О помезности

В комнате сидел солидный мужчина в  сером свитере и  два парня лет тридцати,  в темно – синих костюмах, которых я уже видел.
Я машинально  посмотрел на последнюю запись в книге- там стояло «разобрано».
- Итак, Владимир Васильевич,  чем Вас не устраивают  наши методы? – спросил солидный мужчина,- Чем конкретно вы недовольны и о какой помпезности Вы изволите говорить?
Я ошалело смотрел на гостей и неожиданно промямлил:
- Здрасте. Может чаю?
- Можно и чаю… можно и водочки, если изволите, - проговорил солидный.
Тут я должен бы, как хозяин, быстренько сбегать на кухню и принести  приборы и чай. Либо гостей пригласить пройти на кухню. Но вместо этого, я протянул руку солидному мужчине и сказал:
-Очень приятно, Владимир Васильевич.
Солидный улыбнулся:
- Ну, ладно…что ж… давайте так…Иван Иванович.
Он протянул мне  руку. Потом повернулся к молодым:
-Это Петя,- показал он на одного,- А это Вася, -он показал на другого.
Я пожал парням руки.
- Ребята,- Иван Иванович обратился к парням,- хозяин несколько взволнован, организуйте чай… и ,- он вопросительно посмотрел на меня.
-Водки нет,- сказал я жалобно.
- …И водочки,- продолжил Иван Иванович.
-Водки нет… там. Извините,- я развел руками.
- Найдут,- твёрдо сказал солидный и я ему поверил.
Ребята молча  вышли  из комнаты и прикрыли за собой дверь.
-Вы присаживайтесь. Чего стоять?- Мужчина показал рукой на диван.
Я сел. Через некоторое время  я услышал, как хлопнула входная дверь. Потом  послышался приглушенный разговор и дверь еще раз хлопнула.
-Так чем же Вы недовольны?- Иван Иванович сидел в пол оборота ко мне и смотрел прямо  в глаза.
Я немного пришел в себя и очень коротко рассказал о событиях произошедших со мной за это время. Иван Иванович слушал не перебивая, затем спросил:
-И что?
-Что, что?- не понял я.
-Так чем Вы не довольны?- упорствовал он.
-Так вот этим и недоволен,- я стал злиться.
Мне казалось, что он  издевается. Из моего , пусть даже краткого, рассказа было очевидно, что из-за того как  исправлялись мои жалобы, я получил ещё более серьёзные проблемы.
-Владимир Васильевич,- тихо  проговорил Иван Иванович,- Вы читали, что написано на тетрадке?
Я молча кивнул головой.
-На тетрадке написано,- продолжал солидный,- Что это есть книга жалоб. Вы пишите жалобу- мы её исправляем. Вернее не её, а ситуацию. Вы писали?- он снова посмотрел на меня.
- Писал,- согласился я.
-Мы устранили недостатки указанные  Вами?- он смотрел холодно.
-Устранили, но ведь…
- Устранили ,- перебил он меня,- А где Вы читали, что мы будем пользоваться методами согласованными с Вами?
-Нигде. Но ведь я снял одну проблему, а приобрел другую,- я пытался разъяснить ситуацию,  в которую вляпался.
Открылась дверь, Петя и Вася внесли стол с кухни и быстро заставили его тарелочками и рюмочками. По серединке стояла бутылка водки.
Мы сели за стол.
Один из парней, налил рюмки и мы выпили. Закусить было чем.
Я, опустив голову к столу,  соображал, как мне использовать ситуацию с пользой.
- А помпезность? Где Вы нашли помпезность?- пытал солидный и кивнул головой парням.
Парни налили ещё. Мы выпили. Тут я осознал, что мы пьём как-то не по- людски, без чоканья, без тостов.
-Помпезность? -переспросил я и сам разлил остатки водки,- Помпезность я Вам скажу где. Но давайте вначале за знакомство,- я встал  около стола.
Парни вопросительно посмотрели на Иван Ивановича. Он задумался, но через миг, тоже встал. Встали и парни.
-Давайте... за знакомство,- согласился Иван Иванович.
Я по очереди со всеми чокнулся и выпил. Гости поддержали.
-Так вот, помпезность,- продолжил я уже сидя, - Вот сейчас мы выпили помпезно, по сравнению с двумя первыми рюмками. То есть мы  обустроили незначительный факт пития водки, дополнительными элементами. Согласны?- я осмотрел, по очереди,  всех гостей.
 Но только Иван Иванович в согласии кивнул головой. Парни безучастно смотрели на меня, жуя  черный хлеб.
- Согласны,- подытожил я,-  Так вот, когда вы будите вспоминать эти посиделки вы наиболее ярко вспомните  помпезную рюмку, а первые, возможно, и не вспомните. То есть, вы вспомните не процесс проглатывания водки, а то, как мы к этому подошли. Улавливаете?
-Не совсем,- честно сказал Иван Иванович.
Парни жевали хлеб.
-Ну, все очень просто,-  я показал пустую рюмку,- Мы сели выпить водки. Это была наша цель. Выпить. Но запомнится не то, какая была водка и как нам стало тепло и хорошо. А то, как я проговорил тост и мы чокнулись. То есть, за помпезностью  поблекла сама суть- питиё! Аналогично,  когда вы исправляли   мои жалобы, вы свои действия тоже обставили дополнительными элементами. Вы ссылались на высокопоставленных особ, нагоняли на себя значимость, врали,  о каких-то министерствах, в которых мы якобы работали и прочее. Иными словами вы добавили  элементы помпезности. Пусть скромной, но достаточной для запоминания её. Люди, которые столкнулись с вашей помпезностью, понаслышке или непосредственно,  заметили в первую очередь её,  а не те недостатки, которые вы исправляли, используя эти приёмы. А это, в свою очередь, и повлекло за собой те проблемы, которые у меня сейчас. Понятно теперь?
-Во-он, Вы о чём!- дошло, наконец, до Ивана Ивановича, -  Ну это не совсем помпезность, как Вы изволили выразиться, ну да ладно…  Вы обижаетесь, что мы вам создали ореол значимости? Или помпезность,  как Вы это обозначили. 
- Именно ореол!  Именно ореол, но не более того,- согласился я,- Самой значимости у меня не было и… нет. А ореол появился. Причем самым туманным и загадочным образом, что еще больше подогревает ко мне интерес всякого рода сомнительных субъектов"прутик лозы".
- Ну, не скромничайте, Владимир Васильевич,- укоризненно произнёс Иван Иванович,- У вас есть жалобная книга. Это и сеть ваша волшебная палочка.
- Во-первых, тетрадка закончилась. Во-вторых, я и не планировал решать чужие проблемы с помощью «книги жалоб». Само понятие  «книга жалоб» подразумевает фиксацию  жалоб на проступки, которые напрямую задевают  жалобщика.  И потом,- я  уже разгорячился и совершенно освоился в  компании,- Я что должен писать в тетрадь, что Коростылев хочет стать  губернатором Востока, а наш мэр- хозяином Якутии? Так что ли, Иван Иванович?
- Написать-то Вы это можете, но это  не исполниться. «Книга жалоб», это не «Книга желаний». Вот если бы Вы написали в «Книгу желаний», тогда да- это бы исполнилось.
- А что есть и «Книга желаний»?-  удивился я.
-Есть, конечно,- спокойно сказал Иван Иванович.
-Где?- сорвалось у меня.
Иван Иванович развел руками:
- Где-то есть.
- И  желания, тоже, вы  исполняете?-  наседал я.
-Нет не мы, если Вы имеете ввиду присутствующих здесь лиц,- Иван Иванович  кивнул на Петю и Васю ( Парни уныло крутили пустые рюмки в руках).
-А кто?- я не отступал,- Вы их знаете?
-Вам звонят,- показал пальцем на дверь Иван Иванович.
Точно, в дверь звонили.
-Кто это?- спросил я и оглядел   гостей.
Парни пожали молча плечами, а Иван Иванович равнодушно произнес:
- Это не к нам.
Я открыл дверь. В квартиру ввалились два здоровенных мужика.
- Ты что ли будешь тот хрен с горы, который мою хибару развалил в сквере?- спросил один из них.
Второй, мгновенно оценив ситуацию, закрыл дверь в комнату с гостями и прижал её своим огромным телом.
-Можно,- кивнул он  своему напарнику, который, задав мне вопрос о хибаре, коротко, но сильно ударил  в живот.
-Ты что ли,  чмо вонючее, будешь решать, где строить Витьку хату, а где нет?- проговорил он и снова ударил .
Я повалился на пол. Было очень больно, но я молчал и всё ждал, что мои гости ( крепкие ребята) вступятся за меня. Но в комнате было тихо.
-Какому Витьку? Какую хату?- наконец выдавил я из себя.
 - Мне. Это я Витёк. Это ты мою хату развалил в сквере, падла!- верзила пнул  меня ногой.
- Ничего я не валил!- закричал я громко, всё еще ожидая помощи.
- Конечно, ты сам не валил, но  отмашку-то губернатору  ты дал, сука!- я снова получил пинок.
Пнув еще раза два, Витек  схватил меня за рубашку и, приподняв  вместе с ней все что под ней было,  прислонил к стене.
-Значит так, пидор московский,- прошипел мне в лицо Витек прогнившей пломбой,- Сто тысяч зеленых к обеду, завтра. Не отдашь, за каждый день просрочки  – штраф десять процентов. Через неделю не вернёшь- грохну.
И не вздумай смыться, гнида, Тайсон тебя будет пасти. Понял?
Витёк замахнулся, но не ударил.
-Пошли  из этого гадючника Тайсон!- приказал он верзиле державшему дверь, в которую никто и не пытался  выйти.
-Бу-у!- ухмыляясь,  сказал Тайсон,  ткнув  меня в бок по-дружески двумя пальцами,- Ай- я- яй!- весело  произнёс он, захлопывая дверь.
Проковыляв по коридору, я открыл дверь в комнату.
- Вы чё тут уснули?!- возмущённо закричал я так сильно, как позволяла мне  моя больная грудная клетка,- Меня же чуть не убили!
-  И что?- спокойно спросил Иван Иванович.
Парни с интересом меня разглядывали.
-Как что? –  я  растерялся от такого  беспардонного равнодушия,- мы же… Вы же… я же… на помощь-то… что ж…
-А-а! Вы наверное думаете, что раз мы вместе с Вами пили водку, то должны были заступиться? Так я понимаю?-  спросил Иван Иванович.
-Приличные люди так  бы и сделали,- обиженно проговорил я и поплёлся в ванную.
Умывшись, я, как мог, ощупал себя. Все ребра болели, дышать было тяжело.
-Кабан вонючий, наверное ребра мне сломал,- пробурчал я.
-Ребра целы. Только ушибы и гематомы, -раздался сзади голос.
Я обернулся, за моей спиной, стоял один из парней. На нём были  черные очки.
- Откуда ты знаешь?-  ощетинился я.
-Вижу,- просто сказал он, затем снял очки и вышел.
Я сидел на краю ванны и мысли мои были  совсем не радостными.
- Владимир Васильевич! Где Вы там? Что же Вы нас бросили?- раздался будничный голос Ивана Ивановича, как буд-то  событий, последних двадцати минут, и не было.
Я вошел в комнату злой, как чёрт.
-Вот ещё, один  наглядный пример, Вашей работы по   реагированию на жалобы,-  сказал я, прижимая руку к груди.
- Больно?- поинтересовался солидный.
 Я ничего не ответил. Морщась, я сел за стол. Искоса оглядел присутствующих и заметил на столе полную бутылку водки.
 -Видите ли, дорогой наш Владимир Васильевич, мы сейчас пребываем
в раздвоенных чувствах,- проговорил Иван Иванович,- С одной стороны, как Вы правильно заметили, мы должны были вмешаться в Ваш спор с Витьком и Тайсоном. Но с другой стороны, мы бы продолжили свою методику помпезности, которую Вы здесь критиковали. Кстати, с некоторыми моментами, а вернее почти со всеми, я не согласен.  И вот почему.  Ореол значимости  или, по-вашему, помпезность, в той или иной мере, присутствует  в людях с самого рождения. Хотя, на мой взгляд , правильнее здесь  употреблять  и то и другое обозначение, поскольку  ореол значимости и помпезность, это  не одно и тоже. Оба  этих понятия, вместе, более точно передают то явление, о котором мы  с Вами разговариваем. Но для простоты, давайте назвать это помпезностью.  Так вот, помпезность мы используем везде и постоянно.  В одежде, в походке, в речи, в окружении себя друзьями, в выборе  учебы и работе.  И мы настолько к ней привыкли, что считаем нормой и почти не замечаем. Помпезность, или,  иными словами, подача себя в приукрашенном виде, присуща почти  всем, в человеческом обществе. Да и не только в человеческом. Желание напустить тумана, придать своему образу те качества, которые в данный момент и в данном окружении помогут индивидууму быть если не на высоте, то в равенстве, присуще каждому живому существу. Но у людей оно проявляется постоянно. Даже, когда они  на едине с собой. Но вернёмся к Витьку,- он сделал паузу,- по рюмочке? С помпезностью?- предложил он.
Я кивнул головой и пожал плечами.
-Так да или нет?- не понял Иван Иванович.
- Мне сейчас это не помешает,- тускло проговорил я.
Он кивнул и один из парней налил. Все поднялись, кроме меня.
- Предлагаю тост,- сказал солидный,- или может Вы?- он наклонился ко мне.
- Мне сейчас  только один подойдет тост- За здоровье!- сказал я и, не чокаясь и не вставая, опрокинул в себя рюмку.
Иван Иванович вздохнул, посмотрел на меня   с упрёком.
-За здоровье!- произнёс он и, чокнувшись с ребятами,   медленно и аккуратно выпил. За ним,  тоже самое сделали Петя и Вася. Так же  медленно и аккуратно они сели на свои места.
- Так, вот, Витёк…- продолжил Иван Иванович,- Витёк, как  нам передали, личность в городе известная, почти всем. Он руководит охраной центрального рынка. Его сотрудники, то бишь  охрана, это обыкновенные бандиты. Но у них в организации   хорошая  дисциплина  и отлаженная  методика  поборов. Его  приятель Тайсон- лучший боец в городе.  ( При этих словах на  лице одного из парней  появилась ухмылка). Витёк выполняет поручения хозяина рынка Соловьева  Гаврила Сидоровича и больше никого. Соловьёв Гаврила Сидорович, по кличке  « Святой Гавриил»,  фигура в городе заметная. Он депутат Областного Совета.   Теперь поразмышляйте, Владимир Васильевич, какую бы мы Вам создали ещё помпезность, если бы,  выручая Вас,  накостыляли бы этим бандитам… А мы бы накостыляли?-  с этим вопросам он обратился к парням.
- В лёгкую,- сказал один из них и, потянувшись, хрустнул суставами.
Второй парень согласно кивнул головой.
-А без жмыги?- уточнил Иван Иванович.
- В лёгкую,- всё тем же тоном  повторил парень.
Иван Иванович внимательно посмотрел на парней.
- Да точно,- уверено заявил парень, который до этого молчал.
Я разглядел, что  у него были серые глаза. А у другого парня- голубые.
- У Тайсона  индекс  около шестидесяти, у Витька вообще двадцать пять. А у нас около ста десяти на каждого,- продолжал «сероглазый».
«Голубоглазый»,  снова, потянулся с хрустом.
-Так вот, Владимир Васильевич,- Иван Иванович улыбнулся,- накостыляй мы им, - он показал на парней,- О Вас бы пошла такая слава «Робин Гуда», такая  молва, что  около Вашего дома было бы, как на базаре. Врагов у Соловьёва много.
- Так вы из этих соображений   меня «кинули»?- ехидно спросил я. Хмель потихоньку раскрепощал.
- Нет, конечно,- спокойно ответил Иван Иванович,- Мы же на работе. А на работе мы действуем строго по инструкции.
- А Федька говорил, что они за него вступились,- я кивнул на парней.
- Так то и была наша работа,- заметил «сероглазый»,- Мы  кратковременно исполняли роль охранников Фёдора,  иначе бы мы не смогли   соблюсти договорённости.
 - А если бы они на вас полезли?- не унимался я.
- Тогда бы они  могли помешать нашей работе и мы бы их нейтрализовали,- Иван Иванович, кивнул парням и  водка снова была в рюмках.
- Как?
Да просто, - сказал «сероглазый»,- хотя бы « жмыгой». Как  с теми алкашами в баре.
- Ну что, с помпой или без неё? - спросил Иван Иванович,  беря рюмку.
- А-а… как хотите, - тускло  буркнул я.
 Иван Иванович встал:
- Предлагаю тост:- За понимание!
Парни тоже встали. Я не встал , но чокнулся.
- Уже лучше,- сказал Иван Иванович.
- А  вы  же на работе, а как же тогда с этим?- я кивнул на  бутылку,- Или у вас всё можно?
-У нас не всё, но… можно,- улыбнулся Иван Иванович,- до определённого уровня. До сорока единиц. А сейчас у нас… где-то единиц около двадцати- двадцати пяти.
 «Сероглазый» одел очки и сказал:
- У Вас,- он смотрел на Ивана Ивановича,- двадцать два и семь. У него,- он посмотрел на  « голубоглазого»,- двадцать четыре.
- А сколько у хозяина?- Кивнул на меня Иван Иванович.
«Сероглазый» посмотрел на меня:
- Пятьдесят семь,- сказал он, улыбнулся и снял очки.
-Ого!- изумился Иван Иванович, - А держитесь Вы  не плохо.
- Тренировка,- тускло заметил я, - А это, что за хреновина?- я показал на очки.
- Это… -замялся Иван Иванович,- Это, что-то…  типа сканера. Как рентгенаппарат, только маленький. Да  и  функций у него побольше. Он не только видит человека насквозь, он  ещё и видит всё, что в человеке  не соответствует норме.
- А у Вас нет аппарата, что бы  он приводил всё к норме?- спросил я морщась от боли в рёбрах.
 Гости переглянулись и дружно заулыбались.
- Я же говорил, что   не обычный случай,- проговорил Иван Иванович, глядя на парней,- Болит?- он обратился ко мне.
- Не-е! Я это…придуриваюсь.
- Аппарат такой есть. Это Вы Владимир Васильевич, правильно  предположили,- Иван Иванович прищурил глаз.
- А  нельзя ли на мне  продемонстрировать его возможности?- морщился я.
 «Сероглазый» снова надел очки и посмотрел на меня.
- Удивления ноль. Болезненные симптомы около восьмидесяти. Огорчение- шестьдесят два. Отчаяние около восьмидесяти. Желание напиться – девяносто один. Раздражение около пятидесяти,- ритмично проговорил он и снял очки.
- Раздражение, это от нас?- спросил Иван Иванович.
Я игнорировал его вопрос.
-А что же отчаяние –то такое высокое, Владимир Васильевич?- Иван Иванович положил руку на моё плечо.
-Да так, от дури, всё,- иронизировал я,- По слабоумию моему. Я же понимаю, что всё прекрасно, а вот, отчаиваюсь… по глупости, исключительно по ей, суки! Что мне трудно, что ли  сто тысяч «зелени» Витьку до  завтрашнего обеда собрать? Не-е. Раз плюнуть. Соберу. У меня их полный диван. А если ещё вломят, так  тоже ничего… тоже, ведь, в радость. Я ведь, всё равно знаю, что их коэффициенты ниже ваших. это меня очень утешит. Так что с дури всё, ребята, с дури! Вы уж не обращайте на меня внимание. Угощайтесь!
- Значит, мы Вас раздражаем,- подытожил Иван Иванович, - Ну правильно, проблемы сыпятся и сыпятся, а ясности не прибавляется. Понимаю, понимаю.
Он встал, походил по комнате. Парни смотрели в стол.
- Ладно, в порядке исключения, разрешено вмешаться, но не дальше третьего уровня стабилизации,- Иван Иванович снова сел за стол,- Случай уж явно не стандартный.
Парни оживились. Голубоглазый поморщился и, оглядев комнату, вздохнул.  Я насторожился.
-Кем разрешено?- спросил я напряжённо.
 - Владимир Васильевич, мы постоянно на связи с нашим… - он замялся,- с нашим… назовём это диспетчером,- он улыбнулся,- А через него мы  в постоянном контакте со всеми, кто нам нужен. Откуда бы мы узнали так быстро про Витька и Тайсона, если бы не было контакта?- он развёл руками.
- А-а,  у вас мобильники!- догадался я.
- Ну, можно и так сказать,- согласился Иван Иванович.
 Что бы снять  возникшее у меня напряжение я предложил:
- Может допьём?- я показал глазами на бутылку.
-Да. Пожалуй. Вам это будет на пользу,- проговорил Иван Иванович  и посмотрел на  ребят.
«Голубоглазый» сходил на кухню и принёс стакан. Мне налили почти полный стакан.
- А чё всё мне-то? Вам- то  не осталось, запротестовал я, требуя справедливости.
- Да осталось, осталось,  - проговорил « голубоглазый» и поставил на стол, ещё одну бутылку.
Себе они налили по рюмке.
Я понял, что сейчас, что-то  измениться в наших отношениях. И хотелось верить , что хуже, от этих изменений, не будет. ( Хотя, куда уж  хуже?). Поэтому, морщась, я попытался встать, что бы замудрить тост.
- А вот сейчас, Владимир Васильевич, давайте обойдёмся без тостов. Просто пейте,- Твёрдо сказал Иван Иванович и первым опрокинул рюмку.
Парни «махнули» синхронно. Я выдохнул и выпил стакан. Закусив шпротиной, я стал ожидать дальнейших событий.
-Встаньте на середину комнаты,- тем же твёрдым голосом  произнёс Иван Иванович и показал рукой место под  люстрой. Понимая, что  ЭТО началось, я  проковылял  на указное место.
- Кто?- спросил Иван Иванович, глядя на парней.
-Я,- сказал « сероглазый» и  подошёл ко мне.
-Но убирать будем вместе!- выкрикнул «голубоглазый».
Мне стало не по себе.
-Неужели я ошибся!- мелькнуло у меня в голове,- Ведь я же про них вообще ничего не знаю. Кто они? Сейчас грохнут и уберут.
Мысли мои прыгали  от одного страшного предположения к другому. Ноги затряслись
- А вы уверены…- начал я.
-Уверен, Владимир Васильевич, уверен. Всё будет … будет… как надо.
- Кому?- сдавлено спросил я.
Никто мне не ответил. «Сероглазый» полез во внутренний карман пиджака.
- Ну, вот и всё,- мелькнуло в голове,- Надо бы глаза закрыть,- думал я обречённо.
Но глаза я не закрыл . Парень вытащил  какую-то вещицу размером с паспорт и раскрыл её. Вещица  тихо, тихо загудела. «Сероглазый» одел очки  и оглянулся на Иван Ивановича.
-Давай,- спокойно сказал тот.
Парень ткнул пальцем в середину вещицы, со своей стороны и меня пронизало тысяча    микроскопических иголочек. Покалывание было всюду. Оно обрушилось так неожиданно, что я не мог вскрикнуть. Так в ледяной воде захватывает дух. Потом мышцы мои стали сами по себе сокращаться и я начал дёргаться, как припадочный. Пот рекой струился по всему телу. Меня «колбасило» внутри, изгибало снаружи. Из глаз текли слёзы, из носа сопли. Потом по телу пошла пульсирующая боль,  и я  обмочился. А мышцы все  дергались и дёргались. Иголки ни на секунду не переставали колоть. Тошнота подкатила к самому горлу и меня вырвало. Топчась в моче и блевотине, я вдруг вспомнил Федьку. Силы меня покинули, и я рухнул  в неприятное месиво подо мной. Уже лёжа, я ещё некоторое время  изгибался . Потом жужжание прекратилось и тело моё перестало двигаться.
- Осталось только в штаны навалить,- подумал я, - хотя, наверное, хуже не стало бы.
-Он в памяти,- сказал «сероглазый».
- Кто бы сомневался,- хмыкнул Иван Иванович,- я же говорю  необычный случай. Давайте его в ванную.
Меня раздели догола, и отнесли в ванную. Помыли под душем, а затем положили отмокать .  Своего тела я не ощущал. Душевное состояние было безмятежным. По суете царившей рядом со мной я понял, что ребята  зачищают следы моего «беспредела». Безразличие ко всему   охватывало меня, как вода ,  наполнявшая мою ванну. И я уснул.