Лес, где нет цветов

Тайга. Вокруг одни сосны и все похожие друг на друга. Но всё же немного различаются: одни потоньше, другие поветвистей, у некоторых хвоя лишь на макушке, а другие опустили мохнатые лапы почти до самой земли.

Ветер. Сосны слегка качаются из стороны в сторону, пытаясь танцевать вальс. Тишину прерывают шуршание и нестройный писк мышей, шумные перелёты глухарей с ветвей могучих деревьев на рядом стоящие деревца, куда тише слышится полёт других птиц, и теперь уже редкие всхлипывания одинокого мальчика. Он не знает, сколько здесь находится, можно с уверенностью сказать лишь одно, что очень долго.

Сперва он кричал и звал на помощь кого-нибудь, лишь бы кто-то был рядом. Он не знал даже, как очутился в этом лесу, но находиться в нём одному страшно. Сначала он не мог понять, что его пугает, но после разобрался: всё это призрачное спокойствие, беспристрастность этих сосен обнажало любой шорох, заставляло оглядываться назад, словно кто-то чужой колет взглядом из-за дерева. А был ли кто родной в этом лесу? Никто, и даже сосны, которых вокруг было великое множество оставались.

Но бояться вечно нельзя – человек ко всему привыкает. Вот и малыш, сев на поваленный ствол и утёршись рукавом, стал больше с любопытством, чем со страхом оглядываться вокруг. Когда длительное время видишь одно и то же, начинаешь различать, казалось бы, одинаковые вещи. Мальчик уже начал различать стоявшие вокруг деревья: вон стоит ветвистая с тёмно-зелёной хвоей сосна-папа, за ней стройная сосна-мама, одетая в шубку, после них тоже стояли люди, но уже незнакомые. Однако в голове крутился один вопрос – если есть мама и папа, то где их ребёнок? Ничего похожего на молодое деревце не было. Тем временем начало смеркаться, после долгой ходьбы ребёнка быстро сморило. Ковёр мха мягко принял его, он уснул, так и не ответив на свой вопрос.

Сосны всё продолжали качаться, каждая в своём ритме. Наконец и последние лучи солнца растворились в вершинах – пришла ночь. А малыш спал, и никто так и не ответил на его вопрос, никто так и не откликнулся на его зов, никто так и не приютил его этой ночью. И даже сосны к нему были немы в своём отчуждённом молчании.

Прошла ночь, и вот начался серый рассвет: робкие лучи слабо пробивались, и, когда солнце однажды смогло вынырнуть из-за облаков, они выхватили у поваленного ствола молодое деревце – сосёнку-малыша.

Никто и никогда не понимал друг друга в этом лесу: ни качающиеся сосны, ни живущие здесь птицы. Всё здесь жило автоматически – ничего не имело настоящей жизни. А если бы здесь было хоть чуточку чувств и жизни, то в лесу вырос хотя бы один цветок. Но в хвойном лесу цветы не растут.

(июль 2018-го.)