Октябрята, пионеры, комсомольцы

  В октябрята принимали в первом классе. На фотографии почти у всех на груди сверкают звездочки и только два мальчика и маленькая девочка без звездочек, не помню, как их звали, и за какие провинности их не приняли в октябрята, но во втором классе их уже с нами не было, скорее всего, нахватали двоек и остались на второй год. Тогда не было подготовительных групп, мы все приходили совершенными неумехами, учились пользоваться чернильными ручками, долго писали палочки и крючочки, заучивали буквы и цифры весь первый класс.  Детишкам было неуютно в классе - после домашней вольницы нас заставляли трудиться, но не все понимали, что это теперь неизбежно и навсегда.
 Помню, мы дежурили утром и проверяли, как вымыты руки, были назначены "звездочки" по пять человек,  в каждой был старший ответственный. Так нас приучали к дисциплине. Когда приняли в октябрята, у меня был праздник и я хвасталась своим значком. Хотя значения, которое придавалось этому, я тогда не понимала. "Октябрята - дружные ребята!", - такие висели плакаты. Нам в обязательном порядке читали книжки про детство Ильича, ставили в пример, какой он был усердный и послушный.
Дружить тогда мы еще не умели,  ходили  за учительницей, она была  самым главным человеком.  Назидательные примеры жили сами по себе, а я - сама по себе и вовсе не стремилась походить на маленького Ленина.

 В третьем классе принимали в пионеры. Это событие помнится лучше. Пионером хотелось быть, потому что пионер - везде первый! Где нужно было быть первым не совсем понималось, но не стать пионером - позор. Учили клятву и торжественно ее произносили все вместе на линейке. Потом ученики старших классов - комсомольцы повязали нам красные галстуки. Было приятно, как будто бы  повышалась  значимость в обществе. 
Появились первые лидеры - председатель пионерской дружины и староста класса. На них возлагались обязанности помогать учителю в проведении разных мероприятий - субботники, демонстрации, дежурство в классе,  по школе, сбор металлолома и макулатуры. Конечно, в начальной школе нас не выпускали с малышового третьего этажа, и что делать пионеру, было неясно.
Зато в пятом классе нас уже привлекали к дежурству по этажам во время переменки. Директриса заставляла всех подниматься по одной лестнице, а спускаться по другой, чтобы не было столпотворения. Ученики по очереди дежурили и следили за исполнением приказа. Нарушителей всегда хватало, и это придавало смысл нахождению в пионерах.
9 мая в День Победы мы в парадной форме стояли у вечного огня на Марсовом поле или на Пискаревском кладбище, где встречались ветераны войны. В наш класс приходили бывшие танкисты бригады  имени Хрустицкого и рассказывали о войне. Я мало что помню - относилась с уважением к дедушкам с орденами, но меня это мало интересовало.
Нам в обязательном порядке нужно было выписывать газеты и журналы, октябрятам - "Ленинские искры", пионерам - "Пионерскую правду" и журнал "Костер". Октябренком я читала плохо,  в "Ленинских искрах" разглядывала картинки и отправляла в мешок с макулатурой. Тогда нужно было ее сдавать не меньше трех кг каждый месяц. В пионерском возрасте иногда принималась читать газету, пыталась понять - зачем ее печатали для нас. В статьях рассказывалось, как пионеры совершали добрые дела, помогали взрослым, что-то придумывали и изобретали. В своем ближайшем окружении ничего необычного не было - просто учились и все, а они такие идейные были где-то далеко, наверно, на другой планете.

В девятом классе мы доросли до комсомола, получили комсомольские билеты и даже сдавали какие-то взносы. Я не была идейной, но активно участвовала во всех делах класса, потому что это было интересно. Мою подругу выбрали комсоргом, а я была старостой класса, вот и решали разные вопросы по мере возникновения. То на общем собрании "разбирали" поведение мальчишек - курильщиков в туалете, то ругали лентяев за двойки, писали про них в газете, но особо не усердствовали - просто играли в комсомольцев.
В институте требования к комсомольцам повысились - писали характеристики, сдавали Ленинский зачет, и в обязательном порядке нужно было прочитать произведение Леонида Брежнева "Малая земля" о войне. Тогда на уроке обществоведения кто-то попытался высказать свое личное мнение, но сразу его посадил преподаватель на место и чуть было не отчислили из института. После этого никогда уже не было никаких дискуссий. Как ни старался нас растормошить новый преподаватель политэкономии, все отмалчивались.
В газетах писали  о достижениях комсомольцев и я думала тогда, что это мы живем скучно, а там, где-то есть жизнь яркая, интересная.
Вот это желание найти настоящую жизнь, людей, преданных идее, подтолкнуло поехать после института работать в совхоз. У меня был красный диплом, направление в аспирантуру,  и папа был инвалидом войны, могла остаться в городе,  пойти в науку. Но, казалось, я все успею - поработаю на производстве, а потом вернусь в институт заниматься наукой. Доверилась своей судьбе и стала распределяться со всеми.
Мне выписали направление в Приозерский район, я обрадовалась несказанно - мы там по Вуоксе на байдарках плавали не раз, но когда приехала в Управление, так категорично заявили - Волховский район.
Постояла я в коридоре, погоревала, а потом смирилась - значит так судьба распорядилась. Отправили меня в совхоз "Заречье", один из самых отстающих. Не знаю, как удалось директору совхоза Давыдову Анатолию Петровичу собрать такой сильный состав - ему прислали самых лучших выпускников на ведущие должности - главного механика, главного зоотехника и меня поставили без стажа в главные ветврачи. Нам построили дом со всеми удобствами, дали по квартире и разрешили рулить, как сами решим.
Сбылись мои мечты - самостоятельность полная! Как только я приступила, фельдшер Нина Никифоровна, исполняющая эту должность, ушла в отпуск - два года не могла отдохнуть. Я осталась одна замещать ее на ферме и рулить в главных.
Помню первый день - села за стол главного ветврача в конторе и совершенно не представляла, что надо делать. Стала читать Ветеринарное законодательство - какую ответственность несет главный ветврач за свои деяния и пришла в ужас. А потом прочитала - молодых специалистов не сажают в первые три года, успокоилась.
Люди мне попались хорошие - подсказывали, направляли.
В первый день определили на жительство к Анне Ивановне, там меня приветили, за стол посадили и рюмочку налили - было 2 августа день Ильи пророка, потом на ферму повели, а там лошадь в навозе тонула у фермы, уже по передние конечности погрузилась. Там яма была, куда навоз транспортер скидывал, вывозить не успевали и после дождя яма была до краев наполнена навозной жижей, вот туда лошадь и провалилась. Накинули веревку ей на шею и трактором выволокли, так что первые впечатления были яркими. Так началась моя интересная трудовая жизнь.
Каждый день поднималась в пять утра, шла на скотный двор, лечила заболевших телят и коров, потом к восьми - на оперативку, потом в контору принимать народ с разными вопросами, выписывать ветсвидетельства, днем навещала отдаленные фермы, а вечером снова - на ферму. Комсомольская идейность была совершенно ни при чем, жизнь ставила задачи и я училась их решать.
На одной из ферм работала бригадиром делегат какого-то съезда. Как мне рассказали доярки, ей подобрали самых удойных коров и таким путем сделали ее первой в районе по надою. Тогда был приказ свыше - создать "маяки". Послали делегатом на съезд, после этого она возгордилась и даже парторг не мог ей укорот сделать. Первая стычка с ней случилась, когда была забита больная корова и мне предъявили ее в разделанном виде, что по Ветеринарному законодательству  было недопустимо. На мое замечание она ответила хамством. Пришлось написать докладную директору, ей объявили выговор и я стала для нее злейшим врагом. Потом из бригадиров ее перевели в доярки - все же образования было маловато. Доярки получали премию за качество,  я ввела табели, где выставлялись оценки за чистоту и отсутствие маститных коров. Во время одной из проверок тест-полоски показали, что в ее группе есть маститные коровы. Я ей поставила троечку и что тут началось!!! Она побежала жаловаться парторгу, он пришел, под его наблюдением  я проверила коров заново. Анализы соврать не могли и парторг удалился, не поддержав самого делегата съезда.   
С тех пор я не огорчалась, что так далеки от моей жизни были идейные герои, о которых пишут в газетах.
Уж слишком много было вранья.