Андрей эссе

     АНДРЕЙ.
      ( эссе )

    Талантливые и лучшие уходят раньше. Эту расхожую фразу воспринимаешь острее и больнее,  когда теряешь  известного тебе человека. То, что случилось  в городе Петрозаводске с весны 2017 года, с Андреем Николаевичем Ивановым,– поэтом, прозаиком, критиком, переводчиком, кандидатом наук, членом Союза Российских писателей, – загадочно, таинственно, неожиданно и непоправимо, трагично, до мурашек  по коже… Даже точной даты его кончины нет. Просто записка… Отыскали тело лишь через несколько месяцев. Но не станем смаковать  подробностей, мотивов;  устанавливать причины, способы, что-то додумывать и объяснять, не труд это нашего небольшого очерка-эссе,  типа заметки даже, и не уместная к печатному органу претензия. Моя задача иная – попробовать приоткрыть личностные качества Андрея, вспомнить черты характера и поступки, оценить его творчество. И только, естественно, на основе собственного опыта и наблюдений.
 
      К 2012 году, порогу своего шестидесятилетия , я полностью разуверился  и разочаровался в Союзе писателей России,  Мурманском его отделении, алчной и недоверчивой организации. Вполне доброжелательной и приемлемой она была лишь при Маслове и Скромном, но потом, с уходом талантливых «ответсеков», осиротела… И после,  как я не тщился, и не пытался войти в тот  круг, меня туда не принимали и не пускали. Пройти этот путь, – от первых  газетных публикаций в сорок лет и до выстраданных нескольких книг, мне стоило многих моральных унижений, и даже не критики там какой-то изведать или разносов, нет, просто – тупого равнодушия, глухого неучастия, отсутствия всяческой, мало-мальски поддержки, а  иногда и отчуждения, холодности, и даже плохо скрываемого, откровенно хамского, без стеснения, отношения. Но не буду обижаться, наверное, это закалило меня, привыкшего за  два с половиной десятка лет к штормам и бурям, да не понаслышке, а в реальных  морских плаваниях.  И,  к счастью,в областном центре существовало другое писательское объединение, с рангом таким же, всероссийского уровня, только что вот совестливей, участливей, понимающей, принимающей…
 
     Немного попадается на жизненном пути людей, к которым сразу же проникаешься – так они к себе притягивают, располагают, стараются помочь. Каюсь, я тоже подозревал какой-то подвох, неискренность, но это было лишь поначалу, на первых порах. С помощью Андрея Николаевича я был принят в ряды СРП,  на местном уровне, а потом и на всероссийском. Причем это случилось без проволочек, сразу же, и в сжатые сроки. Именно, в конце  2012 года, в прохладные и солнечные дни ноября, я появился  в доме Андрея, прекрасной квартире на пятом этаже добротного,  просторного, сталинского размаха,  с высокими потолками и широкими коридорами, и полностью,  на себе, ощутил доброту и гостеприимство хозяев, симпатичной жены, его улыбчивого мужа, что до тех пор еще не верилось, что мне так свезло с моим, хоть и помладше, благодетелем... Всегда улыбчивый,  мягкий, задушевный, он так же проводил и заседания литобъединения, которые курировал, и  которые всегда были насыщенные, многолюдные, шумные.Так, он привел  Владислава Кликунова, еще студента, который быстро, в течение буквально 2-3 лет ставшего громким,  успешным  и узнаваемым в молодежной среде поэтом, но тогда еще только начинающим.Также он пригласил маститого и талантливого Александра Абрамова, члена «вражеского» Союза, блистательного автора, написавшего уникальную драму в стихах, однозначную положительную оценку которой дала тогда еще здравствующая, доцент словесности, известная  театральная и литературная критикесса, Людмила Иванова. Я невольно заслушивался суждениями, выступлениями оппонентов, и мне пригодились в дальнейшем мои старания, я тоже стал придерживаться манеры ведения собраний литераторов, позднее, уже в качестве назначенного руководителя ЛИТО.
   Но дальше, как-то неудачно и  нескладно у Андрея  покатились  одна за другой беды и трагедии. Потеря жены, его серьезная болезнь, нелады на работе… И все были расстроены, когда в начале 2016-го Андрей сдал полномочия  Председателя, распрощался с нами, а сам уехал начинать новую жизнь, «на юга».  Но и там, чего-то у него не заладилось, а потом  умер отец, пришлось возвращаться,  хоронить, оформлять наследство, снова уезжать, и уже поближе, в Карелию. Наверное, Андрей не привык драться и биться, существовать в одиночку, не научился быть жестким, расчетливым, чтобы удержаться на крутых виражах жизненных невзгод и неурядиц; не обладал стрессоустойчивостью. Может, еще и болезнь мозговых сосудов на него влияла. Это моя версия…
   
    Творчество Андрея Иванова многогранно, многозначно, обширно. Удивительно, как он, при своей загруженности преподавателя, в  семейных заботах ( двое детей), успевал писать  прозу и стихи, критические статьи ( и не только специальные, по теме психологии, а посвященные Венедикту Ерофееву, Виктору Астафьеву). Переводил Андрей и англоязычных поэтов, так как в совершенстве владел языком, окончил «иняз» по первой специальности. Десятки рассказов, две повести, роман,  стихотворения… Особенно удавался ему, чем и обладают многие его произведения,   – иронический жанр. Можно даже поставить его в ряд немногих авторов  российских, а уж на мурманском  пространстве вряд ли сыщется подобный прозаик. Может, кто из молодых ( Александр Полярный, Павел Быченков, Григорий Шокин), да плодовитая и многогранная мурманчанка, член   недавно рожденного на просторах  Интернета Российского Союза писателей, Марина Беляева…
    Интересно, что Андрей единственный автор, всех больше и наиболее часто печатавшийся в альманахе «Мурманский берег», от девятого номера, 2004 года, где появился  его лирический рассказ «Летом», в  стиле Юрия Казакова и до №20 (2016 г.), когда был опубликован его последний, неожиданный по жанру, рассказ «Бабушка Муза», связанный с военной темой. Двенадцать номеров подряд! Рекорд! И дело вряд ли в том, что он возглавлял  отделение Союза Российских писателей, а в востребованности и уникальности, выверенности и мастерского уровня его произведений. Иван Аркадьевич Бессонов, многолетний и маститый, бессменный редактор,  обладает  даром  и свойствами, тонким художественным вкусом и чутьем,  угадывать  и определять  качественные и достойные к  публикации вещи. И  не количество публикаций как таковое имеет тут значение. Самих произведений у Андрея  немного, но все они качественные, если можно  это слово применить к творчеству, не проходные, а действительно, по-настоящему, яркие,  интересные,  читаются до конца. Я, например, вообще не верю в количество. Вот, к слову, в соцсети  «ВКонтакте» встречаются индивиды с сотнями и даже тысячами «друзей». Весьма такое сомнительно, что столько можно иметь преданных людей…
 
   Когда я готовил вечер памяти Андрея Иванова, в декабре 2017 года,  и  общался с друзьями его, однокашниками, школьными и по высшему образованию; а также с коллегами по институту, то поразился полным совпаденим собственных своих оценок с их мнениями. Вот что пишут его одноклассницы: «…горько, когда уходят талантливые, душевные. Я училась с ним в одном классе, 2 года, но мне их хватило, чтобы ВСЮ жизнь помнить Андрея – этого обаятельного, скромного, отлично воспитанного, очень культурного, с тонкой душевной организацией паренька. Он очень любил уроки литературы, как-то по-особенному, трепетно относился к девочкам.Это был настоящий мой Друг и помощник, на которого всегда можно было положиться…» , «…вспоминается он, как хороший пацан, умный и не вредный, всегда давал списывать… хорошие и талантливые люди уходят из жизни раньше, видно, Богу они тоже нужны… Память об Андрее осталась светлой…». А  вот как отзывается один из лучших  друзей Андрея, автор  трех рассказов о нем, Макс Неволошин, проживающий в Австралии.  «С Андреем мы подружились в 1989-и году, на спецфакультете практической психологии, в Москве… Его направили из пионерлагеря «Орленок»… Осваивал  он науки взахлеб, закупал горы литературы… экзамены сдавал превосходно… Выяснилось, что он пишет, стихи и прозу… Я сразу понял, что передо мной особенный талант, который пытается приблизиться к тайному, рассмотреть скрытое, понять загадочное… Стиль Андрея трудно поддается анализу и сопоставлению с кем-либо из известных авторов – совершенно оригинальные ткань и семантика текста. Поздние его рассказы более традиционны, но не менее талантливы… Как-то раз его направили   в Америку по программе обмена вожатыми…» ( В США  Иванов А.Н. пробыл целый год. А рассказы М. Неволошина об Андрее опубликованы в  северодвинском альманахе «Русского Севера слово» №4-2018 – Н.Р.).
 
   В последние разы я виделся с Андреем летом 2016 года. Он возвратился , где не смог приспособиться и прижиться, из Сочи, был очень растерян и расстроен. Я помог ему материально, поселил его в квартире своего приятеля, тоже судового  доктора, –  люди моего  профессионального круга, деятелей морской медицины, всегда надежные, – а сам готовился  и собирался в очередной рейс. Андрей же намеревался  снова попытаться начать жизнь с «нуля», устроиться по месту учебы детей, в Петрозаводске… Именно там он  и был похоронен, в августе 2017-го…
   И всего-то еще через два года, осенью 2019-го, Андрею могло бы было исполниться только 55! Самый плодотворный возраст для литератора! Сколько бы он смог бы  ещё написать,– оригинальной прозы,  прекрасных стихов, критических разборов, поэтических переводов с английского. В конце я приведу пронзительные и пророческие строки вольного перевода  Андрея Иванова из наследия Алджернона Чарлза Суинберна, английского поэта-романтика XIX-го – начала  XX-го веков.

                За то, что жизнь любить чрезмерно
                Наскучит смертному в свой срок,
                За шанс избавиться от скверны
                Надежд напрасных и тревог.
                Среди молитв, среди разврата,
                Средь нищеты, среди пиров,
                За то, что нет пути обратно,
                За эту точку невозврата
                Благих благодарю Богов.
   
   Подумаем и мы о тщете нашей жизни и станем  добрее,  мягче, интеллигентнее, уступчивее, каким был в жизни Андрей Николаевич Иванов.
 
2018, Мурманск.