Формула всего. Глава III

Глава III

Дима решил, что было бы не плохо, если бы повысил свой статус в образовательных кругах. И ничего лучше ему не пришло в голову, если он попытается убить сразу 2 зайцев; он повысит своё умение работать с детьми и получит опредёленный авторитет среди своих коллег по несчастью. Он устроился работать в одну с самых худших школ столицы. Но это игра опасная, как русская рулетка; или ты сгниёшь вместе со школой, или поднимешь школу своими умениями и идеями.
 Если вы хотите посмотреть на то, как выглядит предел китча от осознания жизни в столице России, то такие места обязательны для посещения. Но Дмитрий знал, на что он подписался. И поэтому он начал нестандартно. Первого сентября он вместо того, чтобы знакомиться с учениками, сразу же начал урок. И узнавал их по ходу учебного процесса. Планы на учеников у него были колоссальны. Он уже отбирал детей, которые хорошо понимали предмет. На них у него были особые планы, но об этом позднее. Начал он своё преподавание с повода задуматься. Он не сразу задавал домашнее задание по номерам. Он задавал вопросы, ответы на которые может дать физика. И если кто-то правильно отвечал на поставленный вопрос, то он ставил его у доски и просил объяснить, почему именно так, и никак по-другому. В каморке с приборами и экспериментальными установками можно было найти чуть ли не исторические артефакты, особенно в её дальних уголках. Там находились такие богатства как: тубус от телескопа, изуродованная деформацией модель небесной сферы, элементы электрической цепи с надписями «сделано в СССР», микроскоп в состоянии клинической смерти. И вишенкой на торте из подобного хлама были 2 сломанных телеграфа, у Дмитрия даже были подозрения на то, что они были сделаны ещё в империи.
- Так, дети кто из вас умеет рисовать. Несколько детей подняли руки. Он заметил мальчика, который неудобно жмётся, и будто ему вовсе не интересно всё это дело.
- Давай ты, сказал Дмитрий, указав на мальчика пальцем.
- Я? Он аж подскочил на стуле от неожиданности.
- Да, ты!
Кто-то из класса гоготал, что он может максимум нарисовать мужской половой орган. Недооценённый художник дрожал нижней губой, показывая своё недовольства.
- Молодой человек, мне не нравится, какими словами вы выражаетесь на моём уроке, а ваша озабоченность данным органом явно указывает на вашу неудачу в общении с женским полом.  Дмитрий сел на парту неуверенного художника и спросил его;
- Сможешь к следующему уроку принести ватман с фактами из физики. Только давай с тобой договоримся, чтобы было интересно! Он протянул мальчику свою здоровую ладонь, и они пожали руки.
- Х-х-хор-ррошо. Сказал тот заикаясь.
«Да лучше бы вы Лизу выбрали», «Да, Лизу», «Она у нас в классе главный художник», « И она во многих конкурсах участвовала» - полетели возгласы класса.
- А я выбрал его! И потом если я не задавал этого задания Лизе, то это не мешает ей его выполнить
И на следующий урок заикающийся мальчик нарисовал огромное полотно в формате А1. По масштабам сделанного для одного человека, оно  было сравнимо с Сикстинской капеллой, по стилю похоже на гравюры 18-ого века, только в цвете. И факты мальчик тоже подобрал интересные. Казалось, что он всю свою жизнь набирал сил для того, чтобы нарисовать эту стенгазету.
- Ну вот, учитесь, человек никуда не ходил и нигде не занимался, а картины рисует как Тициан. А, кстати, Лиза, вы что-нибудь нарисовали, я вам вроде бы не запрещал. В ответ лишь молчаливое отрицательное качание головой.
- Ладно, Гойя – я тебя назначаю своим художником. Мальчик от смущения покрылся румянцем, краснее женских румян. Следующий его шаг был куда глобальнее каких-то стенгазет от всех классов, которых он учит. И которые, по его воле выставили на первом этаже. Однажды после того, как ученик не мог ему ответить на все вопросы, то Дмитрий, как и подобает учителю начал жаловаться на его знания.
- Два тебе, Жгутиков.
- А вот зря вы мне два ставите, да вы хоть знаете, кто мой отец.
После этих слов класс начал перешёптываться. Дмитрий посмотрел на Жгутикова, как на сумасшедшего.
- А ты кто? Что ты из себя представляешь? Вот что ты из себя представляешь без родителей?
Если такие разговоры всё-таки доходили до родителей, то Дмитрий вначале говорил всё, как есть про их чадо. И если даже после этого родители оправдывали своё чадо, то он тихо слушал их ругань, не реагируя на крики. Но оценки он всё ровно не исправлял, только если он видел, что ученик действительно исправился и его ответ лучше, чем был раньше, только тогда, и только тогда он исправлял оценки.
Юлия Борисовна была скрытной и незаметной женщиной, примерно одного возраста с Дмитрием. Она тихо вошла в кабинет, где он вёл уроки. И заинтересованно спросила. 
- Я смотрю вы рады?
- Чему?
- Ну, вы начинаете поднимать деятельность детей.
- Ну, да, так и должно.
- Вы напоминаете меня в первый год работы в этой школе. Также на что-то надеялась и думала, что могу всё здесь изменить. А теперь просто веду кружок для подготовки к экзаменам по биологии.
- Всего лишь? Да вы делаете большое дело, на которое, как мне кажется никто, в этой школе не способен.
Дмитрий уже к тому времени сделал кружок для отличников по физике и начал готовить их больше чем к экзаменам. Он их готовил к олимпиаде и у него был грандиозный план выступить на Московской конференции школьников по физике. И ко всему этому он часами готовился к урокам и дополнительным кружкам. И бывало, он заканчивал поздней ночью. Но порой оно того стоили. Он научил детей своими вопросами о физике видеть эту науку во всём и научил её правильно применять и понимать процессы, которые лежат в основе.
- Итак, дети, любите смотреть на небо? Спросил Дмитрий. Тем, кто из 9 класса отозвался заинтересованными возгласами,  он поручил сделать телескоп к концу месяца.
- У меня отец работал оптиком, если что я могу у него попросить несколько линз. Или у кого-то дома есть? Если не жалко – можете отдать. И тут он вспомнил о Юлии Борисовне, и о том, что, может быть, у неё есть линзы от микроскопа, которые можно использовать для телескопа, или лупы для изучения насекомых. Он пришёл к ней в кабинет попросить вышеуказанные стеклянные изделия.
- А зачем вам? Застенчиво улыбаясь, спросила она.
- Я с 9-ым классом собираюсь построить телескоп.
Она зашла в каморку, и щедро пожертвовала окуляры и несколько линз. И пожелала удачи. А про себя подумала, что он явно скоро разочаруется в преподавании в этой школе. 
 Дети, согласившиеся участвовать, уже обсуждали, что они могут сделать и как. Урок закончился, и Дмитрий пошёл в учительскую за журналом. Там сидела Ольга Анатольевна. Мда, если есть иллюстрация в словаре к слову «отвращение», то там изображена она. Дмитрий всегда старался с подобными людьми не разговаривать. Но она начала первой.
- А я слышала вы тоже из МГУ, коллега. С этими словами он протянула ему свою дряблую руку с обвисшей кожей.
- Ну и как вам годы обучения. Он отверг рукопожатие.
- Прекрасно. Дмитрий не обращал внимания на то, что она говорит, он наблюдал, как смешно дёргается её 3-ий подбородок во время разговора. Дмитрий взял журнал и в спешке ушёл. Эта мадам не могла похвастаться, скажем, количеством стобальников, или олимпиадников или хотя бы количеством пятёрок в своих классах. А учеников она всегда называла «Идиотами, которые сюда приходят воздух зря потреблять». Она яро возненавидела Дмитрия после того, как в столовой он сел к ней за один стол, так как другие были заняты.
- Ох уж эти придурки. Стоят там, у доски, слова сказать не могут, бестолочи этакие. Я с ними и так и сяк, а они всё ровно не понимают, вона выродков понарожали. Умаялась я с ними совсем.
 - Может, если у вас все идиоты, то это вы плохо объясняете?! Возразил Дмитрий
- Ой, знаете, что… Она продолжала что-то говорить, да вот только Дмитрий ничего не слышал. Он пересел за столик к ученикам, когда увидел, что кто-то освободил стул. Ольга Анатольевна сказала, что это он зарабатывает дешёвый авторитет. И от того она злилась каждый раз, когда у него что-то получалось. Казалось, она съест его целиком и даже не подавится каждый раз, когда проходила рядом. А держали её только потому, что она закончила МГУ (неизвестно с какими оценками). К декабрю его группа заняла 2-ое место на конференции школьников в Москве, выступив с докладом о квантах, как о неделимых частицах. И главная гордость Дмитрия была в том, что он никак к докладу не был причастен, он лишь иногда направлял их в верное русло и редактировал мелкие ошибки, чтобы у приёмной комиссии не возникли лишние вопросы. Ненависти Ольги Анатольевны не было пределов. Однажды она зашла в его кабинет, чтобы забрать журнал класса.
- О, Димочка, поздравляю тебя, что твои ребятки так хорошо выступили. Она полезла обнимать Дмитрия, но он отпрянул в сторону и резко оттолкнул её двухсоткилограммовое тело.
- Ваши бы дети тоже хорошо бы выступили, если бы вы на переменах занимались делом, а не ели там каждый раз после звонка.
 Весь класс повергся в хохот. Он понимал, что эта женщина хотела подложить свинью, но, не успев это понять, он успел отреагировать.
- А ну цыц!
 Скомандовала она смеющемуся классу. Она надула губы, как ребёнок, обидевшийся на то, что его отругали. Дмитрий отреагировал мгновенно.
- Да не дуйтесь вы, а то я вам тромбон куплю.
Класс второй раз захохотал. Она тихо взяла журнал и ушла. После урока Юлия Борисовна пришла в кабинет.
- Поздравляю ваших детей они, несомненно, умницы. Она нагнулась ниже и подала знак, чтобы Дмитрий подставил своё ухо поближе к её рту.
- Вы думаете, что я не узнаю об этом? Ольга Анатольевна на всю учительскую говорит, какой вы негодяй, и как вы уподобились ученикам. И чтобы заработать дешёвый авторитет вы оскорбили её перед классом.
- Да вы бы видели, как она ругает учеников даже за самые мелкие проступки. Пришло время кому-нибудь это исправить.
- Я вам верю, сама видела её «методику», но поверьте мне, лучше с ней не связываться.
- Почему?
- Вы скоро всё поймёте. Она имеет здесь власти куда больше, чем директор. И поверьте, её мало сразить в одной битве. Сделав то, что вы сделали, вы подписались на игру, которую вы теперь обязаны довести до конца, и поверьте мне, это ещё никому не удавалось. Но если что, я вам ничего не говорила.
- Ладно, хорошо.
Как уже было упомянуто, Дмитрий мог не спать до 2 часов ночи, делая презентации и опыты для урока. После такого трудного дня его к себе направил завуч.
- Вот, эти отсчёты вы должны сделать через 2 дня. Дмитрий после этих слов был возмущён до глубины души.
- Извините, но никакие отсчёты я делать не буду. С какой кстати?
- А с того, Дмитрий Иванович, что вы устроились работать в нашу школу. Вы не знали, на что шли?
- Знал, я знал, что я буду учить детей, а документами пусть занимается тот, кому за это платят. Я работать за других не собираюсь.
- Да что с вами не так?! Значит, все учителя делают отчёты, а вы у нас, видать хрустальненький, прям треснете, если сделаете!
- Хорошая логика; все терпят, поэтому и ты терпи! 
В кабинете работал ещё и второй завуч. Она ругала Дмитрия, за то, что он бездельник, если не хочет писать отсчёты. Дмитрий снова не реагировала на её ругательства. Когда возгласы с её стороны прекратились, то Дмитрий тихо, но уверено начал говорить.
- Татьяна Владиславовна, вы когда-нибудь читали басню «Слон и Моська»? Казалось, что второй завуч сейчас порвёт свои лёгкие, от частых глотков воздуха в порыве возмущения. Увидев, что в кабинет также зашла и Юлия Борисовна, он с нарастающей силой продолжал говорить, что у него нет времени на отсчёты, и что он поглощённый в свою работу человек. Завуч, вспомнив, как Дмитрий отсчитывал родителя, владельца сети отелей в Москве и всё-таки убедил бизнесмена, в том, что ему надо заняться сыном, решила, что будет себе дешевле сделать самой отсчёт. Как можно понять Дмитрий был не из хрупкого десятка. Следующий крупный удар по Ольге Анатольевне он нанёс на новогоднем корпоративе. Ольга Анатольевна, жадно уплетала салат со стола, и выглядело это, как будто свинья ест грязь из стойла.
- Знаете, – сказала она, ещё чавкая, чтобы обратить на себя внимание, – Дмитрий Иванович, конечно очень хороший учитель, но вот только жалко щупловат, да и опыта маловато и вообще как-то он много подлизывается к ученикам.
- Зато имея образование МГУ и меньше опыта, чем у вас я обучил больше талантливых людей, чем вы.
- Но боюсь, вы в нашей школе долго не продержитесь! И вообще, я вот тоже детей любила готовить и ехать с ними по всяким там конференциям и олимпиадам.
- А результат? И кого вы приготовили к конференции или, может быть к олимпиаде в последнее время. Хотя нет, спрошу более понятно и нагляднее; У вас много пятёрок в классах? И вообще, Кирилл Абрамович, вам не кажется, что заслуженному учителю уже давно пора на заслуженную пенсию?
Дмитрий обратился к директору, акцентируя внимание на слово «заслуженная», выделяя его нотками сарказма. Директор в ответ лишь промямлил что-то невнятное про то, что она училась в МГУ, и то, что на неё не найдётся замены, и что она в своём роде единственная.
- Да вы посмотрите, как у неё дети сдают экзамены.
-  Да никак они у неё не сдают. Поднялась вторая учительница по алгебре и геометрии.
- Потому что после 8-ого класса их всех переводят ко мне, потому что она не может их нормально подготовить. Они приходят ко мне нулями. А я должна всё, что она не сделала, разгребать. Было видно, что у несчастного учителю накипело в мыслях. И вся накопившаяся ненависть вышла единым потоком. Юлия Борисовна осуждающе посмотрела на Дмитрия. «Глупый вы, после такой победы нужно не сдавать позиции и отвечать только более сильным ударом. А это и так был сильный удар, и превзойти его будет сложно. Её мало победить один или 2 раза. Её нужно побеждать каждый раз, чтобы она не успевала поднять голову» - подумала она. И встала у стены, будто и вовсе никак не относиться к этой теме. После каникул ученики Дмитрия построили телескоп, и он заставлял их выступать перед каждым 8-ым классом, чтобы объяснить им тему «оптика» и 11-ым классам тоже, но уже на предмет изучения толстой линзы. Позже ему пришла ещё более глобальная мысль; сделать клуб астрономов. Для этого он накопил денег для покупки уже готового телескопа и выпросил у школьников несколько биноклей и ещё один телескоп. Всё накопленное богатство он хранил в коморке. Однако и тут дело не обошлось просто так. Ольга Анатольевна пожаловать директору на его поборы в школе. Его вызвал к директору какой-то высокий мальчишка. Он привёл его к директору. Рядом с ним стояла Ольга Анатольевна.
- Садитесь, Дмитрий Иванович. Мне пришла информация из проверенных источников, что вы принудительно собираете деньги у детей на вашу некую «обсерваторию».
- Да собираю, но не принудительно.
- Да врёт он всё, собирает, да ещё как принудительно. Я сама видела, как он последнюю копейку у бедных детей выпрашивает. Взмолилась Ольга Анатольевна.
- А да если это и так. В конце концов, я не для себя их собираю. У меня денег мало, и кстати, как-то странно разнятся моя реальная зарплата и моя зарплата по документам. Нам штативы делали дети на уроках труда, и я лично отпросил их от работы у трудовика и заплатил каждому за то, чтобы они сделали штативы для телескопов.
- Но вы не должны были… Пытался сказать Кирилл Абрамович.
- То есть собирать на занавески, которые не покупают. И собирать на уборку, которую никто не делает, намного лучше, чем на дело, которое вам в будущем сыграет на руку. Настала длинная пауза. Директор покраснел, что его отчитывает учитель. И ведь были поводы за что.
- Что молчите, сказать нечего?! Директор был маленьким, пухлым и сиял ярче солнца своей лысиной. Носил дурацкие круглые очки. Со стороны казалось, что он кукла, которой умело манипулирует Ольга Анатольевна.
- Вообще-то есть что. Вы не должны выпрашивать… Дмитрий не выдержал, схватил за руку и директора и Ольгу Анатольевну. Он повёл их в первый попавшийся класс.
- Здравствуйте, дети. Обратился Дмитрий к классу.
- Меня тут отчитывают за то, что я собирал деньги с детей на обсерваторию. Так вот, поднимите руки те, кто отдал мне свои деньги.
И половина класса подняли руки.
- А скажите, зачем вы это сделали? И все наперебой начали говорить, как интересно им будет наблюдать звёздное небо, как они будут исследовать звёзды и с помощью приборов изучать просторы космоса.
- А мне тут говорят, как вы не хотели этого и как я вас чуть ли не под дулом пистолета заставлял платить. Было такое? Все начали отрицать это утверждение. И директор, и Ольга Анатольевна удалились из кабинета. Кирилл Абрамович начал уж было отчитывать Дмитрия.
- Вообще-то педагогика не приемлет подобного.
- А педагогика приемлет человека, который даже не может обучить детей. При своём-то образовании в МГУ. Дмитрий сказал это, спародировав голос Кирилла Абрамовича на словах «образовании МГУ».
- Но это вы спросили только один класс. Да и к тому же вы не соблюдаете субординацию. Что обо мне подумает ученик, когда увидит, как меня отсчитывает учитель. Возмутился директор.
- Да я могу хоть линейку устроить, и задать этот же самый вопрос, и уверен ответ будет тот же самый. Хотя давайте так и сделаем и посмотрим, кто окажется правым. А в противном случае ученики подумают, что вами управляет учитель, да к тому же и бездарный. Директору теперь действительно нечего было сказать. Он развернулся и ушёл. И лишь потом он себя корил за то, что вовремя не смог сориентироваться и отчитать Дмитрия за несоблюдение субординации, а ведь это серьёзное нарушение.
- А вы, дорогая моя Ольга Анатольевна, лучше бы с таким упорством работали. А то тратите силы не туда. И вскоре все его действия принесли результаты. Ольга Анатольевна заявила о своём уходе из этой школы и переходу в другую. И как-будто в насмешку напоследок Дмитрий сказал детям нарисовать плакаты, призывающие придти в обсерваторию. Но самый большой плакат, размер которого заказал сам Дмитрий, был повешен рядом с кабинетом Ольги Анатольевны. А внизу подписи художников, по совместительству тех, которых она считала худшими учениками. Это было обычное утром. Над трубами ТЭЦ вздымалось алое солнце. Ольга Анатольевна заметила изменения в школе со второго этажа. Все эти плакаты были столь многочисленны, что нельзя было пройти по 2-ому и 3-ему этажам, чтобы хотя бы не взглянуть на них. Кабинет Ольги Анатольевны находился рядом с центральной лестницей, и она уже знала, что Дмитрий обязательно пройдёт рядом с ним. Она позвала его. Они встретились прямо над стенгазетой.
- Ой, какие ваши дети молодцы, я хотела сказать, что хорошо нарисовали. Только я бы вот по-другому бы направила линии перспективы, да и вообще цветовую гамму поменяла бы. И единственное только размеры поражают, а так всё остальное так себе.
- Прекрасно, спасибо, что указали на ошибки. Надеюсь, что вы и или ваши лучшие ученики сделают стенгазету куда лучше моей.
Её руки тряслись, ещё никогда она не выглядела, со столь накипающей злобой в лице. Её личико так быстро дрожало, что вибрации прошлись аж по четвёртому подбородку. Она заметила нескольких учеников, пришедших пораньше, и пригласила их в кабинет. Во время уроков Дмитрий со своей доверенной группой физиков обсуждал их вечернюю лекцию в обсерватории. На крыше уже были установлены телескопы и именно на крыле, противоположном крылу, где «преподавала» Ольга Анатольевна. И из окон можно было увидеть, как мальчики-физики устанавливали телескопы, а когда даже Ольга Анатольевна вышла поглядеть на происходящее, то Дмитрий издевательски помахал ей рукой. И она резко обернулась, сделав как можно более недовольный взгляд. Ученики бы отдали жизнь, чтобы хотя бы раз довести Ольгу Анатольевну до такого состояния агрессии. Дмитрий строго поделил речь выступающих. Кто-то говорил про оптику, кто-то про астрономию, и ещё один про наблюдения, и все связанные с ними нюансы. Они подготовили вопросы для подогрева интереса публики. И вечером они выступили так, что ни у кого не оставалось лишних вопросов. На самой лекции Дмитрий присутствовать не смог, потому что готовил детей к сдачи экзаменов. И позже он придумал, как избавиться от этой проблемы. Он поручил детям, которые просили у него хорошие оценки починить телеграфы. И потом перед всем классом выступить с речью о том, как они починили его. И он так делал каждый раз, когда ему нужна была аппаратура для обсерватории, но которая требовала починки. Но у него было золотое правило; он никогда не просил чинить приборы тех, кто сдаёт экзамены по физике. Он их садил отдельно и говорил им решать задачи до посинения. А тем, кто не чинил технику и не сдавал экзамены, он просил у доски ответить на задачи, которые он тщательно отбирал. И подбирал такие задачи, что человек сам по себе заинтересовался бы этой наукой, решая их. Обсерватория начала снижать свои обороты по количеству проводимых лекций. И однажды после обычного трудового дня он пошёл на крышу и впервые увидел всю ту красоту, которую организовали мальчишки. К нему бесшумно как и в первый раз подошла Юлия Борисовна.
- Вы, наверное, слышали, что Ольга Анатольевна решила уволиться из школы.
- Нет, скоро дети будут сдавать экзамены. Мне некогда слышать.
- Вы хоть собой довольны?
- Не знаю, я никогда собой не доволен.
- Да что уж там, не скромничайте. Вы провели огромную работу. А если вы прогоните Ольгу Анатольевну, то вы скинете ненужный балласт с нашей школы. А ведь и вправду поначалу я не верила в ваши возможности, думала, что вы замолчите, как когда-то я.
- Кто из дому, кто в дом.
- Что «кто из дому, кто в дом»?
Но Дмитрий продолжил насмехаться над серьёзной речью.
- Ладно, понимаю, вы не любите похвалы. А что вы собираетесь делать после ухода Ольги Анатольевны?
- Тоже, что и раньше. Творить. А вообще, я здесь ненадолго задержусь.
Юлия Борисовна уходила, когда ей вслед Дмитрий крикнул;
- Эй, может, вы не откажетесь от похода в театр, кино или, может, встретимся в кафе?
 Она лишь усмехнулась застенчивой улыбкой как обычно, и накручивала волосы на палец как девочка, которую впервые позвали на свидание.
- Что ж, раз уж вы так настаиваете, то почему бы и нет.
Наступила весна. Время расцветать. Время перемен. И с каждым днём Дмитрий и Юлия Борисовна становились ближе друг к другу. И они бы дошли бы до состояния сингулярности, если бы не законы физики. Их посиделки в кафе по несколько часов, походы в театры и музей, коих в Москве много. Они постоянно подшучивали друг над другом и играли в снежки. И просто баловались как дети малые. Дмитрий ещё никогда не казался таким счастливым.
 Вскоре наступила пора сдавать экзамены, и вот тут Дмитрий проявил себя как-никак кстати. Все его подопечные вплоть до одного сдали на пять ОГЭ и ЕГЭ. Они от счастья на выпускном вечере были готовы его расцеловать от радости удачно сданного экзамена. Вскоре Ольга Анатольевна подала заявление на увольнение, и через месяц Дмитрий поступил также. Да вот только Кирилл Абрамович, видимо предчувствуя авантюру Дмитрия не подписал увольнительную. Уже от злости к Дмитрию её не стали подписывать и 3-ое завучей. А Татьяна Владиславовна так и вовсе съязвила, что он крыса, бегущая с тонущего корабля, на что Дмитрия в ответ не менее язвительно спросил; «А кто его потопил?!». В итоге путём долгих уговоров Дмитрию всё-таки один из завучей подписала увольнительную. Дети, лично знавшие его, не могли поверить своим ушам, им казалось, что может уволиться кто угодно, но не он.
- Дмитрий Иванович, это всё из-за нас? Слёзно вопрошали те, кто плохо учил физику.
- Нет, дети, порой из-за ошибок взрослых страдают дети, так что вы тут не причём. Я каждого из вас по-своему обожаю.
Позже Дмитрий передал своим физикам, чтобы они следили за обсерваторией. И как позже оказалось, они содержали её в хорошем состоянии вплоть до 11-ого класса. После ухода Ольги Анатольевны многие учителя продолжили следовать по стопам Дмитрия. Начали подогревать интерес к своим предметам, начинали усиленнее готовить детей к экзаменам и смотрели выше. И вскоре эта школа поднялась в рейтинге школ столицы. И Дмитрий, таким образом, получил свой «титул» великого учителя, правда в узких кругах. Но лично для него душу грела новость, что когда на праздник школы пришла Ольга Анатольевна, то во время её речи из актового зала массово уходили дети, да так, что их натиску не смогли сопротивляться учителя. Да и те, из-за солидарности к своему ушедшему коллеге неохотно сопротивлялись веянию ученикам.      
На Дмитрия в итоге взвалили бы слишком много работы, и он банально не справился бы с ней. И он это отлично понимал. Но после начала учебного года он однажды подкараулил Юлию Борисовну. Она казалась цветущей, проходя по переулкам. Её коса была подобна водопаду, который падает со своей высоты на гладкие скалы плеч. А её походка, словно плывущая лодка.
- Здравствуй.
- А мы как раз со своими биологами обсуждали, какой вы красивый. Светлые волосы, славянская внешность, нос с горбинкой. Ну, прямо-таки мечта любой дамы, а не человек. Что ж поделать, любят девочки-биологи это обсудить. Как бы я не пыталась угомонить их споры.
- А как там моя обсерватория?
- Держится. Ваши мальчики поддерживают в рабочем состоянии, и любой желающий может посмотреть на небо с помощью ваших телескопов.
- Передайте моим мальчишкам, что они молодцы и что я передаю им «привет!», и что я и им сочувствую.
- Хорошо, я всё дословно передам. А от меня вы что хотели?
- Я люблю вас, Юлия. И мне кажется, что никто меня ещё так не понимал как вы. И к тому же вы образованная и порядочная девушка. А самое главное интересная и весёлая. И я хотел бы на вас жениться.
- Извините, но вы сказали это так неожиданно, я ещё должна о столь многом подумать. Она сказала это, едва сдерживая своё смущение.
- Ну, подумайте, конечно. Но у меня предчувствие, что у нас получатся самые прелестные дети. Просто мне уже больше 35, а это тот возраст, когда можно подумать и о детях, правильно?
- Всё правильно говорите. Сказала Юлия, склонив голову вниз, будто её опорочили.
- Даю вам срок до завтра, вы мне позвоните, и дайте ответ. А сейчас я бы хотел вас пригласить в какое-нибудь увеселительное заведение, Юлия Борисовна?
- Раз уж у вас намерения на мне жениться, то не называйте меня по имени-отчеству. И обращайтесь на «ты». И извините меня, пожалуйста, но у меня завтра уроки до вечера во вторую и первую смену, а сегодня я должна к ним готовиться. Но вы не будете на меня за это обижаться?
- Ни в коем случае. 
Они простились, а Юлия всё думала; « Я выйду замуж, за любящего меня человека». А что ещё нужно для счастья? Особенно если этот человек, ко всему прочему ещё и порядочный, умный, начитанный, и самый настоящий работяга. Она ответила на его вопрос, на следующий день, как и было положено, но чтобы он не счёл её дешёвкой она позвонила лишь в конце дня.
- .Я подумала над вашим вчерашним предложением. И мой ответ: наверное, да.
- Замечательно, Юля, только у меня одно условие. Я не хочу, чтобы наша свадьба была какой-нибудь шумной и многолюдной. Монотонно ответил Дмитрий.
Так оно и случилось. В зале присутствовали только самые близкие люди. И только со стороны Димы не было никого, даже родителей. Так вот и поженились Юлия и Дмитрий.
А с того разговора на кухне, Дмитрий Савельников так больше и не видел Сергея Васильевича. Но, хотя один раз он всё-таки его увидел. Посреди улицы. Москва ещё никогда не казалась ему столь жестокой, если в ней, даже такой сильный человек как Сергей Васильевич выживает. Скрюченный, как вопросительный знак. В затёртом кожаном пальто. Вначале и не сразу можно было разобрать его устремлённый и воодушевлённый взгляд, который держался в любой ситуации.
- Ой, здравствуйте, Сергей Васильевич! Как вам в Приморье?
- Да. Он отмахнулся, будто его спросили о чём-то слишком личном.
- Ну, зато, я, хоть в другом месте поработал. В другой обстановке. Но он говорил всё ещё нехотя. И поэтому он спросил у Дмитрия, как он живёт. Они присели на лавочку. И Сергей Васильевич с неподдельным интересом начал его слушать, как маленький мальчик он внимал каждому слову.
- У меня сын родился.
- Неужели, правда? А когда?
- Год назад.
Он ещё долго любовался фотографиями малыша. И рассказывал, как он воспитывал свою дочь. Они ещё часами разговаривали. Это было невиданным чудом. Сергей Васильевич никогда не рассказывал о себе и своей семье. Даже старожилы физического факультета знали только, что у него есть дочь, и то узнали они это по звонкам ему, на которые он всегда ласково откликался. Сергей Васильевич долго ни с кем, ни о чём не разговаривал, и теперь, видимо не мог наговориться. Он  вспоминал своё прошлое. Но больше всего он говорил о том, что он хочет в будущем и как он хочет и дальше нести свет людям. Иначе, зачем тогда жить? И они перестали разговаривать лишь поздним вечером. И лишь тогда они разошлись по разные стороны. И Сергей Васильевич сдержал своё слово. Среди всех детей, которые хотели у него заниматься, он отбирал самых слабых. И он всё-таки вырастил ещё одного олимпиадника, который получил хорошие баллы на заключительном этапе всероссийской олимпиаде по физике. И занял на ней своё почётное место. Но это было лишь через несколько лет.