу.
Бумагу без подписи и адреса. 

     Я знаю, что там. Всегда одно и то же. Маленькое нестрашное слово.

     «Включить».

     Я встаю, приглаживаю волосы, поправляю воротник и тяну рычаг.

     Это и есть моя работа. Только это.   
 
     Рычаг недовольно скрипит и сопротивляется, но затем с лязгом падает.
С чем он соединен, что включает и включает ли вообще, не знаю и уверен, что никто до конца не знает. В Министерстве много странного. Незнакомый человек когда-то привел меня сюда, и на все вопросы лишь безразлично пожал плечами. 
      
     Откуда взялся рубильник, зачем он  –  предполагать не стоит.  Не знаю – и все. Ничего не изменишь. Ни в чем не виноват.   
 
     …Наклонив ближе голову, слышишь, как за ним что-то гудит. Провода? Тянутся сквозь камень далеко-далеко. Или это только кажется.

     …В прошлом, конечно, волновался. Кровь стучала, пересыхало горло. Упадет рычаг, и внутри будто колокол ударит. Сейчас – нет. Время помогло. Я давно этим занимаюсь. Уже не помню, сколько. 

     Платят хорошо. Я доволен. Другие за меньшие деньги сутками сбивают пальцы о клавиши печатных машинок, а я всего лишь раз в день включаю рубильник! А то и реже.
      
     Раньше очень хотелось, чтоб пореже. Вообще никогда не включать.

     … Думаю, что тот, кто работал здесь до меня, сошел с ума. Ничего о нем не знаю, но догадываюсь, что он не выдержал. Спятил. Свихнулся. Я в этом настолько уверен, что доказательства мне не нужны.

     Он был слабаком. Много фантазировал и переживал. Слюнтяй. Размазня. Слышишь? Министерство доверило тебе важную работу, а ты не справился! 

     Зато я справлюсь. У меня неплохо получается.
 
     Я смеюсь над ним. Сгибаюсь пополам от хохота. Легко смеяться в пустом кабинете, где тебя никто не видит.

     Все будет хорошо, говорю себе, успокаиваюсь, поднимаю рычаг и снова начинаю ждать.