Стиховая дорожка

СТИХОВАЯ ДОРОЖКА


УДАЧА


Похоже, всё мне надоело…
Да, надоело — в этом суть.
Но плакаться в кулак — не дело,
С волненьем сам я разберусь.


Но тех причин, что предуспели
Воображеньем овладеть,
Признаюсь вам, на самом деле,
Увы, ничем не одолеть.


Но жизнь течёт, пускай нескладно,

Другой, однако, не дождусь,
И потому я, суекратно,
Удаче в ножки поклонюсь.


МОЛЧАНИЕ


Не знаю, что сказать,
И как сказать, не знаю,
Уста молчат и брови на носу,
И мой устав, в сомнении уставший,
Качается, как тряпка на ветру.


Не знаю, что сказать,
А знал бы даже,
Произнести б не смог,
Раз не приемлет слух…


А потому молчу,
Молчу и вспоминаю,
Что те, которых нет,
Молчать умели вслух.


ГЛУПЕЦ И АФРОДИТА


На Афродиту заглядевшись,
Глупец почтительно изрек:
«Не вижу я на ней одежды,
Ей это вовсе не в упрек.
Она без них ничуть не хуже,
Но, если б даму приодеть,
Не стыже пригласить на ужин,
Чтобы по-пьяни овладеть».


К 80-летию СОФИ ЛОРЕН


Была Шиколони,
А стала Лорен.
В ее нежном лоне
Не скрыть перемен.
Ах, если б сейчас ей
Вернуть двадцать пять…
Но смысла не вижу
Себя распалять.


БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ


Так «быть или не быть»?
Вопрос не праздный,
На дне его морская
Глубина,
И ждать ответ ни с чем
Несообразный,
Терпенья не достанет
У меня.


И в суету ушедши с головою,
С реальной неизбежностью
Признал: я водовоз,
Который только возит,
А жажду утоляет жадный глаз.


Бессмысленно менять,
Что неизменно,
И корень зла, как репку
Потрошить,
Немного сумасшествия,
Но в меру… 
И приговор заменят
На вердикт.


НЕСУЩЕСТВУЮЩАЯ ПОЭМА


Я остаюсь таким, как был.
А был не храбрый,
С поникшей лысиной ходил
И часто наступал на грабли.


На красный свет стоял столбом,
А — на зеленый — вперебежку…
Так приближался к цели прежней —
Быть незамеченным ни в чем.


Пришли другие времена,
Потоки нового, бурля,
Влекут иных в иные дали,
А я застрял, как в Магадане,


Когда, из-за отмены рейса,
Куняешь пауком в углу,
А на тебя глядит Куняев
С обложки грязной на полу.


Нелегкая, видать, судьба,
Нелетная в душе погода,
Стремлюсь на зов, но нет прохода,
И кличут, значит, не меня.


Не зван, не призван, и не прозван,
Как уголек в чужом костре,
И догораю, будто елка,
На самозваном Рождестве.


На перекрестках и развилках,
Торчу я, как в печенках вилка,
Стою, как столб, как сноп, как сноб,
Но постепенно, лишь сознанья
Касались ересь или гнев,
Я снова убегал в созданье
Несуществующих поэм.


МОНОЛОГ ОТВЕРЖЕННОГО


Какая там любовь — сплошные муки!
И стынут в горле нужные слова.
Кладу на грудь твою пустые руки,
Чтоб жизнь вернуть, которую взяла.


Но в пустоте, как в затаенном гневе,
Не сыщется полезных величин:
Я слышу приглашение к обедне,
И понимаю, зван я не один.


Проблема не в сопернике, он тоже
Измучен неизвестностью, как я.
Ты хороша… Мы признаем… Но все  же,
Не с нами ты, а до сих пор одна.

Борис Иоселевич


Рецензии