Если бы горы могли говорить... глава 19

  Однообразно и томительно тянется время, без стука и боя часов, без красок и линий, и в мутных очертаниях все больше расползается тоска, кого - то медленно и принужденно засасывая в тревожный, беспокойный сон, кого - то одолевая одними и теми же тяжелыми думами.
  Марго, в отличие от других, поминутно ворочая рыхлым телом, с тупым упоением на лице с поросячьими глазками вспоминала о своих былых днях - радости, с незаурядным количеством употребленного алкоголя. Другие, уставшие от ее омерзительных воспоминаний, молча отгородились, прикрыв ладонями глаза.
  Тамара, полулежа на месте, с необычно выраженным благодушием созерцала задумчиво - неподвижный профиль лежавшей на спине Эли и спросила полушепотом:
  -Вас прямо на месте зацепили?
  Эля неторопливо вытянула из - под головы руки, повернулась к ней лицом.
  Настало время дать полный оборот скрытно запущенному механизму.
  -Нет. Немного позже.
  -Как, если не секрет.
  -Да какой уж тут секрет, - горько усмехнулась она, неторопливо приступая к вымышленному рассказу о групповом ограблении не существующего в реальности сбербанка. - Все произошло по дурости самих же пацанов, набравшихся смелости на другой же день прилюдно приложиться к банковским купюрам, раскидываясь ими направо и налево. А безрассудство и легкомыслие, сама знаешь, зачастую плачевно заканчиваются. Началась облава. И те, недолго думая, цепанув первопопавшую тачку, рванули на ней подальше от города, по дороге отстреливаясь с преследуемыми их ментами из прихваченных с собой обрезов. Ну преследователи естественно не были дураками и, хорошо саданув по колесам, заставили тачку заглохнуть на месте. Те бросились бежать. А бежать - то, собственно, и некуда. Кругом пески да барханы Далеко не убежишь. Скрутили всех. Кто - то из них начисто раскололся и навлек на меня. А я как раз, только что с ночного гужбана к дому подъехала - и легавые тут как тут. Даже домой не дали заскочить.
  -Да - а, - меняясь в лице, протянула Тамара. - И что же теперь?
  Эля тихонько рассмеялась. Таким смехом, каким обычно смеются после проигрышного дела.
  -Теперь, - сказала она, - придется расплачиваться за неосуществимую мечту о красивой житухе.
  Бледноватое лицо девушки грустно вытянулось.
  -Денег много взяли?
  -Тамар, - усмехнулась она, - ну подумай сама, стала бы я рисковать из - за какой - то мелочи? Конечно же, нет! Много - не много, а на год - два удовольствия хватило бы.
  Девушка молча кивнула, меняя первоначальное положение тела и присаживаясь, сгибая в коленях ноги. Все такая же бледная и с поникшими глазами.
  -И где сейчас эти деньги?
  Эля с хитроватой улыбкой взглянула на нее.
  -Что ли, руки приделать хочешь, пока я буду тянуть срок?
  Девушка, при всей своей печальной скованности, негромко рассмеялась.
  -Да что ты! Упаси Аллах. Просто вопрос сам по себе навязался.
  -В надежном месте, - посерьезнев, ответила Эля. - Ни одна ментовская ищейка не найдет.
  Девушка снова понимающе кивнула. И, глядя куда - то в сторону, медленно проговорила:
  -Молодчина ты, Эля. Не то, что я... Дура набитая!..
  И будто снова съежилась, обхватив руками согнутые в коленях ноги и опустив на них готовое залиться слезами лицо.
  В этот миг к камере неслышно подкрались чьи - то шаги.
  -Помазок, - улыбнулись девушки, заметив в глазке его искрометное око.
  -Что не спите? - вновь голосом собаки рявкнул он, продираясь к ним блестевшим в глазке взглядом.
  -Клопы не дают, - слукавили девушки. - Приходится воевать с ними.
  -Вы мне бросьте пороть ерунду! - повторно рявкнул он, пробуждая сонную тишину камеры. - Я вам сейчас таких клопов напущу, что век чесаться будете!
  И, не останавливаясь и, насыщая речь отборной руганью, пошел отчитывать их за клеветнический наговор и неподчинение установленному порядку до тех пор, пока не увидел, что девчата молча улеглись, обхватив ладонями щеки и вытянув ноги во всю ширину нар.
  И снова кажется, потянулась без конца и края ночь, и все в ней неподвижно и молчаливо. Лишь временами донесется сквозь мерцавшие стальные прутья в окошке шелест листьев да тоскливый вой собак, сторожевых, очевидно из загона, и снова всеохватывающая тишь.
  Немного подождав пока стихнут голос и шаги отошедшего от двери дежурного, Эля снова открыла глаза и посмотрела на Тамару.               
  Девушка, лежа, обозревала почерневший от грязи и копоти потолок.
  -А я подумала, что ты уснула, - улыбнулась Эля.
  -Да какой уже здесь сон, - вновь присаживаясь, вымученно проговорила девушка. - Все думки да думки, ничего не стоящие, ни к чему, кроме тюрьмы, не приводящие.
  И вновь замолчала, будто влезая в свою тесную скорлупу.
  Эля грустно кивнула, каждой клеткой чувствуя готовность девушки к душевному сближению, в ответ к которому и был направлен весь ее профессиональный потенциал.
  А девушка, будто снова выбравшись из своей привычной скорлупы, тихо продолжила:
  -Думаю, Эля, уже никогда не выберусь из этих стен, даже за большие деньги.
  -Тоже банк бомбанула? - снова шутливо улыбнулась Эля.
  Голова Тамары медленно откинулась назад.
  -Да нет, - сказала она. - Не банк. Говоря по правде, даже сама не знаю, за что сижу.
  -Ничего себе, - деланно удивилась Эля. - Не знать, за что сидеть.
  Но, увидев, как судорожно задергались ее сведенные в бледную полоску губы и из глаз ручьем выкатились слезы, быстро приподнявшись с места, придвинулась к ней, тихонько обнимая за трясущиеся плечи.
  -Ну что ты, перестань, успокойся. Значит, не все еще потеряно, если даже сама не знаешь, за что ты здесь. Разберутся. Глядишь, и отпустят.
  -Почему же такая несправедливая жизнь? - сквозь слезы всхлипнула девушка, склонившись к ней и невольно смачивая ими ее тонкую стильную блузку.
  -Ее такой делают, Тамар. Жизнь склонна отвечать тем же, что получает. - сказала Эля, осторожно отрываясь от нее за припрятанными сигаретами.
  И ткалась между ними невидимая ткань, вплетая нити горечи в свой броский орнамент.
  ****
  В неуловимом для постороннего слуха, говоре и в плавающем сигаретном дыму -  свет зарешеченной лампы, едва освещающий сонно - вздрагивающие лица, и тонкий скрип раскаченных ночным ветром деревьев, перемежающийся с тонко поскрипывающим голоском Тамары, до единого слова, до единого звука, проникающим во все улавливающий рядом слух.
  -Этот день стал для меня самым черным днем в моей жизни, - стряхивая пепел с сигареты, рассказывает девушка, доверчиво глядя в глаза своей собеседницы.  - И я тогда прокляла час своего рождения.
  ****
  Удлиняя полуденные тени и, оставляя розовое сияние, все ближе и ближе подходило к горизонту жаркое, раскаленное солнце, когда Тамара, придя с работы, прямо с порога дома наткнулась на корчившегося в чудовищных ломках брата - наркомана.
  -Колеса или что - нибудь вроде этого, принесла? - с усилием прохрипел он, цепляясь посиневшими руками в ее ноги. - Быстро гони!
  Он был страшен.
  Тамара с тяжелым вздохом выронила из рук сумку.
  -Ты же знаешь, что я не имею свободного доступа к сильно действующим препаратам. Все они под замком в кабинете заведующего отделением или старшей медсестры. И нам, рядовым медсестрам, выдаются строго по учету.
  На нее смотрело до неузнаваемости страшное, изуродованное злобой и физическими страданиями, лицо.
  -Как... Хочешь сказать, что ничего нет? - посиневшая трясущаяся рука ударила по ноге.               
  Тамара в страхе отскочила.
  Ей показалось, что она вместе с полом, проваливается в какую - то глубокую яму.
  -Черт знает что! - в отчаяние вырвалось сквозь подступившие к горлу слезы. - Сегодня весь город хоронил убитую вашим братом девушку, фармацевта из центральной аптеки. Больно было видеть это!
  -А я убью тебя!.. - взревел он, дергаясь корчившимся в судорогах телом. - Если ты мне в течение получаса не принесешь требуемой дозы! Быстро на "яму"! И не дай Бог, и оттуда придешь пустой!
  -Ладно, - слизывая с губ слезы, сказала она. - Только переоденусь. А то промокла вся от жары.
  Какая - то невидимая, дьявольская сила, помогла ему подняться на ноги и занести над ней готовую для удара руку.
  Девушка, едва успев отскочить, со слезами на глазах выбежала на улицу, в ту же минуту направляясь к знакомому дому на Бульварной.
  Эля, с не выказываемым интересом и, сочувственно кивая, вслушивалась в каждое слово из ее слезного рассказа. А когда ее слезы готовы были вылиться рыданиями, снова придвинулась к ней, обнимая за плечи и успокаивая. И в то же время, подавляя в себе волной поднявшуюся жалость, ничуть недопустимую в ее работе:
  "Ну нет, моя хорошая. Мы с тобой люди разные. Просто мне необходимо разобраться в твоем не совсем лицеприятном и запутанном деле. Ведь не зря же я здесь. Да и ты, видать, тоже не зря, насколько бы правдоподобной не представлялась твоя исповедь."
  И вот наконец, несколько успокоившись под ласковыми руками подружки по несчастью, она вновь приступила к продолжению рассказа о своем самом черном дне жизни, целиком связывая его с событиями в доме, куда пришла по стоящему жизни приказу брата и куда под вечер, вместо ожидаемых его хозяйкой гостей, нагрянули два опера, в одном из которых она увидела мужа своей бывшей соседки.
  -И он тебя задержал? - с сожалением в голосе спросила Эля.
  -Еще как! - едва не воскликнула девушка. - Смехом - смехом, а в глазах - дракон огнедышащий!
  Эля незаметно усмехнулась, образно представив Виктора Жарахина.
  А вслух удивленно выразила:
  -А причем здесь твое задержание? Товара при тебе не было. С путанами тебя тоже ничего не связывало.
  Тамара помолчала, все такая же бледная, унылая, грустно покачивая головой.
  И, как - то странновато улыбнувшись, сбивчиво рассказала о своем нелепом предупреждение пришедших наркодилеров о притаившейся в доме засаде.
  -Не соображала, Эль, что делала. Беда с братцем мозги разъела. Было уже, что цепляли его с наркотой, да ладно опер знакомый подвернулся, сходу замял дело за солидные деньги. В то время была у него постоянная "яма", где он мог свободно отовариться. Да в начале лета убили ее хозяина.А убил - то местный турок, который до этого случая, вместе с дружками хорошо поиздевался над какой - то девушкой в районе Бурумских гор.
  -И лавочка прикрылась, - полушутя, полусерьезно сказала Эля.
  Тамара с усмешкой покачала головой.
  -Как бы еще больше не размножилась под руками главаря местной наркомафии.
  -Ты и его знаешь? - улыбнулась Эля.
  -Заимей, не приведи Господи! такого братца, как у меня, тоже не мало узнаешь, - со слезами в голосе ответила девушка. - Их бы всех на мое место!.. Но нет, Эль, они сидеть не будут! За ними несметные деньги и солидные люди, типа Рустама Абубакирова. Он - то как раз и покровительствует щербатому Ибрагиму, чайханщику из центрального рынка. А у щербатого свои бегунки, типа Генки - сапожника с того же рынка и свои распространители, типа иранца, сожителя рыжей сутенерши, убитого Рашида и еще полно других. Всех бы их, не моргнув глазом, перебила бы за свою погубленную жизнь и за многие другие жизни, которые они погубили.
  "Отлично!" - довольно подумала Эля, снова поворачивая разговор к упомянутому оперу, спасшему ее брата от тюремного срока.
  -Погоди, не отчаивайся так. Может, и в твоем случае, не откажет в помощи тот опер?
  Тамара на мгновение призадумалась.
  -Агиф, что ли?
  -Ну не знаю, как его там, - пожала плечами Эля.
  -Ну да, Агиф Дасаев, - кивнула Тамара. - Опер из Западного отдела. Он, Эля, деньги любит, и не малые. Только я их не рисую. И потом, они на меня вешают то, к чему я не имею никакого отношения. Если их послушать, то я не только способствую брату в употреблении наркоты, но и являюсь распространителем ее. И знакома с лицами, снабжающими наркотой "яму" на Бульварной. Хотя мне, Эль, глубоко плевать на весь этот презренный круг, вместе с рыжей сутенершей, с ее путанами и хахалем - иранцем, и со всеми остальными, примыкающими к ним, и на все то, чем живет и дышит мой никудышный брат.
  На этом голос ее, захлебываясь, сорвался и вскоре снова перешел в неудержимые рыдания, сквозь которые обрывками проскальзывали слова проклятий в адрес ненавистных наркодельцов.
  Эля с неподдельным сочувствием в глазах смотрела на нее, не находя слов в утешение, и в то же время, скрытно преследуя цель в более обширном сборе от нее информации и тем более, в отношение вновь названных ею лиц.
  А вместе с этим, в мгновенно распавшейся тишине в камере обозначились бледно освещенные лица находившихся в ней женщин, утратившими сонливость глазами глядевших на рыдающую сокамерницу. И не было в них ни выраженного недовольства, ни тупого укора. И не было в том удивления. Ибо здесь всех связывала своя боль и своя безысходная тоска по свободе. И ни одну из них не удивило и то, что девушки до сих пор не спят. Ибо сон в камере не был подвластен соответственному для него времени суток, без края тянувшихся в томительном и безнадежном однообразии, и без смены оттенков даже средь ясного дня.
  Через какое - то непродолжительное время, женщины, сочувственно охая и, вздыхая, снова лежа опустились на свои изначально занятые места, и Тамара, приглушив рыдания, сквозь всхлипы глядя на Элю, попросила сигарету. И, нервно затянувшись дымом, покрасневшими от слез глазами посмотрела на нее.
  -Повешусь!
  -Мне тоже повеситься? - выдыхая дым подкуренной сигареты, грустно улыбнулась Эля.
  -Ты сильная, ты выдержишь.
  -Не скажи, - снова так же улыбнулась Эля, вновь направляя разговор по нужному для нее руслу. - Да уж. Сколько людей сгубила эта наркота. И откуда она только берется!
  Тамара, будто задумавшись над этим, молча повела плечами, а после заговорила вновь:
  -А черт его знает. Но вот то, что иранца и рыжую сутенершу ею обеспечивает щербатый старик - чайханщик, я это точно знаю. И впрочем, иранца к щербатому подвел Генка - бегунок.
  -Ну так не легче ли было тебе в тот раз подойти к ним, а не к этой звезде с Бульварной? Тогда, глядишь, и не случилось бы того, что случилось.
  -Вряд ли, Эль, - слегка призадумавшись, усомнилась девушка. - Генка - бегунок, кроме продажи анаши, другую дурь не распространяет. Он просто находит для щербатого нужных людей, на которых тот капитал свой сколачивает. И то не сразу, а сорок раз, перепроверив их, как и моего брата, и других, ему подобных. Так что, ни один из них меня близко бы не подпустил к себе. Сам щербатый - серый, неприметный старик - чайханщик, достаточно хитер и осторожен.
  "Ну, видать, и не настолько - то осторожен, коль ты, дорогая, так много знаешь о нем", - по ходу ее слов, подумала Эля.
  А девушка, дымя сигаретой и, глядя на нее, неторопливо продолжала речь о щербатом Ибрагиме:               
  -И к тому же, опасен. За счет своего всемогущего покровителя, Рустама Абубакирова, из рода не простых служак какого - то воинского подразделения и имеющего тесную связь с южной загранкой.               
  Эля, будто сбрасывая с себя тяжелые мысли, потрясла из стороны в сторону  головой.
  -Ой, Тамар, при всем своем сочувствии к тебе, ужасно слышать про это!
  Девушка молча усмехнулась и, потушив в прежней спичечной коробке сигарету, тихонько легла.
  -Устала, Эль. Вздремнуть бы чуток.
  -Верю, моя хорошая, - мягко сказала Эля.               
  И с пожеланием доброго остатка ночи, тоже легла, мысленно прокручивая всю слитую девушкой информацию о незаконном обороте наркотиков и внутренне улыбаясь наступающему дню.