Зелёный флажок. 3 глава. Родник

Продолжение повести(12+) о путешествии в пространстве и времени.
Начало повести – Пролог – http://www.proza.ru/2018/10/31/454
*  *  *  *  *

– Ээээ, да ты сейчас свалишься, соня!.. – Дед-Егор повёл плечом и я очнулась...
Ведь, действительно, уснула... И видела удивительно яркий страшный сон: то ли про мальчика и жеребёнка, то ли про себя и потерю близких… Стало так хорошо, что всё это было лишь сном, что захотелось запрыгать! Побежать! И…
– Мне надо в кустики… – я застеснялась, но старик понял и натянул вожжи, – Тпррруу!
– Скачи егоза, только не далеко, не заблудись!
Я спрыгнула с телеги наземь, чуть не подвернув затёкшую ногу, и шагнула с дороги в траву, а потом, раздвинув ветки – за куст. Оглянулась. Вижу и лошадь, и телегу с поднявшейся и потягивающейся бабушкой… Значит – видно и меня. Раздвинула ветки ещё двух сомкнутых кустов и перешагнула через огромный ствол упавшего дерева, который оказался «границей» между высокой тонкой травой, под раскидистыми кустами ольхи, и волнистой поляной, укрытой влажным мхом. Да и сам ствол без ветвей был похож на зелёный ковёр, свёрнутый ворсом наружу, с каким-то мудрёным рисунком из торчащих травинок, полусгнивших листочков и мелочью сухих веточек, упавших откуда-то сверху.

Я побоялась идти дальше и, спустив треники и трусы, присела сразу же за лежащим «пограничным столбом». Царапнула голое бедро о торчащую из мха веточку и, не поднимаясь, на корточках переступила в сторону. Сначала слышалось лишь тихое журчание, но замерев, я услышала жужжанье невидимой мухи, писк крошечного комарика, шелест листвы над головой и встревоженный посвист птицы, где-то в сторонке. Все вместе звуки сливались то ли в гармоничную мелодию, то ли в полную тишину…
Невесть откуда прилетела «божья коровка» и, вдруг сложив свои жёсткие крылышки, не приземлилась, а шлёпнулась на моё колено! И поползла, на ходу став кругленькой пёстрой букашкой, неторопливо убирающей под панцирь чаинки тонких крылышек. Мне уже можно было подняться, но я так и сидела на корточках, со спущенными штанами, и шептала: «Божия коровка, улети на небко, там твои детки…» И вдруг! На меня взглянула женщина, разгребающая землю руками, в поисках своего ребёнка… Видение было так ярко, что я покачнулась навзничь и села, кажется в собственную лужу! Сердце застучало почему-то в горле, и я вскочила, натягивая штаны и перелезая через зелёный «ковёр» ствола одновременно!

Я бы, наверное, закричала от страха – показалось, что вокруг меня не деревья, а люди, и они перешёптываются, а не шелестят листвой! Я бы закричала, но в лёгких не оказалось воздуха! А кругом плотной стеной стоял лес, и было непонятно в какую сторону надо бежать! Ужас охватил меня с ног до головы и морозом пробежал по спине… И вдруг!.. Где-то совсем рядом тихонько заржала лошадь… Словно на крыльях, ломая ветки и спотыкаясь о невидимые в траве кочки, я рванула на призывное ржание, и невероятно быстро выскочила на дорогу, но почему-то дальше того места, с которого ступила в кусты по нужде.
На травянистых полосах дороги, словно игрушечная лошадка на зелёной подставке, стояла Зорька и рассматривала меня. Ни телеги, ни моих попутчиков за нею не было видно… И здесь я… заорала! Да так громко, что сама испугалась! Сразу же, с правой и левой сторон дороги, из кустов, вышли бабушки и дед-Егор! И я громко, почему-то с плаксивыми нотками, рассмеялась, хотя ничего смешного в «мальчики – направо, девочки – налево» не было.  Взрослые переглянулись:
– Испугалась... – застёгивая ремень, ухмыльнулся Егор.
– Садилась бы прям на дороге, – это бабушка сказала мне, улыбаясь.
Я не обиделась на явную насмешку, а побежала и, подпрыгнув, бросилась к бабуле на шею и впервые крепко поцеловала в щёку. Как же хорошо!.. И мы вновь взобрались на телегу и неспеша двинулись дальше.

Сидя рядом с Егором на облучке, я внимательно слушала как он с бабушкой переговаривался о ком-то, заблудившемся совсем рядом с дорогой и проплутавшем несколько дней между нею и просекой высоковольтной линии, хотя и были они совсем рядом. Впервые услышала «леший водит!» и подумала, что, наверное, именно этот леший меня и напугал, чтоб не ходила в его лес «без спроса»… Вновь поёжилась, вспомнив как из-за крупа лошади не увидела телеги, а Зорька показалась «лошадкой» из моего сна или чужого рассказа. И здесь, на крупе приподнялся хвост, чуть развернулся на бок, и из лошади посыпались зеленоватые шарики, пахнущие травой и овсяным печеньем. Я так удивилась!.. Не виду, было понятно, что это такое, а запаху! Повернув голову, я посмотрела на Егора, собравшись спросить… Что спросить? Чем лошадь кормят!.. Но здесь Егор натянул вожжи, со своим непременным «Тпрруу!», и Зорька, сделав ещё несколько шагов, неохотно остановилась. Тряхнув головой так, что зазвенели застёжки уздечки, она вытянула шею и стала щипать листья орешника, нависшего над дорогой; а я ловко спрыгнула на землю и вопросительно посмотрела на бабушку.
– Воды наберём, – она покопалась в сене и достала пару алюминиевых бидонов, вероятно ещё довоенных, таких же… Я, как лошадь, встряхнула головой, чтобы отогнать чужое воспоминание; и посмотрела назад, на дорогу, теряющуюся в зелёном туннеле леса, словно боясь страшного прошлого из рассказа Егорки…

Совсем недалеко, у россыпи лошадиных шариков, увидела ёжика! Он обнюхивал невесть откуда появившиеся «плоды». Но в его сторону еже шёл Егор с лопатой, и ёжик, семеня лапками, шмыгнул в кусты; а Егор стал, словно яблоки, поддевать лошадиный помёт и бросать его вслед ежу!..
– Фу! Зачем это?.. – я, сморщив нос, посмотрела на бабушку.
Бабуля удивлённо посмотрела на меня, потом оглянулась на Егора и, догадавшись о причине моей брезгливой мины, улыбаясь, сказала:
– По дороге люди ходят, а ёжику в кустах есть спокойнее.
Ежик будет это есть?! Но, вспомнив запах овсяного печенья, успокоилась и шагнула следом за бабушкой на еле заметную тропку, ведущую куда-то за кусты орешника, росшего с обеих сторон дороги. Подпрыгнув и наклонив упругую ветку, сорвала зелёное соплодие. Белёсая рубашка, плотно охватившая орех, была остро-кислой на вкус, таким же, словно зелёный лимон, был и запах её свежести. Ещё белая скорлупка оказалась тонкой и мягкой, а вот сердцевина разочаровала – вместо ядра там оказался маленький кусочек ваты… Бабушка позвякивала бидончиками уже далеко впереди, Егор поправлял упряжь, и я замешкалась – идти опять вглубь леса или остаться на дороге! Но любопытство взяло верх и, как жеребёнок за колокольчиком, я заспешила по узкой, неожиданно плотно утоптанной тропинке...

Бабулю нагнала быстро. Она, чуть наклонившись, с кем-то разговаривала; но из-за её широкой измятой юбки, с прилипшими соломинками, мне было не видно с кем. Неужели с лешим?! Я остановилась и оглянулась – дорогу было не видно, может быть, её вообще нет! А бабушка… Вот она – рядом! Разговаривает спокойно и ласково, словно упрашивает кого-то. И я бочком подошла ближе и осторожно заглянула за бабулино плечо…
На плоском светло-сером камне, лежащем, как столешница на ножках, на нескольких округлых камнях, свернулась кольцом… змея! Она приподняла голову, словно слушая бабушкину просьбу позволить поставить бидон, и не двигалась. Солнце ещё не докатилось до зенита, воздух был прохладно-влажен, но на камень падал сноп лучей, согревая его. Понятно было, что змея добровольно не уползёт! Я даже подумать не успела, как двумя пальцами схватила голову змеи, повёрнутую в сторону бабушкиного голоса, и, словно садовый шланг, отбросила чешуйчатое длинное тело подальше в кусты. Гордая собой повернулась к бабуле, но та смотрела на меня, нахмурившись.

– Ну и зачем так? Она и сама бы ушла… – бабушка поставила один бидончик на камень, рядом положила крышку второго.
– Я ей помогла!.. – от смущения я глупо хихикнула.
– Ты её голову рассмотрела?.. – повернувшись, бабуля шагнула в сторону.
Я постаралась припомнить как выглядела змея, ничего особенного: серенькая, длинная, с зигзагом на спине. Бабушка заплескала невесть откуда взявшейся водой и явно недовольным тоном продолжила:
– Если на голове есть два жёлтых пятнышка, это уж. Он и темнее гадюки… Пятнышки были?..
Я вновь представила змею, которую видела лишь несколько секунд… Пятнышек не было! Почему-то стало страшно, хотя бояться-то было нечего и, застыдившись своего безотчётного страха, я резко бросила:
– Ну и что!..
– А то! Это гадюка была. Цапнула бы тебя, и до больницы довезти не успели бы…
И я представила, как «скорая помощь» мчится по лесной дороге! Ветки хлещут по её бортам! Птица и звери разбегаются в чащу… Какие птицы-звери?! Ежики только… И вообще, как «скорая» узнала бы?.. Телефона-то здесь нет...
– Иди напейся, следующий родник теперь не скоро, – бабуля села на камень, на котором только что грелась змея, и, сдвинув платок на затылок, гребнем заколола упавшую на лоб седую прядку. За своими фантазиями я и не заметила, как она набрала два бидончика воды, и теперь пила из крышки одного из них. Я не стала пить из бидона, а шагнула к роднику.

На краю ровной утоптанной площадки, совсем недалеко от плоского камня, в земле была небольшая округлая ложбинка, обложенная крупными и мелкими валунами. В сторону леса через мелкие камешки переливался и терялся в папоротнике небольшой ручеёк, а в сторону площадки – более крупные камни, словно были предназначены для того, чтобы можно было опереться на них руками. Я склонилась, и в тени кустов мне показалось, что родник пуст: вода была столь прозрачна, что её поверхности не было видно! Лишь внизу, на расстоянии вытянутой руки, кипела «манная каша» – это песок непрестанно бурлил, вздымался и опадал, рисуя несколько небольших кругов на молочно-белом дне. Боковым зрением я заметила зелёный налёт крошечного мха, который покрывал камни «колодца» до поверхности воды. Вытянув трубочкой губы и косясь на эту «границу» воздуха и невидимой поверхности, я осторожно наклонялась ниже, ниже… Пока носом не хлебнула воду! Закашлялась и сразу стала жадно пить. Вода ничем не пахла и была абсолютно безвкусна, или чуть-чуть сладковата, а может быть мне это лишь показалось… И я вообразила, что хватаю губами ледяной сказочный нектар! Который, из-за его волшебных свойств, видеть не дано ни кому! И я бы пила и пила... Но от холода заныли зубы, и это заставило меня оторваться от живительной влаги, наполнившей всё моё тело счастливой бодростью!
– Бабуль! Это живая вода?.. – я ладонями вытирала мокрые нос и щёки.
– Живая, – бабушка, с бидончиками в руках, уже стояла возле тропинки.
– Значит, есть и мёртвая?.. – я спросила совершенно серьёзно, и бабушка так же серьёзно ответила:
– Есть. Завтра, бог даст, увидишь. Вот только пить её не надо, – повернулась и зашагала, не оглядываясь, впереди меня.
А я вновь, как жеребёнок, заспешила следом. Хотелось бежать, прыгать! Вода и впрямь была – живая! И я заскакала то на одной ножке, то на другой… До самой дороги!

Залезать в телегу не хотелось, к тому же, на нашем тулупе развалился дед-Егор и храпел, запрокинув голову. Бабушка стала осторожно пристраивать в сене бидончики с водой, а я, сначала прыгая, а потом, осторожно ступая, вернулась к тому месту, куда Егор лопатой побросал лошадиные «яблоки»… Моя осторожность была вознаграждена! В траве, вокруг пахучей кучки, толпились три ежа разной величины, и они действительно… ели! Мне стало любопытно, может быть и впрямь, как печенье на вкус? Или овсянка… Брр!..
Наклонившись, я осторожно погладила одного ёжика рукой, и он, фыркнув, моментально свернулся в клубок! А с ним почти одновременно свернулись и его родичи. Я оглянулась, чтобы спросить бабушку, можно ли взять ёжика себе? Она, уже сидела на облучке и махала мне рукой. Ещё не открыв рта, я покосилась на ежей, но… их уже не было! Нигде. Я руками осторожно раздвинула траву и даже приподняла ветки…. Ежи – испарились! Может быть, они стали такими же невидимыми, как вода в роднике? Может быть и они – волшебные! Озадаченная, я поспешила к телеге и, влезая на облучок, затараторила об удивительных ежах… Дед-Егор повернулся на бок и перестал храпеть. Бабушка дёрнула вожжи, и Зорька, словно только того и ждала, бодро зашагала вперёд.
– Тише-тише, пусть поспит… – бабуля кивком указала на Егора.
Но я молчать не могла. И сидеть не могла! Потому на ходу соскочила с телеги и, держась за оглоблю, зашагала рядом с Зорькой, напевая ей незамысловатую мелодию, которая без слов рвалась из меня!.. А вокруг: шелестели листья под лёгким ветерком, щебетали и перелетали через дорогу птицы, кружево солнечных пятен колыхалось, а иголочки солнечных лучей пронизывали воздух наполненный ароматом трав и цветов, запахом листвы, хвои и лошадиного пота. Было весело и свободно! Хотелось в такт позвякивания сбруи шагать и шагать, самой превратившись в рыжую лошадь…

*  *  *  *  *
Продолжение – 4 глава "Шаринское озеро" – http://www.proza.ru/2018/11/05/679