Богемская рапсодия. Попытка реконструкции

«Богемская рапсодия»: попытка реконструкции

В российский прокат вышел фильм Брайана Сингера «Богемская рапсодия», посвящённый одному из величайших музыкантов ХХ века – Фредди Меркьюри. Его музыку и сегодня, спустя 27 лет после смерти, слушает даже подрастающее поколение: например, «We are the Champions» звучит даже в популярном мультсериале про Машу и медведя.
Страшно делать фильм о легендарном музыканте, которого помнят и любят, ведь обязательно будут сравнивать, оценивать. Для многих обязательно будет «не то», такая дерзость даже может стоить карьеры.

Фильм начинается с выхода Фредди на благотворительном концерте в поддержку голодающих в Эфиопии «Live Aid» на стадионе «Уэмбли», состоявшемся 13 июля 1985 года. В этом концерте участвовали все величайшие звезды поп и рок музыки, проходил он в Англии, почти синхронно в США, Австралии и Японии. В финале фильма реконструировано выступление Queen на этом историческом концерте.

Сам фильм в некоторой мере восстанавливает жизнь Фредди Меркьюри, отношения с группой, штрихами отмечена личная жизнь. Исполнителям ролей удалось добиться удивительного внешнего сходства с музыкантами. Труднее всего, безусловно, сыграть Фредди – его неправильные черты лица, эксцентрическая манера поведения, специфическая пластика и редкое обаяние делают задачу почти непосильной. Тем не менее, образ, созданный 37-летним (на сегодняшний день) американским актёром с египетскими корнями Рами Малеком, лауреатом премии «Эмми», можно считать удачным. У артиста очень выразительные глаза, он тонко уловил мимические особенности своего героя, хорошо поработал над пластикой в целом. Он больше похож на молодого Фредди, для зрелого ему не хватает возмужалости, характерной для музыканта в середине 80-х; Малек выглядит очень молодо и ему не хватает какой-то зрелой циничности. Гримёры не пытались сделать звезду краше, чем он был на самом деле – неправильные черты лица, характерный прикус усложняют задачу: с такими данными можно понравится только в силу личного обаяния. Рами Малек хорошо работает и ему очень сильно помогает оригинальная музыка прославленной группы – она добавляет и харизму, и служит для зрителя своеобразным «обезболиванием» при каких-то несоответствиях «картинки». А музыка звучит почти всегда, так как в основном мы видим героев на репетициях или концертах.

Брайан Мэй в исполнении британского артиста Гиллима Ли (Gwilym Lee) своим появлением в кадре регулярно шокировал своим сходством с прототипом. Если не знать, сколько Мэю сейчас лет и как он выглядит, может закрасться мысль – настоящего «отретушировали». Мэй здесь образцовый англичанин, умный, спокойный и интеллигентный. Собственно, вероятно в жизни так и есть – ведь когда слава настигла Queen, Брайан уже написал диссертацию по астрофизике.

Но есть ли сюжет? Да, линия жизни считывается, здесь показано начало работы с группой Smile, мы знакомимся и с родителями, и с Мэри Остин (Люси Бойнтон) – девушкой, с которой Фредди связывали долгосрочные отношения, и осознание им своей гомосексуальности, полоса распущенности и одиночества, последний бой-френд. Здесь ничего нет выходящего за рамки, минимум додуманного, в основном – попытки реконструкции эпизодов жизни. Например, создание «Богемской рапсодии», сингла нетипично большого для радиоэфира, и конфликт из-за него с продюсером. Этот эпизод подчёркивает чутье музыкантов и уверенность в собственной одарённости. Можно представить, каким эмоциональным мог быть Меркьюри в жизни – здесь мы не увидим ярких конфликтов. И жизни этой немного – музыка, музыка, музыка. Фильм «Богемская рапсодия» может напоминать громадный клип, в котором музыка кочует по определённому сюжету. Сама сложная задача авторов фильма – добиться максимального сходства, «прожить» Queen второй раз. Это фильм для широкой аудитории, не для эстетов, которые рассматривают кино как высокое искусство про философию искусства, каковыми являются такие некассовые фильмы, как «Хармс» или «Довлатов».

Здесь чётко показаны вехи в жизненном пути Фредди и то, каким одиноким он оказался, когда он добился успеха. Ощущение вакуума вокруг музыканта появляется в силу событий. Оно никак не подчёркнуто ни музыкой, ни режиссёрским решением – есть и всё, разве что музыки становится меньше. Осознав свою истинную природу, он теряет любимую женщину, рядом с ним оказываются какие-то упыри – чем выше на музыкальном олимпе, тем мутнее закулисье. Кокаиновые вечеринки, на которых Фредди в толпе пытается убедить самого себя, что всё хорошо, но приходит к конфликту с группой. Все эти эпизоды неподробны, не затуманивают и не перекрывают образ любимого музыканта, как, например, получилось в фильме о Высоцком «Спасибо что живой».

В некоторых сценах репетиций хочется присоединиться к музыкантам, например, когда Мэй предлагает идею с хлопками и притопываниями, которые вошли в «We will rock you». Но в зрительном зале, где я находилась, никто не шелохнулся. Или на реконструкции концерта в «Уэмбли», в которой артисты отработали настолько эмоционально, насколько возможно; именно эту сцену можно назвать посвящением легендарному музыканту. Во многом именно оригинальная, не переписанная музыка Queen и влияет на восприятие зрителя: во время этой сцены захватывает почти так же сильно, как на настоящем концерте. Здесь мы видим не только исполнителей, но и работу всех служб, участвующих в создании шоу, а также зрителей, которых на этом стадионе должно быть 88 тысяч.

Когда в зале зажегся свет, стала понятна сдержанность зрителей – на дневном сеансе были преимущественно школьники, для которых история Фредди Меркьюри уже история, и, вероятно, они гораздо спокойнее реагируют на многие вещи, которые для поколения 90-х были событием из ряда вон. Рискну предположить: если бы здесь больше было людей постарше, чья юность приходилась на 80-90-е, в зале были бы слышны и аплодисменты, хотя создатели киноленты их и не услышат.

Ирина Пекарская,
арт-обозреватель, член СТД РФ




Фотокадр с сайта Kinopoisk.ru