Самый важный тест

— А теперь, —  промолвил добрый доктор, — Самый, пожалуй, важный тест.
Он даже выдержал красноречивую паузу, чтобы придать торжественности моменту. Времени уже под вечер, и я за несколько часов, проведённых здесь, по горло наелся всей этой психологией. Слова, что этот тест — самый последний, словно бы вогнали в меня новых сил. Доктор, который, кажется, за всё это время ни капли не устал, бодрый, как гобой в военном оркестре, распаковал пачку жвачки.
— Скажите, пожалуйста, а почему самый важный — только сейчас?
— Да потому, что на сладкое! Он мой любимый. А раз уж без остальных, в большинстве своём скучных, нельзя, то уж надо сделать так, чтобы воспоминания оставались только самые приятные!
До меня внезапно дошло, что за время у психолога, я уже фактически забыл, по какому поводу к нему обратился.
— Ладно, — выдавил я, прикинув, что дело может и затянуться. Мне ещё через весь город домой, а этот бодрый огурец со своей вечножующей челюстью, может свести с ума. — И что же это за тест?
— Повторюсь, он очень, очень важный! — В голосе доктора звучало неприкрытое предвкушение. — Мы наконец-то узнаем, оптимист вы или пессимист.
— Всего-то? — После такого вступления я почувствовал некоторое разочарование.  Ну что ж, во всяком случае, это не должно продлиться долго.
— Не стоит недооценивать важность подобной информации! — от меня не ускользнула обида в голосе доктора.
Я попытался разрядить атмосферу:
— Я-то уж точно оптимист, если до сих пор не сошёл с ума на своей работе.
— Кто знает, может, ситуация совсем не такова, какой вы её считаете? – Принял примирение доктор.  Он протянул мне внушительных размеров опросник. Содержание выглядело вполне стандартным, и я начал добросовестно на него отвечать.
По окончании доктор чуть было не вырвал у меня листки, а получив, нетерпеливо впился в них глазами. Пока он читал, я начал расспрашивать:
— А почему именно эта часть — ваша любимая? Я думал будет ролевая игра или чудн;ые загадки какие-нибудь, а тут самый обычный тест.
— Я уже встречался с таким непониманием прежде. — Строго ответил доктор. Поверьте моему опыту, знать, оптимист вы или пессимист – одна из важнейших вещей на свете. Вы, кстати, чрезвычайно пессимистическая натура. Чрез-вычайно!
— Вы так говорить, будто это очень плохо и меня надо лечить!
Доктор усмехнулся и снова закинулся жвачкой.
— Это куда хуже, чем вы думаете. Добро пожаловать в клуб!
Он отщёлкнул ещё одну пластинку и впервые за весь день предложил её мне. Из жалости, что ли? Наверное, мне не следовало её брать, но я послушался, в этом было что-то заговорщицкое.  Жвачка имела приятный вкус, но оказалась неожиданно вяжущей. Доктор одобрительно смотрел на меня.
—  Что за клуб? —  Буркнул я.
—  Всего лишь клуб тех, кто способен видеть правду.  Понимать истину. Следить за сутью и изменением вещей.  Некоторые могут и кое-чего поболее, но на данном этапе тестирования это не выявляется.
— То есть, продолжение за очень дополнительные деньги?
— Горжусь вами! — Разулыбался доктор. — Вы хорошо схватываете,  даже жаль, что вынужден сообщить: вы не правы! Нам не нужны ваши деньги.
— Но ведь что-то же вам нужно?
— Конечно. Ваши знания. Откровения. Опыт подсказывает мне, что у вас есть особое видение мира, поэтому я и говорю об этом ещё до продолжения тестирования. Разумеется, если вы намерены пройти его. И, кстати, это мы будем вам платить. Мы готовы делать это, пока ваш разум способен отличать правду от улыбчивой личины  мировой иллюзии. Я мог бы уговаривать вас, рассказывая, что именно на таких людях как вы, ни много ни мало, держится реальность, и поэтому помогать нам бесплатно  — ваша святая обязанность… Но здесь у нас нет заблуждений.
Домой я ехал в смешанных чувствах. За каждым огоньком виделись мне глаза чудовищ, а за вечерней темнотой - что-то пережёвывающая непроглядная тьма.
Так что готов ли я, даже за большие деньги, принять как правду о мире то, каким я его видел?