Оглашенный - рассказы о смешном и грустном

Пал Иваныч был мужик правильный и в любой ситуации, всегда говорил только то, что думает, без всякого сглаживания острых углов. Но это не всем нравилось, и Пал Иваныча порой за остроту слов считали большим грубияном. В таком случае он, довольный собой, что зацепил человека за больную струнку, умильно говорил,
как бы издеваясь: «Что? Правда глаза колет?».

Было это в октябре. Все уже в поле убрали картошку, отдыхают. Готовясь к празднику Покрова Богородицы, наварили самогона из нового урожая картошки, а урожай в этом году был отменный. А у Пал Иваныча картошка в чистом поле стоит, как точно подметил Н.А. Некрасов: «Только несжата полоска одна, грустную думу наводит она...».

Картошка Пал Иваныча была позднего старинного сорта, сажал он её в конце мая, после Николы, а убирал, как делали это его предки, после Покрова... Урожайность картошки его никогда не подводила, но был один недостаток при уборке — холодно, и мёрзнут руки от тронутой морозцем земли, но зато картошечка была крупная, рассыпчатая, вкусная, даже после варки сверху она оставалась слегка розоватого цвета. Любо-дорого посмотреть, а не только кушать.
 
Этим сортом Пал Иваныч дорожил, и семена на развод никому не давал. Так заповедовал ему дед:
— Хочешь быть сытым, храни этот сорт, картошка — второй хлеб, — говаривали в старину. Поделишься с плохим человеком, родится с кукиш. А плохого, хитрого человека распознать тру-у-дно...
Больше всех за урожай переживали свояченицы Пал Иваныча: Оля, Маня и Таня. Они себе покоя не находили, точно свербит в одном месте:
— Нужно срочно что-то делать. Святой долг помочь сестре, —
говорили они друг другу. — Облака нависли, вот-вот снег пойдёт, что Зина одна будет делать? Её дурак всё на рыбалке пропадает. Вот несчастная баба, угораздило её за такого придурка замуж выйти! По любви живёт! Любовь одним ненормальным только снится. Всю жизнь в любви не проживёшь, а жить хочется хорошо.
— Зато свежая рыба каждый день на столе, — смеётся Таня. — А ты пойди на рынок, попробуй, купи на свою пенсию! А так выберем картошку и рыбки поедим, ещё Пал Иванычу и спасибо скажем.

И вот в один солнечный день под Покров они собрались к сестре копать картошку. Отговорить их от этой бесперспективной затеи было невозможно. Говорила я им, что у Соболевых такой уклад жизни, и они справляются с этим каждый год и с вашей помощью и без вашей помощи. Раньше вы были молодые, а сейчас посмотрите
на себя со стороны... Возраст не тот! Дома не копают, а к сестре собрались больную спину гнуть, здоровье надрывать.
Ушли. Зина, как всегда, сёстрам рада. Самовар ставит. Хотела стол накрыть, а Маня говорит:
— Рано стол накрывать! Нечего время терять, пошли копать картошку. У вас всё не как у людей, хорошие хозяева картошку уже в подвалы ссыпали, а вы ждёте, когда снег пойдёт!

Быстро собрались и, вооружившись лопатами, вёдрами, мешками, пошли в поле. Кто посильнее, Маня с Зиной, начали копать, а Оля с Таней стали собирать. Охают, кашляют, но работают, Пал Иванычу косточки перемывают, ругают, на чём свет стоит.
И тут, как из-под земли, появляется сам хозяин. Глянул он на этот престарелый колхоз, да как гаркнет:
— Вас кто сюда звал? Вы на чьё поле пришли? Вам мало своей картошки, пришли мою картошку собирать? — Да как заорёт во всё горло — МАРШ ОТСЮДА!!!
Помощницы с перепуга чуть в борозды не попадали.
— Ах ты, нечистая сила! Откуда ты взялся? — орёшь как оглашенный. Тебе помочь пришли, а ты изволишь гулять где-то...
— Я вам сказал: марш отсюда, и чтобы глаза мои вас в поле не видели. Чтобы через пять минут вашей ноги на грядках не было! Тоже мне надумали мою землю топтать, своей земли что ли нет?

— Пашка! Ты что с ума сошёл? Не видишь что ли? это же мои сёстры! — пытается Зина успокоить своего неразумного мужа.
— Чёрт с ним! Пусть сам один хребет гнёт! Пошли, девки, домой! — сказала Оля, а Маня продолжила:
— Моей ноги здесь никогда больше не будет, чтобы я ещё раз с дураками связалась... Пусть колупаются, как хотят.
У Тани поднялся астматический кашель. Она не могла выговорить ни единого слова, а только махала руками. Ушли сёстры домой сильно раздосадованные.

Так Пал Иваныч отучил престарелых своячениц ходить младшей сестре помогать.
Мы долго смеялись над ними.
— Молодец Пал Иваныч! — говорили, — с вами только так и надо поступать. Иначе ему пришлось бы вас на руках с поля уносить.
Сёстры были и морально, и физически подавлены — заболели.