Жена миллионера

Как трудно начать говорить, когда уже давно все слова закончились. Как тяжело определить себя в этой жизни для себя, для других, для своих близких, родных, детей, мужа. Кто я? Сейчас я практически выполняю все функции, так сказать всё в одном, – жены, домохозяйки, бухгалтера, секретарши, почтальона, предпринимателя, советника по разным возникающим экономическим, политическим, социальным и другим вопросам. И еще вперемешку со своими внутренними домашними делами могу делать и иные обязанности в течение дня независимо от того, знаю я это или нет. Это не важно! Просто я привыкла делать, а уже потом оглядываться назад. Решение мной лично принимаются быстро, сказано - сделано. Ведь это нужно сделать ради своего мужа, являющегося отцом моих детей, с ним я прожила более 35 лет, которого может быть и любила. Может быть…   
Ведь я – жена «миллионера»!
После свадьбы, на первых порах все было красиво, изящно и грациозно. Мужчина был рядом со мной и физически и духовно. Я чувствовала его поддержку, взаимопонимания между нами всегда хватало,  и жизнь летела, как песня, что ни день, то счастье валило на нас лавиной. Нам было хорошо вместе, вдвоем, его плечо надежного друга, как мне казалось в свои первые дни и месяца замужества, позволяло мне отдавать себя целиком для семьи, для него, забывая про себя, как будто я уже стала частицей его, растворились в нем без остатку, вся….
 …Забегая вперед, теперь сожалею о своем бескорыстном подвиге. Нужно было бы и для себя места тоже немножко оставить. И еще проявилась впоследствии немаловажная деталь во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Это только узнается через долгие прожитые совместно бок о бок года, что душевные настрои мужчины и женщины просто бывают несовместимы. Но это замечается позже, намного позже, когда выросли дети, достигли совершеннолетия и улетели из домашнего гнезда. Оказывается, говорить больше не о чем, пустота, бездна без видимого дна разделила двух человек, которые изначально всегда были чужими. Мировоззрение залегло в душу разное, и заложено оно было в детстве. Кому повезло – мне быть с ним и выполнять все то, чего он хочет? Или ему, привыкшему получать всегда всё, что ему захочется, не отдавая взамен ничего, как его воспитали в своей семье? Девочка на побегушках для капризного мальчика, которого не научили в детстве нести ответственность за свои поступки и выполнять по дому, в том числе  и для себя, необходимые обязанности. Рабыня или жена, подруга или служанка, милая или необходимая, любимая или обязанная, друг или подчиненный? Риторические вопросы так и лезут в голову без конца. Ответов пока нет…
… Родились дети. Их было у меня трое, две девочки и сын. Каждая женщина, родившая ребенка, понимает, что часть её самой находится в другом человеке, который теперь самостоятельно смотрит на жизнь своими глазами. Но всегда в первую секунду жизни ребенка  с ним рядом оказывается мать, а не отец. Пуповина отрезана, а духовная нить общности, единства рода, хотя и в разных телах, осталась. Связь матери и ребенка не разорвать никакими способами на протяжении всей жизни, пока надгробная плита не разделит мир живых с миром мертвых. Вот кто раньше окажется на небесах – Бог закрыл перед нами дверь будущего. Невозможно разделить единство душ, когда-то единого начала. Это природное живое планетарное родство, неразрывно связывает свою мать со своим ребенком. После рождения детей я почувствовала в первую очередь заботу о них. Я превратилась в такую маленькую защитную непрошибаемую цитадель, крепость, которую нельзя взять штурмом при любом количестве  войск. Я стала единственной кормилицей своих детей, отдавая свое молоко, я отдавала себя. Я не могла быть иной. Муж теперь был только мужчиной, который утром уходил и приходил вечером. Передо мной было живое маленькое существо, мое дитя, родное зернышко, смотрящее на меня такими большими лучезарными глазами. Когда я гладила его по животику или разгибала ножки, мое дитя улыбалось. Неописуемый восторг и радость от соприкосновения со своей частицей, со своим бытием в другом родном теле, но уже вне меня, полностью перекрыло мое отношение к жизни вне своего богом данного мне ангела, в той ненужной мне реальности, такого близкого, но уходящего за горизонты далекого социума. Там, за дверью моей квартиры, жизнь определялась только одним направлением – купить продукты, витамины, одежду, другие нужные товары, и вернуться к ним, к своим родным, к своему истоку. Я думала про себя, что я взрослый человек, но когда мы играли в лошадку, где лошадью, конечно, была я, или в другие игры, где мне приходилось выделывать разные «кренделя», то я понимала, сколько многого я не помнила из своего раннего детства. Эти возгласы, этот забавный непередаваемый восторг и ликование от простой игры в казаков разбойников с обязательным переодеванием и маскарадом. Это ничем не разбавленная искренность и заразительный звенящий в ушах смех, все это доставляло великое удовольствие, охватывало душу  вселенским счастьем материнской любви,  жизнь наполнялась радостью и желанием жить только уже ради своих детей. Но мою радость всегда огорчала одна, не знаю, даже, как и сказать, горесть, - мой муж, отец своих детей…
… Наши дети всегда тянулись к своему отцу. Они прыгали ему на шею, когда он возвращался домой, целовали, кричали: «Папочка вернулся, давай поиграем, расскажи что-нибудь, побудь с нами». Но наш отец был озабочен, был вне дома, не понятно где, но только не со своей семьей. Он был в другой реальности, вне нашего дома, вне нашего счастья, вне нашей семьи. Он не видел ни меня, своей жены, которая смотрела на него горящими глазами, ни своих детей, глаза которых показывали свою пылающую любовь к нему. Он пугал нас, ждущих его, любящих его, верящих в него. Он нас пугал своей отрешенностью, своей пустынностью, своей глубиной безразличия к нашему внутреннему миру, своим пустым монотонным, идущим из него, голосом отчуждения. Он не понимал, что нахождение рядом с детьми даст ему великий подъём сил, даст ту неприхотливую непринужденность в решении злободневных производственных задач, которые решатся сами по себе, легко. Дети подарят и дадут возможность прикоснуться к вечному неиссякаемому  истоку энергии, ведь они – искры Божьи, зажигающие своей неприхотливостью и чистотой безответной любви всех окружающих. Игривый настрой встречи практически всегда сменялся выставлением стены отчуждения, и показывалась специально с его стороны разделенность с нами, как два корабля, идущие разными курсами. Это чувство привносилось, конечно же, из внешнего мира к нам домой. Но он не хотел оставлять себя, там, на производстве, отрубить внешний мир и сказать: «Наконец-то я дома. Как я по всем вам соскучился!» Наш отец был дома все тем же работником на производстве, вот только не шумели станки, и не грохотало оборудование. Мы его ждали, хотели поговорить, подурачиться, посмеяться, позабавиться.  Мы хотели видеть только одного человека – своего папу, а не начальника, руководителя своих подчиненных. А получалась всегда только одна картина, которая срисовывалась с его лица по отношению к своим близким: «Мне некогда, не сейчас, завтра». Начальнику некогда тратить свою энергию и на домашних «подчиненных». Другое же понимание его поведения как бы без прикрас, показывало только одно его настроение: «Я устал и хочу отдохнуть. Точка!». Чтобы установить контакт с детьми, нужно делиться своим опытом, показывать пример, заражать их своим энтузиазмом. Просто так, без всякого напряга, отдавать свои знания, веселиться с ними, опускаться в их детский мир фантазий, создать реальное будущее ребенка, где дитя видит в своем родителе кумира и следует по его стопам дальше по жизни. Его безжизненная уставшая гримаса на лице доносила до нас громким невидимым, но до боли свербящим в сердце звуком: «Не лезь, зашибу». Первый, такой примитивный, но явный, умопомрачительный и до боли осязаемый эффект, так сказать, контакт взаимодействия родителя с ребенком состоялся. Картина отношений между отцом и детьми, как бы застыла, и сюжет на полотне запечатлелся на все года последующей жизни…
… Когда в жизни чего-то не хватает, это конечно касается в первую очередь материального достатка, то совместная жизнь течет слаженно, без излишнего напряжения, появляются общие интересы, трудности и тягости становятся общими, нет разделения на пол – женский или мужской. Есть общая нерушимая связь в семье и это придает силы,  убирает эмоциональное напряжение вечером, скандалы не возникают, налетевшая туча желающего разродиться конфликта в самых темных тонах растворяется в потоках идущих к друг другу  волн согласия и доверия, понимания и дружелюбия, любви и желания быть рядом, потому что единая нераздельная моральная взаимосвязь крепче всякого стального каната не дает плохому и чуждому злому миру поселиться рядом с нами. Усталость после трудного дня снимается добродушной и милой улыбкой. Встречи в своей квартире происходят как первые свидания – каждый рад видеть свою вторую «половинку», хочется поделиться своими переживаниями, высказать их, которые собрались в памяти в огромном количестве в течение дня. Душа поет и сердце не плачет, а ликует. И вторая половинка соучаствует безраздельно, слушает, кивает головой, улыбается, успокаивает и, самое главное, настраивает на будущее как гитару, творя  музыкальный лад приятной для сердца песни, положительной энергией любви и сердечного такого милого участия. Себя чувствуешь окрыленной, хочется вершить дела, непонятно откуда берутся силы, и каждый день делаешь для своего самого любимого мужчины всю необходимую по дому работу, даже не замечая, что это становится безропотной вошедшей в тебя рабской привычкой повиновения…
…И сама того не подозревая, раскрыв свою душу, отдав себя  полностью,  как оказалось, приняла на себя обязанности, подписав инструкцию повара, домохозяйки, учителя, гладильщицы, снабженца, и других функционалов и теперь не могу от них отказаться. Всю жизнь тяну эту лямку, навалила огромный воз обязанностей и тащу его без всякой остановки. Такие, вот, инструкции на подписывала сама для себя на всю оставшуюся жизнь. Сколько раз говорила себе: «Не делай это, он взрослый человек, пускай сам выполнит эту работу». А через некоторое время невидимый демон, берет меня как маленького ребенка за ручку,  подводит к кухонной плите и тыкает носом, мол, рано расслабилась, это твое бремя, твой груз, вот и неси его до конца своей жизни. После показа своей дерзости, конечно же, внутри себя, и последующего приниженного послушания, прошибает тело липкая нервная дрожь из-за кажущейся мне безысходности. Или такой, простой пример, взять да положить в стиральную машинку вещи. «Не умею», - слышу в ответ от своего мужа. Что это? Не желание сделать для себя маленькую такую крохотную работу? Или привычка командира въелась в сознание и подсознание до того глубоко, что не позволяет начальнику опуститься до «низкого» уровня домработницы? Что это? А уйти нельзя, это не работа, где написала заявление по собственному желанию и потом гуляй в любую сторону, куда  взгляд упадет…
… Дети росли. Их нужно кормить и одевать. Мужчина – добытчик, он должен хорошо зарабатывать, ему нужно кормить семью. Муж пошел на завод, стал начальником какого-то звена, все было хорошо и нормально. И тут в эпоху общей приватизации, когда государство позволило брать все, что возможно, подвернулся случай. Коллектив решил приватизировать один из цехов завода, которых на территории стояло около десяти. Цех, как структурное подразделение, имел всю внутреннюю инфраструктуру: склад, сам производственный цех, где стояли станки и иное оборудование, туалет, раздевалка, кабинеты, где размещался  административный аппарат. Цех построен был на совесть. По сегодняшним меркам, построить такой цех не представляется возможным, слишком затратной получится цена объекта. Его строили в 30-40 года надежно, без всяких недоделок, госприемка не позволяла никому расслабиться, т.к. каждый знал свою ответственность и понимал, что в этом случае произойдет конкретно с ним и с его семьей. Отказаться от такого, идущего в руки, богатства не каждый сможет. Да еще, если принимать к сведению производственные мощности и реальный дефицит во всем на потребительском рынке в эпоху становления капитализма в постсоветском пространстве, то понимаешь, какое баснословное богатство досталось человеку…
...По истечению 20 лет, когда круто изменилась внутренняя политика государства к своим «производительным силам», когда экономика обрушилась, а налоговое бремя начало «душить» бизнес, начала понимать: «А не испытание ли это было, проверка на прочность «барской» душенки человека из неоткуда». Бизнес нужно понимать, уметь видеть минусы, расставлять все плюсы, соотносить затраты и доходы, думать стратегически, определять насущные проблемы текущего дня и решать их, не откладывая на завтра, логически и математически просчитывать дальнейший путь свое предприятия. Уже несколько лет я без всякой оплаты участвую в делах мужа, бегаю по судам и другим органам, беру ссуды для оплаты текущих платежей, пишу письма, выполняю поручения разного характера, оформляю заявки на поставку продукции производственного технического назначения, связываюсь с покупателями, и выполняю те не присущие мне, как женщине, текущие задания.  Но, при этом, я трачу свои деньги, чтобы спасти честь семьи, своего мужа и не потерять последнее имущество. Как можно быстро взлететь наверх иллюзорного могущества, и как легко падать вниз, теряя капитал, движимое и недвижимое имущество, разум, а с ним и душевный покой, а может быть и жизнь. Вместе со своим мужем «олигархом» я падаю в пропасть. Вот поможет ли тот самый случай сбросить этот балласт, который достался бесплатно с наименьшими потерями…
…Когда были маленькие дети, я не замечала, как проходил день, потому что была всегда занята. До восхода солнца я уже была на ногах. Нужно было приготовить завтрак для всей  семьи: для троих детей и мужа, да про себя еще не забыть. После завтрака начинается беготня по дому, магазинам, детсадам, школам. Везде нужно успеть, лучше сказам поспеть: приготовить завтрак, обед и ужин; забрать детей с садика, со школы; довести домой, накормить; выслушать, поговорить, уроки сделать, разобраться с домашним заданием.  Наш отец «магнат» работает на предприятии, ему некогда заниматься домашними делами и детьми, в том числе. У него трудятся 100 человек, у которых тоже семьи. Нужно завести необходимые материалы, создать продукцию, продать её выгодно, чтобы хватило на выплату заработной платы, налогов и других текущих платежей. Все бремя ухода за своими детьми и за моим мужем «акулой бизнеса» легла на мои плечи. Но я не роптала, никогда не жалела себя, не чувствовала себя ущербной, что такая тяжелая ноша досталась мне по жизни. Наоборот, я все еще летала в вышине своих сладостных воспоминаний о том, что мне достался самый классный парень, мой муж, который умеет вертеться в жизни и у него все получается, ему все по силам, успех сопутствует ему. Я гордилась им, не ощущала себя брошенной или забытой, покинутой либо отвергнутой…
…Рутина быта и её повседневность накладывает отпечаток на человека, который забывает в силу огромного количества дел вспоминать о себе, заботиться о себе. Воспитание детей привносит еще одну характерную особенность в распределение денежных средств в семье – большая их часть стала уходить на детей. Покупка одежды практически каждые полгода, необходимое питание с обязательной покупкой фруктов, витаминов и других полезных для детей продуктов. Денег хватало лишь на повседневные траты. О себе я просто напросто забыла. Если честно, некогда думать об этом. С утра до вечера одни задачи, решая которые, от усталости с ног валишься. Сны не снились. Мне казалось, что я не спала, только закрою глаза, а уже утро, кажется, и не ложилась. Меня не заботила моя внешность, одежда, макияж. Нельзя сказать, чтобы я одевалась плохо. Нет, все необходимое было, но я этому не придавала никакого значения. Когда провожала ребенка в школу, покрашу перед выходом на улицу губнушкой губы, и нормально. Я была очень привлекательная, мое тело всегда выглядело идеально без всяких физических нагрузок в спортзале. Так уж, распорядилась природа. Съеденная пища расходовалась по прямому назначению, и мой вес не мог увеличиться только по одной причине - килокалории сжигались полностью, на все 100 процентов, без остатка. Я была всегда в движении. Я замечала со стороны других мужчин томные взгляды, которые провожали меня вслед. Но меня уже это не отвлекало, так как я была замужем, у меня был отличный муж «финансовый воротила», я ему была верна. Но правильно ли это?…
…Не знаешь, что найдешь, а что потеряешь. Кажется, что все-таки моя мужская половинка прошла мимо меня очень близко, рядом, но я её не заметила. Я даже чувствовала его дыхание, жгучее до боли сердечное тепло, но холод устоявшихся будней и свершившегося факта, гасил огонь сразу же, не давал ему распространиться в глубины моего женского сознания. Рутина быта съедала меня целиком….
 …Года проходили быстро. Дети росли тоже быстро. Пока была в декретных отпусках, не думала о работе, что понадобятся деньги для приведения своего гардероба в порядок, т.к. оказалось, что за 9 лет нахождения с детьми дома, все вещи износились и перестали быть нужными и модными. Некоторые просто пришли в негодность. Семейный бюджет зависел от нашего «миллиардера» полностью. Он выделял деньги, которых хватало на покупку всего необходимого – еды, одежды, оплаты коммунальных услуг. Наши бизнесмены в торговле  делают хорошие деньги, продавая обувь и одежду для детей по огромной стоимости. На вырост не возьмешь, как на дрожжах растут, и приходилось покупать всегда новые, потому что дети были не погодками.  Потребность в деньгах стала серьезно ощущаться, наш семейный бюджет не дополучал некоторое финансирование, из которого я бы тоже могла брать деньги и для себя. И один раз я получила достойный ответ от своего мужа: «Зарабатывай сама». Конечно, обижаться не на кого, да и не зачем. Все равно только хуже себе сделаешь, поплачешь, поскулишь, а толку все равно не будет. Но из меня все-таки вырвались изречения: «Так я с детьми 9 лет сидела. Ты про это забыл? Как я могла работать, если за малышом нужно уход, забота и контроль? Только с трёх лет берут в садик. Кто должен был с ними сидеть? Ты????». Молчание, ответа нет, садится перед телевизором, включает громкий звук, как бы давая этим понять, что разговор завершен. Дальнейший диалог – бессмыслен. Но денег также по-прежнему хватало лишь на все необходимое для детей и для дома. На меня финансирование не выделялось. Я заметила, что со стороны моего супруга «миллионера» семейный бюджет был жестко лимитирован, где не учитывались потребности на досуг, на походы в кино, театр, иные развлечения, иные, не вошедшие в статьи домашнего бюджета, траты. Либо Бог, либо иное Божественное начало, либо Высший разум, сжалился надо мной, и дал мне возможность зарабатывать деньги, не выходя из дома. Меня попросила написать моя подружка контрольную работу для своей дочери, которая училась в Вузе. Я написала, и поставили хорошие оценки за работу! Благодарность, деньги и новые клиенты, которым необходима данная услуга. Потом я уже могла писать курсовые и дипломные работы. Но этим я могла заниматься только поздним вечером или ночью. Так, не ругаясь и не сорясь, не конфликтуя между собой и мужем, не выясняя отношения, я начала зарабатывать свои личные деньги. Я сильная, я смогу! И я смогла, через силу, через «не хочу», превозмогая усталость и дикого желания хоть сколько-нибудь поспать, преодолела себя. Через некоторое время количество выполненных работ для студентов и других обучающихся людей в разных учебных учреждениях позволило мне приобретать неплохие вещи для себя. Мой муж просто перестал мной интересоваться как женщиной. Ему было все равно, что на мне одето, как я выгляжу, лишь бы было все дома хорошо – на столе должна стоять свежая еда и у детей не должно быть проблем…
…Воспитание отца, когда есть в семье сын, должно происходить непосредственно с его участием. Девочки берут за свою основу накопления своего опыта житейские премудрости от своей матери. Им интересно, как приготовить то или иное съестное блюдо, разговоры о житье – бытье ведутся непринужденно. Они могут затрагивать любые стороны человеческого бытия и насколько у меня в то время хватало знаний и мудрости, настолько я смогла отвечать своим дочерям на мучившие их вопросы по  наболевшим темам в их личной жизни. Вот сыну я не могла передать опыт мужчины, потому что я была женщиной. А получалось, что сын, исходя из своего детского опыта, впоследствии мог говорить только со мной, если у него возникали проблемы. Но его замкнутость, нелюдимость, оторванность от мира, делала его слишком ранимым, эмоциональным и чувственным. У него были те качества характера, которые присущи женскому типу и образу, потому что воспитателем его была именно женщина. А вот показ своей воли, решительности, настойчивости, отстаивание своих интересов, такие образцы поведения ему никто до достижения совершеннолетия в память не вложил. Отец, чем больше владел своим заводом, тем больше для него семья отдалялась и становилась как бы сменой декораций на ночь, а утром обязательно необходимо вернуться обратно в свое производство и находиться там. Без него завод встанет! Время для сына не находилось. Сын, взрослея, начинал отыскивать эти качества самостоятельно – в книгах, в фильмах, от других ровесников, не зная, где правда, а где ложь, так как в этом возрасте у некоторых его сверстников уже складывалась четкая линия поведения и модель отношений к реальной действительности и с людьми разного возраста. Что не получено в детстве может сыграть с человеком уже в юности или зрелости злую шутку. Так и произошло, но об этом чуть позже…    
…Завод поглотил мужа целиком. Он там находился с утра до вечера и в рабочие и в выходные дни. Он крутой бизнесмен, у него все получается, миллионами ворочает. Мы гордимся, что у нас такой отец! Утром уезжает, вечером приезжает. Поест утром, и нет его, уехал на завод; поест вечером – и нет его, морфей забрал его к себе, слышится только храп. И так каждый день, неделю, месяц, год, - мужчина душой перебрался на завод, домой он приезжал, как в гостиницу, для перемены одежды и поедания приготовленной пищи. Реальность бытия определилась для мужа очень скоро, он стал винтиком своего завода, хотя и не заметил, как это произошло. Разговоры (?), - я забыла, что с мужчиной можно поговорить о чем-то насущном, наболевшем, просто так поболтать. С его стороны слова произносились, как правило, в виде устных приказов: «Налей чая», «Налей супа», «Погладь штаны», или просьбы в распорядительном тоне: «Приготовь плов», «Дай 300 рублей на бензин». Иногда мне приходилось бывать на заводе, и я видела его в реальности – телефонные разговоры, люди суетятся, бегают, мельтешат. То один придет с какой-то проблемой, то другой. А он сидит в кабинете, подписывает бумаги, разговаривает с людьми, - в общем занятой по самую крышу. Но сколько бы времени я у него не находилась, он всегда находился в кабинете. К нему приходили его подчиненные как к руководителю, и замашки первого лица перенеслись и в нашу семью, где мужчины уже не стало – был начальник!
Появился руководитель, который требует только одного – выполнения его распоряжений,  конечно, устных, и подчинение его воли. Я как-то не заметила, что всё по дому делается без участия мужчины. Убираются комнаты, делается влажная уборка, протирается пыль, стирается одежда и постельные принадлежности, готовится пища, покупаются продукты. Это делается каждый день без него.
Каждое утро, чтобы мой муж выглядел опрятно, чисто и аккуратно, гладится одежда – рубашка и брюки, чистится костюм, обувь, конечно, мной. Я понимаю, что ему не нужно тратить времени на столь маленькие незаметные никчемные домашние дела. Это чересчур не по директорски. Ведь на него работают 100 человек, где ему взять энергии еще заниматься своими бытовыми делами. Он просто обязан выглядеть хорошо на все 1000 процентов. И я, как женщина, его жена, должна принять на себя эту обязанность, неважно, что я работаю с 8-ми утра до 7-ми вечера; это вообще не берется в расчет, что у нас трое детей, с которыми нужно позаниматься вечером, приготовить пищу для всех, успеть подготовить детей к школе. На это есть ночь, моя ночь и мое личное время. Все должны спать, а мне спать некогда, ведь я не только жена «миллионера», но еще и мать своих детей. С ними нужно поговорить, выслушать, помочь в выполнении домашней работы, душевно проникнуться к их проблемам с учётом возрастных изменений, происходящих в теле и душе, где-то подсказать, где-то остановить от ненужного поступка, просто посидеть и проникнуться к их детской, начинающей взрослеть, личности.
Невзначай, исходя из своего социального статуса, принятого на себя роль ответственного лица, он перестал разделять семью и работающих людей на заводе. Для него все были равны, они были его работниками. Озарение в голову пришло не сразу, а через несколько лет, когда в семье стали раздаваться команды. Сначала я их мимо ушей пропускала, не понимала, как можно себе не налить чай, если чайник стоит рядом под рукой, сахарница в сантиметровой доступности, хлебобулочные изделия стоят перед носом. Посуду он никогда не мыл – выходил из-за стола, оставляя тарелки, чашки и ложки, конечно же, на столе. Он не мог себе позволить даже подумать об этом, о таком мелком поступке, как мытье посуды. Он привык только командовать, не делая никакого различия, жена перед ним или секретарша. И там и там обязанности равнозначные – исполни волю своего хозяина. Только отличие меня от секретарши состояло в том, что я за свою работу не получала деньги, а несла повинность, возложенную на меня не понятно кем. Но почему отец лидерские и командирские качества не воспитывал в сыне? Почему он не проявлял строгость, не наказывал, не давал ремня, не ставил на место сына, когда его максимализм так и лез наружу, не вырабатывал в нём мужской характер, не развивал волю, желание жить и бороться, быть первым? ...
…У каждой матери его дитя – лучший ребенок. Недостатки не воспринимаются, сглаживаются, не видятся. Сын – это в первую очередь мужчина. Он должен видеть отца сильным и властным, в то же время ласковым и миролюбивым, принципиальным и строгим, в тоже время гуманным и справедливым, придирчивым и в тоже время отходчивым. Поступки отца, как и его поведение, налагают неотразимый след в душе ребенка на всю оставшуюся жизнь. Преодоление себя и выработка характера в каком-либо спорте не нашла свое отражение в моем отпрыске. Он не любил спорт, потому что никогда не видел отца, увлекающегося спортом. Заниматься своим телом, чтобы выглядеть стройным атлетом, - эта привязанность не охватила в юношеском возрасте первые ростки его честолюбия. Отец культуризму, просто гимнастике, физической культуре не придавал никакого значения. Он всегда ровнялся на меня, но это было неправильно. Отца он видел всегда уставшим и отягченным заботами. Разговоры никогда не получались: либо отец в своем репертуаре ляпнет что-нибудь не по теме, либо сын задаст вопрос, парализуя неготовность отца дать прямолинейный правильный или неправильный ответ. Отец стеснялся показать свое незнание и уклончиво ретировался от дальнейшей беседы. Так и происходило непонимание в одной семье мужчин, где сын является прямым и первым наследником своего отца и продолжателем рода. Я стала замечать у сына разные преходящие и быстро сменяющиеся настроения, которые могли круто на 360 градусов измениться из-за простой житейской суеты, от одного слова, от взгляда, - это была апатия либо ипохондрия, либо активное буйство эмоций или безропотное соглашательство и приятие без анализа доведенного смысла происходящего. Из-за неумения выстроить дружеские отношения с приятелями, начали происходить психические стрессы и уход в себя. Затяжные компьютерные игры, не приводили ни к чему, а лишь к умственной агрессии или апатии. Настроить себя конструктивно, он не умел, уходило много времени на восстановление жизненных сил от нервной перегрузки разными размышлениями о том или другом событии, о своём отношении к этому событию. Отец был на заводе, все было как вчера, позавчера, год или два назад. Повзрослевших детей он тоже не замечал. Смену представлений в силу наступившего другого возраста с его требованиями, идущих от организма, от сознания, отец не рассматривал никак. Просто есть сын, он взрослеет, значит, так и надо. Все! Но сын хотел знать, почему у него не получается завести разговор с ребятами, почему не удается познакомиться с девушками, почему его игнорируют. Почему??? Комплексы юношеской, как ему казалось не полноценности, вгрызались в его душу и сильным напором давили на себялюбие. Ответов он не знал, что это просто временные явления, что идет становление человека, и ряд возрастных особенностей дают о себе знать. Не пришел никто во время, не протянул руку и он остался один с самим собой, и стал искать ответы у таких же, как и он сам подростков. Прибавим наличие хороших природных задатков на стрессовые ситуации и правильная обработка этой информации в своей голове, если кто-то бы довел до него именно такой порядок действия. Но этого не было. Сколько помню себя, сын с отцом не говорили о том, как себя вести в той или иной ситуации, как реагировать на те или иные обстоятельства, как относиться к нахальному, наглому поведению других людей в отношении себя и других, находящихся рядом с тобой друзей или лиц женского пола, как защищаться психологически, физически, морально, духовно от коварных и подлых нападок со стороны злых людей, как не травмировать себя моральным самоедством и самобичеванием по поводу не выполненной задачи или проявлением трусости, где её изначально не было, как правильно относиться к бушующим страстям безответной любви, как защищать себя и отстаивать свою точку зрения.  Вариативность поведения, устойчивость в порывах своей физической активности, правильный выбор конкретного варианта действий и выход из ловушек и собственных капканов своего детского тщеславия, умения парализовать нахлынувшие волны обиды на окружающий мир, - никто моему сыну такого расклада при взаимодействии с людьми не довел и не дал. Произошла драка, конечно же, из-за девчонки. Драка обычная, но мой сын при отсутствии навыков рукопашного боя или хотя бы начального приобретенного в каком-либо спорте искусства борьбы, вступил в схватку только на одних эмоциональных и геройских  качествах защитника, сгорая от несправедливого отношения к девушке, как ему казалось, с троими и проиграл. После полученных травм он скончался. Кто-то там наверху посчитал, что так должно быть. Так и случилось. Если бы сын был готов физически и психологически, если бы знал другие выходы из ситуации, если бы умел правильно делать акценты при наличии опасности, то этого могло бы и не случиться…
… Все продолжалось как обычно в размеренном русле. Я устроилась на хорошо оплачиваемую работу, и мой финансовый месячный заработок позволял уже без финансовых подношений мужа кормить и одевать свою семью и себя. Давал деньги – хорошо, не давал – никто у него их не просил. Так сказать, в одной семье муж и жена перешли на полный хозрасчет, самостоятельно стали распоряжаться своими деньгами. Я тратила деньги на семью, муж на свою предпринимательскую деятельность. Я перестала относиться к своему мужу как к мужчине, потому что все отношения, которые должны быть между женским и мужским полом вымерли, забылись, перестали существовать, улетучились, растаяли. Их не стало. Чисто товарищеские отношения: «Привет», говорю я; «Доброе утро, день, вечер», - слышно от него. Вот так и живем, он господин – я раб, он начальник – я подчиненный. Жизненный уклад полностью сформировался, стал цементным блоком, уже его не разорвать, да и как-то привыкла. Просто не обращаю внимание, выполню свой супружеский долг по приготовлению пищи, уборки квартиры, стирки, и потом свободна, на все четыре стороны… 
…Я хочу всегда вспомнить именно тот первый момент, наступление которого потом позволило ему повелевать и управлять мной, как безропотным существом, по имени жена, сделать меня своей прислугой навсегда, навечно, зная, что я не буду возражать против такой раболепской участи, - хороший психолог оказался, просчитал наперед моё поведение. Как так получилось, что при огромном потенциале энергии, всеядным чувством любопытства, ненасытным желанием жить и жаждой бытия, вдруг оказалась в стойле и превратилась в служанку при доме, гувернантку по обслуживанию гостиничного номера? Не приходит на память тот злосчастный день, спрятался он в моей памяти, так глубоко засел, что не выкорчуешь. Я бы сейчас ему задала по полной программе, отстояла бы свою самобытность, не позволила бы свешать на меня ножки и жить припеваючи. Но самое лучше время в жизни у меня закончилось, да и менять свой образ жизни почему-то не хочется. Теперь нас уже сближает только привычка…
Наш руководитель, которого мы уважали, ценили, любили, почитали, который требовал от всех только одного – подчинения, вдруг стали иным. Он всегда требовал, всегда приказывал другим людям делать, но сам никогда не выполнял никакой работы – ни физической, ни умственной. И такой подход к своему телу и мозгу привел к парадоксальной ситуации. Он попал в тупик своего командирского невежества. Он разучился читать документы и анализировать их, перестал отслеживать происходящие в своем коллективе, городе и государстве события. Он разучился самостоятельно работать. Доверяя полностью своим работникам, он перестал их контролировать, в результате чего стали нерационально использоваться трудовые и производственные ресурсы, что отразилось на рентабельности бизнеса. Из-за неумения выбирать, сравнивать, думать, делать какие-либо выводы, он стал прибегать к советам других людей, которые, вводя его в заблуждение, чтобы не попасться самим, заводили его в еще большое болото, где он тонул. И никто из его работников не спешил подать ему руку, чтобы вытащить из жуткой трясины. Все его считали командиром, но требовали от него оплаты своего труда, несмотря на имеющуюся задолженность по налогам, перед иными кредиторами. Все создавали вокруг себя ореол своего не участия в делах предприятия, сваливая всю вину на командира, и что поразительно, он брал на себя всю вину, абсолютно всю. Наш командир перестал сопротивляться, смирился со своей участью и искал любого человека, кто ему поможет. Начали появляться проходимцы и  мошенники, которые, давая ему надежду на решение сложных задач и проблем, брали по возможности все, чего хотели и уходили, не выполнив при этом ничего. А это впоследствии отражалось на экономических показателях прибыльности работы организации за отчетный период. Успешный когда-то человек превратился в безропотное создание, которое перестало думать, принимать взвешенные решения, работать правильно, чтобы хватало денег и на жизнь, и на оплату долгов. Может ему бумеранг вернулся за его отношения ко всем, кто его окружал: «Получай, заслужил, принимай по полной программе то, что ты проделывал с другими».
Мой муж нахватался кредитов, так как он боялся не платить заработную плату своим работникам, не учитывая вклад каждого в общее дело и имеющихся долгов, созданных самими работниками, не отражая участие каждого члена коллектива при распределении премиального фонда. Как следствие, завышенные зарплаты привели к огромным начислениям в фонды. И опять брались кредиты, чтобы заплатить уже налоги в бюджеты и взносы в фонды. Не зная всего бедственного положения на заводе, он нас, меня и детей, различными моральными увертками также начал втягивать в свой процесс производства, в свой тонущий бизнес. Но наша роль была скромна – мы брали кредиты, отдавали деньги нашему командиру, он в свою очередь расплачивался с кредиторами, и наступало затишье до очередного квартала в текущем году. Мы уже из своих средств погашали кредиты, и он не спрашивал никогда, откуда у нас берутся деньги. Потом снова, по кругу, но в том же контексте замкнутой реальности. Он всю жизнь отворачивался от нас, когда у него было все хорошо. Посмотрел в нашу сторону и призвал на помощь своих самих близких людей, - жену и детей лишь тогда, когда ему стало плохо. Но мы стали другими, не тешимся иллюзиями, уже есть свой горький опыт в предпринимательских делах. Помогаем в силу своих возможностей, не бросаем, а стремимся реально решить проблему своего «капиталиста», снизить бремя кредиторской задолженности, уйти хоть от каких-нибудь долгов уже всей нашей семьи, так как и мы «вляпались» в его дела тоже.
Живя рядом с «миллионером», начинаешь понимать, что «ворочить» миллионами надо уметь. Но главное же не в деньгах, а в человеческих отношениях, их нужно правильно «выстроить», отладить. Их не было на протяжении всей жизни, нет их и сейчас. Теперь мы уже все в одной упряжке. Наша семья вся работает на «миллионера». Мы все стараемся сохранить то, что осталось – квартиру и ежемесячную пенсию, зарплату, чтобы можно было купить продукты и заплатить за коммунальные услуги, интернет, телефон. Теперь наша прямая задача – выжить и не стать бомжами. Плакать не привыкли, радоваться не чему. Вся жизнь борьба, только когда борешься со своими призраками, доставшимися тебе в самом расцвете сил на начальном этапе своей жизни, то не знаешь, какие такие мои грехи привели к такому развитию событий, а не к иному, почему я пропустила свой поворот счастья или не вылезла на остановке, именуемой «Судьба».
Я жена «миллионера» – это звучит «гордо»!