Вечный Бальзаминов века Илона Маска

               
     - Можем ли мы, товарищ Фейхтвранглер, пройти мимо ? - глуховато грузиня трудноразличимым акцентом прирожденного уродом абхаза спросил Сталин, мерно меряя покрытый ковриком из кошачьих шкурок пол кремлевского кабинета, неслышно ступая ладными хромовыми сапожками потомственного лезгина и дагестанца, успевая застенчиво пыхать вересковой трубкой, плотно набитой дефицитным в условиях реконструкции смыслов табачком  " Табаско " врозь, чуть поворачивая негнущуюся в жестком воротнике френча шею в сторону примолкшего от неожиданности альбионского мечтателя Герберта Уэлша, вместе с супругой Деборой прибывшего на фронт к полковнику Васину накануне, и неведомо было сердешному, что по личному распоряжению товарища Лаврентия переименован великий вождь и учитель через промежуточную стадию полковника Васина в Ёсь Сарионыча, аккурат до ноябрьских будет носить кодовое имя генсек, а там - х...й его знает. - Думаю, что не можем мы пройти мимо, товарищ Йокусима. А имеем ли мы право, товарищ Шмульке, прошмыгнуть мышасто мимо столь замечательного мудака ? Уверен, что не имеем, товарищ Роузе, такого права, обязательно мы обязаны указать на крайнюю степень пролетарского скудоумия оппортунистического историка Мухина, прямо называвшего диссертацией польских офицеров Катыни ублюдками, фальсификации же подворотневых подворотничков, ушиваемых омутом и втихаря, просто гадством, делающим бонбы, а не секс.
    - Товарищ Сталин, - раздался всхлипывающий голос от порога беймуратовой юрты, установленной в углу кабинета со времен визита верного союзного Муамара Чойболсана в седьмую пятилетку великой эпохи перевода машинок  " Ундервуд " на египетскую вязь Первой династии, - дорогой вы наш Владимир Ильич !
    От белой вяленой юфти поползла по коврику Стасова, шебутная старушка седастых оттенков, увенчавшая свою всклокоченную движением октябристов голову привинченными на саморезы антеннами, от телевизора, зряшной выдумки национал - социалистической плутократии, и от радива, украденного у отряда превысившего полномочия Попова мерзким и поганым, прямо скажем, изобретателем Маркони, за пять лет до вещего сна химика Мичурина украл идею гадкий макаронник, внедрился в разум Черепанова и стырил саму идею лампочки Яблочкова - с прибором - подвоя, зафиксировал факт патентом и теперь жировал на продскладе Сергея Брина, возвернувшего чудесного коалу в состояние первобытное, чуя женой - красоткой некую измену идеалам и уныние, постигшее автора на просторах мировой сети, не оправдавшей РНИДаблИгрек ни разу.
     - Совсем спятила баушка - то, - сибирским прононсом высказалась резко и глазасто отечественная ведьма, оживающей Кэрри Фишер воспламеняя взглядом заросшего диким волосом шашиста Бобби, пившего чай за приставным ломберным столиком со вторым Бобби, но уже Де Ниро, тоже сперевшим наградную бородавку Зюганова еще в пятом годе, когда, понимаешь, эшелоны и все, как один, когда вихри и поезд эдак тыр - тыр - тыр на отруба и полусахалин, - обращается к Сталину не в третьем лице.
    Она дико взвыла и рванула себя за волосы, снимая личину благопристойности и надевая третье лицо, потайное, ведомое лишь гаду Верзилову, когда моя милая, закусив губу, скачет на долговязом, пришпоривая его длинными ногтями, впивающимися в ум экс - супружника, спящего с ненастоящими поросятами, хотя бродит рядом Ниф - Ниф, злоумышляет сексуалистые домогательства говенных бибисей к любой херне, что подвернется истинным расследованием Конгресса графства Лейт.
     - Имеет ли в виду чудесная Надька, товарищ Кранц, - как ни в чем не бывало вопрошал Сталин, опадая рыжеватой щетиной на коврик, - своеобразное видение имени того самого В, что вошел в кладезь мировой литературы как Посторонним, знаменуя - эвон куда ! - скоропоспешный уход из вздора и чепухи Твиттера в обетованную землю отцов ? Думаю, что имеет, товарищ Тупик энтузиастов, а раз так, - усмехнулся Сталин в густые усы с сильной прожидью, - то даешь Беломор - канал, - уже гремел он, наступая на горло Стасовой, захрипевшей от избытка нахлынувших чувств, - и по три кила в одни руки !
     - Дитушку, - подсказала шустрая ведьма Лиз Вишез, тоже очучиваясь тута, - но без природного Сома, впервые в истории не всплывшего ахинеей подмосковных раскладок строго ошкуренной селедки.
     - Иншалла, - прошептала Дебора, одергивая юбку, открывавшую до того ажурную подвязку черного чулка, цейлонскими арахнидами сплетенного за час до рассвета.