Мой начальник Шмуэль или как мы отстреливались

Государственная электрическая компания Израиля – «Хеврат Хашмаль» – это более чем хрустальная мечта всякого вновь прибывшего и из бывшего СССР на рубеже 90-х. О ней сочиняли сказки в духе «Волшебной лампы Алладдина» на том лишь основании, что у работников этой компании бесплатное электричество. Но – это тема отдельная.
Мой приход в «Хэврат Хашмаль»  был сам по себе чудом, которое, как и положено чуду был сплошь обставлен разными мистическими знаками. Но об этом- тоже в другой раз. Я пришел туда именно в тот момент, когда кто-то наверху помыслил, что было бы неплохо к началу строительства стратегической линии 400кВ заиметь контрактника с электрическим образованием и с умением писать программы под AutoCad и прочее, что может понадобиться по ходу дела. Как только он об этом подумал, так тут же я и материализовался в дверях кабинета директора. Тот, по-моему, даже немного испугался. Но он был философ. Когда чуть позже  на интервью я его спросил, почему он выбрал кабинет с видом на кладбище, он задумчиво ответил: «Люблю смотреть в будущее!» В общем, он увидел во мне перст судьбы и поволок меня лично на другие интервью. Тут вообще все получилось чисто  «по-еврейски»: я шел от интервью к интервью не снизу вверх, как обычно, а наоборот, поскольку зашел просто с улицы к самому, как уже сказал, директору, и сообщил ему на тогда еще чудовищном иврите, как много он теряет сидя тут, не будучи со мной знакомым. Он почему-то не обиделся, но напротив, полюбил меня с первого взгляда как родного. Дальше он привел меня к главному инженеру. Беседа с главным, больше смахивала на панихиду по шахиду, поскольку его речь сводилась в основном к нескольким несложным тезисам вроде того, что я еще сильно пожалею, что переступил порог этого заведения, поскольку жизнь  вообще не сахар, а уж он мне вообще не завидует. Закончив, он, наконец меня привел к начальнику отдела, который, как оказалось, вроде бы даже преподавал электротехнику в каком-то колледже. Тот сходу стал потирать руки, поскольку представился случай показать какой он умный.  Поглядев немного в потолок, он  велел мне рассчитать полную мощность трансформатора. Однако, когда он увидел уравнения с комплексными переменными, молча кивнул и посмотрел с уважением.
Последним интервью было уже с моим будущим непосредственным начальником группы Шмуэлем. Это был отличный мужик из небольшого местечка Жмеринка, приехавший по зову сердца где-то в районе московской олимпиады, был какое-то время в отказе, в общем – все как это водилось в СССР-е. Шмуэль, как тотчас и выяснилось, оказался правее самого Мэйера Кахане, не говоря уж невнятном Теодоре Герцле. Первый вопрос, который он мне задал на этом скоропалительном интервью было:
- Ты сионист?
Я обалдел. Как я мог сказать «Да!», если я даже не еврей? Сказать «нет» - тоже невозможно. Но я был учеником самого Рафи Фридмана, у которого я прошел знаменитый месячный курс как устраиваться на работу, и я был весьма подготовлен к подобным штукам. Оправившись от легкого идеологического нокаута, я взял инициативу в свои руки и тотчас прочел целую лекцию о величии Израиля, непобедимом доблестном ЦАХАЛе и прочей байде, вычитанной накануне в брошюрке по истории Израиля для изучающих Иврит. Но Шмуэль не унимался. Перейдя на русский, он поставил вопрос ребром:
- Что будем делать с арабами?
Что делать с арабами я не знал, а сообщить об этом Щмуэлю, видя, как он опасно настроен, не решился. Но, в следующий момент я понял, что это был вопрос риторический, поскольку Шмуэль тут же предложил рожденный бессонными ночами, но вполне незамысловатый план:
- Всех арабов надо выселить в другие арабские страны! Это единственный патент (так он и выразился), который может сработать!
Я кивнул, но спросить «Когда начнем переселять?» все же не решился.
- Ты согласен? – на сей раз потребовал ответа Шмуэль.
- А как же! – согласился я.
- Ладно, - обрадовался начальник,- тогда сработаемся!
Так все и началось. И затем Шмуэль, которого все в группе называли Шмулик, стал выдавать сюрприз за сюрпризом. Он мог запросто сцепиться с грозным начальником строительного отдела, матерым марокканцем, с репутацией серийного убийцы, одетым в жилетку на голое тело и обвешанным золотыми браслетами и цепями, которые бы вполне сгодились для якорей среднего миноносца. При этом в качестве аргумента своей правоты Шмуликом выставлялись доходжчивые доводы типа: «Ты – пи...юк!», на что обиженный марокканец становился почти ручным и смущенно, но вполне находчиво парировал: «Нет! Это ты – пи...юк!» После чего они расходились по норам, а народ еще долго гоготал по коридорам, обсуждая, кто же кого все-таки уделал в этом оригинальном и принципиальном споре?
Если Шмулик был за рулем, то оставлаось просто кричать «Караул!». От Иерусалима до Тель-Авива (ок.80км), если не было пробки, он долетал минут – этак за тридцать пять. Полиция его знала в лицо, штрафы его уже были трехзначными, но он их складывал в бардачке и презрительно не платил. Один раз мы как-то ехали на какую-то встречу в Тель-Авиве, опаздывали довольно сильно, Шмулик нервничал, а когда он нервничал, он всегда пытался пристроиться за скорой помощью или пожарными, с тем, чтобы проскочить пробки. В этот раз он пристроился за полицейской машиной. Скорость 120-130! И тут в полицейской машине открывается стекло, и на всем ходу высовывается по пояс офицер с пистолетом. Я обалдел. Такого я еще в Израиле не видел. В следующую секунду он пальнул в воздух. Шмуэль понял, что произошло что-то не то, и ударил по тормозам. Оказалось, что это была передняя машина конвоя, который вез в тюрьму какого-то опасного террориста, и таким образом, Шмуэль отсек охрану от собственно тюремного броневика, и те, естественно решили, что террориста пытаются отбить. Но, в конце концов, обошлось...
За Шмуликом также по Иерусалимскому отделению компании ходила прочная слава «черного археолога». У него даже в кабинете был небольшой самодеятельный музей уворованных с раскопок археологических артефактов. Там были неплохие фрагменты керамики, монеты и многое другое. Но главным экспонатом был спертый невесть откуда мраморный фаллос в эрегированном состоянии, размером с половину предплечья и со всеми любовно переданными анатомическими подробностями, на какие были способны только древние римляне. Шмулик им страшно гордился, где украл отвечать отказывался. Надо сказать, что археологи к нам приходили довольно часто, поскольку в Израиле даже банальный столб без их разрешения поставить нельзя. И вот, когда они приходили для согласований, музей, помещаемый в шкафу с дверцами заблаговременно запирался на ключ.
Один раз Шмулик, зная мой интерес к археологическим изысканиям, предложил поехать с ним. Археологи приостановили работы нашей компании потому, что, похоже, наткнулись на дом, где родился и жил пророк Иеремия. Ну, понятное дело, что через пять минут я был готов и при оружии. Для тех, кто не жил в Израиле, делаю пояснение. С оружием в Израиле ходят многие. Получить его также несложно, как и в Штатах, но, все-таки – оружие – есть оружие. Нам оно обычно выдавалось, когда мы выезжали куда-то за «зеленую черту», или как говорят мировые СМИ на Западный берег реки Иордан. В Иудею или Самарию, короче говоря. Раз в полгода мы должны были сдавать стрельбы. Я стрелял всегда неплохо, но то ли в этот раз хорошо выглядел на общем фоне, то ли у инструктора настроение было хорошее... В общем, под впечатлением от моих результатов, он мне тут же выписал разрешение на «Берету» 9мм , и разрешил больше ее не сдавать. Так я с ней почти, что до конца моей работы в компании и проходил.
Однако, районы в Иудее и в Самарии бывают разные. В некоторых можно появляться самостоятельно, а в некоторые нужно заказывать армейского сопровождающего или даже целый конвой, но это лишь в случаях, если работать надо возле Шхема, Дженина и прочих милых арабскому сердцу местах. В данном случае, мы направлялись в некую деревню под Иерусалимом, которая, в общем, имела не самую лучшую репутацию. Выделили нам, как положено, одного паренька в форме, с «узи» и солидной рацией. Надо еще сказать, что на все время поездки, сопровождающий становится формально командиром только что созданного военного подразделения, и выполнение его приказов является обязательным, как в военное время, а невыполнение карается соответственно. Не расстреляют, конечно, но с работы погнать могут вполне. Короче едем, травим байки: кто, с чем столкнулся в своей армии, когда заезжаем на дорогу, прорезанную в холме. Длина этого прохода, метров двести. И тут перед нами, метрах уже в ста выезжает поперек шоссе большой трактор. Объехать – никак. Охранник наш командует разворачиваться. Шмулик за рулем тут же выполняет пируэт, но не тут-то было! С той стороны прохода выезжает и становится поперек другой трактор. Сопровождающий командует выйти из машины и рассредоточиться. Выполняем. А над нами с обеих сторон собирается человек двадцать арабов, и пока не понятно, вооружены они или же нет. Если да – то все! Сверху им нас перестрелять, как два бита переслать. Но ждут чего-то. Полетели первые камни. Командир схватил свою рацию и начал что-то стрекотать. Разобрать было ничего нельзя, он говорил каким-то кодированным языком типа «Пришлите спичек и семечек...» и все в таком роде. Закончив переговоры, он лаконично сообщил:
- Сейчас будут!
И точно! Не прошло и пяти минут, как воздухе появился вертолет. Не «Апач» даже. Маленький такой, черный, пузатый, но с двумя шестиствольными пулеметами по бокам. Сверху холма всех как ветром сдуло, а через минуту отъехали и оба трактора. В общем, это был один из немногих случаев, когда пришлось достать пистолет, но стрелять было все равно бесполезно: далековато. Да и приказа такого не поступало.

Иерусалим 1995 - Оттава 2018