Не случилось

    Не случилось стать генералом, сошёл я с дистанции на пути к этому высокому званию, добровольно покинув суворовское училище, а проще сказать, сбежав, и, сняв  погоны,  стал учеником шестого класса обычной школы. Несмотря на то, что я оказался   самым маленьким среди не только мальчиков, но и  большинства девочек, приняли меня нормально, даже с некоторым уважением.
    Этому способствовало,вероятно, событие, происшедшее в первый же день моего пребывания в  школе.
    Во время перемены я вошёл в класс и увидел как какой-то тип, издевается над моим одноклассником, прижав одной рукой его  голову к парте, а другой скручивает  ему ухо.
    На этого одноклассника я обратил внимание сразу же, как только с завучем вошёл за час до этого  в класс. Он, как и все, при входе завуча встал из-за первой парты. Что говорил завуч, представляя меня, я не слышал, а невольно смотрел на  будущего одноклассника, который стоял у парты босой, держа в  руке старый стоптанный и требующий срочного ремонта ботинок.
    Но больше всего меня удивила его шевелюра. Тогда ученики имели право только на короткую стрижку, а на его голове высилась копна рыжих  волос. Я даже успел подумать, что это не волосы, а моток спутанного медного провода. И вот теперь эта  голова в беде.
    Увидев меня, садист заулыбался и сделал своей жертве больнее. Мой одноклассник закричал. Раздумывать было некогда и мне хватило двух шагов, чтобы оказаться рядом с ними.
    Палач, продолжая улыбаться, подмигнул мне.  Одноклассник закричал ещё громче, и я  влепил его мучителю  оплеуху. Тот отпустил свою жертву и  удивлённо уставился на меня. А удивляться было чему: перед ним старшеклассником с фигурой бегемота, стоит какая-то худосочная  козявка и что-то из себя изображает. Он даже брезгливо фыркнул, глядя на меня.
    Я не герой и не храбрец и испуг горячей волной накрыл меня, ведь этот бегемот своей массой запросто раздавит мои сорок с чем – то там килограммов.
    Но он совершил большую ошибку -  слишком долго готовил  атаку. Я видел, как багровеет его шея, становятся мутными  глаза, а зрачки ползут к переносице, и слышал даже скрип его зубов.
    От злости он терял контроль над собой.
Мой отец говорил: - Если противник сильнее тебя, то нападая, он заранее уверен в  победе и не думает о защите, на этом его и надо ловить. Постарайся вывести его из равновесия, а потом просто помоги ему упасть.
    А мой противник сам  вывел себя из душевного равновесия, и мой испуг прошёл.
    Он сделал попытку ударить меня, но промахнулся и, цепляясь за учительский стол, свалился на пол вместе с ним. Поднявшись, он со звериным рыком кинулся на меня и опять промахнулся.
    Не везло ему в этот день: всегда на его пути оказывалась  моя нога, о которую он спотыкался, а  я был в тот  момент чуть в стороне от того места, в которое он нацеливался. 
    Я настолько осмелел, что при его падении  неожиданно услышал свой голос:- Под ноги надо смотреть. Под ноги… 
    При падении он головой ударился о ножку лежащего на боку   стола и  уткнулся носом в пол, к ногам своей недавней, испуганно наблюдавшей за всем происходящим, жертвы.
    На какое – то время бегемот затих, а потом  с трудом встал и, пошатываясь, вышел из класса.
    В классе кроме нас троих никого не было, но об этой стычке тотчас стало известно всей школе; выйдя из класса  и прикрывая рукой разбитый нос, он  угрозами в мой адрес и поведал о ней.
    Он же не знал, что в последние годы своей жизни отец, превозмогая недуги, постарался поделиться со мной знаниями и опытом фронтовика. А учеником я был добросовестным и  был готов к такой встрече.
    Угрозы моего противника заставляли жить с оглядкой месяца два. От него, мне говорили, можно было ожидать всякой пакости.   
    Но прошёл слух, что он появился в качестве незваного гостя на какой – то свадьбе и подпортил людям праздник. Что там произошло, не знаю; вероятно, он сильно прогневил судьбу, и она решила его наказать. Так что его угрозы  были похоронены вместе с ним.
    Мне уже дважды приходилось использовать  умение защищаться  в суворовском училище, и оба раза я был незаслуженно наказан.
    Руководство, не желая разбираться в сути конфликтов, даже не хотело слушать объяснений и  наказывало не поверженного агрессора, а победителя - жертву нападения.
    Такое впечатления, что оно не заглядывало в книги Толстого, и им было неизвестно выражение: “Объяснение не есть оправдание”.
    А скорее всего, любителям распускать руки и обижать младших, всё сходило с рук потому, что дядя одного из них служил в училище воспитателем.
 Наказание было не только несправедливым, но и унизительным – мытьё полов и унитазов в туалете после отбоя.
    В то время я уже прочитал роман Гюго “Человек, который смеётся” и моих воспитателей я воспринимал так же, как  мучителей Деи и Гуинплена.
    Я понял, что моя мечта  стать суворовцем совершила ошибку и привела меня не туда, и я решил с ней больше не дружить
    Первая же попытка покинуть училище удалась. Вероятно, в тот день у удачи было хорошее настроение, и она с задорной улыбкой помогла мне потеряться в фойе дома офицеров, куда нас привели на какое – то торжественное мероприятие, а потом  вместе со мной заскочила в открытую дверь проходящего мимо трамвая. Она  же привела  меня  на вокзал и подвела к той проводнице, которая показалась мне самой доброй.
    Та, глядя на стоящего перед ней на холодном ветру без шинели и головного убора,  замёрзшего суворовца, даже не дослушала меня и, чуть не плача, завела в вагон и поселила в своём купе. Продрогший и переволновавшийся, оказавшись в тепле, я сразу же заснул и проспал до самой Москвы. В Москве на том же Казанском вокзале меня заботливо устроили в такое же купе другого  поезда.
    Поезд тронулся, удача, которая не оставила меня и поселилась в купе вместе со мной, заулыбалась, даже подморгнула шутливо, когда вошедшая хозяйка купе  спросила:- Слушай  парень, а не внук ли ты Марии Егоровне?
    Оказалось что они давно знакомы, так что  утром следующего дня на пороге бабушкиного дома стояли, обнявшись, два плачущих счастливых человека. А рядом, глядя на эту счастливую пару, стояла и навзрыд плакала бабушкина знакомая.
    Она не стала забирать у меня свою шинель, в которой привела меня к бабушке, а подарила её мне, и я бережно носил её ещё два года, пока на заработанные во время каникул деньги не купил себе  пальто.
    На следующий день, как только бабушка и мама-няня ушли на работу, я побежал в городскую детскую библиотеку. Я не оговорился; я не пошёл, а побежал, чтобы быстрее встретится с любимой библиотекаршей Кларой Карловной.
    Как же я был рад, что она оказалась на месте, и мы говорили с ней почти три часа, вернее я говорил, а она внимательно, как только она это умела делать, слушала.
    Я рассказал ей обо всём, что произошло в моей жизни за два года, пока мы не виделись и, главное, я сказал ей о том, что только благодаря ей, я решился на такой серьёзный поступок, как побег из суворовского. Это она сказала мне, что каждый человек – творец своей судьбы, и, покидая училище, я не побег совершал, а решил строить свою жизнь по - другому.
    Когда я ей сказал об этом, она засмеялась и сказала, что она здесь вообще не причём, а сказались особые обстоятельства моей жизни, и я взрослею быстрее своих сверстников. Кроме того, она сказала, что на моё взрослеющее самосознание оказывает благотворное влияние серьёзная художественная литература, которой я увлекаюсь, правда,  не стала отрицать, что это увлечение поселилось во мне благодаря ей. И в тот же день, после такой серьёзной беседы я вошёл в тот самый класс и вам уже известно, что случилось дальше.
    Да,чуть не забыл: была попытка вернуть меня в училище. Ко мне домой приходили люди в форме и при погонах, кажется, из местного военкомата и долго беседовали с бабушкой. По их словам, так мне потом говорила она, я не плохой, а даже немножко хороший. После моего исчезновения в училище случилось ещё одно ЧП, так называемые по моей вине пострадавшие, попались на краже  денег, и при тщательном разбирательстве стало ясно, что я ни в чём не виноват. Я только умело защищался и не ломал им руки и ноги и могу вернуться в училище. Люди в погонах ушли,а я остался.
    Только в одном я благодарен  училищу, благодарен  за выработанную на его плацу строевую осанку. Прошло 65 лет с той поры, но чувствую, что живёт ещё во мне строевая выучка, не позволяет стареть и шаркать ногами при ходьбе.
    Я попытался рассказать о небольшом, но очень важном для меня отрезке своей жизни. Что получилось, судить вам, мои немногочисленные читатели. Но, прошу понять меня и простить, если что-то не так – я же не писатель, а простой  пожилой ворчун.