Климушка. 8 глава

     - И зачем этой клуше понадобилось идти к врачу, а? Она ещё и больная? Ну и жену ты себе выбрал, Гоша. Ты хоть глаза пошире раскрой, она же на Кикимору похожа, - пьяным голосом сказала Лариса, крепко обняв Георгия за шею.
     Георгий резко встал, да так, что Лариса упала на пол.
     - Ты сейчас лучше уйди, иначе, я за себя не отвечаю, - громко сказал он, не помогая Ларисе встать.
     Девушка с трудом поднялась, Варвара сидела за столом с каменным лицом, опустив голову. Вера Ильинична поднялась из-за стола, пытаясь успокоить сына.
     - Жора, прошу тебя, ты же видишь, она просто пьяна, - удерживая Георгия за руку, взволнованно говорила женщина.
     На шум вышли Константин Алексеевич и Сергей Николаевич.
     - Что тут происходит? Ты чего так кричишь? - посмотрев на сына, потом на Ларису, которая с трудом поднималась с пола, спросил Константин Алексеевич.
     Сергей Николаевич, нагнувшись, помог дочери встать.
     - Простите ради Бога, Вера Ильинична. Мы, пожалуй, пойдём, - взяв дочь под руку, стыдясь выходки своей дочери, сказал мужчина.
     - Георгий, извинись перед Ларисой. Ты что, толкнул её? Почему она на полу? - возмущался Константин Алексеевич.
     - Вы простите меня, Сергей Николаевич, но Ваша дочь ведёт себя недостойно по отношению к моей жене. Зарубите себе на носу, все! Я люблю Варвару и кроме неё, мне никто не нужен, ясно? Никто! Она для меня самая красивая, самая добрая и лучшая и я намерен прожить с ней всю свою жизнь. А если тебя, папа, это не устраивает, мы с моей любимой женой можем отсюда съехать. Я всё сказал. Пойдём, Варенька, - громко сказал Георгий, взяв жену под руку.
     - Пошли отсюда, что же ты меня позоришь перед людьми? - потянув дочь за руку, сказал Сергей Николаевич.
     Вера Ильинична села за стол и опустив голову, молчала. Ей было неприятно смотреть ни на Ларису, ни на мужа. Сергей Николаевич с трудом увёл дочь, она ещё долго и шумно говорила пакости, жестикулируя руками, отец пытался её успокоить. Константин Алексеевич, проводив их, вернулся на кухню.
     - Что тут произошло, Вера? Жора ударил Ларису? - встав перед женой, спросил Константин Алексеевич.
     Вера Ильинична подняла голову и встала.
     - Лариса оскорбила Варю, Георгий её не трогал, она пьяна, ты это сам видел и упала она сама. А тебе я хотела сказать... Оставь детей в покое. Я не хочу, чтобы жена моего сына тоже каждый раз плакала, когда её муж развлекается с другой женщиной, не спит ночами, зная, что муж, которому она посвятила свою жизнь, отказавшись от карьеры, от развлечений, просто не любит её, но и уйти не может. Спросишь, почему? Да потому, что ему удобно так жить. В доме чистота, обед готов, рубашки чистые, а жена... да что с ней сделается? Никуда она не денется, любит же, дура, - долго говорила Вера Ильинична, внимательно глядя в удивлённые глаза мужа.
     Он никогда не видел её такой, никогда не слышал, чтобы она так долго, с горечью в голосе говорила.
     - Да что с вами сегодня? Ты что, белены объелась? Ты что такое говоришь? - тяжело сев на стул, спросил Константин Алексеевич.
     - Ничего я не объелась, я всю жизнь терпела твои измены только потому, что люблю тебя, люблю такого, какой ты есть. Но если дети уйдут из этого дома, я уйду вместе с ними. Георгий любит Вареньку и я её люблю. Она, как дочь мне. Я устала и хочу спать. А ты ложись в зале, - твёрдо сказала Вера Ильинична.
     Константин Алексеевич сидел, как побитый. Он, конечно, понимал, о чём говорила его жена. Но он настолько привык, что она всегда молчит, всегда приветлива и добра, что  просто опешил от слов Веры Ильиничны. Чувствовал ли он свою вину, об этом он пока не думал. Мужчина вдруг осознал, что может потерять и сына, и жену.
     - Чёрт... кажется, я переборщил с Ларисой. А ведь она совсем не годится для роли жены для моего сына и тем более, невестки. Она без пяти минут алкоголичка. Жаль... такая красивая и такое. Бедный Сергей, надо посоветовать ему положить дочь в наркологический диспансер, - тихо, сам себе говорил Константин Алексеевич.
     Стол так и остался не убранным, Варвара была в расстроенных чувствах и сидя на кровати, плакала. Георгий её успокаивал.
     - Не стоит она твоих слёз. Ты же видишь, она была пьяна, это она от зависти и злости. Перестань плакать, я тебя люблю и мне никто кроме тебя не нужен, Варенька, - сев рядом с женой и обняв её за плечи, говорил он.
     Варвара положила голову ему на грудь и тихо всхлипывала.
     - За что? В чём я виновата? - бормотала девушка.
     - Только в том, что я тебя люблю, а не эту неадекватную особу. Всё, успокойся. Они ушли и надеюсь, никогда уже сюда не придут. Я поговорю с отцом. Если он будет упорствовать, мы с тобой уйдём из этого дома, - сказал Георгий, поглаживая Варвару по голове.
     - Никуда мы с тобой не уйдём, Георгий. Ты единственный сын у своих родителей, мы не можем их оставить. Ладно папа, думаю, он не очень расстроится, а мама? В чём она виновата? Как я поняла, у отца на стороне кто-то есть, иначе, где можно так часто оставаться на ночь? Бедная мамочка... - посмотрев на мужа, сказала Варвара.
     - Ты, конечно, большая умничка у меня, только ты ошибаешься. Нет у отца никого, работа у него такая, иногда остаётся на переучёт на своём складе, - ответил Георгий.
     Но в душе он и сам засомневался в том, что это так. Ведь он так верил отцу.
     - Ладно, милый, ты ложись, утром на работу идти, а я со стола уберу и посуду помою, - поднимаясь, сказала Варвара, уже пожалев о том, что сказала мужу о его отце.
     Уснуть у Георгия никак не получалось, перед глазами стояла Лариса и звучали в ушах её колкие слова. Потом он подумал про отца.
     - Неужели у него и правда кто-то есть? Бедная мамочка... ведь она, наверное, тоже знает об этом, если уж Варя догадалась, - думал парень.
     Убрав со стола и вымыв посуду, Варвара вернулась в спальню, но проходя мимо спальни родителей, она услышала их голоса. Подслушивать было не в её правилах и она быстро прошла мимо.
     - Ты ошибаешься, Верочка, нет у меня никого, - тихо говорил Константин Алексеевич.
     - Пусть это будет на твоей совести, Костя, но губить жизнь детей, я тебе не позволю. Хватит, я больше молчать не буду. Хочешь уйти к своей пассии - удерживать не буду, но сына и невестку в обиду не дам. Ты, кажется, забываешь, что я женщина и заметь, ещё совсем не старая, а прежде всего, я мать, - тихо, но взволнованно, говорила Вера Ильинична.
     - Да понял я, понял. Правду сказать, мне и самому Лариса не нравится, а после того, как она сегодня напилась... не знаю, с чего это я вдруг их пригласил... просто сын у нас такой красивый, статный, наверное, я просто хотел видеть рядом с ним такую же красивую жену. Но видимо, не в красоте счастье. Бес попутал, зря я всё это затеял. Думал, Лариса отобьёт у Вари Жору... старый дурень... прости ты меня, Верочка. Вот увидишь, теперь всё изменится, обещаю. Я ведь так люблю тебя и сына и кроме вас, мне никто не нужен, поверь, - с виноватым видом, говорил Константин Алексеевич, тихо присаживаясь рядом с женой, но не смея её обнять.
     Вера Ильинична, подняв голову, долго вглядывалась в красивое лицо мужа. Потом сама обняла его голову и прижала к груди.
     - Глупый, что же ты делаешь? Ты же можешь всё своими руками разрушить. Если бы я тебя не любила, да разве ж терпела бы столько лет твои измены? Думал, я ничего не знаю? Да мне много лет назад говорили, что ты... да ладно, чего уж теперь... А к Вареньке ты приглядись, у неё такие красивые глаза, прямо небо бездонное. И сама она такая хорошая, вот и тебе столько времени угодить хочет, а ты всё нос воротишь, - снисходительно говорила Вера Ильинична.
     Утром, не завтракая, Константин Алексеевич ушёл на работу, ушёл раньше обычного, может не хотел встречаться взглядом с Варварой и сыном, и даже с женой, кто знает.
     - Сбежал, кажется, его совесть заела, значит ещё не всё потеряно, - улыбнувшись, произнесла Вера Ильинична, когда за мужем захлопнулась входная дверь.
     Варвара уже готовила завтрак и по выражению её лица не было видно, держит она обиду за вчерашнее или нет. Позавтракав, они с Георгием ушли на работу, парень уже начал работу над диссертацией и все его мысли были заняты только этим.
     А вечером, когда все собрались за ужином, не было только Константина Алексеевича и Вера Ильинична подумала было, что он и вовсе не придёт, как послышался звук открываемой двери.
     - Это папа пришёл, - поднимаясь из-за стола, чтобы встретить свёкра, сказала Варвара.
     - Сядь, дочка, не копошись. Пришёл и пришёл. Сам зайдёт, а то мы  излишне его разбаловали, - удерживая девушку за руку, ласково сказала Вера Ильинична.
     И Константин Алексеевич зашёл сам, хотя обычно его встречали у дверей, брали из его рук портфель, плащ, если это было весной или осенью... в общем, обхаживали. Он вошёл на кухню и протянул свёрток Варваре.
     - Это тебе, дочка. Примерь, если не твой размер, я поменяю, - сказал Константин Алексеевич.
     Девушка будто онемела. Взяв свёрток из рук свёкра, она посматривала то на свекровь, то на мужа, потом остановила свой взгляд на свёкре.
     - Мне? Но... у меня не день рождения и не праздник сегодня... спасибо Вам, конечно, большое, но за что? - растерянно пробормотала Варвара.
     - Ну... ни за что, просто так. Новый товар поступил, понравилось мне очень, вот и взял. Да ты разверни, посмотри хотя бы, что там, - улыбнувшись, сказал Константин Алексеевич.
     - Давай-давай. Разворачивай. Отец всегда приносит эдакое, - сказал Георгий.
     И Варвара, волнуясь, стала разворачивать плотную бумагу.
     - Боже! Какая красота! - воскликнула Варвара, развернув нежно-розовое платье из тонкого маркезета, с мелкими синими цветочками, приталенное и книзу расклешённое, на груди собранное в гармошку и розовые туфли-лодочки.
     - Иди надень, дочка, а мы посмотрим, как на тебе будет сидеть платье. И туфли надень, - сказала Вера Ильинична.
     - Ага, я сейчас. Ой, спасибо, папочка, - радостно воскликнула Варвара и обняв Константина Алексеевича, поцеловала в щёку, чем смутила мужчину.
     - Носи на здоровье... дочка, - пробормотал он.
     Варвара быстро прошла в свою спальню и минут через семь, вышла в новом платье и туфлях.
     - Вот. Прямо будто на меня сшито. И как Вы с размером угадали? Здорово, правда? - с сияющим лицом говорила девушка.
     - А у меня глаз немётан, столько лет работаю на базе. Тебе очень идёт, - разглядывая Варвару, сказал Константин Алексеевич.
     - Очень красиво, мне нравится, - сказал Георгий.
     - А это тебе от меня, - вдруг снимая свои серьги с рубинами и отдавая их Варваре, сказала Вера Ильинична.
     - Ой, не надо, мамочка, право... мне неловко. Сами носите, - ответила Варвара, посмотрев на серьги, но не притрагиваясь к ним.
     - Бери, дочка, не обижай меня. Они ещё от моей матери остались. Хотела дочери отдать, но Бог не дал нам дочь, а ты и есть моя дочка, Варенька. Носи на здоровье, - сказала Вера Ильинична и сама надела серьги Варваре.
     - Ну вот... будто сегодня мой день рождения, столько подарков, - засмеялась Варвара.
     - А подарки всегда приятно получать, не только в особые дни, - сказал Георгий, с восхищением посмотрев на жену.
     - Спасибо, мамочка, спасибо, папочка... я правда не знаю, за что мне всё это... но так приятно, - прослезившись, сказала Варвара, обняв Веру Ильиничну.
     - Может уже ужинать сядем, я вообще-то с работы пришёл, голодный, - сказал Константин Алексеевич, сидя за столом.
     Шло время, в семье Устиновых воцарился покой, Константин Алексеевич стал относиться к Варваре теплее, видя, как девушка старается, видя, как сын любит её. Одно лишь огорчало, Варваре никак не удавалось забеременеть. Обследование показало, что и она, и Георгий совершенно здоровы и вполне могут иметь детей. И Варвара, и Георгий не теряли надежду, что однажды у них родится долгожданный ребёнок.
     По каким причинам, никто не знал, но Лариса в жизни молодых людей больше не появлялась. Может Константин Алексеевич серьезно поговорил с Сергеем Николаевичем, или что другое, но Ларису они больше не видели. И старались её совсем не вспоминать, будто в их жизни её  никогда и не было.
     Через два года, Георгий защитил кандидатскую диссертацию и его назначили заведующим лабораторией. Мысль защитить и докторскую, не покидало его и он вечерами засиживался за столом, записывая и изучая нужный материал.
      Так прошло ещё четыре года, Варвара никому не говорила, но в душе уже и не надеялась когда-нибудь родить. Но когда девушка отчаялась и даже перестала прислушиваться к своему организму, она вдруг поняла, что беременна.