Дела

Солнечным мартовским утром следующего дня часть группы отправилась в Чапаевку – небольшую деревеньку часах в трёх езды от Умани. Там находилась база и церковь, которую выбрали для ночных съёмок.

База располагалась в небольшом клубе на втором этаже. Две просторные комнаты были отданы под реквизит и костюмерную. Автопоезд прибыл рано утром, и ящики с костюмами и реквизитом уже стояли здесь.

Двое костюмеров – Валя, Галя - и художник по костюмам Алла Дмитриевна были заняты тем, что распаковывали и развешивали по местам костюмы для массовки: мужские, женские, детские, купеческие, народные. Здесь же вертелся и постановщик Женя Крюков со своим инструментом и неистощимым запасом шуточек.

Ящики с реквизитом были вскрыты все, хотя для съёмки в церкви нужны были только ветки вербы и свечи. Всё это добро планировалось раздавать людям в руки непосредственно перед съёмкой.

Когда Женя открыл все до единого многочисленные ящики костюмеров, они с Петром Константиновичем и добровольным помощником Юрием отправились в ближайший лесок за вербой.

Проигнорировав красноречивые взгляды костюмеров – пусть сами разбираются со своими пыльными тряпками! – Надя взяла стул и уютно устроилась на солнышке, на высоком крыльце второго этажа, откуда открывался чудесный вид на окрестности. Видна была и компания сновавших внизу рабочих, которые разгружали прибывшую съёмочную технику. Вдали бродили творцы, осматривая натуру и объект. Мирно и чинно в два ряда красовались чистенькие деревенские домики с расписными ставенками. Через дорогу виднелись купола небольшой белой старинной церкви. Вдали за домами чернел не то реденький лесок, не то просто кустарник. Ничего особенно примечательного не было вокруг, но непривычная деревенская тишина и тёплое весеннее солнышко придавали этому простому пейзажу непередаваемую прелесть. Надя пригрелась, как кот на завалинке, зажмурила глаза и не слышала, как кто-то подкрался сзади и крепко прикрыл ладонями глаза.

–    Пётр Константинович! – воскликнула она возмущённо.
–    Какой ещё Константинович?!
–    Пашка! А ты как здесь оказался?
–    С директором на машине приехал.
–    А где он сам?
–   Да где-то шляется.

За спиной послышался смех костюмеров и совет Аллы Дмитриевны:
–  Паша, ты бы лучше не болтался, а помог нам с костюмами.
– У вас тут есть помощники, – он кивнул на Юру и Женю, возвращавшихся с охапками веток. Следом важно шагал Пётр Константинович. – Или вот Надюшку попросите. А у меня своих дел по горло.

     Но прежде, чем ретироваться, Паша сделал ещё одно «дело» – обхватил Надю ладонями за шею, склонился к ней и шепнул в самое ухо: «Надюшка, зайчик мой хороший!»  Слова прозвучали нежно, но глаза его при этом диковато блеснули. Надя поёжилась, как от холода. Наблюдавший эту сцену Женя Крюков громок застучал молотком.

– Что такое? – отозвался Паша на эту барабанную дробь.
– Иди отсюда. Солнце загораживаешь.

Они ещё перекинулись парой «дружественных» реплик, насмешив Надю и трёх женщин в дальней комнате, и Паша ушёл, а Надя и в самом деле решила помочь костюмерам. Впрочем, долго трудиться в чужом огороде ей не пришлось – надо было позаботиться о своём.

– Надюшка, где вы? – позвал Пётр Константинович. – Бросайте это дело, вы мне нужны.

Они отправились на поиски вёдер, Юра помог принести воды, поставили ветки в вёдра, а потом отправились вместе с паном Каминским (как все называли второго режиссёра Женю) осматривать место будущих съёмок.

Позже они небольшой компанией пообедали в ресторане в Доме колхозника – с прекрасной дубовой мебелью, хрустящими белыми скатертями, цветами в хрустальных вазах. Кормили их и обслуживали по первому разряду. Женя ещё немного побеседовал с председателем, Пётр Константинович стоял рядом и рассеянно слушал, наблюдая за Надеждой – она, пританцовывая, расхаживала по дорожке и что-то напевала.

– Петро, чи ты меня слухаешь?
– Слухаю, слухаю, – отозвался Пётр Константинович, отрываясь от восхитительного зрелища и возвращаясь к скучному деловому разговору.


ДОРОГА, 3.

4 http://proza.ru/2018/11/08/1076