Я его убила?..

               
А Лялька упорно крутила педали велосипеда и накручивала спиралью мысли… Нет, она никогда не признается матери об этом, зная ее суровый характер. Да еще и не факт, что мать ей поверит, потому что в последние месяцы отношения между матерью и дочерью совсем разладились. Они совсем отдалились друг от друга. Вообще, если честно,  эти взаимоотношения никогда и не были легкими, потому что мать особо в делами дочери, вернее ее учебой, не интересовалась, так как считала, что ее родительские обязанности ограничиваются выдачей денег на питание и мелкие расходы своей дочери-старшекласснице на неделю, и приготовлением  еды… Кстати, готовила мать отменно - бывшие мужья и нынешний в плюс ставили ей именно это качество. Вот насчет других качеств у Ляльки были большие сомнения, потому что мать была не по-женски сурова, не по-семейному авторитарна и самолюбива. Нежности в ней не было, не хватало Ляльки дочерне-материнских секретов, разговоров по душам. В  8 классе у дочери произошел большой конфликт с одноклассницами, вылившийся в оскорбления и даже драку, -  мать вызвали в школу, но она никуда не пошла, а дочь сурово и категорично отчитала:
 - Ты уже не маленькая и свои конфликты разруливай сама!
 

Лялька как умела разрулила… все обошлось клоком вырванных чуть ли не с кожей волос из ее толстой русой косы и синяком под глазом. Но даже этот факт никак не убедил мать в том, что надо выслушать дочь, узнать, в чем суть конфликта. Мать даже просто не пожалела Ляльку, не приласкала.


Вот именно тогда, с того периода, дочь отчетливо поняла, что надеяться ей не на кого: отец в ее жизни появлялся редко. Мать запретила ему видеться с дочкой. Но и сама для дочери была как чужой, тем более, что в ее жизни появился  претендент на роль очередного мужа.



Лялька вдруг заметила, что ее мать отчаянно, как в последний раз, влюбилась. Это шокировало дочь, потому что она увидела ее совершенно в другом, неожиданном образе. Этому дяде Славе подавала кофе в постель;  ее мать, суровая, начальница на работе и дома, сюсюкала с ним, называя ласково «Славушкой» - Ляльку подташнивало от таких нежностей, но многое изменилось в семье с появлением в квартире дяди Славы…


Мать и  ее хахаль вечерами вместе смотрели фильмы, шумно обсуждали просмотренное; ходили в театры, в гости. Мать словно помолодела и даже стала еще красивее: глаза засияли и стали отточенно- пронзительными, глубокими. Лялька даже завидовала матери, потому что не переняла от нее красоты, вот разве что у нее были такие же густые русые волосы, а в остальном на Лялькином лице отразились несколько грубые черты отца, хотя мать как-то при взгляде на ее лицо заметила:
 - А ты расцветешь после восемнадцати – носик оформится, щеки порозовеют и округлятся. Еще такая красавица будешь!


 У Ляльки от этих слов так сердечко застучало, затрепыхалось! Мать похвалила, поддержала ее!


Лялька заметила, что накручивает педали велосипеда как-то жестко и остервенело и едет по  парку от начала и до конца уже в который раз. Спина взмокла, а ноги, ступни ног покалывали. Она остановилась, отдышалась. Села прямо на прохладную осеннюю землю. Тело расслабленно отдыхало, а дыхание почти восстановило привычный ритм, но мысли… мысли не приносили утешения, а метались… метались…


Лялька ощутила на щеках слезы. Они непроизвольно бороздили щеки, были горькими и соленым Она взяла телефон и медленно, сосредоточенно стала набирать номер отца: ему она не звонила два года, но отлично помнила этот номер. Впрочем, отец тоже активности в общении с дочерью не проявлял: у него  другая семья и двое детей. Но три года назад после ее шального, отчаянного звонка во время противостояния с одноклассницами и матерью предложил пожить в его семье. Так просто и сказал:
- Ляля, я отец и люблю тебя. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Трудно будет – переезжай ко мне. Моя малышня будет рада.


Старшая дочь никогда не видела двойняшек, хотя очень хотелось посмотреть на них! Но мать заранее предупредила, чтобы никаких контактов с сестрами по отцу она не поддерживала. Тогда Лялька так и не поехала к отцу, это случилось позже, через год.


Гудки шли несколько секунд – и наконец знакомый, родной голос:
- Ляля, что-то случилось?
- А просто так я разве не могу позвонить?
- Можешь. Но ты никогда просто так не звонишь. Нужна моя помощь? – голос отца был участлив.
- Уже не нужна! – оборвала звонок дочь и отключилась.


Прошло несколько томительных минут, Лялька почувствовала, как стали горячими  ее вспотевшие ладошки, сжимавшие телефон, - но отец не перезвонил!


Осень в парке только набирала обороты, но уже кропила потихоньку мелким дождиком, слюнявила асфальт наметившимися лужицами, заволакивала с обеда небо серыми, тяжелыми тучами, разорванными в клочья после усиливающегося ветра. Лялька медленно поднялась с земли, отряхнулась, поежилась: капли дождя попали за воротник спортивного костюма, оглянулась – редкие прохожие спешили к укрытиям, потому что дождь усиливался. Девушка тоже поспешила из парка, она катила велосипед – быстрее бы домой, в тепло!


Когда вкатила велосипед в прихожую, сразу поняла, что дома кто-то есть. Но мать обычно приезжает с работы в седьмом часу, а ее Славик раньше девяти часов не заявляется. Девушка  тихо прошла в ванную и переоделась, плотно прикрыв за собой дверь. Она подумала о том, что мать, наверно, отпросилась с работы, потому что с утра себя плохо чувствовала. А Лялька частенько после школы или устраивала пробежки по дорожкам близлежайшего парка, или гоняла на велосипеде –  велосипед выручал, когда надо было восстановить душевное равновесие после стресса. Велосипед, верный друг, выручал в самые трудные периоды.


Лялька переоделась в халатик, расчесала свои длинные волосы и засмотрелась на себя в зеркало. Улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, – запала кокетливая ямочка на правой щеке. Подумала о том, что в последнее время ей стало нравиться свое отражение в зеркале, особенно эта маленькая ямочка на щечке – только на одной щечке, и это такая редкость!


Кто-то дернул ручку двери.
- Ма, я сейчас. Подожди! – недовольно отозвалась девушка.
   

Она ополоснула водой лицо, промокнула его полотенцем и распахнула дверь – с той стороны, ухмыляясь, стоял Славик. Он был пьяный и громко икал, но девушку поразило не это: к дурацкой пьяной ухмылке и этому противному иканию она привыкла - Славик стол в трусах.


Девушка  метнулась в спальню, но не успела закрыться. Славик буквально ворвался в комнату.
- Я же тебя вчера предупредила: подойдешь ко мне  -  убью! – закричала она.
- Ты убьешь меня? – он подошел к ней вплотную, дыша перегаром. Здоровый, спортивный мужик…  Лялька почувствовала, что обмочилась -  струйки стекали по ногам, и было так стыдно и страшно одновременно.


Славик прочитал ужас в ее глазах, но это его заводило еще больше. Он рванул на себя Ляльку, запустил пятерню в ее волосы и потянул вниз.   Было очень больно, но девушка уперлась ногами в его живот и опять закричала.  Мужчина зажал ее рот своей крепкой ладонью. Стало тяжело дышать. Она изловчилась и укусила его за ладонь, прокусив ее до крови. Мужчина ударил наотмашь так сильно, что она отлетела в сторону, упала и потеряла сознание.


Очнулась, когда почувствовала на своем теле грубые, липкие  мужские руки, которые обшаривали ее всю, хватали за соски маленьких грудей, скользили возле лона. Вдруг осознав, что ей не справиться с ним, она предприняла еще одну попытку вырваться, извиваясь всем своим юным телом, крича. И мужчина опять ударил ее, вдавил в пол  своим грузным телом. Лялька продолжала бороться с отчимом, кусалась, вырывалась из цепких, потных  мужских рук как могла. Опрокинулся маленький прикроватный столик, на котором стояла небольшая хрустальная вазочка с яркими осенними листьями. Девушка из последних сил наощупь дотянулась до нее и с силой ударила по голове Славика. Тело мужчины сразу обмякло…


Лялька освободилась, брезгливо оттолкнув похотливые, но уже ослабевшие руки отчима и выскочила в прихожую, где увидела мать, которая в ужасе смотрела на дочь в порванном халатике, с окровавленным лицом. Но мать  надо знать – железобетонная женщина, как ее называл отец Ляльки. Глаза у матери сузились до щелок, щеки побледнели, и даже нос заострился – причем, все эти изменения на лице матери дочь прочитала в течение двух-трех секунд.


Она еще не прошла в детскую комнату, но все уже поняла. Мать  отбросила свой плащ в сторону  и медленно двинулась в направлении детской. Дочь метнулась в ванную. Она почти полчаса лежала в горячей воде и тупо смотрела на потолок, думая о том, что  сейчас происходит в комнате, о чем говорят муж и жена. Думала о том, как им теперь жить в одной квартире…


Горячая вода не действовала, поэтому девушку бил нервный озноб. Она накинула мамин халат и вышла из ванной. Первое, что ее поразило,  - тишина. Лялька минуты две постояла у закрытой двери детской, потом потихоньку толкнула дверь. Мать стояла у окна  с совершенно отрешенным лицом. Лялька перевела глаза на пол и с ужасом поняла, что отчим мертв: висок разбит, а кровь уже не сочится.
- Я его убила? – до нее дошел смысл и собственных слов,  и весь ужас происшедшего.


Мать  рванулась к ней, обняла ее, крепко прижала, гладя вздрагивающие худенькие плечи дочери. Говорила  резко, полностью отдавая отчет и словам, и тому, что собиралась сделать в следующие полчаса:
- Запомни: ты была у отца. Мы с мужем поскандалили,  и я нечаянно убила его, метнув в него вазу. Все так и было. А сейчас ты спустишься вниз и поедешь к отцу на автобусе  – такси не вызывай. Отцу все расскажешь: он нормальный мужик,  порядочный, тебя очень любит и ни при каких обстоятельствах свою дочь не подставит. Слышишь меня? Ты после прогулки на велосипеде по парку отправилась к отцу. Жена его все подтвердит. А теперь уходи!
-Ты возьмешь мою вину на себя? – воскликнула дочь.
- Это моя вина, мой стыд и  моя боль, а ты мне дочь. Я тебя очень-очень люблю!


Лялька  заметила, что впервые за последние годы мать сказала о том, что любит ее. И в этом голосе она услышала и нежность, и теплоту, которой ей так не хватало!  Да, у ее матери связи в органах, потому что она сама возглавляет адвокатскую контору. Но… Она же будет осуждена! Какой шум поднимется, и вся ее репутация честного, принципиального человека полетит к черту!
      

    Мать вновь стала жесткой:
- Уходи. У тебя есть час, чтобы добраться до отца. Мне больше не звони. Отцу сейчас тоже не звони. В школу несколько дней не ходи. Поняла? Не подведи меня, дочка!


Лялька выскочила на улицу, громко хлопнув входной дверью, и пошла, не оглядываясь,  к остановке.  Дождь усиливался, редкие прохожие  пригибали головы под зонтами. Лялька натянула капюшон на голову, волосы выбивались из-под него и прилипали, мокрые, к лицу; тело вздрагивало от нервного озноба, и она растирала щеки рукой, била себя по щекам, чтобы они обрели чувствительность, и не могла сосредоточиться ни на одной мысли…


На автобусной остановке было пусто. Подошел автобус, она вошла, села, вдавилась телом в сиденье и замерла, окаменела… Два года назад  мать вот также резко отправила ее к отцу. Матери угрожали по телефону, и она, пока ситуация ни разрешилась, доверила дочь отцу, с которым рассталась много лет назад и которого считала тюфяком, слабохарактерным.  Две недели Лялька жила в семье отца, но двойняшек она тогда так и не увидела - только на фотографии, потому что они были за границей, отдыхали с бабушкой  - мамой тети Лены, жены отца. Теперь же ей предстояло вновь жить в этой семье, познакомиться поближе со всеми родственниками по отцу… Он был добрым, веселым человеком. Работал в конструкторском бюро, увлекался музыкой. Играл на гитаре и пел по вечерам такие трогательные романсы!  Но тогда мать как будто прочертила линию в отношениях отца и дочери и не позволяла им сблизиться, чаще встречаться.


На остановке ее ждал отец. Значит, мать все-таки позвонила бывшему! Лялька уткнулась ему в плечо и тихо заскулила. Отец обнял дочь…