Вонючка

 Мойдодыр пикчерс, умывальник бразерс, совместно с 20 век фокс шампуньш энд мирамакс мылс представляют многосерийный ужастик "Вонючка".
   
Повесть написана с прищепкой на носу и капельницей из смеси духов в полностью изолированном от окружающей среды костюме химической защиты с баллонами дезодоранта на спине.
   
В одном цехе жила-была вонючка. Когда вонючка провоняла весь цех так, что  портянки Василия Ивановича и Петьки стали меркнуть на фоне амбре этого никрофила, а работать с ним никто больше не соглашались даже за двойные премиальные, закоренелый подпольный молодой еврей (мастер этого цеха и по совместительству мой сосед в дачном посёлке)решил на неделю сплавить вонючку к нам, убивая этим сразу двух зайцев: мстя мне за шум якобы производимый моей газонокосилкой, и надеясь на то, что за это время помещение проветрится,страсти поутихнут, и удастся собрать до кучи остатки разбегающихся рабов, а то и наловить новых.
 
Вот не понимаю, чем провинилась моя газонокосилка, по его мнению, переделанная мной из старого форсированного Форда Мустанга выдающего каких-то 750 лошадиных сил, турбины, которую я якобы снял с вертолёта в нашем городском музее, и всё это вместе собранное напоминающее визг оркестра глухих скрипачек из пятисот скрипок, который одновременно лишают девственности у меня на даче, хотя, на самом деле, у газонокосилки всего лишь глушитель развалился. Но это же не повод не стричь газоны, правда?
   
Короче, целую неделю, семь дней, 40 часов, 2400 минут, 144000 секунд Буратино был у меня помощником... 
   
На самом деле, вонючку зовут Райко, но так как у папы вонючки (вонючки старшего) имя Карло, а фабрика наша мебельная, то за сыном закрепилось прозвище Буратино. Табличку с этим прозвищем с удовольствием прибил бы ему на спину двухсотыми гвоздями любой из работников нашего дружного коллектива...

Папа Карло вонял ещё похлеще молодой вонючки, но был уволен по причине пожаровзрывоопасного выхлопа, так как больше работы любил кушать водку.
      
За эту неделю я научился задерживать дыхание на двадцать минут, жестами с большого расстояния давать помощнику указания и по-взрослому крыть матом. Весь мой запас нецензурной лексики до этого - это невинный лепет свежевылупившегося ангела.

После его посещения нашей комнаты отдыха аппетит пропадал даже у сидящих на диете и соблюдающих строгий пост. Коллектив за эту неделю сбросил не менее двадцати пяти килограмм целлюлита!
   
Так, как воняет Буратино, не вонял даже Юрий, когда бабы шутки ради незаметно подкинули ему в карман прибитую тапком мышь. Юрий - это ушедший на пенсию наш шлифовальщик, обуреваемый идеей буддизма и большой любитель пива.
   
К  нам в цех как-то забралась небольшая мышка, которую Юрий не позволял никому "трогать", руководствуясь гуманизмом и любовью к меньшим нашим братьям. Но у меня большие сомнения по этому поводу. Думаю, ему просто нравилось смотреть на дам, когда те, увидев мышь, с визгом старались забраться повыше. Он всегда с нескрываемым удовольствием помогал им опуститься с небес на землю.
   
И вот однажды, когда Юрий удалился попудрить носик, одна из представительниц слабого пола отбиваясь от в доску обнаглевшей мыши, которая забралась за ней на стол, забила её до смерти собственным тапочком. Скрывая следы преступления и пойдя на поводу у подруг, дама засунула жмурика в карман его пиджака.
   
Об этой истории все благополучно забыли, но дух мыши напомнил о себе через неделю, когда от Юрия стало вонять так, что народ стал воротить от него нос, подозревая сифилис последней стадии. Кто-то не выдержал и так прямо и посоветовал пойти на приём к дерматовенерологу.
 
Бедолага трижды сдавал все анализы, но бледная трепонема была неуловима. Вернувшаяся с югов жена случайно обнаружила причину запаха, после допроса с пристрастием обыскивая карманы мужа, пытаясь найти хоть какие-то следы супружеской измены, чтобы с чистой совестью снять с себя грешок с молодым марокканцем
   
Юрий своего позора простить нам не мог и отправился на пенсию. А Буратино продолжает вонять в соседнем цехе, не чувствуя за собой ничего плохого.