Не молчи

«Шум был глухой, неясный, словно там шла беседа или падали кресла на ковёр. И тут же или чуть позже зашумело в той, другой части коридора. Я поскорей толкнул дверь, захлопнул, припёр собой. К счастью, ключ был с этой стороны; а ещё для верности я задвинул засов».
                Х. Кортасар «Захваченный дом»

Дорогой читатель!
Ты можешь использовать любой ключ: психиатрический или мистический (зависит от твоих пристрастий). Они оба откроют эту дверь.
Но будь осторожен, потому что она ведёт в кошмар.

26 мая 2007 года, г. Екатеринбург (Россия)

- Предлагаю поиграть! – Оля потрясла коробкой из-под туфель, обёрнутой блестящей подарочной бумагой. Павлик в ответ поднял свой пластиковый стакан с пивом:
- Только если в правилах игры прописана выпивка!
Прозвучало несколько пьяных смешков, Оля уже убавила музыку:
- Правило одно – тяни бумажку и выполняй задание. А задания разные. Специально для тебя, Паш, есть и касающиеся поглощения большого количества бухла.
- Тогда у него все шансы на победу, – Стас засмеялся и пихнул Павлика в бок. Пиво опасно плеснулось в его стакане.
- Эй-эй, аккуратнее! Совсем уже! – Оля зло посмотрела на одногруппников. Они часто собирались своей студенческой тусовкой в квартире её родителей. Те постоянно были в разъездах: то командировки, то поездки заграницу отдохнуть на недельку или просто на выходные. Как правило, у неё не было больших проблем, даже если они что-то разбивали во время своих попоек, но объясняться было всё равно неприятно. К тому же мама потом долго пеняла ей этими оплошностями при каждом удобном случае.
- Ладно, всё под контролем, – Павлик залпом осушил свой стакан и протянул руку. – Давай, чо там за задания?
- Нет, первым будет Артём, – Оля уклонилась от протянутой руки и подошла к парню, со скучающим видом сидевшему в кресле. Пожалуй, он был самым симпатичным из всей компании. По нему тайно или открыто сохли многие девочки не только их курса, но и всего университета. Высокий, с фигурой Аполлона, лицом Ди Каприо (он, и правда, был чем-то на него похож) и всегда с пренебрежительно-обворожительным взглядом. – Тяни, Тёма.
Артём вытянул первую попавшуюся бумажку, развернул и, пробежав взглядом, рассмеялся:
- Ха! Нет, я этого делать не буду. Мне кажется, она даже зубы не чистит. Сами с ней целуйтесь, – бросив свой фант на стол, он вышел из комнаты.
- Кого целовать? – Лиза жадно схватила помятый кусок бумаги. – Вику?! – Она удивлённо посмотрела на хозяйку, а когда та ей подмигнула, начала шарить глазами по комнате в поисках «виновницы» переполоха.
- Слабак он, - Павлик, чуть шатаясь, подошёл к Оле и успел схватить ещё несколько фантов из коробки. Она хотела их забрать, но у неё не получилось. – Я сейчас всё сделаю. Чо там у меня? – Павлик неловко зашуршал, отстраняя Олю, которая всё ещё пыталась его остановить. – Не понял. На них на всех одно задание? Всем надо целовать Вику? У неё чо, день рождения? Гы! – Павлик заржал, как конь. Его смех подхватили остальные.
В этот самый момент Лиза нашла Вику. Сейчас на неё смотрели все присутствующие. Смотрели и смеялись. Много ли нужно пьяным двадцатилеткам для прикола? «Полторашка» пива и грамм унижения сверстника. Коктейль «Я не забуду тебя никогда!» готов.
Вика молча встала и, как могла спокойно, направилась в прихожую.
- Ладно тебе, это шутка! Подожди! Ты куда? – Оля в свою очередь очень старалась изобразить сочувствие, но с трудом сдерживала смех. Она знала, что так будет. Нет, результат превзошёл её ожидания. Эту вечеринку запомнят надолго. Её вечеринки всегда самые лучшие именно потому, что она умеет добавить огня, придумать какую-то свою фишку. Даже такая заезженная игра как фанты у неё становится ярким событием. – Не уходи.
Но Вика уже оделась и, оставив так и не допитый стакан прямо на полу, выскочила из квартиры.
- Маленькая свинья, – Оля, сморщившись, подняла стакан и понесла его на кухню, чтобы выбросить. – Даже убрать за собой не может, сучка.

***

Из своего побега Вика помнила только, как столкнулась в дверях подъезда с Артёмом. Он усмехнулся, смерив её уничижительным взглядом и пахнув сигаретно-пивным угаром. Нравился ли он ей? Возможно. Как всем. Внешне он был привлекательным. Но было в нём и что-то очень мерзкое. Этот безразличный взгляд. Многие отмечали в его красоте что-то «божественное», Вика же не обнаруживала в ней даже дьявольского. Эта красота была просто пустой. Артём был похож на незавершённый шедевр великого художника или на его безликую копию, эдакая бездарная репродукция. Нет, он ей, скорее, не нравился. Но от этого почему-то было ещё обиднее. Сейчас, уже подходя к автобусной остановке, она чувствовала, как слёзы стекают по её покрытому красными пятнами лицу. Она никогда не краснела равномерно – всегда пятнами. Они делали её ещё более непривлекательной. Ветер был сильный и холодный, но он отрезвлял и даже немного успокаивал. «Зачем я пошла туда? Нужно было догадаться, что эта выскочка хочет меня высмеять. Как я могла повестись на её приглашение? Ей просто нужен был урод для очередного тупого шоу. И зачем я пила? Вроде совсем чуть-чуть, но теперь ещё хуже».
Вика не сразу пошла домой, ей нужно было проветриться, чтобы бабушка не учуяла запах пива, и успокоиться, чтобы та не начала дознаваться, что случилось. От любящей заботы в такие моменты становится ещё более тошно. Нарезая круги в окрестностях дома, Вика окончательно решила, что уедет из города сразу после выпуска. Она была уже на последнем курсе, так что терпеть осталось совсем немного. Через месяц она сможет начать новую жизнь в новом месте.

27 мая 2007 года, г. Екатеринбург (Россия)

- Зачем тебе уезжать? – Бабушка так и не притронулась к своей чашке с чаем после того, как Вика объявила ей своё решение. – Это всё твои одногруппники? Они тебя обижают?
- Никто меня не обижает, ба, – Вика тяжело вздохнула. Она знала, что разговор будет нелёгким, но к такому не подготовишься.
- Так ты пойми, город ведь большой. Вы, может, никогда больше и не увидитесь после выпуска, – бабушка явно заняла сильную оборонительную позицию. Сейчас будет серия доводов «против».
- Ба, – Вика положила свои руки поверх бабушкиных (старый приём, но работает), – дело не в них. Сама не знаю, как объяснить. Но мне это очень нужно, понимаешь? К тому же, ты всегда говорила, что Камчатка – лучшее место для жизни и что ты жалеешь о своём переезде.
- Да, но в моём возрасте снова переезжать… – Сопротивление слабело, однако беспокойство во взгляде бабушки, казалось, только усиливалось.
- Тебе и не нужно переезжать. Я поживу там, может, через год вернусь назад. Не знаю. Но мы будем созваниваться, и я обязательно приеду к тебе в отпуске. Ты сама говорила, что мне нужно там побывать. Вот я и побываю.
- Говорила… – Мария Николаевна почувствовала себя загнанной в ловушку. Нужно следить за языком, когда говоришь с детьми, знала же. Сама виновата. Забила девочке голову своими глупыми фантазиями, вот и пожинает.
- Ба, не переживай ты так, – Вика встала и ласково обняла её. – Я люблю тебя, всё будет хорошо.
Беспомощно выдохнув, Мария Николаевна сдержала слёзы и поцеловала внучку. Она знала, что спорить нет смысла. Плакать тоже. Она знала, что когда-нибудь ей придётся её отпустить. Видимо, этот день настал. Кто бы мог подумать, что, уехав за своим сыном на материк, она всё же останется на старости лет одна. И вот ирония: внучка бросит её здесь помирать, укатив на Камчатку, откуда Мария Николаевна и переехала пятнадцать лет назад. Это было бы отличной шуткой, если б не было так горько.

***

Дело действительно было не в одногруппниках. Или не только в них. Безусловно, перспектива (даже самая маловероятная) встретить их где-нибудь снова совсем не прельщала, но она бы это пережила. Вика нарастила толстую кожу ещё за годы учёбы в школе. По правде сказать, там над ней издевались даже похлеще. Все эти прозвища («ворона», впоследствии «хмурая ворона», «помойная птичка»), шуточки и подколочки. Вспомнить хотя бы, как кто-то накидал ей в портфель тухлых яиц в седьмом классе (наверное, это была Лера Филиппова, та ещё стерва). Вике потом пришлось его выкинуть, потому что вонь была страшная и не выстирывалась. Она получила от родителей за якобы потерянный рюкзак (они тогда ещё были живы, автомобильная авария, в которой они оба погибли, случилась через год), потом целый месяц ходила в школу с обычным полиэтиленовым пакетом (в наказание), но самое обидное, что тот ранец был её любимым. Из тёмно-синей джинсы, с цветочной аппликацией. Наверное, лучшего портфеля у неё не было. Ладно, чего вспоминать. Суть в том, что сейчас на неё давил сам город, она задыхалась в нём.
Родилась Вика в маленьком посёлке городского типа. В Новоберёзовском, где прошли первые пять лет её жизни, всё было «в двух шагах» от дома: ДК, спортивный стадион, библиотека, две школы да несколько магазинчиков с незатейливыми названиями «Хлеб», «Молоко» и «Дом быта». Когда они переехали в Свердловск, Вику больше всего поразила его «бесконечность». Они с отцом часто гуляли пешком, рассматривая дома, витрины, окунались в динамику большого города, кажущегося маленькой девочке бескрайним. И только поезда своим ходом намекали на то, что где-то «там» есть другой мир.
Однажды, стоя с папой на мосту над железнодорожной станцией «Шарташ» (через который Вика потом ходила в школу, а сейчас в университет), они бросали вниз «вертолётики» (крылатки от клёна). Те, крутясь, падали в грузовые вагоны, уносившие их куда-то за горизонт. А Вика с папой гадали, куда же они могут попасть. Её представление о мире было таким скромным, что она спросила у отца, доедут ли «вертолётики» до Африки. Папа ответил, что, может, и доедут.
Ещё в детстве Вике очень нравилось ходить с мамой в огромный магазин (первый или один из первых супермаркетов в городе – «Кировский»). Там тогда продавали потрясающее мягкое мороженое в рожке. Сейчас она уже не могла вспомнить его вкуса, но почему-то до сих пор была уверена, что это самая восхитительная вкуснятина на свете. Каждый раз, когда мама покупала себе и дочери по рожку, дорога домой становилась настоящим праздником.
После гибели родителей приятных моментов было не так много. Но первый поход в кино Вике запомнился. Всем классом они собрались пойти в «Космос» (до сих пор неплохой кинотеатр, в котором также проходят спектакли и концерты) на фильм «Гринч – похититель Рождества». Сама картина не представляла особого интереса, но огромный экран и гулкий всеобъемлющий звук кинозала произвёл на Вику большое впечатление.
Сейчас все эти картины прошлого больше походили на сон. Порой Вике казалось, что она их выдумала. В такие моменты ей становилось жутко. Наверное, так чувствуют себя шизофреники, когда им говорят, что их реальность – ложь.

22 сентября 2007 года, г. Петропавловск-Камчатский (Россия)

Вика вышла из автобуса и осмотрелась. Она представила образ карты, чтобы сориентироваться. «Так, мне в сторону парка». Ей нравилась идея снять квартиру около парка. Почти как дома. Район Комсомольской площади в принципе был очень хорошим, как она успела понять. Ей было с чем сравнить. За последнюю неделю она посмотрела несколько вариантов квартир, все они находились в отдалённых районах и выглядели не лучшим образом, но всё равно были слишком дорогими для неё. Зарплата библиотекаря оставляла желать лучшего. Снять однушку было почти роскошью. Но снимать комнату Вика не хотела.
Уже больше месяца она жила у Лидии Михайловны (давней, ещё со времён студенчества, подруги своей бабушки). Её вряд ли можно было отнести к разряду милых старушек, но и отталкивающего в ней тоже ничего не было. Обыкновенная одинокая старая женщина, которая так и не завела детей, любящая поговорить сама с собой о соседях и болячках. У неё не было никаких животных, никаких растений, только телевизор и ежемесячная подписка на «Литературные шедевры» от издательства «Труд и Отдых». Деньги за комнату у Вики она отказывалась брать наотрез, навязчивой не была, но, по ощущениям девушки, они друг друга тяготили. Когда Вика сказала, что ищет себе квартиру, Лидия Михайловна вежливо предложила остаться и ничего не выдумывать, но настаивать не стала.
Вика завернула в проулок, ведущий к дому. «Наверное, квартира будет совсем разбитой. Слишком дёшево для этого района. Может, там совсем нет мебели…» Пятиэтажка оказалась без балконов, немного пошарпанной, но в свете яркого осеннего солнца (осень на Камчатке оказалась невероятно красивой и по-летнему тёплой) выглядела очень даже приветливо. Отсчитав нужный подъезд, девушка набрала на домофоне цифру «56».

***

В подъезде стоял жуткий запах (смесь подтухших бабушкиных щей, скрипучего серванта с тряпками, которым лет сто, кошачьих сюрпризов и дыхания смерти), но он был достаточно опрятным на вид: никаких окурков и сора. Деревянную, обитую посеревшим бордовым дерматином, дверь открыла напористая риэлторша лет тридцати:
- Проходите. Конечно, здесь по-хорошему нужно убрать и мебель старая, но за такие деньги – лучший вариант, согласитесь, – она показывала Вике уже четвёртую квартиру, и с каждым разом становилась всё настойчивее. Болтала она без умолку и любую дыру умудрялась описывать как дом твоей мечты (явный претендент на звание «Работник года»). – Смотрите, в ванную недавно поставили новую стиральную машину, микроволновой печи нет, но электрическая плита работает безотказно, чайник обычный, но тоже в хорошем состоянии. В комнате диван… достаточно функциональный, он раскладывается, можете проверить, вид из всех окон во двор, шкаф старенький, но, как видите, он не сломан, дверцы даже не скрипят. Телевизор небольшой, но антенна ловит все каналы.
- А куда ведёт эта дверь? – Вика указала на деревянную дверь в углу комнаты, покрашенную белой краской, с увесистым металлическим (в некоторых местах уже покрытым ржавчиной) замком на ней (такие чаще используют на гаражах).
- Ах, да, – крашенная блондинка-риэлторша нелепо передёрнула плечами (словно только вспомнила), вид у неё стал чуть более напряжённый, как когда ты не хочешь о чём-то говорить, но тебя вынуждают, – это, на самом деле, двухкомнатная квартира, но сдают её как однокомнатную. Вторая комната закрыта, там вещи хозяев. К сожалению, ну, в вашем случае, к счастью, она недоступна.
- Почему к счастью?
- Потому что иначе она бы стоила дороже, – риэлторша кисло улыбнулась. – Ну, если вам нравится, мы можем сразу заключить договор. Хозяева давно живут на материке, поэтому с ними вы видеться не будете. Ежемесячную оплату будете отдавать мне по доверенности.
- А почему тогда они не продадут квартиру, раз давно уехали?
- Потому что выгоднее сдавать, – риэлторша произнесла эту фразу несдержанно жёстко, она явно теряла терпение. – Вы будете брать? Дешевле вариантов у меня просто нет.
Вика подумала о том, что выгоднее было бы открыть вторую комнату и сделать маломальский косметический ремонт в этой лачужке, но вслух ничего не сказала. В конце концов, тогда она бы не смогла позволить себе эту квартиру возле парка. Она ещё раз задумчиво обошла четыре доступных ей помещения: спальню, прихожую, кухню и ванную, совмещённую с туалетом. Да, с уборкой придётся попотеть, но вещи, хоть и были старыми, казались вполне добротными. В одном риэлторша права: лучшего варианта ей не найти. Вика глубоко вдохнула и приняла решение:
- Давайте заключать договор.

23 сентября 2007 года, г. Петропавловск-Камчатский (Россия)

Наполняя ведро водой, Вика рассматривала стены ванной. Светло-зелёная плитка перемежалась с бежевой, в двух местах прямо в бетон были вклеены зеркала, явно для этого неподходящие, потому что от постоянной влажности они местами пошли серой рябью. Девушка невольно остановила взгляд на своём отражении. Обычное слегка продолговатое лицо, невыдающиеся скулы, грустные карие глаза, прямой нос, спокойные губы и вьющиеся каштановые волосы средней длины, собранные в хвост, некоторые пряди всегда выбивались и торчали у лица, создавая несколько взбалмошный визуальный образ, что совершенно не соответствовало её застенчивой натуре. Серая рябь и отсутствие чёткости отражения делало Вику похожей на призрак. «Размытый фантом, на мгновение проявившийся в реальном мире». Вода с булькающим звуком пролилась через край, вернув девушку к реальности. Она повернула кран, взяла ведро с тряпками и, выключив свет, вышла из ванной.
Войдя в спальню, Вика не сдержалась и первым делом подёргала замок. «Интересно, можно ли подобрать к нему отмычку?» На этой мысли она улыбнулась, ощутив себя преступницей в самом романтическом контексте, какой возможен только в приключенческих романах. Открыв окно, девушка высунулась по пояс на улицу и попыталась заглянуть в закрытую комнату, но ничего в ней не увидела – соседнее окно было занавешено плотно задёрнутыми тёмно-синими шторами. «Что они могут там хранить? Судя по тому, что есть в оставшихся комнатах, только хлам, который проще выбросить. Что за люди. Плюшкины какие-то».
Не смотря на то, что Вика начала уборку утром (ещё не было и девяти), а прерывалась только на скромный обед, закончить ей удалось лишь к часу ночи. И всё равно ещё остались углы, которые она решила вычистить на неделе после работы. Тем не менее, общий результат её вполне удовлетворял. Самое большое удовольствие приносила мысль о том, что теперь она будет жить одна. Вика налила себе горячий чёрный чай с лимоном, достала заранее приобретённый «торжественный» бисквитный рулет и, сев у окна на кухне, с улыбкой выдохнула в темноту. «Вот она, моя новая жизнь».

1 октября 2007 года, г. Петропавловск-Камчатский (Россия)

Работа в библиотеке довольно проста (видимо этот фактор определяет её оплату) и однообразна, но Вике она нравилась, потому что больше всего на свете она любила книги. Ей нравился их запах. Особенно запах старых книг. Множество рук, их касавшихся, словно наполняли книги духом историй чужих жизней. В пометах на полях, загнутых страницах и других «следах», оставленных предыдущими читателями, было что-то поистине завораживающее, открывающее двери для безграничной фантазии. Ей нравилось читать, что, впрочем, само собой разумеется (вряд ли в мире есть любители нюхать книги, не читая). Не нравилось ей только звонить должникам. Потому что она в принципе не любила говорить по телефону. Поэтому всякий раз, когда ей удавалось переложить эту обязанность на плечи свой коллеги (библиотекарю со стажем – Юлии Сергеевне с надорванным то ли сигаретами, то ли жизнью голосом), а самой отправиться разгребать книжные завалы на полках, она с радостью этой возможностью пользовалась.
В тот день Юлию Сергеевну свалил с ног грипп, потому Вика была одна. Время шло к обеду, но ни один читатель так и не появился, что дало девушке возможность дочитать второй роман Анн и Серж Голон из серии, посвящённой невероятно насыщенной приключениями жизни Анжелики.
Впервые она прочла все тринадцать книг ещё в девятом классе. Она нашла их в книжном шкафу родителей и начала читать, вспомнив, что они были любимыми у мамы (судя по тому, с каким рвением она отыскивала в своё время каждую часть). Тогда Вика читала, скрываясь, пряча книги под школьные учебники и делая вид, будто выполняет домашнее задание, читала ночами, освещая страницы карманным фонариком, когда бабушка засыпала. Там, безусловно, были пикантные моменты, будоражившие её подростковое воображение, но в целом роман оказался более пристойным, чем его экранизации, вконец опошлившие образ главной героини.
Когда Вика случайно наткнулась на «Анжелику» в библиотеке, где она работала, её захлестнуло желание перечитать все романы, снова окунувшись в атмосферу Франции времён Короля-Солнца. Спустя столько лет сюжет воспринимался несколько иначе, но по-прежнему пленял. Закрыв книгу, Вика с наслаждением потянулась, встала и направилась к заветной полке.
«Анжелика и король», если мне не изменяет память». Девушка задумчиво улыбалась, перебирая корешки книг в поисках следующей части.
- Предпочитаете исторические любовные романы, – мужчина за спиной Вики сделал акцент на слове исторические. Почувствовав, как опять покрывается предательскими красными пятнами, она обернулась.
- Простите, не хотел смутить, – он дружески улыбнулся. Сложно было сказать, сколько ему лет. Наверное, больше тридцати, но явно меньше сорока. Среднего роста, худощавый, с тонким острым носом, тонкими губами и тёмно-карими, почти чёрными глазами, которые сейчас смеялись над ней, но беззлобно, как бы приглашая повеселиться вместе. – Хороший выбор.
- А вы читали? – Вопрос невольно сорвался с языка, и Вика тут же возненавидела себя за это. «Глупо и неуместно. Ничего лучше придумать не могла». Незнакомец ещё раз мило улыбнулся, словно в ответ на её мысли.
- Нет, но, скажем так, перелистывал пару томов. Весьма достойно. Действие происходит, кажется, в XVII веке?
- Да, – Вика всё больше терялась. Его бархатистый голос и располагающая внешность выводили её из равновесия, заставляя робеть.
- Хорошая была эпоха для аристократов и авантюристов, – он на несколько секунд задумался и вздохнул. – Вернуться бы туда, не правда ли? – Незнакомец заговорщицки подмигнул. – На самом деле, я хотел спросить у вас совета. Вы же здесь работаете, я правильно понял? – На кивок Вики он протянул руку. – Меня зовут Виктор.
- Вика, – его ладонь оказалась тёплой и гладкой.
- Надо же, мы с вами почти тёзки, Виктория, – улыбка. – Так вот, касаемо совета… Скажите, у вас есть что-нибудь Кортасара?
- Да, есть… Его сборник «Бестиарий», романы «Выигрыши» и «Игра в классики», кажется, был сборник «Тот, кто бродит вокруг», отдельные рассказы в журналах…
- Всё это есть в наличии? Не на руках?
- Он не самый востребованный автор, – Вика неловко пожала плечами и тоже улыбнулась.
- И вам не нравится этот чудной аргентинец?
- Мне нравится, – по правде сказать, он был одним из любимых писателей Вики (после Анн и Серж Голон, конечно). – Роман «Выигрыши» заставляет о многом задуматься.
- Неужели? О чём, например?
- Хотя бы о том, что ненормальными могут казаться одни, а оказаться совсем другие люди.
- Интересное наблюдение. Пожалуй, мне следует перечитать роман, прежде чем вступать в эту дискуссию, – Виктор ухмыльнулся. – По всей видимости, вы лучше владеете материалом. Так где я могу найти Кортасара? Проводите меня?
- Да, конечно, – проходя по залу и ощущая на своей спине шутливый взгляд, Вика испытывала смешанные чувства щекочущей тревоги и томного волнения.

19 октября 2007 года, г. Петропавловск-Камчатский (Россия)

- Привет, у меня такое ощущение, что я у вас единственный посетитель, – Виктор с обворожительной улыбкой облокотился на стойку, так близко наклонившись, что Вика, кажется, ощущала его дыхание на своём лице.
- Ты умеешь выбрать момент, – она хотела было отодвинуться, но желание находиться рядом пересилило смущение, поэтому Вика просто опустила глаза, делая вид, что ищет его абонемент.
Он, на самом деле, умел подгадывать моменты, когда она была одна. Это давало им возможность свободно беседовать. За последние три недели они виделись уже шестой раз (но она, конечно, не считала). Сначала он, как и намеревался, взял «Выигрыши» и «Бестиарий» Хулио Кортасара, затем приходил за его «Игрой в классики», брал «Всеобщую историю бесчестья» Борхеса, «Шум и ярость» Фолкнера, «Миссис Дэллоуэй» и «На маяк» Вирджинии Вульф. Все книги он в свои последующие появления возвращал, кроме сборника «Бестиарий», который она для него продлевала.
- Принёс назад Вирджинию Вульф, – Виктор положил перед ней книги.
- Что сегодня хочешь взять? – Вика уже знала, что он холост и читает лекции по зарубежной литературе в местном университете. Они перешли на «ты», когда Виктор пришёл во второй раз. Это было пятого октября (но она, конечно, не запоминала).
- Если честно, сегодня я пришёл не ради книг, – он выдержал загадочную паузу. – Может, сходим в кино?
Предложение её удивило. Вика до сих пор боялась признаться самой себе, что увлеклась им. Разве она может быть интересна такому мужчине?
- В кино вышел фильм «1408» по Кингу, – один из любимых писателей Виктора. – Можно завтра, в «Октябрьском» есть сеанс на 18:45.
- Можно, – выдавила Вика, которая никак не могла поверить в происходящее.
- Ладно, встретимся там в шесть? – Он успокаивающе погладил её дрожащие руки. Виктор всегда знал, что делать, и умел снять напряжение.
- Давай, – она смущённо улыбнулась и посмотрела на него с нескрываемой надеждой.
- Хорошо, я пойду. У меня сегодня ещё пара лекций. Не хочу опоздать. До встречи завтра в кино, – он запахнул пальто и вышел.

20 октября 2007 года, г. Петропавловск-Камчатский (Россия)

- На твой взгляд, фильм получился хуже книги? – Сама Вика была под большим впечатлением от жуткой одушевлённости злосчастного номера в отеле «Дельфин».
- В фильме от книги нет ничего, кроме идеи, – Виктор галантно взял её под руку, – но, мне думается, что Кингу он понравится. Микаэль Хофстрём снял картину в его лучших традициях. Он отлично играет на нервах зрителей, не прибегая к набирающей популярность отталкивающе-тошнотворной мерзости. Чистый кошмар в режиме реального времени.
- Ещё какой, – Вика передёрнула плечами, вспоминая навязчиво звучавшую в фильме композицию группы Carpenters «We`ve only just begun to live». – Вот и мой подъезд, – повисла пауза. «Какого чёрта! Мне уже двадцать четыре года, а я всё ещё девственница. И мне страшно после этого фильма идти домой одной». – Может, чаю? – Вика произнесла эту фразу каким-то слегка осипшим, словно чужим, голосом.
- С удовольствием, – Виктор пропустил её вперёд и прикрыл подъездную дверь.

***

Мария Степановна пила свой любимый вечерний чай с чабрецом. Форточка на кухне была открыта. Как и всегда в отопительный сезон, в квартире было душно. Уловив своим восьмидесяти шестилетним скучающим ухом голос новой соседки, девочки-квартиросъёмщицы из пятьдесят шестой, она не смогла совладать с любопытством и выглянула в окно. Но никого не увидела, подъездная дверь уже скрипнула, закрываясь. С проворством престарелой кошки она помчалась в прихожую и прильнула к глазку.
Мария Степановна успела к тому самому моменту, когда бесстыжая девчонка поднялась на её этаж с кавалером в тёмно-сером пальто. «Ну, надо же…» Она не успела закончить свою мысль – мужчина обернулся.
Сколько потом Мария Степановна не пыталась вспомнить и объяснить, что видела, у неё не получалось. Но уже через мгновение она отпрянула от глазка и, не отдавая себе в этом отчёта, начала креститься, вполголоса читая «Отче наш». Придя в себя, женщина обнаружила, что обмочилась.

***

- Держи вешалку, а я пока воду поставлю, – Вика закинула свой пуховик в стенной шкаф и устремилась на кухню.
Включив ближайшую конфорку, она водрузила на неё чайник, достала две кружки и упаковку цейлонского, на секунду задумавшись у холодильника, спросила:
- Тебе чай с лимоном? – Ответа не последовало. Вика почувствовала неприятную тяжесть внизу живота. – Виктор? – Снова молчание. «Наверное, прошёл в комнату и не слышит…» Чувствуя возрастающее волнение, девушка вышла из кухни и заглянула в ванную – гостя там не оказалось. Как не оказалось его в прихожей и спальне.
Девушка застыла на входе, ощущая, как всё её тело холодеет, а живот предательски сжимается. Во рту пересохло. Голова гудела, сквозь гул отчётливо слышался её собственный крик «Беги!»
Дверь в запертую комнату была нараспашку, там, как и во всём доме, горел свет. На практически негнущихся ногах она подошла к проёму, в который предпочла бы никогда не входить.
В запретной комнате никого не было. Не было там и коробок с вещами, которые представляла себе Вика. Там были только односпальная кровать, заправленная постелью (но, судя по виду, на ней давно уже никто не спал) и письменный стол со стулом. На столе стояла лампа со старомодным бордовым абажуром (именно она освещала пространство вокруг тусклым светом) и лежала раскрытая книга. Вике не нужно было подходить, чтобы выяснить, кто автор. Она и так знала, что это сборник рассказов Хулио Кортасара «Бестиарий». Она также точно знала, на каком рассказе открыта книга – «Захваченный дом». Шторы на окне были раздвинуты, а створки распахнуты.

28 ноября 2007 года, г. Петропавловск-Камчатский (Россия)

Подполковник Соболев подошёл к тридцатому дому на улице Пограничная. Он мог забронировать номер в гостинице, но в своих командировках предпочитал останавливаться на квартирах. Это было дешевле, а с тех пор, как его стали мучать кошмары (после участия в Первой чеченской кампании они случались периодически), домашняя обстановка действовала на него успокаивающе. К тому же они ждут ребёнка – скоро будет, на что тратить деньги. Первого малыша Катя потеряла. Она была на пятом месяце (как сейчас), когда он получил приказ об отправке в Чеченскую Республику. Естественно он не взял её с собой, хотя она не хотела отпускать его одного. Катя плакала, провожая Олега, а меньше, чем через месяц у неё случился выкидыш. Возможно, в тот день они потеряли мальчика. Они не знали точно и никогда не говорили об этом. Как не говорили о том, каково было Олегу в Чечне. Хотя он точно знал, что за свою бытность командиром третьей десантно-штурмовой роты он потерял тридцать восемь мальчиков. Молодых, крепких ребят, у которых вся жизнь была впереди. Была, а теперь её нет. Но он выжил, вернулся и продолжал служить Родине. Жена родила ему прелестную дочку Лизу. Сейчас ей было уже пять лет. Скоро родит сына. «Интересно, как они там?» Олег посмотрел на часы: 11:49. «Спят. В Москве около трёх часов ночи». Подполковник выбросил окурок и направился к четвёртому подъезду.
Он набрал на домофоне цифру «56».
- Проходите, четвёртый этаж, – последовал ответ манерным женским голосом.
В подъезде пахло не лучшим образом, но Олег не был особенно притязательным. Годы службы делают невосприимчивым к любого рода раздражителям и неудобствам.
- Куда ты идёшь?
Он был настолько погружён в свои мысли, что не сразу понял, кто задал вопрос.
- Куда ты? – Скрипучий шёпот принадлежал сморщенному лицу, торчавшему из-за двери пятидесятой квартиры. – Там зло, не ходи. Оно обманет тебя, обманет и убьёт. – Старушка поёжилась и испуганно завертела своими и без того безумными глазами. – Она с ним заодно, плохая, шшш, – старуха приложила скрюченный артрозом указательный палец к губам, подёрнутым синью. – Уходи, уходи, шшш, – она сначала потянулась к Олегу своей правой рукой, а потом резко её отдёрнула и захлопнула дверь, словно кто-то пытался вбежать к ней.
- Олег Фёдорович? – Крашеная блондинка лет тридцати перегнулась через перила и с улыбкой, не способной отвлечь от внушительного бюста, свисавшего под ней, спросила:
- Вы поднимаетесь?
- Да, знакомлюсь с соседями по дороге, – усмехнулся Олег.

***

Осматривая весьма скромные, но вполне опрятные комнатки под нескончаемый поток слов манерной риэлторши, подполковник решил пошутить:
- Признавайтесь, труп вы прячете за замком? – Олег с ухмылкой указал пальцем на увесистый замок, висевший на двери. Но шутка не удалась. Блондинка уставилась на него с каменным выражением лица и процедила почти сквозь зубы:
- Это не смешно, у девочки были проблемы в жизни и с головой. Я не знаю, как она умудрилась открыть этот замок, но её выход из окна создал мне много проблем. Сейчас ситуация исчерпана. И мне бы не хотелось её обсуждать. У этой старой вешалки слишком длинный язык.
- Девочка вышла из окна? – Олег опешил. Риэлторша поняла, что сама сболтнула лишнего и, закусив нижнюю губу, снова напустила приветливости:
- Да, такая грустная история, – она улыбнулась, что казалось неуместным. – Но, надеюсь, вас она не смущает. Цена квартиры очень низкая…
- А почему дверь закрыта? Это же двушка, как я понимаю?
- Да, но там вещи хозяев, очень ценные. Поэтому её и сдают так дёшево, как однокомнатную. Той комнатой пользоваться нельзя. Вы на какой срок хотели бы снять? – Риэлторша перешла в контрнаступление.
Олег на минуту задумался:
- На месяц, потом возвращаюсь в Москву к жене с дочкой.
- Вы женаты? Сколько вашей дочери?
- Пять лет, – Олег подошёл к окну и, взглянув во двор, невольно засмотрелся на молодую девушку с курчавыми каштановыми локонами чуть ниже плеч. Она раскачивалась на автомобильной шине, привязанной к уже по-зимнему оголившемуся дереву.
- Как замечательно, вам бы ещё сына, – голос блондинки стал мягче.
- Да, сына… – Девушка за окном обернулась и, посмотрев вверх, беззаботно ему улыбнулась. – Договор у вас с собой?



Посвящается Стивену Кингу (хочется надеяться, что Мастер Ужаса простит мне столь неумелое подражание) и моему мужу Петру Мирясову (уникальное умение которого порой меня не слышать подарило чудесную идею для рассказа).


Ещё до замужества, вернувшись однажды из кинотеатра домой, мы обсуждали фильм, параллельно переодеваясь, моя руки, ставя чайник (как это обычно и бывает, перекрикивались, бродя по комнатам). Когда Петя не ответил на мой очередной вопрос, а затем не ответил и на зов по имени, бурное воображение сыграло со мной в очередную игру.
Осматривая квартиру в поисках парня и не находя его, я на мгновение задумалась (допустив возможность подобного), а что если он всего лишь плод моей больной фантазии? В тот момент я ощутила себя шизофреником. И это было до чёртиков страшно, потому что ощутилось по-настоящему (хоть и длилось всего несколько секунд). Но, как оказалось, он просто вышел на балкон покурить.

                Спасибо тебе, любимый! Но бросай курить!


Отдельная благодарность Марине Ахтямовой, другу, журналисту и поэту (хоть последнего звания она и не признаёт) за помощь в редактуре и Юлии Горпенюк, поделившейся со мной приятными воспоминаниями из детства. Они вдохнули в мою несчастную Вику душу и раскрасили радостными красками хотя бы её прошлое. Я подвергла присланный мне текст минимальным правкам, стараясь сохранить аутентичное звучание, и этот фрагмент стал моим любимым.

             Юля! Тебе нужно писать книги. Ты делаешь это лучше меня.