За шлейфом призрака. Японский рассказ

*по мотивам одного из фрагментов «Исэ Моногатари»*


— Сэйин! Сэйин! — Фанатично  скандировали поклонники. На  кукольном неподвижном лице вокалиста не читалось почти никаких эмоций, но своим выражением  его блестящие, чуть выпуклые глаза словно насаживали  на крючок каждого, кто ловил их взгляд. Сэйин умел сделать так, чтобы каждый в зале чувствовал себя с ним наедине, в  то время как его записи транслировали нечто, сходное с состоянием при публичном обнажении.
— У них всегда такие красивые костюмы, — с придыханием шептала Киоко.  Она прильнула к Масао, своему спутнику, придерживаясь за его локоть. Сейчас ей было уютно даже в толпе среди грохота музыки. Кроме богов, вознесённых сценой над кипежем голов и поднятых рук с айфонами, существовали  только они двое. Масао, засмотревшись на сцену не ответил, и девушка продолжила говорить:
— Это новые. Фотосессию я ещё неделю назад видела, но и не думала, что живьём будет так круто!
— Как ты думаешь, а мне бы такой пошёл?  — решился спросить Масао.
Чёрный латекс на музыкантах сидел, словно вторая кожа, и именно переплетения по нему шнуровок, самые сложные, конечно, у Сэйина, смотрелись как покрывающие её откровенные одежды. Киоко улыбнулась, представив всё это на пухловатом теле своего спутника.
— О, это всё равно не задержалось бы на тебе надолго, — захихикала она.
Все новые песни, которые ещё не исполнялись на публике, представляли из себя единый цикл, посвящённый одному персонажу: некой принцессе Такаико, которая умерла.  Песню за песней принцесса расставалась с жизнью то при одних, то при других обстоятельствах: ей сопутствовали то слава то бесчестье, она то падала в небытие, то блуждала призраком среди живых…
Внезапно девушка подобралась и требовательно потянула своего спутника за рукав:
— Смотри… То есть, не  оборачивайся!
— Что такое? — Спросил Масао, хотя всё прекрасно понял. — Кто там?
— Это Такеши, со школы. Уж он точно раззвонит, что я встречаюсь с учителем.
— Не бойся, любимая, в этой толпе он тебя не узнает.
— Вот ещё, Такеши бояться! — Буркнула Киоко, но прозвучало это не  твёрдо, она знала, что тот следит за ней.
Такеши целенаправленно пробирался сквозь толпу, под недовольное фырканье поводя лучом довольно сильного фонаря. Шоу его, по-видимому не интересовало.
— Пойдём, нам лучше найти другое место. — Масао взял Киоко за локоть,  и та не поверила своим глазам:  тот сделал шаг прямо сквозь потрясающе красивую девушку, надевшую на концерт старинного фасона кимоно какого-то нежного, неуловимо плавающего оттенка.
При всей спешке Киоко не могла не приостановиться, чтобы залюбоваться незнакомкой, на утончённом раскрашенном личике которой мелькнуло игривое выражение.  Луч фонаря неумолимо двигался к Киоко,  та вздрогнула и внезапно поняла, что музыка приостановилась: Сэйин зачитывал очередной стихотворный фрагмент  запутанной истории принцессы Такаико, которая на этот раз покончила с собой, уступая возлюбленного  счастливой сопернице. Толпа была одним воспринимающим нервом, зал не обращал внимания ни на что, кроме сцены. Киоко не была даже уверена, что Масао видел девушку, хотя обернувшись, он по идее должен был оказаться с ней лицом к лицу.
Первый, протяжный, но лихорадочный аккорд незнакомой ещё песни.  Как это только возможно — извлекать  такое из обычных инструментов? Сэйин начал свою партию с невероятного звука, издаваемого на вдохе.
Синхронно с ним распахнула губы и старинная красавица. Когда пучок направленного света от фонаря Такеши упал на её лицо, то внезапно стал узким, а девица схватила его ртом.  К тому моменту, когда отзвучала безумная нота, она уже выпила луч до самого дна.  Фонарь потух.
Колонки одарили зал возвышенно звучащими арпеджио, и по линиям фигуры таинственной девушки пробегало мягко фосфоресцирующее сияние, обрисовав геометрически правильные складки её одеяния с узором из взлетающих журавлей.  Точёный пальчик в предупреждающем жесте коснулся смеющихся губ, и девушка скрылась сквозь толпу, которая не видя её, расступалась, словно подчиняясь какому-то древнему инстинкту. Ошарашенная Киоко провожала её взглядом. Гладкие волосы незнакомки оказались  столь  длинны,  что их концы пришлось аккуратно уложить поверх шлейфа кимоно.
—Что же ты стоишь? — Спросил Масао, и, сжав ладошку Киоко в своей, вывел её из зала.
На сегодня их тайна осталась нераскрытой.