Отрывок из романа Дочь еврея. Маша

Маша стояла на крылечке и смотрела вслед своей уходящей прошлой жизни. Что машину она не возьмёт, решила сразу. Но эффектно это всё обставить помогла ей просыпающаяся всё чаще и чаще в ней легкомысленая Муся. Странно, но ни облегчения, ни чувства реванша не случилось в Машиной душе. Только тоска, именно не грусть, а зелёная жабья тоска.

Маша приступила к реконструкции лоджии. Когда все дела по перестройке лоджии в летнюю веранду были закончены, ноты разложены, партитуры приведены в идеальный порядок, Маша она же, отчасти, Муся, заскучала.
 
Начались ходынки по подругам. Маша ещё официально не была разведена, но весь город знал, что Маша с мужем рассталась. И ещё не осознав своего нового статуса, Маша вступила на трудную стезю одинокой красивой женщины.
 Это было тяжёлым испытанием. Труднее всех слоёв молодого населения планеты живётся интересной женщине в разводе. Она невольно проходит все стадии унижения одинокой, молодой и, не дай Бог, красивой женщины. Но самым большим ударом для неё становится потеря подруг.
 
Потеря подруг – вещь болезненная, даже если расставание связано со скандалом или, того хуже, с предательством. Речь идёт о тесной дружбе. Когда из дома в дом бегали. Праздники вместе. И горе мыкали пополам.
Ты вычёркиваешь из жизни человека (или он тебя перечёркивает крестиком), а боль ещё долго стонет внутри тебя. Стонет и жалуется. Требует от тебя углублённого анализа произошедшего разрыва и не даёт спать по ночам.

 А объяснять нечего. Просто муж или любовник подруги положил на тебя свой б***ский неверный глаз. А ты одна и беззащитна. И не девица ты уже, совращая которую, мужик даже самый плохонький ощущает определённую ответственность. Ну, уж если не перед тобой, то уж перед обществом. Не потому, что он это общество уважает. Ни–ни! Просто он его боится. Общества боится и возможных последствий своих неблаговидных поступков.

 А тут ничья женщина. Вся в соку. Никем не прибранная.  Валяется, как неожиданный кошелёк посреди просёлочной дороги. Чё ж не поднять? Дурак он, что ли?
Но женщина тонко чувствует такие вещи. Сейчас речь идёт не об искательнице приключений и не об особах, утверждающихся любой ценой успехом у мужчин. Такие, конечно, на дружбу плюют и бегут, сломя голову, за очередной пирровой победой. За медалькой на короткую дистанцию, скажем так.

Но нормальная женщина начинает метаться. Она обложена как зверь на охоте. Она не может рассказать подруге, что её муж бросается на неё коршуном в коридоре, в кухне. Везде, где сталкивается с ней без свидетелей. Она отбивается и молчит. Муж подруги чувствует, что он на правильном пути. Не разглашает, значит, соучаствует. Значит, и он на правильном пути! Они оба идут правильной дорогой. И недалёк то день, когда…
Конечно, можно дать мерзавцу в морду и сделать последнее китайское предупреждение. Но результат предсказуем. Оскорблённый муж запретит жене продолжать знакомство с тобой потому, что «эта мерзавка, эта б***ь вешается ему на шею и не даёт прохода»!
И ещё очень связывает руки закон гостеприимства, если это происходит у тебя в доме. И правила хорошего тона, если ты на вражеской территории.

И начинается ад! Хорошо, кстати, если подруга с чертами стервозности. Тогда она быстро просекает момент и отказывает от дома развратнице, покушающейся на её мужа. Иногда в очень грубой форме. При этом оповещая всех знакомых, что такую – то, растакую – то в дом не пущать! Она есть волчица в овечьей шкуре.
И облапанная мерзавцем, опозоренная его женой (бывшей подругой) она ползёт в свою норку зализывать раны.
Но это вариант, который можно пережить. Плюнуть с высокой колокольни на дуру экс – подругу, стряхнуть с себя тлен и жить дальше.

Но есть другой вариант. Трагический  и жестокий. Ты уже морально обесчещена прилипалой – мужем подруги. Подруга живёт с зажмуренными глазами. Тебя буквально обожает и постоянно зовёт в гости. Ты уклоняешься, ссылаясь на занятость.
Предлагаешь подруге встретиться у тебя дома или в кафе. Но у подруги –семья. Бегать по кафе и ходить без мужа в гости она не имеет права. Так у них повелось. И она тащит злодея к тебе. И на твоей территории, он чувствует себя ещё вольготнее. Сама звала. Не исключено, что истосковалась именно по нему. Руки распускаются уже ниже талии.
 И ты перестаёшь звонить, не подходишь к телефону. Пропадаешь. А там, на другом конце города мечется искренняя подруга. Она ищет истоки твоей внезапной холодности и не находя их, начинает тихо ненавидеть тебя. За пренебрежение и разрушение дружбы.
И ты скучаешь без неё, без облака её обожания и своей тяги к ней. Ты запираешься дома, практически одна, если ты к тому же ещё и бездетна. Одна. Во всей вселенной. И через какой-то небольшой промежуток времени, совершенно забыв о том, что ты клялась не тонуть в дружбе с замужними женщинами, ты опять наступаешь на те же грабли.
 Ведь тебе двадцать пять. И весёлые, умные женщины уже расхватаны.  Доступными остаются, практически, только синие чулки. А кому они нужны? И жизнь как стиральная машина опять проволакивает тебя по целому циклу и бросает в отжим! Сколько можно?