Forgotten Tale

Тихие и… монотонные звуки снова и снова дохленькой струйки позабытой мелодии оглашали Склеп. Его Хранитель, подперев истощенную веками щечку костлявым кулачком, все слушал и слушал… Вдруг он резко остановил проигрывание пластинки и повернулся со словами:
- О, детки, а я заслушался до того, что надоело слушать! – маленький смешок. – Но вы-то, думаю, более горячие и благодарные меломаны, и потому, думаю, вам придется по вкусу мелодия из такой же позабытой байки – открывает огромный том, на рассказе, перед которым изображен бог с головой шакала, влюбленными глазами, провожающий в небо крошечного лебедя. – Я бы назвал ее… Мелодия сердца

Мелодия сердца

Айше снова и снова слушала мгновенно полюбившуюся мелодию (на диске с изображенным глазом на фоне месяца и пирамид), чувствовала, что мягонько ее звуки переносят в сказку снов, но вдруг... Все стихло, хотя было поставлено на повтор и настала тишина. Девушка вскочила и... долго не могла поверить своим глазам: из открывшейся темной пирамиды, внезапно открывшейся из скосившихся стен, усыпанной изнутри звездочками, вышла высокая загадочная и тоже черная фигура.
Фигура подходила все ближе и ближе, и с Айше спала окончательно вся дрема - это был статный мужчина с головой черного шакала. Его глаза были украшены подводкой, а голова - короной в египетском стиле. Это был Анубис.
Он подходил все ближе и ближе, и она поняла, что, несмотря на робость и страх, не может вскрикнуть или вскочить, она, как завороженная смотрела на его взгляд, напоминающий две маленькие луны, пытающиеся прочесть ее сердце, это было настолько ощутимо и волнующе, что она затаила дыхание.
Девушка вдруг почувствовала, что что-то осторожно и мягко внутри поднимается теплыми незримыми крыльями, и только на миг ее пронзила боль, но скорее неожиданная, чем острая.
Когда она открыла глаза, то, увидела просто не поверить, что это происходило с ней - странный гость держал в руке ее сердце, немного светящееся и полупрозрачное.
Он с сожалеющими и изумленными глазами немного подержал его в когтистых пальцах, а потом, описал другой рукой магический жест по воздуху, как бы обводя девушку. Появились сияющие огромные весы.
На одну чашу он положил ее сердце, на другую... Тот самый диск, который пленил ее и был прослушиваем весь вечер. Откуда он его знает? Эта мысль с дрожью маленькими шажками гуляла по ее телу. Но Анубис, словно прочитав ее мысли, подошел к ней и, встав на колени, чуть, склонившись над ней, коснулся ее своим близким дыханием (что было как дуновение падающих тихих звезд).
 - Это необычная музыка, она родилась из ритма моего сердца, и с тех пор, тот, кто ее найдет, должен узнать свое собственное, обрести себя. - произнес он наконец мягким и успокаивающим голосом.
Айше притихло наблюдала за ним, боясь потерять и помешать хоть на мгновение. Он подошел к весам - они так и не колыхнулись. "Что же мне с тобой делать?" - сочувственно вздохнул юноша с головой шакала, снова проведя жест в воздухе (его одно магическое приспособление сменило другое - появился большой крест с кругляшкой на вершинке). Повернув рукоятку, нижний кончик этого необычной вещи заострился. Он вновь обернулся.
Девушка только сейчас поняла, что была околдована взглядом и происхождением в ее жизни этого таинственного, но зловещего существа (только сейчас ей вспомнилось, кто это такой ее посетил). Она была наслышана о жутких историях о нем и попятилась, обнаружив исчезнувшие двери.
 - Ты услышала меня и музыку диска? - вдруг спросил бог, казалось, раздосадовано. Она нашла в себе силы кивнуть.
- И разве она была страшной или мучительной? - уточнил он снова мягко и успокаивающе, незаметно заходя ей за спину.
 - Она была бесконечно волшебной... - воспоминания о моментах сказки звука все вмиг стерло, и она призналась.
 - Потому... Не бойся - прошептал он, поднеся своеобразный кинжал и чуть осторожно водя им по ее платью, так, чтоб не поранить.
Внутри кругляшки креста возник огонечек, чистый как у слезы, что наполнялся глубиной и увеличивался, тем временем, он все аккуратно водил им по ее линиям, чуть придерживая в маленьком танце (музыка все продолжалась и увлекала их в себя).
Она не знала, сколько это длилось, но в ней были только его глаза, осторожные касания, совсем безболезненно, как в ней и из нее словно улетали лепестки или перышки чего-то бесконечно светлого и успокаивающего... Капельки из кругляшки рассыпались на поднимающиеся листики сказки, что вторили эхо мелодии, что была где-то уже далеко (Айше ощущала только объятия Анубиса и его клинка, что гладили то шею, то спину, то талию)...
 Музыка наконец... Вдруг замолчала, и... Он, тихонько поцеловав в закрытые глаза... Отпустил в бесконечное небо крошечного лебедя, убирая крест, и жестом закрывая вновь скрывающиеся в стены пирамиды...

 - Ух, я просто не нахожу слов, какой интересный композитор наш герой, вы согласны, детишки? – Хранитель подмигивает, судорожно забрав диск… из байки, возникший в томе и ставя его вместо запыленной пластинки. – Жаль только, что он, отдав свое сердце музе, все ж отпустил ее, в надежде, что она сохранит в своем его творение... – он на миг закрыл глаза. – Оно и вправду бесконечно сказочное… - Вот, послушайте!.. – и с первыми нотками музыки двери Склепа закрываются (до новых баек).