Кровавая мэри. 10 часть

- Ты что делаешь? – осторожно, будто психа, спросил металлист.
- Ты ворона видишь? – спросил я.
- Что? – опешил тот.
- Ну… воронёнка в плане. Птенец почти что. Он кричит тут неподалёку, - парни посмотрели на меня, как на придурка. – Серьёзно, я слышу его крик.
- Ладно…, - аккуратно протянул спортсмен. - Не хочешь к врачу – понимаю, пойдём тогда ко мне. Поищем в аптечке бинты, таблеточки успокоительные… – теперь мы с металлистом удивлённо уставились на него. – Что? Родителей у меня до вечера не будет. Хотите, пойдёмте втроём. Сейчас контрольная будет по истории, а я не учил ничего. Не особо идти хочу.
Я с трудом поднялся и сказал:
- Я думал, парни вроде тебя общаются только с богатенькими ублюдками из школьной команды.
- Ты сам сказал. Ублюдки. А я с ублюдками не общаюсь.
Металлист тоже встал:
- Ну, ладно, я не против. Тоже не хочу на контрольную.
Мы все переглянулись. Возражений не было.
Через 20 минут ходьбы, мы пришли к большому богатому дому. Спортсмен открыл своим ключом двери. Мы с металлистом вошли и с открытыми ртами стали осматриваться. Три этажа. Громадные картины. Дорогой фарфор на полках… Сели на кухне за стол. Хозяин принёс аптечку. Как сын врачей, я знал, что делать. Подошёл к зеркалу и стал промывать раны:
- Давайте хоть познакомимся, - предложил спортсмен.
- Хорошо, - согласился мой сосед по парте.
Но тут я снова услышал крик птицы. Сразу побежал к окну:
- Ты в порядке? – спортсмен подошёл ко мне.
- Да, - я повернулся к нему, украдкой взглянув на ветки. Ничего. – Показалось просто.
- Ну, ладно. Тогда, давайте я начну что ли. Я Кит.
- Ник, - поднял руку металлист.
Я уже хотел принять эту эстафету, как вдруг снова этот крик. Я быстро повернулся к окну. На одном из деревьев я всё же увидел эту птицу:
- Ворон! – прокричал я от радости, в глубине души уже начиная волновался, что начал сходить с ума.
- Что? – не понял Кит. – Тебя так зовут что ли?
- Эм…, - я снова повернулся к ним. – Да… да. Ворон.
Никто из нас троих не предполагал, что мы так сдружимся. Не смотря на то, что раньше мы не особо ладили, особенно, когда отбывали наказание после моей драки с Ником, оказалось, что у нас больше общего, чем мы думали.
Ник увлекался музыкой, в частности гитарой и в прошлой своей школе имел репутацию бунтовщика. Только он не прогуливал школу, а творить акты вандализма в классах. Он не принадлежал к числам сынков богатеньких родителей. Его мать и отец много работали. Но она, обычный журналист, и он, оператор, должны были много ездить по свету, чтобы находить интересный материал для съёмок и, следовательно, оплачивать щита. С рождения Ника, они постоянно переезжали, и вот сейчас решили пожить здесь.
Кит был чем- то похож на него. Он был старше нас на год. Родители его тоже постоянно были в разъездах. Отец владел большой компанией, мать была главным партнёром и отделения этой компании находились в разных штатах. Приходилось часто ездить из одного места на другое и корректировать работу то тут, то там. Чтобы сын не занялся «ненужными делами», пока родители, работали, его отправили на уроки драмеров. Кит играл на барабанах. Конечно, сам он меня поразил. Не смотря на то, что он был до жути богатый и по определению общественности должен был быть гадом - был очень добрый, тихий и послушный… только это было лишь на вид. Спорт ему не очень нравился, но родители говорили, что это может стать пропуском для него в колледж. Поэтому и занимался. Часто прогуливал, но по – тихому, подделывал справки для учителей, чтобы все его отсутствия, даже на один урок, были по уважительной причине.
Весь первый день нашего общего знакомства мы провели вместе. Много говорили, рассказывали друг другу о себе. Точнее, они. Я старался говорить лишь по необходимости, играли на навороченной приставке Кита, заказали несколько пицц, смотрели какие- то ужастики… и на следующий же день вместе прогуляли. Тогда мы и узнали, что Кит ко всему прочему ещё и курит, только не в затяг и понятия даже не имеет, что что – то делает не правильно. Мы с Ником, как «хорошие» друзья, научили его, как надо.
После ссоры с вожаком я боялся, что останусь один. Все мои знакомые были связаны с гловарём и следственно все отвернулись от меня, но сейчас же я был спокоен. Лишь одно не давало мне покоя. Мэри.
На следующей же день я не выдержал. Уроки кончились. Я следил из –за угла школы в ожидании выхода девушки и как только та показалась и пошла в сторону дома, я последовал за ней. Когда она дошла до нужного места и уже хотела доставать ключи, я наконец – то показался. Она заметила меня сразу. Я шёл к ней, нервно сжимая сумку в руках:
- Привет, - начал я не смело.
- Привет, - Мэри удивлённо осмотрела меня. – Что с тобой произошло?
- Ничего, упал. Я хотел тебе сказать, что… я много думал о твоих словах. Ты была права. Я не понимал, чем обидел тебя. Но сейчас я понял. Я был глупый мальчишка с улицы, который думает, что он крутой. Конечно, я и сейчас остался мальчишкой с улицы, но… за эти дни я смог разобраться в себе. Ты мне с первого дня показалось странной, а потом я просто не мог перестать думать о тебе. До тебя я был ужасным бабником. И секс пробовал, и встречаться с двумя, тремя девушками одновременно и всех их я видел только как тупых идиоток с сиськами для развлечений. Я знаю. Я подонок. Но потом, когда увидел тебя, все мои мысли были заняты только тобой. Постоянно, изо дня в день. И я испугался этого. Я сначала думал, что ты просто мой глюк. Потом, что я просто устал и на самом деле вовсе не думаю о тебе… но ничего не помогло. Просто тогда я не понимал, что значит влюбиться. Для меня это слово звучит глупо. Но…похоже, этот так. Я, как и все, влюбился. Пытался противостоять этому, но ничего не вышло. Ты не такая как, другие. Ты не носишь коротких юбок, больших вырезов, не вешаешься на меня… и, наверное, по этому, ты так сильно запала в душу. Тем вечером я вёл себя, как последняя скотина, я многого не рассказывал тебе о себе, можно сказать….опустился на самое дно, - я рассказ ей про случай в детском саду. – Тогда я всегда заступался за слабых и беззащитных, а потом я запутался. Мне кажется, если бы не ты, я не знаю, смог бы я вообще увидеть, как сильно я скатился… я знаю, что в последний раз я очень сильно обидел тебя и в твоих глазах выгляжу, как последний придурок, и откровенно говоря, так оно и есть и я помню, что ты мне сказала, так что… я хотел тебе сказать… прости меня. Прости за ложь. Прости за слепоту. Прости за ту тупость, которую я показал тебе… и… спасибо. Ты напомнила мне, каким я должен быть, - я достал из сумки небольшой пакет и протянул девушке. – Это… пусть будет у тебя… напоминанием о таком придурке, как я. Если не понравиться или ещё что – то… выкини, я полностью пойму. И ещё: больше я не потревожу тебя. Я помню, что ты сказала и уважаю твоё решение. Спасибо тебе ещё раз и прости, - я развернулся и пошёл прочь от её дома.
Мне казалось, что я сам себя лишил кислорода. Пусть мы до этого и были в ссоре, но был шанс, а сейчас я сам обрубил его. Но… так надо было сделать. Я и так наломал дров.
На следующий день, когда мы гуляли с Ником и Китом, они заметили моё состояние и выпытали, что произошло. Я рассказал. Ник поздравил меня. Тогда я здорово удивился этому, но вскоре понял, что это было за поздравление:
- Ты в первый раз вляпался в любовь. Поздравляю.
Я посмеялся над этим, но всё же на душе было паршиво. Мы решили выпить, только Кит отказался. Он стоял около нас и следил, чтобы нас не спалила полиция.
На следующий день я вынес гитару. Ник обрадовался этому и быстро побежал домой за своей. Мы сели в парке, по – дальше ото всех и стали сравнивать инструменты. Гитара татуированного парня почти полностью превосходила новую гитару Ника. Я рассказал, откуда она у меня:
- Повезло же тебе! – протянул с завистью гитарист. – Такая прелесть и можно сказать – на халяву!
- Я всё равно её потом отдам...
- Ну, и ладно. Зато сейчас у тебя такой шанс! Моя не тянет многие песни и аккорды… можно сыграю?
- Конечно.
Тогда Ник играл неплохо… но была одна проблема: он слишком спешил. Я понял, какую именно песню он хотел сыграть, но выбрал слишком сложную партию. Ему не хватало опыта и усидчивости. Пальцы пытались бежать быстрей, а сами руки тормозили.
Чтобы оправдать его гитару, которая была тогда в моих руках и, как мне казалось, она была для начала довольно выше среднего, я решил сыграть на ней тоже самое, что играл Ник. Не хочу, конечно, хвастаться, но вышло у меня намного лучше. Я видел, как у парней вытянулись лица, когда я начал играть. Но Ник всё – таки был не послушным мальчиком – зубрилкой и просто так отдавать победу не хотел. Он взял гитару в руки ещё раз и подхватил мою игру второй партией. Что – то вроде аккомпонемента.
Не знаю как, но мне казалось, что тогда я с Ником играл уже несколько лет. Он подхватывал мои аккорды, я его…получилось нечто вроде двойного соло, но спустя минуту это стало полноценной песней. Кит стал отбивать ладонями ритм от коленей. Даже не смотря на отсутствие установки в тот момент, я понял, что у него отличное чувство ритма. Ведь в оригинале этой песни барабанов не было, но Кит смог очень грамотно вписать их в нашу игру.
После того, как песня кончилась, Ник посмотрел на меня горящими до невозможности глазами. Я почти так же посмотрел в ответ. Тогда мы оба поняли мысли друг друга и посмотрели на Кита:
- Чего вы пялитесь? – удивился тот. – Обкурились что ли? – мы продолжила пилить его взглядом. – Подождите…вы же не думаете предложить…
- Ту самую детскую идею? – подхватил я. – Которой болеет почти каждый подросток? Думаем!
- Ещё как думаем! – поддержал меня Ник.
- Вы же понимаете, что это…
- Глупо? – я снова продолжил за Кита. – Понимаем. И шансов добиться успеха у нас как у меня стать балериной, но…
- Если этот мир такая жопа, как говорят, – снова реплика Ника. – То у нас есть все шансы!
- Это ещё почему? – удивился барабанщик.
- Что – что…а через жопы я пробираться умею!
Так и было решено создать группу. С названием мы спешить не стали. Мы с Ником горели этой идей, словно психи. Кит мыслил более здраво. Сколько он не пробовал уговаривать нас перестать «страдать детством», мы не слушали.
На следующий день наш новоиспечённый барабанщик всё же уговорил нас пойти в школу. Слишком долго нас там не было. Хотя бы это мы послушали. И хорошо. Там весело объявление, что скоро в школе пройдёт музыкальный конкурс. Победители сыграют на концерте, посвящённый первому учебному полугодию. Одним словом: новогодний праздник.
Конечно, мы побежали с Ником записываться. Кит стоял в стороне и мялся, всё пытаясь образумить нас. Но мы озадачили его другим вопросом: требовалось вписать название группы. Мы с Ником орали друг на друга минут 40. В принципе, как и сейчас часто бывает. К общему решению мы прийти не могли. Кита это достало. Он подошёл к бланку участия, что – то написал в графе «названия группы участника» и опустил листок в общую кучу. Мы с Ником набросились на него чуть ли не с кулаками. Всё выпытывали, что за название он написал и почему не спросил наше мнение? Он ответил, что раз мы одна группа, пора нам научиться доверять друг другу. Сказал, что название классное, прямо точно под нас и на концерте мы сами всё узнаем. Пришлось согласиться.
Довольные, мы вышли в коридор и тут до нас дошла одна маленькая неувязочка: у нас не было вокалиста. Мы переглянулись, словно идиоты, и уже хотели пойти и забрать заявку обратно, но нам сказали, что приём закончен и нам придётся выступать. Нас внесли в список. Делать было нечего. Но всё же было одно спасение: много кто из парней хотел блеснуть на сцене, но у него не было группы. Поэтому мы решили сделать это нашим козырем. Ну и ещё деньги Кита. Он подошёл к нескольким самым болтливым девчонкам, дал каждой из них по хорошей бумажке с красивыми нулями и договорился, что их сарафанное радио будет работать на нас. Они должны были обойти всех парней из школы, кого знают, главное, чтобы не старше нас, и сказать, что, если есть талантливые вокалисты, есть шанс попасть в группу. Аппаратуру для группы и, если понадобиться, место для репетиций, он найдёт.
Без «могущества» Кита вряд ли мы бы добились чего – то в эти поисках, но наше «радио» сработало отменно. Уже к концу дня к нам подошло больше 10 – ти парней. Мы договорились встретиться в актовом зале после уроков и прослушать каждого. Говорили с таким важным видом, будто тогда кто – то из нас что – то понимал в вокале… вспоминаю, стыдно за троих.
Уроки кончились. Как и было задумано, мы пошли в актовый зал. Это было первое прослушивание в моей жизни в качестве судьи. Я думал, что ничего не пойму. Буду сидеть, как пень и надеяться, что Ник и Кит что – то поймут. Но я ошибся.
Тогда каждому хотелось петь. Но была проблема: мало кто умел. Мои уши это здорово ощутили. Кто – то пел, изображая из себя Мэрлина Мэнсона, кто – то пробовал орать оперу… одним словом, я понял, что со слухом у меня после этого точно будут проблемы. Последний парень был самым приемлимым вариантом, но лишь до той поры, пока он не начал жутко басить. Я не выдержал и остановил его. Спросил: слышит ли он, что фальшивит? Он сказал, что это у меня проблемы со слухом и посоветовал неумехам, тобиж мне, заткнуться.
- Да, ладно тебе, Ворон, - вздохнул Кит. – Из всех этот самый нормальный.
- Нормальный? – почти закричал я. – У него трактор в ушах! Минимум на три тона ниже поёт и даже не слышит этого!
- Ой, какой знающий нашёлся! – воспротивился конкурсант. – Наслушался умных словечек и типо всё знаешь?! А жопа не треснет?
- Что ты сказал, идиот!? – я уже хотел налететь на него, но Кит удержал меня.
- Я бы на твоём месте не лез, - смеялся тот. – А то в конец рожу добью!
После этих слов Киту и Нику пришлось меня держать вдвоём. Барабанщик сказал мне, отойти, поорать как следует, успокоиться и вернуться обратно. Делать было нечего. Я согласился. Зашёл за сцену и что есть силы заорал. После моего крика всё затихло. Я с опаской выглянул из –за кулис. Ник спровадил конкурсанта, который стоял, будто убитый наповал и подошёл ко мне:
- И почему ты молчал до этого, интересно?
- Ты про что? – я не понял.
Кит подошёл к нам. Дал мне слова песни и попросил спеть. Я тогда здоров посмеялся над ним, но, когда увидел серьёзные лица обоих парней, понял, что они не шутят. Я не знал, что вообще нужно делать с голосом и пел инстинктивно. В голове у меня будто звучала та песня, которую я пытался петь. Со стороны, мне показалось, что проорал я ужасно, а Кит и Ник сказали, что поиски закончены и я буду вокалистом. Тогда это казалось дикостью, но всё же я согласился.
Весь вечер дома я просидел в интернете, читая статьи про то, как разработать голос. Там было множество скороговорок, которые надо было быстро произнести будто под музыку, разные гаммы, распевки… мать несколько раз заходила ко мне в комнату, не понимая, что я делаю. Предлагала вызвать психолога. Пришлось объяснять ей про конкурс и тому подобное. Она успокоилась, хоть и сказала, что лучше бы я занялся уроками. Отец со мной не разговаривал.
На следующий день я спешил в школу, как никогда за долгое время. Кит и Ник ждали, чтобы решить ещё какие – то вопросы по выступлению. Я шёл в своих мыслях. Зашёл за последний угол, и тут… встал, как вкопанный. Там стояла Мэри. На ней была та самая байка, которую тогда в магазине я забраковал, сказав, что она будет ей большая и вообще она мужская. Она не смело подошла ко мне:
- Привет. У тебя будет минутка поговорить?
- Эм...да, конечно, - я был удивлён.
- Я хотела сказать спасибо за подарок, - она указала на байку. – Не ожидала, что ты её купишь.
- Ну, я помню, что она тебе понравилась.
- Ты ведь сказал, что она мне будет большая и к тому же, она мужская…
- До того, как увидел, как она на тебе смотрится, - дополнил я. – Тебе идёт.
- Спасибо, - засмущалась девушка. – Эм…может…у тебя будет сигарета?
- Конечно, - я протянул ей пачку.
Мы как раз стояли на курилке. Оба закурили:
- Я смотрю, вы создали свою группу с Ником и Китом?
- Да. Недавно решили.
- И сам ты изменился. Новый имидж…
- Да. Вид голодраного репера поднадоел, - улыбнулся я.
В ответ Мэри рассмеялась и сказала:
- А почему решил сменить образ на такой… чёрный?
- Ну… вспомнил, что ты сказала тогда в магазине и решил послушать тебя.
- Правильно сделал. Тебе хорошо этот цвет. Кстати…
Тут из – за угла школы вышли Ник и Кит.