Чистота эксперимента

Из "Жалобная книга"
Утром этого же дня, придя на работу,  я написал заявление на отпуск без содержания. Я решил, что неделю на обдумывание ситуации мне должно хватить.
 Дома я отключил телефоны и, положив тетрадь перед собой на стол, начал думать. Собственно думать было нечего. То есть  причина для размышления была.  Но о чем  думать? И что вообще Это, о чем  нужно было думать,  я не знал. Я  был почти уверен, что связь между  жалобами в  найденной тетради и  событиями происходящими  в жизни  есть. Была правда слабая надежда на  случайность. Вернее даже не надежда, а желание поверить, что это случайность. Но тревога, охватившая меня, и  предчувствие, чего-то очень  непонятного, не покидала меня.
 Еще меня тревожила судьба Федора.  Ведь это из-за моей жалобы  он куда-то исчез.
- А может не исчез? – подумал я. Я быстро   вышел из квартиры и поднялся на пятый этаж к Федькиной квартире. Мне никто не открыл. Понятно – люди на работе. Я вернулся  назад и снова сел рассматривать тетрадку.
 Как там: «…. Лица,   виновные в событиях,  описываемых вами, будут наказаны адекватно совершенному проступку».
-Интересно и какова Федькина адекватность, если   моя жалоба сработала?- размышлял я,- А может …?
Я решил еще раз проверить действие  тетради для чистоты эксперимента . Я стал перебирать в памяти, на что бы пожаловаться. Перебрав все возможные варианты всплывшие в моей  голове, я остановился на одном, как мне казалось, самом безобидном. Я  не знал,   как определяется адекватность наказания, но мне не хотелось, что бы  люди пропадали. Но в то же время мне очень хотелось  убедиться, что жалобная книга работает, так как я себе  представляю. То есть она  устраняет причины вызывающие жалобы .
Ведь если это так и было, то  этой находки не было  цены.  Мне не был понятен принцип, как ЭТО работало. Но что с того? Мне важнее было  узнать насколько, ЭТО  имеет силу. До какой степени Оно может исправлять ситуацию?  Если скажем, я пожалуюсь на президента  страны, что произойдет? А поводов жаловаться на президента  я найду. Но  необходимо было еще раз проверить- не  сошел ли я с ума. И я решил еще раз  пожаловаться.
 Я взял ручку и написал:   «В нашем подъезде  более десяти лет не делали ремонт. Прошу принять меры».  Потом поставил подпись.
На этот раз я писал аккуратно. У меня появилось уважение к этой жалобной книги.
 В волнении я ходил по квартире- меня переполняли чувства и желания. Если это на самом деле работает, то я ж …. У-у-у! Да я ж такого. Но, вдруг,  мелькнула мысль:-  а если совпадение?
 Настроение мое  померкло. Я  открыл холодильник и принял грамм сто.  Сомнения не проходили. Черт возьми, а вдруг и впрямь совпадение!! Я налил еще  столько же и  влил в себя, пытаясь, или утопить или отпугнуть  навязавшуюся  мысль. Минут через десять я решил, что для чистоты эксперимента ремонт подъезда,  это мелко.  Я немного подумал и  решительно  открыл  тетрадку и написал:
« Наш    городской « Ленинский сквер», которому почти сто лет,  отдали  по строительство коттеджей буржуям и  чиновникам. Прошу этого не допустить, поскольку, это народное достояние и  сквер должен остаться народным сквером». Я немного подумал и решил :-  а чё мелочится? И приписал: « О своем решении пусть доложат лично мне» .
Перечитав еще раз, я остался довольным. Расписавшись, я закрыл тетрадь
 и стал ждать. Я не знал, ЧТО должно произойти, но я   был уверен, что ЧТО-ТО произойдет.
   Я сидел и  пил чай.  Прошло  тридцать минут. Позвонили в дверь. Я испуганно  вздрогнул. То ли, от того, что я ждал, то ли от того, что я мало принял , но звонок мне показался очень резким.  Я открыл – на пороге стояла Зинка.
- Володя, вот… на, -она протянула сверток.
- Что здесь?- удивился я.
-Деньги,- очень тихо произнесла она,- Деньги за ремонт…За три  раза… Вот… возьми,- она заплакала.
 Я ошарашено  молчал. Зина вложила мне сверток в руки и попросила:
- Ты позвони им. Скажи, что я отдала деньги. Пусть они мне больше не грозят.
-Кому позвонить, Зина? Кто грозит?- Моему изумлению не было предела.
- Ну, как кому?- она перестала плакать. – Этим. Помощникам президента. Это они  сегодня позвонили мне на работу и сказали, что бы я отдала деньги за ремонт, а то они моей матери пенсию снимут. И еще, грозились по телевизору про все рассказать.  Так ты позвони, скажи, что все! Конфликт улажен.- Она  пошла  по лестнице вверх.
- Зин, а Федька  как? Нашелся?- спросил я  машинально, в смятении сжимая сверток.
 -Нет. Не  знаю я, где Фёдор. Может и в живых его уже нет, - скорбно проговорила она и  снова заплакала, - я в милицию пошла, а там им… три дня нужно.. а так никак. Идите,  говорят, и ждите три дня,- она всхлипывала , сморкалась  и утиралась  рукавом халата. Потом она  резко перестала плакать и твердым  и напористым голосом спросила:
- А ты что это  не на работе?- она  направилась ко мне.
- Заболел я Зина, - соврал я,- Отравился чем-то. Утром, помнишь, белый был, так это тошнило меня.
- Тошнило,- подозрительно уточнила она,- Заболел, стало быть.- И опять в ее голосе появилась  плаксивость и  не прикрытое  огорчение,- Ну вот, теперь-то на   наши денежки, может, и поправишься?
- Ты это, Зин? Может… деньги-то возьмешь?- нерешительно промямлил я,- Там  может…это  в милиции дать нужно, чтоб… Федьку-то искали? А?
- Не нищие небось!- отрезала она,- Нам… чужого не нужно.  Не хочу я , чтоб по телевизору меня позорили. Ишь, умник выискался!- Она  быстро  ушла в свою квартиру.
Я закрыл дверь.  Положив деньги на стол рядом с тетрадкой, я вновь  пытался анализировать события. Теперь я точно знал- никаких случайностей нет. Чтобы  Зинка отдала деньги!? - Это  небывалое событие! Если бы сейчас со мной рядом был Федор, то он, я думаю, от такого поступка собственной жены навсегда бросил пить.
Волнуясь  до дрожи в руках, я открыл тетрадь и посмотрел  на свои последние жалобы.  Меня зазнобило-   под обеими  жалобами стояло аккуратное: «разобрано»!