Дыхание осени, золото листьев

      Лето подошло к концу, Дантес ухаживал за княжной, кокетничал с Екатериной Гончаровой, строил глазки жене Пушкина, дружил с Идалией, бродил ночами вокруг дачи графини Бобринской.
      Кавалергарды Ея Величества готовились к торжественному балу, хотя главнейшего кавалергарда Ея Величества не было - Император был в поездке по России и находился в уездном городке с переломанной ключицей, в результате дорожной катастрофы - была ли эта катастрофа непредвиденной случайностью или покушением на жизнь Императора - осталось неизвестным, но это вовсе не означало, что следствие не велось - всё осталось в тайне.
      Княжна Барятинская пишет, что не наденет на праздник кавалергардского мундира. Именно мундира, не мундирного платья. Да. Кроме мундирных платьев у Императрицы был и кавалергардский мундир, в нем её нарисовал сам Николай Павлович - интересная зарисовка. А как же, - давние традиции при Дворе ещё от Елизаветы Петровны было принято иногда дамам блеснуть в мундире... Бал был жарким. Аристократия соблюдала тайну своих развлечений, описаний подобных балов участники не оставили.
      Видимо, на этом балу Дантес афишировано и чрезмерно ухаживал за Натальей Николаевной, как впоследствии после дуэли вспоминали, что разговоры о любви Дантеса пошли после одного бала на островах. А после бала никаких разговоров не отмечено, если бы они были, Софья Николаевна написала бы об этом брату.
     Но чем-то этот бал был особенным, о нем дважды вспоминает Александра Федоровна. В ноябрьском письме графине Бобринской она пишет, что бал в Аничковом первый в сезоне удался и госпожа Пушкина была на нем прекрасной волшебницей в своем черно-белом платье, но не было той сладостной поэзии, как на Елагином.
      Второй раз она вспомнит об этом бале в мартовском письме 1837 года "Я вам говорила,что это Бенкендорф, Орлов и Раух составили союз против этих бедных молодых людей, которые вели себя безукоризненно... Всё это было замечено, добавлено наблюдениями, сделанными на Елагином и вылилось наружу. Император со мной говорил от своего имени и от имени других". Интересный был бал, на котором Орлов и Раух стали внимательно приглядываться к Дантесу, Трубецкому и ещё нескольким кавалергардам из ближайшего окружения Императрицы, Бенкендорф,
 надо полагать, присоединился к наблюдениям позже, как возвратился вместе с Императором из поездки.
      10 сентября княжна Барятинская записала, что к ним заходил Дантес и мама
передала княжне его комплименты и приветы, надо понимать, что княжну к нему просто не выпустили, видимо, на балу он слишком переусердствовал.
      Но. Почему?! Барон Геккерн не остановил его, он должен был его убедить, упросить, запретить ухаживать за Натальей Николаевной во избежание различных неприятностей и осложнений. Барон этого не сделал.
      Барон позволил Дантесу ступить на тропинку, пока ещё тропинку, ведущую к берегам Черной речки...
Черной речки. ,