Побег

Золотов спрыгнул с порожка на песок. Вагончик качнулся. Снаружи давно стояла ночь, бесшумная, чёрная и полная звёзд. Темнело здесь рано, около семи вечера. Когда он слез с койки, часы показывали без пяти минут час. За пределами светового пятна вокруг фонаря над дверью, ничего не разобрать. Одни только колючие кустарники, окружившие фургон, да очертания холмов вдалеке. У подножия такого же, они стояли четвертую неделю. Золотов присел на табурет возле пластикового столика, закурил. Третью ночь не получалось уснуть. Работа близилась к концу. Внутренние демоны являлись, стоило закрыть глаза. Предыдущие ночи он занимался тем же самым — курил и искал ответы посреди остывающей пустыни…

Экспедиция состояла из трех человек: откомандированного геофизика Ярослава Петровича Золотова, помощника Феди Фролова и представителя местного племени — огромного мрачного индейца по имени Окко. Последний обеспечивал связь с местными племенами, на чьей территории велись исследовательские работы. Фактически, вся его деятельность сводилась к просиживанию дивана в фургоне и поеданию провизии. Иногда индеец уезжал куда-то на целый день, а возвращался только под самый вечер, изрядно набравшимся. Проблем с ним не возникало — это была просто тень, внезапно появляющаяся, внезапно исчезающая.

Про Фролова особо сказать было нечего, «принеси-продай», приставленный к Золотову Институтом. С виду не старше двадцати пяти — тридцати, совсем не похож на гражданского, и тем более, на увлеченного науками. В ходе работ, стало очевидным, что Фролов вообще не имеет представления о том, чем они занимались в пустыне. Золотов сомневался в причастности помощника с Институту и держал дистанцию. Чтобы избавиться от общества Фролова, геофизик отправлял напарника в город за продуктами. Когда оставался один, безмерно радовался.

Впервые Золотов побывал здесь, за океаном, семь лет назад в качестве туриста. Вместе с бывшей женой они проехали на автомобиле по западному побережью, и нельзя сказать, чтобы он сильно впечатлился. Фильмы, что они вместе смотрели дома, приключенческие романы, которые читал в детстве, очень точно передавали атмосферу этого континента. В общем, ты здесь впервые, а все как будто уже знакомо.

Вскоре, по приглашению коллег, Ярослав Петрович посетил пустыню Пэинтед Дезерт, которая так сильно зацепила, что по возвращению домой, он направил все силы на то, чтобы убедить руководство Института в необходимости экспедиции. Но пришли перемены. Страна стала практически закрытой. Дипломатические отношения с государствами-партнерами откатились до уровня столетней холодной войны. Большинство гражданских, по разным причинам, стали не выездными. Сменилось руководство Института. Золотов сумел убедить и его. Командировка — один из немногих способов пересечь границу, не запутавшись в колючей проволоке, поработать, и подумать, стоит ли возвращаться обратно.

По сути, решение назрело само по себе еще до отъезда, но вот чего нельзя было предвидеть, так это откомандированного напарника Фролова — надзирателя, чья задача заключалась в слежке, как бы известный геофизик не взболтнул лишнего, как бы не посмотрел куда не следует, как бы не завел сомнительных знакомств, и самое главное — как бы не решился сбежать.

С собой, кроме спортивной сумки с одеждой и личными вещами, Федя Фролов привёз чемодан, который никогда не открывал в присутствии Золотова и всегда держал на замке. Небольшой, строгий, металлический, внушающий страх. Когда Федя уезжал в город, то оставлял чемодан в фургоне, прятал в шкафу или под накиданной одеждой.

— Ярослав Петрович, не спится? — бросил дежурный вопрос Фролов, прикрывая за собой дверь фургончика.

— Да вот, как видишь. Вышел в туалет, перекурил и засиделся что-то…

— Вот и я отлить вышел. Смотрите не засиживайтесь, а то сцапает вас койот или еще зверюга какая.

— А ты здесь койота видел? — поинтересовался Золотов, блуждая взглядом по темным силуэтам гор.

— Не видел, — зевнул Фролов.

— Вот и хорошо. Иди, Федя. Я сейчас еще одну сигаретку выкурю и спать.

В вагончике душно. Слева за ширмой храпел Окко. Днем он ненадолго уезжал, а после того как вернулся, не выходил из фургона. Золотов стянул футболку и забрался в койку. Рядом, на такой же, ворочался Фролов. От него пахло потом.

— Федя, спишь?

— Нет, Ярослав Петрович. Душно очень.

— Завтра в город смотаться надо. Воды питьевой совсем мало, да и помыться нечем. Нужно две-три канистры хотя бы. Выручишь?

— Ну а куда же я денусь. Выручу конечно.

— Попроси Вождя, пусть через мост перетащить поможет. Одному тяжело будет.

— Вот еще. Справлюсь сам в две руки, — уже сквозь сон отозвался Фролов.

— Ну, как знаешь.



Вторник. Ветер гнал песчаную пыль по пустыне. Убогие низенькие кусты дрожали в страхе. Золотов сидел снаружи и ковырял вилкой в банке консервированную свинину. «Интересно, что произойдет, если поджечь одну из этих дурацких иссушенных колючек? Разнесет ли ветер огонь? Разгорится ли пустыня пожаром или куст просто вспыхнет и прогорит как бенгальский огонь?» — размышлял старший научный сотрудник.

Фролов проснулся рано, наспех позавтракал и отбыл в город. За завтраком Федя насвистывал мелодию. Ярослав Петрович слышал ее прежде, но где — не мог вспомнить. Теперь мелодия поселилась в голове геофизика и не хотела идти прочь. А ветер гнал и гнал песок под этот саундтрек и все происходящее напоминало фрагмент странного вестерна, где нет героев, нет сюжета. Золотов тихонько похлопал по металлическому чемоданчику, лежавшему на коленях. Сбитые замки валялись под ногами.



Солнце опускалось к пикам гор, которые тонули в синей дымке далеко-далеко. Эти великаны стояли здесь миллионы лет и простоят столько же. Они наблюдали за появлением рода человеческого, и, несомненно, увидят его гибель. А когда-то здесь был океан…

Дневной жар понемногу сходил, пустыня остывала. Однако на солнце было по-прежнему тяжело работать. От деревянного навесного моста, перекинутого через расщелину Ганди, ползли две черные точки, похожие на насекомых. По мере приближения людей, тени разбросанных по пустыне булыжников вытягивались. Вскоре двое мужчин обогнули огромный валун, и вышли на дорогу к вагончику. Навьюченные двумя металлическими канистрами, они плелись друг за другом. Окко, как более выносливый и крепкий шел впереди, Федя отставал. Он часто останавливался отдышаться и смахнуть пот со лба. Фролов с трудом держался на ногах. Когда мужчины дошли до трейлера, солнце почти завалилось за горы. С сумерками пришла долгожданная прохлада. Окко опустил канистры и скрылся в вагончике. Фролов в одиночку переставил их на поддон у двери и без сил плюхнулся рядом.

— Ну и день, Ярослав Петрович! Вымотались.

— Вижу, Федя! Ты отдохни. Там пиво есть…

— Да вы что! — оживился Фролов, — Ярослав Петрович, а вы?

— Ты иди, Федя, иди! Я сейчас перекурю и тоже приду. Расскажешь, как все было.

Как только в правом окошке вагончика зажегся свет, Ярослав Петрович прикурил. Геофизик не торопился. Глубоко затягивался, медленно выпускал дым. У него оставалось время чтобы еще раз обо всем хорошенько подумать, но окончательное решение уже было принято. Он просто наслаждался минутой, поглаживая свободной рукой холодный металл пистолета.