Желтуга - колыбель хищнической добычи на Амуре

«Открытие Калифорнии на китайской стороне, близ Игнашиной, недавно обратило на себя особое внимание даже европейской печати. Об открытии богатейших приисков, не уступающих Калифорнийским и привлекших массу русских и китайцев, возвещено было телеграфом. История этих приисков возбудила живое внимание не одним только тем, что здесь открыты были богатства, но самой оригинальной историей возникновения золотопромышленной колонии. Как известно, сюда стекалось самое разнообразное население, создавшее свою организацию, нравы, установившее известные правила. Это была золотопромышленная колония, соединившая более 10.000 народа на незанятой земле, вне русских владений. Словом, это была международная Калифорния, соединившая орочёнов, китайцев, русских и, наконец, авантюристов всяких других племён».

Это — цитата из «рассказов очевидца», опубликованных в 1888 году[1]. Речь идёт о существовавшем в 1883–1886 годах крупном поселении золотодобытчиков на севере Китая, известном под названиями «Желтугинская республика» или «Амурская Калифорния». Поселение это образовалось стихийно в долине небольшой речки, именуемой поселенцами Желтугой, в системе реки Албазихи (Эмуэрхэ), впадающей в Амур справа, напротив станицы Албазино.

Но, прежде, чем рассказать об истории Желтугинской республики, необходимо вспомнить её предысторию, которая началась с подписания в 1860 году Пекинского договора, после которого левый берег Амура стали считать российским. Российское правительство направило затем в Приамурье различные экспедиции с тем, чтобы понять, каким образом должна происходить колонизация новой территории. Одной из задач стояла находка полезных ископаемых.

Сразу после того, как российский император разрешил частную добычу золота в Амурском крае, сюда отправились частные поисковые партии. В 1866 году горный инженер Николай Аносов открыл богатейшее месторождение россыпного золота на реке Джалинде, притоке реки Уркан. В 1868 году здесь, на Джалинде, на Васильевском прииске Верхне-Амурской золотопромышленной компании добыли первое амурское золото. Много золота, 823,5 кг! А потом на этом прииске добывали ещё больше.
Успех Верхне-Амурской компании привлёк внимание других золотопромышленников. Стали появляться одна за другой новые компании, открываться новые прииски и приисковые районы. Стала развиваться торговля, потому что для работы приисков нужны были и продукты, и инструменты. И многие купцы стали селиться на левом берегу Амура, пото-му что грузы для приисков перевозили в то время из Благовещенска или из Нерчинска сначала по Амуру, а затем на лошадях или оленях по суше.

Многие из этих купцов, заработав деньги торговлей, пустили их на добычу золота, открывая новые прииски. Стали появляться прииски на небольших левых притоках в верховьях Амура. Хотя содержание золота здесь было невысоким, а золото мелким, добыча стала возможной благодаря близости к Амуру и поселениям, казачьим станицам.

В 1880 году по рекам левого берега Амура, расположенным неподалёку от станицы Игнашиной, отправилась поисковая партия, руководимая купцом Константином Дмитриевичем Серёдкиным, доверенным лицом других купцов, снарядивших партию[2]. Не известно, нашёл ли тогда золото Серёдкин, но в Игнашиной он задержался, устроил здесь свои торговые лавки.

А в 1883 году уже сам Серёдкин снарядил партию на правый берег Амура, доверив поиск золота горному инженеру Сергею Ивановичу Лебёдкину, который уже бывал на Амуре в 1865 году в качестве старшего офицера Амурской золотоискательской партии. Партия, отправленная Серёдкиным не была нигде оформлена официально, потому что земли на правом берегу относились к Китаю. Поиски и добыча золота на этих землях нарушала законы и Российской империи, и Поднебесной. Но авантюрист Серёдкин, наверное, решил, что сможет обогатиться и остаться безнаказанным, потому что российские власти не накажут за преступление, совершённое не на территории России, а китайских о не боялся — они далеко. В то время земли в верховьях Амура со стороны Китая не были населены, и в этот район не было дорог.

Серёдкин не был первым, кто решил «осваивать» правобережье Верхнего Амура.
А. Лебедев, одним из первых описавший историю Желтуги, рассказывал: «В 1881 году нерчинские купцы, братья Бутины, отыскивая более близкий и удобный путь к городу Благовещенску на Амуре, для прогона туда табунов лошадей … отправили на свой счёт топографа Доголевича, исследовать так называемый Торгачинский путь в Манчжурию… На второй день пути экспедиция г. Долголевича встретила наших казаков в 40 верстах от границы, ловивших рыбу по озёрам и речкам, а на третий день, переваливши невысокий хребет, опять наткнулись, на речке Урге… также партию наших казаков, добывавших золо-то, обильно разсыпанное по долине р. Урги»[3].

А современники Лебедева — Л. Л. Тове и Д. В. Иванов — утверждали даже, что золото на Желтуге первыми открыли русские казаки ещё в 1860 году, но об этом открытии как-то забыли…[4]

Партия С. И. Лебёдкина нашла золото на речке, называемой местными орочёнами Джалтой или Желтой (с ударением на последнюю гласную). Но дальнейшие события раз-вивались совсем не по тому сценарию, который придумал купец Серёдкин. Его доверен-ный Лебёдкин был запойным пьяницей, и, найдя золото на Джалте, он запил[5]. Лебёдкина пришлось эвакуировать с правого берега в Игнашину, и больше о его судьбе ничего не известно.

Рабочие поисковой партии, между тем, в Игнашину не вернулись. Рассудив, что они имеют не меньше, чем купец Константин Серёдкин, прав на «ничьё» золото, рабочие остались добывать его на Джалте. И вскоре по Амуру пополз слух о несметных богатствах, найденных на китайском берегу Амура. А на речку Желтугу, которую так стали называть по аналогии с известной золотоносной рекой недалёкого Забайкалья, стали стекаться отовсюду всё новые авантюристы, для которых исполнение законов не было обязательным.

Тех, кто добывал золото из недр, не имея на это права, в России называли «хищника-ми» потому что они, по сути, занимались хищением, воровством, присваивая себе то, что им не принадлежит. Сами же хищники, считавшие, что золото в недрах не принадлежи никому и может стать добычей любого, предпочитали называть себя «вольными старателями».

Хищничество золота в это время уже широко распространилось на приисках Сибири и Забайкалья, но в Приамурье его практически не было. Здесь на уже найденных россыпях золото добывали золото преимущественно крупные золотопромышленные компании, которые для работы на своих приисках привозили рабочих из других регионов, которые работали по контракту. «Вольных старателей» сначала здесь не было, и условия для появ-ления были не подходящими: где-то нужно было получать провиант, инструменты, где-то жить и куда-то девать добытое нелегальным путём золото. Да и золото это где-то надо было сначала найти. Всё это пока было проблемой.

Открытие золота на Желтуге не имело этих проблем. Продукты и прочее можно было купить в станице Игнашиной, причём игнашинские купцы охотно продавали свои товары за золото, имея возможность вывезти его в Китай и продать там по выгодному курсу. Зо-лото уже не приходилось искать, оно было практически под ногами. А те, кто мог бы препятствовать добыче, были далеко: ближайший китайский населённый пункт, Айгун, находился в 500 верстах ниже по Амуру.

Осенью 1883 года приток авантюристов на Желтугу увеличился: закончив на «хозяйских» приисках сезонную работу по контракту, в Благовещенск стали съезжаться наёмные приисковые рабочие. Но, вместо того, чтобы возвращаться домой, они, узнав про Желтугу, о богатстве которой уже распространились слухи, отправились туда, откуда уже приезжали с золотом «фартовые» хищники.

Власти, конечно, тоже узнали о незаконных разработках золота. Но расчёт хищников на то, что до Желтуги ещё долго не дотянутся руки закона, оправдался. Лишь к концу второго года хищнической разработки Желтугинской россыпи, в декабре 1884 года, российскому министру внутренних дел доставили телеграмму Приамурского генерал-губернатора. Копии телеграммы поступили в министерство финансов и министерство иностранных дел. В ней сообщалось:

«На китайской территории, вблизи станицы Игнашино, и в местности, называемой Желтухой, открылись летом золотыя розсыпи. В настоящее время на Желтухе 3000 душ, в том числе 2100 рабочих, составляющих 140 артелей… Китайцев 300. Рабочие сами устроились следующим образом: женщинам строго воспрещается въезд; управляются 8-ю старшинами, в том числе 4 китайца… Почти каждая артель имеет свои зимовья, добывает золото около пуда… Большая часть отправляется Благовещенск, Сретенск. Самовольный прилив рабочих продолжается постоянно из Забайкалья и Благовещенска» [6].

В телеграмме сообщалось также, что Айгунский амбань (губернатор) уже дважды в течение 1884 года обращался к Амурскому военному губернатору с предложением направить на Желтугу совместную военную экспедицию для разгона хищников. Но русский губернатор отказал китайскому коллеге на том основании, что по заключённому между обоими государствами Пекинскому договору он не имеет права предпринимать какие-то действия на территории Китая.

Амбань Цзунли Ямынь проявил настойчивость, и Приамурский генерал-губернатор барон А. Н. Корф в результате всё же издал запрет на переход через границу старателей. На российском берегу Амура были установлены пограничные кордоны. Но одновременно генерал-губернатор  предложил российскому правительству извлечь выгоду из сложив-шегося положения, задержав добываемое на китайской территории золото в России. «Если будут мне даны денежные средства, — писал он, — берусь организовать неофициально и с успехом его скупку по цене платимой нашим золотопромышленникам, так как хищнического золота у них вероятно увеличится»[7].

Министр государственных имуществ М. Н. Островский отнёсся к предложению Приамурского генерал-губернатора отрицательно, но такие вопросы решал император. А российский император не был против получения выгоды от незаконной добычи на чужой территории. И 9 марта Островский подписал сообщение барону Корфу, в котором говорилось: «Высочайше разрешено отпускать из местных казначейств и отделений Государственного Банка для покупки привозимого из Китая золота, те суммы, которые признано будет возможным употребить на эту операцию…»[8].

Но бюрократическая машина работала очень медленно. И 10 мая 1885 г. генерал-адъютант барон Корф отправил телеграмму следующего содержания: «Предупреждения мои оправдались. За поздним получением (неразборчиво – П. А.) перед распутицей всё золото было вывезено. Взято мною триста тысяч, куплено пока только двадцать пудов по три рубля пятьдесят копеек»… [9]

Для того, чтобы золото сдавали по такой низкой цене прямо на Желтуге специально отправленным туда скупщикам, российские власти под предлогом борьбы с контрабандой и хищнической добычей в Китае ввели запрет на приём его на российской территории. У тех, кто пересекал границу с китайским золотом, его конфисковывали.

Между тем, китайская администрация решала другую задачу: как реально избавиться от хищников, незаконных разработчиков недр.

Айгунский амбань, понимая, что остановить беспредел не в его силах, сумел доказать вышестоящему начальству, что Желтуга находится на землях, подконтрольных другому амбаню. И изгнание хищников было перепоручено амбаню, чья резиденция располагалась в городе Цицикар, от которого до «Желтугинской вольницы» было около 300 вёрст.[10]

Цицикарский амбань отнёсся к поручению серьёзно, и для начала отправил на Желтугу небольшой отряд разведчиков. Этими разведчиками были манегры — старинный тунгусский род, живший на обоих берегах Верхнего Амура и занимавшийся, в отличие от тунгусов-орочонов, называвшихся позже (в СССР, не в Китае) эвенками, не оленеводством, а коневодством. Воинственные манегры принимались на службу в маньчжурское войско и считали себя подданными китайского императора.

Отряд из 36 конников, в составе которого были 3 китайских офицера, прибыл в Игнашину 3 февраля 1885 года[11]. Командир этого отряда на переговорах в Игнашине предложил Желтугинскому старшине Карлу Иоганну Фассе до конца условленного срока покинуть китайский берег. Затем, получив от него значительно завышенные сведения о количестве населения Желтуги и его вооружении, лично осмотрел 5 февраля с ближайшей вершины место работ, после чего отбыл в Цицикар вместе со своим отрядом.

Желтугинцы, которых вначале насторожило и даже напугало пришествие китайского военного отряда, быстро успокоились, решив, что китайцы слабы и оставят их в покое. Они даже стали отправлять свои поисковые партии на соседние речки, планируя расширить зону своего влияния.

Между тем, хэйлунцзянский правитель Вэн Сюй начал серьёзную подготовку к изгнанию хищников с правого берега Амура. В Цицикаре был сделан тщательный анализ  разведданных, собранных из разных источников. По правому берегу реки Амур установили несколько пограничных кордонов. Был расчищен от зарослей сухопутный путь к Желтуге, а на реках установлены мосты[12].

А 18 августа, как писал А. Лебедев (1896), в поселении  на Желтуге вновь появился китайский офицер, который предложил собравшимся на сход желтугинцам в течение восьми дней покинуть Желтугу, иначе он применит силу и накажет тех, кто не послушался. Всем было известно, что неподалёку стоит большое и хорошо вооружённое войско, и к этому предупреждению отнеслись серьёзно. «Народ большими толпами ежедневно валил из Желтуги. Многолюдное некогда поселение быстро пустело…»[13].

Впрочем, из других источников мы узнаём, что главные события по разгону Желтуги происходили несколько позже. Тот же «очевидец» рассказывал: «Осенью отборное войско из манегров отправилось в лодках в Калифорнию, но из их рвения ничего не вышло. Им удалось сжечь три, четыре никому не нужных зимовьишек. Вообще первый поход не дал лавров победителям. Теперь собирается второй, в более грандиозных размерах. Через Албазин идёт до 200  конных манегров. Но гораздо больше идёт с Аргуни. Всех китайских войск, говорят, будет 1000 человек»[14].

О. А. Тимофеев, ссылаясь сразу на несколько российских и китайских источников, уточняет: «Операция по очистке посёлка была проведена 6 сентября 1885 г. Все постройки были сожжены, после чего в течение ещё трёх дней солдаты отлавливали прятавшихся в лесах старателей. Всего с китайской стороны было задействовано более 100 человек  … направленных из Бутхи и Мергеня (ныне г. Нэньцзян пров. Хэйлунцзян). Среди желтугинцев не было значительных жертв, что объясняется в том числе и нежеланием Пекина, ввязавшегося в войну с Францией, вызвать напряжение в отношениях ещё и с Россией. Паническое бегство рудокопов объясняется преувеличенной оценкой численности цинского контингента»[15].

Л. Л. Тове и Д. В. Иванов опустение Желтуги осенью 1885 года объясняют другой причиной: «В конце 1885 года, вследствие неурожая в Забайкальской обл. И, отчасти, выработки наиболее богатых участков, положение вольных старателей сделалось весьма затруднительным. Рядом с этим, русской администрацией стали приниматься меры к ограничению наплыва русских в Желтугу»[16]. А этими мерами стал запрет на поставку туда продуктов питания, цены на которые в Забайкалье непомерно выросли[17].

Была ещё третья причина исхода, о которой рассказал «очевидец» [18]. На правобережье Аргуни открыли очередную «Калифорнию» с богатым золотом, и притесняемые на Желтуге хищники устремились туда, в падь Аракан. Но только там задержаться не удалось: китайские войска, находившиеся неподалёку, на этот раз изгнали непрошеных гостей достаточно быстро.

Газета «Московские Ведомости» подтвердит затем информацию от «очевидца»: «…Отряд китайского войска в 600 человек, следуя по реке Аргуни, разогнал золотоискателей с нового золотого прииска в Аракане, отобрав все привезённые припасы; из захваченных 15 человек китайцев двум отрубили головы и повесили на шестах. Затем на пути в Желтугу ловят вновь собравшихся было на прииски китайцев и, изувечив их, рубят головы, а трупы бросают по дороге. Все русские вышли почти одновременно большими партиями, но без куска хлеба, одетые в войлока и с окутанными тряпьём ногами, и это при морозах, доходивших до 40 градусов по Реомюру; только немногие выехали на лошадях»[19].

И изгнанники вновь потянулись на Желтугу…

Но есть и другие свидетели, утверждавшие, что, «несмотря на заявления некоторых газет, что (осенью — П. А.) китайскими войсками сожжены все постройки в Калифорнии и оттуда все ушли, движение туда никогда не останавливалось, — писал в конце 1885 года корреспондент «Восточного обозрения». — Правда, осенью, по окончании работ, Калифорния наполовину опустела, но с тем, чтобы вновь подняться зимой, когда замерзнут реки и откроется сообщение. Оно так и случилось. Теперь со всех сторон идут в Калифорнию... Я живу как раз на берегу Амура и каждый день вижу толпы идущих манджур и русских. Движение продолжается беспрерывно вот уже два месяца. Месяц тому назад в Калифорнии насчитывали до 5 тысяч человек. Если движение так же будет продолжаться то к концу зимы там будет гораздо больше...» [20]

Только этому предсказанию не суждено было сбыться. В самом начале января 1886 г. Желтугинская «Республика» окончательно пала.

«Теперь уже получены известия о погроме, произведенном китайским войском в Калифорнии, но, к сожалению, пока самые разноречивые, — писала газета «Сибирь». —  Официальные известия говорят, что Желтуга занята войсками без всякого кровопролития, но частные передают, что были и убийства не только на приисках, но и по дороге к ним. Так, из Игнашиной сообщают, что в 3 верстах ниже этой станицы, на правом берегу Амура, вывешены на кольях головы казнённых манз»[21].

«Очевидец» рисует более конкретную и страшную картину:
«Числа 5-го января в Стретенске стали говорить, что Калифорнии конец. Ходила масса рассказов об убийствах по дорогам и в самой Желтуге... Придерживаясь пословицы «не всякому слуху верь», я отправился из Стретенска на почтовых в тот же день… До станции Соболиной не встречалось ни одного желтугинца, но с Соболиной стали попадаться группы русских и отдельно — китайцы… Встречавшиеся китайцы, гонимые паническим страхом, с отмороженными до костей носами и щеками, вызывали сожаление у самых жестоких. Случайно пойманных китайские солдаты убивали беспощадно, самым варварским способом: кололи тупыми пиками, рубили тупыми шашками, топтали лошадьми, стреляли и пр. …»[22]

Русские старатели, по его словам, остались в большинстве своём, в Игнашине и Покровке. Не имея средств к существованию (золото у них отобрали манегры), они нанимались в батраки к местным казакам и торговцам, надеясь когда-то позже вновь пойти на Желтугу. Но их надежды не оправдались. Вначале препятствием был оставленный китайцами сторожевой отряд численностью в 500 человек, затем было принято более радикальное решение: чтобы воспрепятствовать нелегальной добыче золота, здесь организовали легальную добычу.

По инициативе наместника провинции Чжили Ли Хунчжана для разработке Мохэских (Желтугинских) приисков было создано акционерное общество [23]. Управление новой золотопромышленной компании находилось на берегу Амура, а её управляющим был назначен Ли Цзиньюн, горячо взявшийся за новое дело.

А новое дело сначала не ладилось. Привезённые с юга Китая рабочие не имели опыта золотодобычи. Не имели такого опыта и их руководители. В 1890 году на прииске было добыто менее 25 пудов (менее 400 кг) золота.

«Обращение с рабочими жестокое, и в большом ходу телесные наказания. Неудовлетворительная пища, антисанитарные условия и работа в болотистой местности вредно отзываются на здоровье рабочих, и болезненность развита между ними в значительных размерах. Летом 1890 г., напр., ежедневно умирало от 5 до 10 человек»[24]. Голодные и больные рабочие массово бежали.

А плохая пища и голод были напрямую связаны, между тем, с… запретом на приём в России китайского золота. Удалённый от сельскохозяйственных районов Китая район Мохэского прииска делал проблематичным подвоз собственных продуктов, а для приобретения их у русских купцов у компании не было русских денег. Администрация «Торгового дома братьев Бутиных», взявшая однажды в оплату за свой товар золотые слитки, тут же поплатилась: сдать их в Государственный банк оказалось невозможно. В результате в дальнейших поставках продовольствия китайской золотодобывающей компании было отказано.

16 октября 1890 года управляющий Мохэским прииском Ли Цзиньюн отправил рус-ским властям телеграмму следующего содержания:

«Имею большую потребность для желтугинских промыслов близи Игнашиной русские товары и припасы для команды рабочих в 3000 человек, но не имею русских денег. Предлагаю русскому купечеству получать уплату за товары слитками золота и серебра по курсу. Купечество стесняется получать слитки золота. Поэтому покорнейше прошу принимать от меня в уплату за товары слитками золота и серебра. В настоящее время состою должным русскому купечеству до сорока тысяч рублей, платить которые могу лишь золотом и серебром. Управитель дел китайский генерал Литзенью». [25]

А вскоре после отправки этой телеграммы Ли Цзиньюн умер. От цинги.
В конце концов, дела компании наладились, и, по косвенным признакам (сумме, выделяемой на содержание армии), приводимым в «Описании Маньчжурии»[26], в 1894 году добыча приблизилась к 5 тоннам. Единственным, что препятствовало  нормальной работе золотодобывающего предприятия — проблема вывоза его продукции. Из-за того, что в Маньчжурии распространились разбойничьи шайки, везти золото на юг Китая было чрезвычайно опасно. Поэтому с разрешения российского правительства его по Амуру доставляли в Благовещенск или в Хабаровск, оттуда — во Владивосток, а затем морским транспортом перевозили в один из портов Китая[27].

Проблему распространения разбойников в Забайкалье и Приамурье, наряду с распространением хищников, ощутила и  Россия. «Движение, в которое она (Желтугинская община — П. А.)  привела население Забайкалья и других окрестных местностей, улеглось, однако, не скоро, - говорится в «Описании Маньчжурии». - Привыкшим к лёгкой наживе золотоискателям трудно было приняться за прежнюю работу; из них образовались целые шайки воров и грабителей, и падение всех отраслей промышленности и общее обедне-ние края явились на некоторое время главными последствиями существования золото-промышленных работ на Желтуге»[28]
.
Об этой роли «Желтугинской вольницы» российские золотопромышленники и российские власти всерьёз задумались уже вскоре после её разгона. О ней говорилось на третьем Хабаровском съезде в 1893 году.

«Как ни кратковременно было существование «Желтухи», оно, тем не менее, имело большое значение  для края, в своё время существенно отразилось на экономических его отношениях и успело по себе оставить следы, с которыми ещё до сих пор приходится считаться.

Для того, чтобы понять, каким образом Желтуха могла положить начало хищничеству, стоит только обратить внимание на состав масс, здесь собравшихся…

Куда должен был деваться весь этот сброд, когда китайское правительство… разогнало, наконец, желтухинское скопище. Куда должны были деваться всякие отверженцы, не имевшие возможности показаться в жилых местах, или тот бродячий, бездомовый элемент свободного населения, который за время своего пребывания на Желтухе успел потерять и последнюю связь с обществом, которое его из себя выделило.

Разумеется, все эти люди, у которых в Желтухе только успели пробудиться хищнические и азартные инстинкты, и ещё больше развиться жажда наживы, бросились в тайгу искать новой Калифорнии на русской территории» [29].

И такие «Калифорнии» на необжитых и незаселённых уголках правобережного Приамурья находились. Уже в 1892–1893 годах на реке Бом, в системе р. Селемджи, левого притока р. Зеи, образовалась  так называемая «Бомская Калифорния» или «Бомская республика». Как и на Желтуге, здесь было организовано самоуправление, но «президента» выбрать не успели: власти достаточно быстро изгнали хищников сначала с Бома, а затем и вовсе с Селемджи[30].

Но изгнанники быстро нашли новую территорию: реку Гилюй, правый приток р. Зеи. Золото здесь было уже найдено Верхне-Амурской компанией, но большая часть отведённые ей приисков в то время большей частью не разрабатывались, их предполагалось разрабатывать в будущем. Кроме того, на небольших притоках Гилюя получили право на добычу золота некоторые мелкие золотопромышленники, которые также ещё не приступи-ли к разведке и разработке своих площадей. Такие «безхозные» участки привлекли вни-мание хищников.

Осенью 1895 года на Савушкином ключе (ручье), расположенном в дневном переходе от Сергиевского прииска Верхне-Амурской компании, было обнаружено крупное (до 400 человек) скопление хищников, успевших построить здесь 37 зимовий[31]. В ноябре в Савушкин ключ был отправлен небольшой отряд казаков с требованием прекратить работы, поскольку на эту площадь уже имеется заявка на мелкого
золотопромышленника Мостовского. Хищники уходить отказались. Тогда казаки перекрыли пути, ведущие к ключу и остановили подвоз туда продовольствия. Вскоре хищники стали покидать ключ, который затем был официально отведён мелкому золотопромышленнику Мостовскому, заявившему на него свои права.

Но уже в марте 1896 года на небольшом правом притоке р. Гилюй, ключе Случайном, вновь стали собираться толпы хищников. В апреле их насчитывалось до 700 человек, и количество продолжало увеличиваться. Ключ оказался очень богат золотом и получил второе название — Миллионный. В результате здесь так же, как на Желтуге образовалась «республика» с «президентом», самоуправлением, торговыми и питейными заведениями и прочим — «Общество вольных старателей». А в конце июня — начале июля того же года это «Общество», насчитывавшее к тому времени 2000 человек, было разогнано отрядом поручика Вржосека с применением огнестрельного оружия[32].

Поселение ключа Миллионного было, по-видимому, последним крупным поселением хищников. В дальнейшем хищники, которых стало очень много, разделились на две группы. В первой из их остались те, кто продолжал бродить по амурской тайге в поисках золота. Во второй — те, кто устраивал охоту на представителей первой группы и грабил караваны, перевозившие золото с приисков. И в той, и в другой группе были как русские, так и китайцы, причём зачастую в разбойничьих шайках действовали сообща и те, и другие.

После того, как русские войска оккупировали в 1900 году правый берег Амура, туда устремились и русские нелегальные добытчики золота. Русское военное присутствие продолжалось до 1907 года, но хищники уйти не спешили. «По сообщению Хэйлунцзянского губернатора от 19 октября 1907 г., более тысячи нелегальных мигрантов, проживавших в 24 деревнях и занявших 2015,5 десятин земли было им обнаружено на правом берегу Амура выше ст. Игнашино. В июне 1909 г. администрация приисков Хума выселила оттуда более 100 русских старателей»[33]. Конечно, это были уже совсем не те тысячи, что собирались на Желтуге…

Подводя итоги, можно сделать такой вывод: нелегальная добыча золота на Желтуге для Китая стала стимулом для развития его северной территории. Для России же результат оказался прямо противоположным. После Желтугинской республики получила развитие нелегальная добыча золота. Тем самым «республика» поспособствовала экономическому ослаблению правобережного Приамурья, развитию криминогенной обстановки на этой территории и, совместно с некоторыми другими факторами, привела к возникновению революционной ситуации, завершившейся сменой власти и социальной ориентации государства.


Источники:

1. Амурская Калифорния (по рассказам очевидца//Сибирские рассказы из жизни приискового люда. СПб: Тип. М.М. Стасюлевича, 1888. С.273.
2. ГААО. Ф.15-и. Оп.1. Д.42. Книга Албазинского станичного правления для регистрации заявлений, подаваемых разными лицами на открытие золотоносных площадей. 1880. Л.13 об.–15.
3. Лебедев А. Желтугинская республика в Китае /Русское богатство. СПб, 1896. № 9. С.145.
4. Тове Л. Л., Иванов Д. В. Отчёт по экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Амурско-Приморского района. Т 2. Амурская область. Часть 1. СПб: Якорь, 1905. С.296; Описание Маньчжурии: С картой/изд. Министерства финансов под ред. Д. Позднеева. Т.1. СПб: Ю. Н. Эрлих, 1897. С.485.
5. Амурская Калифорния (по рассказам очевидца//Сибирские рассказы из жизни приискового люда. СПб: Тип. М.М. Стасюлевича, 1888. С.274.
6. РГИА. Ф.37. Оп.40. Д.699. По телеграмме Приамурского Генерал-Губернатора о разработке местности называемой Желтухой и скупе добываемого там золота. 26 декабря 1884 г. – 24 февраля 1890 г. Л. б/н. М/Ф
7. Там же.
8. Там же.
9. Там же.
10. Амурская Калифорния (по рассказам очевидца//Сибирские рассказы из жизни приискового люда. СПб: Тип. М.М. Стасюлевича, 1888. С.308.
11. Скрипко К. А., Смирнова Л. Д., Снакин В. В., Березнер О. С. «Амурская Калифорния» - малоизвестная страница истории золотодобычи в Приамурье в фотографиях из архива музея/История наук о Земле. Т.2. М., 2009. С.69.
12. Тимофеев О. А.  Российско-китайские отношения в Приамурье (середина XIX — начало. XX  в.). Благовещенск: БГПИ, 2003. С.118.
13. Лебедев А. Желтугинская республика в Китае//Русское богатство. СПб., 1896. № 9. С.162.
14. Амурская Калифорния (по рассказам очевидца//Сибирские рассказы из жизни приискового люда. СПб: Тип. М. М. Стасюлевича, 1888. С.317–318.
15. Тимофеев О. А.  Российско-китайские отношения в Приамурье (середина XIX — начало. XX  в.). Благовещенск: БГПИ, 2003. С.119.
16. Тове Л. Л., Иванов Д. В. Отчёт по экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Амурско-Приморского района. Т 2. Амурская область. Часть 1. СПб: Якорь, 1905. С.296.
17. Описание Маньчжурии: С картой/изд. Министерства финансов под ред. Д. Позднеева. Т.1.СПб: Ю. Н. Эрлих, 1897. С.500.
18. Амурская Калифорния (по рассказам очевидца//Сибирские рассказы из жизни приискового люда. СПб: Тип. М. М. Стасюлевича, 1888. С.318.
19. Московские Ведомости. 12 мая 1886 г. №129.
20. Скрипко К. А., Смирнова Л. Д., Снакин В. В., Березнер О. С. «Амурская Калифорния» - малоизвестная страница истории золотодобычи в Приамурье в фотографиях из архива музея/История наук о Земле. Т.2. М., 2009. С.70.
21. Амурские письма//Сибирская газета. 9 марта 1886. № 10. С.304.
22. Амурская Калифорния (по рассказам очевидца//Сибирские рассказы из жизни приискового люда. СПб: Тип. М. М. Стасюлевича, 1888.  С.318–320.
23. Описание Маньчжурии: С картой/изд. Министерства финансов под ред. Д. Позднеева. Т.1. СПб: Ю. Н. Эрлих, 1897. С.506–507.
24. Кириллов А. Желтуга/Кириллов А. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей. Благовещенск, 1894. С.153–154.
25. РГИА. Ф.37. Оп.42. Д.218. О слитках китайского золота, привезённого в Сибирь с Желтуги. 1889 г. 51 л. М/Ф.
26. Описание Маньчжурии: С картой/изд. Министерства финансов под ред. Д. Позднеева. Т.1. СПб: Ю. Н. Эрлих, 1897. С.508.
27. Там же.
28. Там же. С.506.
29. Записка гг. Першина и Доенина: Прил.27// Труды III Хабаровского съезда. Хабаровка, 1893. С.141.
30. Надин П. Хищники и золотопромышленники на Амуре //Русская мысль. М., 1898. № 2, февраль. Гл. VI. С. 151–152.
31. Тове Л. Л., Иванов Д. В. Отчёт по экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Амурско-Приморского района. Т 2. Амурская область. Часть 1. СПб: Якорь, 1905. С.325.
32. Надин П. Хищники и золотопромышленники на Амуре//Русская мысль. М., 1898. № 2, февраль. Гл. VI. С. 162–164.
33. Тимофеев О. А.  Россий¬ско-китайские отношения в Приамурье (середина XIX — начало XX  в.). Благовещенск: БГПИ, 2003. С.125.


Примечание: впервые опубликовано в сборнике выступлений “Мохэ цзинькуан цзаоци кайфа цзи ичжань яньцзю гоцзи сюэшу яньтаохуэй" на международном симпозиуме, прошедшем 3-4 сентября 2018 г. в г. Мохэ (Хэйлунцзян, КНР). Мохэ, 2018. С.30-44.