Будничная драма
Снегопад рассеивал свет фонарей, тормозил на дорогах движение, кидался в лицо прохожим – словом, вёл себя, как маленький проказник, без которого всё же было скучновато.
Кир сидел у окна и с интересом разглядывал развернувшуюся панораму, как фонари вдалеке разбивались кострами средневекового войска, как по приказу командира-светофора конница уносилась вдаль – можно было почувствовать гул их моторов через вибрацию стен и пола.
А в высоте, над театром города, стояла, теряясь в облаках из снега и дыма, труба котельной. Будто понимая своё превосходство над планктоном у основания, она смотрела красными огнями взглядом чудовища.
– Как же это, как же это обыденно… но в то же время и прекрасно, – думал Кир. – Ещё два-три часа и…
“Дин-дон” - где-то внизу раздался звонок. ”Иду, иду…”—ответил голос соседки.
Кир, сбитый звонком, очнулся:
– и всё… – выдохнул он, посмотрел на часы – время идти.
Выбежав на лестничную площадку – он никогда не “выходил”, всегда “выбегал”, “вылетал”. Никогда не “заходил”, но всегда “прошмыгивал”, “нырял”. Обычно всегда ловко лавировал между фигурами в пальто и портфелями, в этот раз чуть не сбил соседку, милую девушку, которая только лишь звуком своего голоса уже располагала к себе. Он знал о ней не так уж и много, но и этого ему хватило, один только её образ перебивал мысли, перехватывал дыхание и притягивал его, но он едва мог сказать ей пару слов, не раскрасневшись. По правде говоря, и она во время их встреч, то не могла попасть ключом в замочную скважину, то прикрывая рукой раскрасневшиеся щёки, отворачивалась к стене всполохом каштановых волос.
И этот раз мало отличался от других, но вдох, который передал аромат её духов, запах её шампуня и особый вкус её тела всегда делал мимолетные встречи особыми. Но то ли она сегодня была в расстроенном настроении или все же заметила, однако ворох искр пробежал по её лицу. И всё. Пустота: шаг, два, три… Он уже услышал звук захлопнувшейся двери, а запах едва различимый в лестничных пролетах продолжал щекотать ему нос, как внезапно он оборвался в болото затхлости и вони подвала…
Улица встретила его холодным ожогом в носоглотке и оглушающим глаза огнём рекламных щитов, фар машин, фонарей. Когда же его глаза привыкли, а дыхание перестало перехватывать, он решил окончательно. “Либо сегодня, либо никогда”, – такой затёртой фразой он мотивировал себе всё время, пока спускался по подъезду. Люди шныряли между тенями, машины тихим рокотом проезжали мимо, реклама с баннеров до безумия бросалась в глаза – всё было безразлично ко всему, и Киру казалось, что единственным “живым ” человеком был лишь он. Его переживания, его чувства, его страхи, словом, что некоторые могли посчитать за слабость, теперь выделяли его самого, давали понять, что он на верном пути: сегодня он закончит то, что терзает его не один месяц…
Один раз на переходе на него чуть не наехала машина, в другой раз едва не прищемил пальцы дверью, но пакет с коробкой конфет приятно тяжелил руку, а в другой букет цветов. И эти две незначительные вещи разбивали об себя все неприятности. Вот его поворот, вот уже виден и подъезд. Дверь. Пару пролётов в секунду и он уже на их лестничной площадке. Ещё один шаг. Два удара в дверь. И щепотка слов, вертящихся на языке. Но… Но опять дрожь, опять он будто парализован. Раз- два – он дал сигнал, но всё. Дальше он не может ни сегодня, да и, наверное, никогда…
Хлоп! Фонтанчик пыли с коврика перед квартирой. Как красиво она оседает на свежие цветы. Секунда, и коробка оказывается там же. Через несколько секунд звонкий, мелодичный голос: “Кто там?” возвестит о её приходе, а когда она выйдет, то обнаружит восьмой букет за последние два месяца.
Щелчок замка и на площадке снова пусто. Снова каждый будет жаться к стеклу у себя в квартире, и лишь равнодушные рёбра города снова будут слушать их исповедь.
(04.02.2018)
Свидетельство о публикации №218110301046